***
Дни летели словно самый быстрый поезд в мире, Юнхо и Минги уже немного прижились друг к другу, они были немногословны днем, а ночью, не отлипая друг от друга, спали в обнимку. Хоть и встреча двух, возможно, предназначенных судьбою, началась с пьяного секса, сейчас он их не волновал, днями Юнхо работал на дому, заботясь о младшем, а сам Минги играл в телефоне, принимая заботу старшего. Прошла уже неделя с тех пор, как побитый и сломленный Сон, словно котёнок, приполз к дверям Чона, раны на его теле затянулись, боль в ребрах уже не так сильно отдавала в легкие. Юнхо чувствовал себя счастливым, он не мог описать причину своего прекрасного настроение, при этом был уверен, что в этом замешан Минги, который открывался для него с новой стороны. Была бы возможность, Чон бы не брал в руки эти чертовы бумаги, не разговаривал бы постоянно со своим секретарем, решая все вопросы, ему не хотелось работать. Наконец закончив с делами на сегодня, Чон радостно потянулся на стуле и быстрыми шагами пошел на балкон. Скуривая сигарету на фоне прекрасного заката, он наслаждался видом и шумом города, пока его не отвлек хриплый голос позади. – Я проголодался. – Да, секретарь уже заказал доставку, скоро будет, там твои любимые блюда, – спокойно ответил Юнхо, выдыхая дым и продолжая смотреть на закат, – красиво, да? – Да, – растеряно промолвил Минги, продолжая смотреть в спину старшего. Закат был красивым, но Юнхо было в миллионы раз красивее, но Сон ему об этом не скажет, не сейчас. Внутри него словно что-то сломалось, нет, не сердце, сломалась маска того холодного и игнорирующего все тупые подкаты от Чона. Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, это правда, Юнхо был вторым человеком, который запомнил любимую еду Минги, а он любил поесть, жаль, что не всегда хватало денег, чтобы нормально питаться. В такие дни он чувствовал себя максимально паршиво, что не может обеспечить себе элементарно еду, в студенческие годы еще можно было простить себе эту оплошность, но не сейчас, когда тебе 24 и ты обязан нормально работать, чтобы хоть как-то помогать маме. Как Минги поможет им, если он себе помочь не в силах. Это отстой. Его жизнь отстой, а Чон самое светлое, что он встречал в своей темной жизни, будто они две параллели, которые никогда не должны были встретиться, как в математике. Но Сон Минги стоит рядом с Чон Юнхо и смотрит на него своими круглыми, влюбленными глазами. – Ты чего застыл? Идем, – Юнхо вырвал из потока мыслей младшего, который не успев опомниться, услышал звонок в домофон и с радостной улыбкой пошел готовить стол к ужину, старший, в свою очередь, направился забирать доставку, чтобы наконец приятно провести остаток вечера в обществе Минги. Все было так, как и сказал Юнхо, на столе стояли его любимые блюда и даже пиво, которое ранее старший пить запрещал. Вечер наполнился новыми красками радости, уюта и комфорта, не сдержав своих чувств, Минги быстро чмокнул за щеку старшего. – Только не говори, что ты поцеловал меня из-за пива, – широко улыбнувшись, выдал Чон. Для него это была первая тактильная инициатива от Минги, что его приятно удивила, ведь ранее лип к младшему он. – А что если да? Папик накажет меня? У-у-у, боюся – смеялся Сон. – Ты испытываешь моё терпение высказываниями такого рода, я ведь могу. – Ц, стоять, напомни, кто изгибался и извивался подо мной? Сладко вырывая свои стоны, вот в это ухо, – продолжал улыбаться младший, показывая пальцем в область своего уха, после чего пару раз одобрительно кивнул. – Садись есть. Я тебе потом припомню и посмотрю на тебя, – закатив глаза, мужчина указал на стол. Спорили они часто, Минги обожал аргументировать в спорах тем, что был сверху, а Чон вечно указывал на свой возраст, мол прожил больше. Странно, но Сон часто прислушивался к словам старшего и не переходил рамки, порой даже не ругался на фирменное «принцесса», что радовало мужчину. Когда младший ел, Юнхо наблюдал за ним и в душе умилялся его неряшливому виду. Признаваясь себе, что вечность бы смотрел на эту милую мордашку, при этом он часто забывал, что вечность выбирают сами люди, и на самом деле, как в сопливых дорамах, не бывает ничего, но Чон верил, что эта вечность продлится надолго. Хотел верить. Впервые за последние десять лет ему стало по-настоящему страшно, что он может потерять кого-то, Сон Минги, например. Приятный вечер сменился на ночь, они приятно проводили время, смотря смешные шоу и попивая пиво, изредка отвлекаясь на споры, кто следующий идет к холодильнику за пивом. Завтрашний день был выходным, поэтому Чон позволил себе немного, алкоголя и посиделок до позднего вечера, это не могло не радовать, но каждый раз он натыкался на мысль, что чего-то не хватало. После очередной баночки пива, отложив все на стол, Юнхо прильнул к Минги, взяв за подбородок, притянул его лицо ближе к себе, прикасаясь к губам Минги и втягивая его в нежнейший поцелуй, наполненный чувствами и трепетом, словно боялся разбить самую важную для него драгоценность. – Ты