Ветер южного холода

— Отец Токито повесился. — прошептала Тарао Тенгену на ухо. * Все девушки в его семье, которых я видел писаные красавицы! Но только вот какая должна быть причина, чтобы аж повеситься? * — благодаря чуткому слуху Зеницу услышал скрытую от ребëнка подробность. Видимо он не вынес отцовства, но что произошло точно — неизвестно. … На дворе уже была глубокая ночь, все отправились спать. Крапал мелкий дождь, заметно холодало. Капли лениво растекались по листьям деревьев, траве и зданиям. Для Зеницу и Тенгена постелили два футона в одной комнате, но они так привыкли спать бок о бок, что совместили их в один большой. Да и плюсом так теплее. Уснуть получилось только у старшего, а Узуй всë вглядывался в потолок, думая о всëм подряд. * Он такой горячий… У него температура поднялась. Вот же болван! Даже не сказал ничего! А во время сражений был как огурчик. * Целый день Агатсума и вправду выглядел вялым, но оправдался тем, что просто не выспался. Пепельноволосый встал с тëплой постели и направился за водой и полотенцем. Он заметил, что в комнате Токаро до сих пор горел тëплый свет от свечи. — Мам, где я могу взять полотенце? И почему ты ещё не спишь? Поздно же. — Бессонница у меня. А тебе оно для чего? — Надо. Не мне, Зеницу. У него жар. — Принеси воды, а я поищу его пока. Реку ту мы проходили, так что ты знаешь куда идти. Вëдра у входа, рядом с обувью. Дорога в ночь без оружия — плохая затея даже для обычного человека не то, что столпа, который знает о демонах. С ножом в рукаве он вышел, накинув тëплое сëстринское хаори. Его личное сейчас использовалось как одеяло одним очень громким человеком. Идя, он задумался, почему ещё со времён убийства клана он ни разу не возмутился о том что место для сна в доме Джигоро было одно, а людей, спящих на нëм двое. * Можно же было отодвинуть хоть чуток? Хотя ладно, без разницы уже. * Река горная, ледяная, в самый раз. Тенген набрал в вёдра воды и пошёл в обратную сторону. Идти с горы было легко. Стрекотание цикад заполонило весь лес. Ветренная погода подгоняла ветки деревьев, листья на них активно зашуршали. Путь этот конечно очень красивый, но задерживаться долго нельзя. Мало ли что. Не прошло и получаса, а Тенген уже сидел перед желтоволосым. Выжимая горячее полотенце, он клал ешо в холодную воду и обратно на лоб. Под пламенем тусклой свечи он смотрел на спящего беззащитного и до предела милого человека. Его лицо сейчас такое умиротворённое и блестяще выразительное. * Я так и не решился ему сказать об этом, но ничего же не случится, если я его поцелую? Да ну, спит же он блестяще крепко, кто мне мешает собственно? Ха! Никто! *. Тенген навис над Агатсумой, убрал некоторые локоны в сторону и мягко поцеловал его несколько раз в лоб. То с одной стороны, то с другой. Юноша, лежащий под чужим хаори пробывал в прострации, не спал, чувствовал всё, но виду не подал. Стук в дверь. В комнату медленными шагами вошла старушка, с лекарством в руках. — Пусть выпьет это, ему должно полегчать. * Он это и в правду сделал? Или мне это приснилось? * *Запах из детства. Но всë равно это дрянь ещё та. * — думал Узуй, беря чашу в руки. — Если что-то ещё надо, ты говори. — его мама ушла. — Эм. Ницу, ты спишь? — спросил Узуй, мягко прикасаясь к его щеке левой рукой. А тот откликнулся: — Ницу? Почему Ницу? — Блестяще звучит, ты так не считаешь? -Да… — Выпей лекарство. Присев, обессиленный и сонный Агатсума выполняет сказанное. — Дрянь. Но если пить залпом, то терпимо. Ты выглядишь уставшим, опять не спал? — поморщившись после выпитого спросил