чего? – Сон не успев опомниться, оторвался от чужих губ. – Захотелось, – расстроено пожал плечами старший. В тот момент они выглядели словно школьники, которые собрались после школы изучать анатомию друг друга, смущаясь и воспринимая каждое действие друг друга в штыки, как это сделал Чон, он принял это, как отказ, что расстраивало его и душило от чувств. Минги же видел это по-другому, для него не было никаких надежд на Юнхо, он и, возможно, не хотел их, простых объятий по ночам, пока они спали вместе, для него было достаточным. Больше он не хотел, больше он боялся. Боялся, что это будет выше его сил, ведь всё хорошее, всегда заканчивается. Недолго думая, Минги стал отгонять все плохие мысли, от поцелуя ничего не поменяется, внушал он себе, поэтому сделав первый шаг и, словно голодный и ласковый зверь, приблизился вплотную к Юнхо, обвивая ладонью его шею, впился в губы, втягивая старшего в страстный поцелуй, в котором участвовали не только они, но и их демоны, что таились глубоко у них в душе. Сон целовал жадно, местами грубо, прокусывая губы Юнхо, который в свою очередь чувствовал себя словно жертва под хищником, что явно его забавляло, поэтому он игриво отвечал на все прикосновения рук Минги по его телу. Страстные поцелуи на диване у телевизора, сменились на поспешное раздевание друг друга, а поцелуи парня спускались все ниже и ниже. Бархатная кожа Чона приятно пахла, особенно после душа, была мягкой, но в то же время упругой, кожа, которую Минги хотелось целовать вечность. Возбуждение нарастало с каждым моментом все больше и больше, сдавливая и принося дискомфорт в штанах. Терпения двоим не хватало, но протянуть этот момент хотелось подольше, чувствуя это Чон предложил: – Идем в спальню, тут неудобно. – Проверял? – ухмыльнулся Сон в ответ. – Ты двухметровый качок, и я тоже как бы, не метр с кепкой. Сон ничего не ответил, лишь взял за руку полураздетого Чона и повел уже в знакомую спальню, шаги его были быстрыми, что мужчина еле поспевал. Придя в пункт назначения, Минги аккуратно столкнул старшего на кровать и скинул с себя штаны, после принялся к раздеванию Юнхо. – Это ты так меня хочешь, да? А чего тогда сдерживался? – хитро улыбнулся старший. – Ты первый начал, я что виноват, что член встал? – второпях возразил Сон. – Ты как всегда отвечаешь вопросом на вопрос, – Чон закатил глаза в ответ. – Много говоришь, – Минги резко заткнул Юнхо своим поцелуем в губы, страстно целуя, руки ласкали тело старшего, подготавливая его к самому процессу. Минги был нежен, вкладывая свой трепет и заботу о теле мужчины, а Чон отдавал всего себя, покоряясь движениям и касаниям младшего, мимолетно удивляясь тому, как были бережливы и нежны движения принцессы. Демоны внутри просили большего, торопили их, бушевали, что не получают того, чего хотят, а Минги и Юнхо тонули друг в друге, сливаясь в длительных и страстных поцелуях, подсознательно затягивая процесс, чтобы их «вечность» продлилась подольше. Чон стонал прямо в ухо Минги, как тот и упоминал ранее, тяжелое дыхание сплеталось с кротким «Минги, я хочу больше», после чего Сон сходил с ума и, вкладывая все свои силы, втрахивал Чона в кровать. Юнхо просто выгибался в спине и сжимал в своих руках простыню, а для Минги, который никогда не любил искусство, это стало самой дорогой картиной в его голове. Старший покорно подчинялся всем действиям Минги, который сильно хватал его тело, притягивал к себе за волосы или шею. В моменте, рука перешла на шею, а вторая обвивала член Юнхо, Сон перекрывал время от времени дыхание Чона, параллельно надрачивая ему и трахая, всхлипы от соприкосновения тел и искренние стоны двоих наполняли комнату особо атмосферой, губы терзали шею и плечо, оставляя на ней красные отпечатки от зубов и мелкие засосы, что показывали всем своим видом «он мой». Юнхо сходил с ума от прикосновений и действий Минги, а Минги от теплоты тела и сладостных стонов старшего, что словно песни русалок, обволакивали его уши. Казалось, что вся ночь прошла словно миг, до самого утра они не могли отлипнуть друг от друга, отвлекаясь лишь на передохнуть и двадцатиминутные разговоры ни о чем между заходами. Пик финального наслаждения был близок, оба были на последнем издыхании, у Юнхо пересохло в горло, его стоны были рванными, а тело практически полностью искусанное, в легких синяках от рук Сона и в, кровавого цвета, засосах. Минги продолжал двигаться внутри Чона, оставляя хаотичные поцелуи на его теле и лице, после он всегда останавливался на сладких губах Чона, жадно впиваясь в них, словно это их последняя ночь. Весь скопленный в течение месяца оргазм и возбуждение вылились в эту прекрасную ночь, он наконец-то занимался любовью, а не грязным сексом. Уставшее и помеченное тело Юнхо заводило Минги еще больше. Томное дыхание и то, как он произносил его имя – Минги запомнит надолго. Впервые за последние десять лет ему стало по-настоящему страшно, что будет именно так, как он и шутил за их первым завтраком.Глава 3. Вечность и страх.