старший. — Да, но как я могу спокойно лежать, когда тебе плохо? — Всегда ты так, тупица… * Проснулся ли ты до поцелуя или после? * — Такой уж блестящий я. Буду помогать до самого конца. — Не надо ко мне больше липнуть, когда я болею. Мне всë известно. У меня голова трещит, поговорим позже, отодвинься и спи. Прости, что так резко сменил тему. — Зеницу плюхнулся спать, полностью накрывшись одеялом да так, что только пятки и торчали. Это были очень рискованные слова, ведь чувства по его предположениям могли быть не взаимны. * И что ты имел ввиду? Что я только что услышал? Он про мои чувства к нему что-ли?! Неужели это было настолько очевидно… Я придурок! Гад ползучий! Тогда это объясняет странное отношение Кайгаку ко мне! Вот почему на нас косо глядели в городе… Убожество… Это унылое убожество! Какой же я блестящий дурак! * — И не думай, что ты идиот. Я тебя давно знаю. — на этом моменте Тенгену стало не по себе. Его мысли прочли как открытую книгу! В оставшееся от ночи время младший всë таки сумел уснуть. … Яркое утро настало. Зеницу проснулся и обнаружил, что лежал один. Он слегка похрамывая, направился из комнаты на поиски хоть какого-то человека. * Да что за лабиринт? Хоть один человек тут должен остаться! * — пока он думал, дошëл магическими путями до печки, у которой стояла уже знакомая ему старушка. — Долго же ты спал, Зеницу… Обед уж скоро. Все на делах разных, так что мы с тобой тут одни остались. Скажи мне, твоя голова всё ещё болит? — Нет. Госпожа Токаро, а куда ушëл Тенген? — Ой, да к чему такие формальности? Зови меня просто Токаро. Дай-ка вспомнить… Он ушёл. Он ушёл… А я кстати не помню. Ну ты не переживай, вернëтся. Рис будешь? — Конечно. — А-н нет, подожди. У тебя бинты на рëбрах распустились. — и показала рукой, что надо подойти. * Только не это.* — но, понимая, что это ради его же блага, покорно снял хаори, взял его в руки и уверенно пошёл. — Какие шелковистые волосы у тебя, прямо как у девушки. — заметила женщина. — Точно так же мне говорил и Тенген. * Зачем я это сказал? * * Он трогал его причëску? * — своими смуглыми руками она как можно аккуратнее подтягивала бинты. Из-за угла вылетает воробышек, видимо с новой вестью. — Чик-чирик, чик, чик!.. — переводя на человеческий: — Глава передавал тебе выздоровления. Кайгаку полегчало, а ещё Танжиро вернулся! Он тебя в гости звал, а тебя не оказалось в городе тогда. Дай покушать. * Тенген никогда не сидел на месте, всегда путешествовал, искал приключения на свою душу и видимо нашëл, что так долго искал. От матери родной не скроешь, сорванец. * — догадалась старушка. — Чем я могу вас отблагодарить? Вы так обо мне заботитесь, будто я ваш сын… — виновато сказал Зеницу. — Ничем, ты уже совершил всë, что в твоих силах. * О чём она? * * Должное внимание и любовь — лучшее, что ты делаешь для моего сына, этого сполна предостаточно. * — Токаро, а у вас есть лепëшка? Воробышек попросил. — Конечно. Они с минуты на минуту должны приготовиться. — она завязала узел на спине и погладила птичку по маленькой головушке. Та в ответ посмотрела на человека с радостью. Зеницу присел за низкий стол и начал уминать за обе щеки вкусную рисовую кашу. … — Мам, я вернулся! — с радостной интонацией произнëс переступивший порог Тенген. — Куда ходил — то? А то я уже и забыла. — женщина поставила чайничек на стол. — Пока мы шли с прогулки одной я заприметил одно местечко с лесной клубникой. Вот решил собрать… Блестящий урожай получился. — из-за его спины показывается глубокая и довольно большая тара доверху набитая мелкими красными вкусными