13 июня 2024 г. в 15:23
На часах одиннадцать утра, господин Чон, расположившись у себя в кабинете, с особым трепетом перебирал у себя в голове образ Минги с прошлой ночи, сердце одновременно бушевало в чувствах и проливало горькие слезы сопереживания и волнения. Сон все еще тихо сопел в подушку на кровати у Юнхо, а он впервые за долгое время остался работать дома, ему хотелось как можно скорее выполнить срочные рабочие вопросы и вновь быть рядом с Минги. Тишину прервал звук осторожных шагов, на которые Чон сразу же отреагировал, и быстрыми шагами направился к своему подопечному.
– Доброе утро, принцесса. Куда путь держишь? Давай помогу, – подхватывает Минги за талию, помогая ему держаться на ногах.
– Ц, опять за свое. Поможешь что? Член подержать, пока я ссать буду? – не выдержал Сон и засмеялся, – нет, спасибо, справлюсь.
– Недооценивай меня, могу, и-и подержать, и кое-чего получше.
Минги лишь улыбнулся в ответ, принимая помощь от Юнхо, у которого в этот момент словно бабочки в животе свернули все органы, расплываясь в улыбке, Чон молча помог пройти младшему к пункту назначения, сразу же настоял на принятии душа и плотном питательном завтраке. Возможно, Юнхо хотел что-то большее, чем просто душ и завтрак, но не сейчас. Сейчас он хотел лишь беречь то отношение Минги, что имеет. Для него моменты с принцессой, словно самый хрупкий и дорогой хрусталь, они теплились в его душе железобетонно и надолго.
Минги в одежде Юнхо, что была ему немного маловата, и с пластырями на лице выглядел еще более привлекательнее, чем в первый день встречи. «Такой домашний и уютный,» – думал про себя Чон. Сегодня Минги чувствовал себя уже лучше, раны немного затягивались, постель и объятия старшего отлично грели его тело, симптомов заболевания не было, а дышать стало легче. Вкусный завтрак уже ждал на столе, как и Чон, который терпеливо ждал у накрытого стола, пока тот не выйдет из душа, дабы вместе поесть.
– С мокрой попой, идем завтракать, – с теплой улыбкой на лице Юнхо пригласил своего гостя к столу.
– Ты че такой добрый? Аж раздражает, – прищурил глаза на старшего, присаживаясь к столу и принимаясь за прием пищи.
– Минги, – мужчина не выдержал своих мыслей, – останься со мной, пока окончательно не поправишься, – Юнхо не смог сдержаться, точнее, не мог утаить в душе то, что хотел сказать, иначе бы он жалел об этом еще долго, возможно, всю жизнь.
– Че? – подавился от удивления младший.
– Сон Минги, живи у меня пока не поправишься. Я беспокоюсь.
– И что я получу от этого? В папики мне заделался? – продолжал шутить Сон.
– А что ты хочешь? Всё, что твоей душе угодно, будет у твоих ног.
– Ой не, я так не могу. Сегодня скажешь оставайся, а завтра обвинишь, что я сделал что-то не то и словно кота выставишь за дверь. Я лучше сам уйду, прежде чем это сделаешь ты.
– Глупый ты, Сон Минги, – потянулся рукой Юнхо к лицу Минги и провел ею по линии челюсти, пристально смотря в глаза своего собеседника, – глаза у тебя красивые, жаль, что грустные, – после чего Чон приподнялся со стула и оставил кроткий поцелуй на лбу Минги, – кушай, приятного.
Сон Минги, который не чувствовал ничего, хотел не чувствовать, который не хотел показывать настоящего себя, не хотел отношений, любви, который носил маску крутого и веселого парня, которому на все плевать, почувствовал, что он дома. Его настолько шокировали слова старшего, что единственное, что он смог сделать в этой ситуации – это кивнуть в ответ, дав своё согласие. На данный момент он был согласен на все, что скажет Юнхо, и осознание этого чувства давило и тревожило его. Отогнав все мысли, парень предпочел просто плыть по течению. Надолго ли? Сейчас он просто наслаждался вкусной едой, которую приготовил для него, слегка раздражающий, Чон Юнхо.