ягодками. — Молодец! А я как раз думала, что можно на десерт к обеду сделать. А теперь и делать ничего не надо! — Токаро что-то шепнула на ухо сыну, оба человека отошли. * Интересно, о чëм они сейчас болтают? * — допивая чай, думает желтовласый оставшись один на кухне. Казалось бы, у Зеницу очень хороший слух… Но одно ухо заложено. Хотя, у каждого человека их два. В комнате Токаро в этот момент происходила идиллия: — Для чего ты меня позвала, мам? — на удивление спокойно спросил Бог всего блестящего. — У меня к тебе очень пикантный вопрос. Как дела любовные? * Как бы тебе ответить? Если скажу правду, я не знаю что будет. Она примет всё, как оно есть? * — двадцати летний парень растерянно пытается придумать оправдание, ведь и правда самый возраст для продолжения рода. Выглядит просто смешно! — Почему ты молчишь? Если тебе есть что сказать, говори. Я же не враг какой, я твой самый близкий родственник на этом свете. — она опëрлась на тумбу, что стояла рядом. — Да, есть один человек, но есть так же и деталь, которая тебя не порадует или же удивит. Мне не известно что ты на это ответишь. Не хотел бы я её раскрывать… — все его яркие эмоции куда-то улетучились. Тема для него однозначно серьёзная. Во взгляде пепельноволосой старушки читалось ироничное: « И какая же это деталь? » — Говори раз уж начал. — Это… Это Зеницу! — в конце быстро пробормотал он и развернулся в сторону коридора. Хотел было уйти, но услышал громкое: — Стоять! — мама схватила за руку сына, что намеревался поскорей свалить. — Сделай лицо по-проще, я тебя не ругать собираюсь. Он в курсе? — Что? Вроде как да… Не знаю. — Ты же не забыл чего хотел твой отец? — напомнила ему старшая. — Он хотел, чтоб каждый член нашего клана был счастлив. — без раздумий ответил сын. — Я много чего повидала, и такое в моём окружении не впервые. По фэн-шую что-то да придумаю. — Токаро обняла своего сына за талию. — Блестящее спасибо… — он обнял её в ответ и даже немного обрадовался, что никаких разборок и ругательств не было произнесено. Добрая у него мама и за любые вечеринки и приключения. Что может быть лучше? А оказывается, что есть. Строить планы любовные она тоже умеет. Но это далее. * Просчитались они с моим-то слухом, но я всеми ногами и руками за! * — Агатсума переместился в комнату, где спал до этого и читал дневник предка Узуй. — Есть у меня одна блестящая идея. В какой-нибудь день всей семьëй отправимся на пикник, а ты под каким-то аргументом останешься сам и его с собой возьмёшь. Можем организовать его взаправду, но можем и приврать чутка. Вы думали, что всё так просто, да? На самом же деле они предусмотрели «прослушку» и сейчас переписывались по бумаге. Это гениально. На листе уже было написано: (мама) — Когда вы будете добираться до дома, вам вероятнее надо будет где-то заночевать. Вокруг нескончаемые леса, не считая Ситэ-Но-Матти, а домов, где живут мои знакомые нет, по крайней мере я не уверена, что вас там правильно поймут. Так что остается один выбор: спать прямо в лесу. Дальше решай сам. (Сын) Блестяще! — Пока что подумаю над причиной, спасибо. — произнëс младший, показывая руками, что план идеален со всех сторон. Высокий парень вышел по направлению к человеку — подсолнуху. Это было совсем близко, но навивающее панику ощущение, что этот дом словно лабиринт не покидало его ни на секундочку. После разговора с матерью упал еще один камень с его плеч. Открылась сëдзи (японская дверь-перегородка) с характерным шумом. В комнату зашёл столп звука. — Слушай, насчёт вчерашнего… — он присел прямо перед Зеницу, пялился прямо ему в глаза, а тот в свою очередь отложил открытую книгу в сторону, почувствовав как его буквально сверлят взглядом. — Не лезь ко мне. — пронзающий взгляд Узуя ну было просто невозможно не заметить. — А что же мне за это будет? Блестящий выговор с два гроша? — почему-то высокий юноша напомнил старшему хищника, что вот-вот ринется на свою добычу. И, к сожалению, он не хищник. — Не хочу, чтоб ты из-за меня болел. — их расстояние стремительно уменьшается. — Блестящий дурашка. — сказал младший, поправляя тому хоть и короткую, но чëлку. — Кто? Это я — то?! Да ты… Да ты… Сам такой! — покраснев произнëс Агатсума, отползая назад к стене. — Пойдëм прогуляемся? — багровоглазый заточил солнышко в тëплые объятья. — Да… — он тихо ответил, чувствуя на своей спине чужую руку. *Я не верю в это! Я и Тенген в одиночестве спустя столько лет! Как же я рад! Раньше вечно что-то мешало! Все эти миссии, нервотрëпки с ними, ночлег не пойми где и чëрт знает что ещë! * Оказывается, что местные круга захватывающе красивы. В городе, где демон недавно свëл целый район с землëй, уже успели убрать часть обломков. У дорожки перед обрывом лежало бревно, которое все использовали под скамейку. Туда-то они и сели. — Я бы хотел через неделю вернуться к дедушке. — высказал своë желание Зеницу. — А что так? — Он же один там. Мы на этих миссиях уже сколько? Вот прошлая когда закончилась нам же сразу новую дали. С одного места до другого дорога заняла дня 4, потом само задание. Я бы и раньше отправился, но надо подождать, пока на ноги встану хоть чутка. — Ты не прав. Старик Урокодаки часто к нему заглядывает. — Но мы там самые желанные гости и никто не в силах заменить нас. — Не поспоришь, так и есть. — Тенген кое-что задумал. * Семь дней довольно много, но мало одновременно. * Бог торжеств положил свою руку поверх чужой и потянул за неë. Старший упал головой к нему на колени. Он насторожился, и не зря. Узуй медленно опустился и, бесстыдно смотря глаза в глаза, поцеловал его в губы. Агатсума довольно долго сопротивлялся, но сделать ничего так и не смог. Он позволил этому человеку углубить поцелуй, они переплелись языками. Зеницу же, вовсе не расчитывавший не такой исход застонал. Тенген счёл это забавным и даже усмехнулся. — Дурачьë ты высокое! Отцепись! -вспылил златовласый парень. Только его отпустили из этих волшебных чар, он сразу встал с бревна и со словами: «Я пошëл!» и скрылся, идя «быстрым шагом». Но это ему так только казалось, Зеницу же ещё хромает. * Да как… Да как он посмел меня так поцеловать?! Фу так делать! * Тенген быстро догнал его. Агатсума всë равно шагал ничего не говоря, не обращая внимания, но как на зло он споткнулся о корень дерева. Ему можно сказать повезло — его молниеносно поймал Узуй со спины. — Понял я что блестяще виноват, не злись! — А я и не злюсь! — с покатившейся по щеке слезой ответил он. — А чего плачешь тогда? — От…пусти… Меня, тупица! — еле как сказал Зеницу. — Вдвойне виноват. — пришло осознание того, почему он не смог внятно ответить. Узуй задел его больное ребро. Старший посмотрел снизу вверх на человека, что стоял перед ним. Тот ожидал хоть какой-то реакции, уставился. — Нормально со мной всё. Чего смотришь? Приятно смотреть как я мучаюсь? Ну давай, ещё посмейся надо мною! — надув шëки наконец ответил Агатсума. — Какое садистское у тебя мнение насчёт меня, извращенец. — Ты саааам такоооой! — вопя во всю глотку возмущается желтоволосый. — Блестяще успокойся! Или я тебя сейчас зарою здесь, а дома скажу что ты рехнулся и грохнулся с того замечательного обрыва! Опыт такой у меня уже был. — Ты меняяяя суециднииииком назваааать хоооочешь?! — Зеницушка, мы уже подошли близко к дому, если ты не хочешь отчитываться перед меткими сестричками, то блестяще закрой рот! За свою жизнь я уже закопал много трупов, я не хочу чтоб ты стал одним из них! Токаро разрешила сëстрам сегодня ничего не делать и если кто-то посмеет нарушить их тишину… Ух, даже мне страшно представить, какую яркую подлянку они придумают! — Как… Ты… меня назвал? — старший притих, его так ласково ещё никто не называл. Разве что юдзë-демон, но она или он явно не в счёт. Тем временем на горизонте показалась мелководная река. Её глубина около полутора метров в самом глубоком месте. Оба остановились. Глаза Зеницу ярко загорелись мокрой идеей. — Я пойду к реке. — Зачем? — но младший всë равно направился за ним. Ответа так и не поступило. Человек-подсолнух снял обувь, поставил её у травы на огромный камень и пошëл в воду. — Ну-ка стой! У тебя же рана намокнет вместе с бинтом! — он побежал за ним, кинув гэта (японские сандалии) у берега. На каменном дне очень легко упасть, если поторопиться. Да, именно это и произошло. Зеницу обернулся и стоял колом, еле как сдерживая яркий смех. — Подумаешь, окунулся разок. Блестящий день всë равно будет таковым. Пошли-пошли. Тут вода ледяная! __ Сколько это будет ещё длиться? Кто первый откроет свой любовный ларец? Может им всё это снится? Кто скажет эти заветные три слова наконец?! __ Какое-то время спустя они добрались до минки. Лица других Узуй, что уже обедали не передать словами. С мокушки до пят мокрый Тенген, а за ним плетущийся полураздетый Зеницу с улыбкой длиною во всю Великую Китайскую стену. Вот это номер… — Тенген, ты в речку что-ли упал? — спросила Тарао, кусая свежевыпеченную лепëшку. — Да… Токаро тихонько посмеивалась. — Не, ну ты даëшь — послышалось от другой сестры вслед. Токугава сидел с серьëзным лицом, но как мог сдерживал смех. Он понимал, что смеяться — далеко не лучший вариант сейчас. Юноша встал из-за стола и пошëл к брату. — У тебя одежда хоть на смену есть? — практически шёпотом спросил он. — Мне своей однозначно не хватит. В этом-то и унылая проблема. -почесал затылок Бог всего блестящего, уходя в другую комнату со старшим братцом. — Возьми мои вещи, для тебя мне ничего не жалко! Весь шкаф в твоём распоряжении. — Хотел тебя спросить, Тенма. Зеницу мне яркую чепуху голосил недавно, что его на руках кто-то нёс, пока он без сознания был. Это был ты? Я не ревную, ни в коем случае, не подумай на меня ничего унылого, мне просто блестяще интересно. Только у тебя я видал кольцо в форме цепи. — А ты не даром столп, хвала безмерная и честь тебе. А ты знал что я… * Выглядит он злым, не хочу говорить. * * Годы идут, а он не меняется! Воду несёт, когда что-то скрывает. * — вспоминал Тенген. Ему надоело это слушать уже где-то через минуту и тогда он возразил: — Давай уже ближе к делу! — Бля, да! Это был я! И что?! — Тенма ожидал, что на него набросятся с кулаками и дадут под дых вдобавок. — Чего ты орëшь? Я хотел сказать тебе блестящее спасибо, а ты грозишься уныло в мою сторону! Теперь Зеницу думает, что нëс его я! И ещё… Ты не против если я оденусь также как и ты сейчас? — А что, это замечательная идея! — с облегчением ответил Узуй — старший. Теперь братья были в абсолютно одинаковой одежде. Как две капли воды, только у Тенмы причëска намного короче. … Так-то дела шли на поправку, Агатсума перестал хромать, стал близким человеком для Токито — именно так сына Тарао. Но, кое-что всё равно не давало громовику покоя.