After all these years

Дима прижимается бедрами, к бедрам Августа, стоит им едва переступить порог номера. Глаза у него синие, темные, дикие. Точно такие, какими Хольт помнит их много лет назад и от этого сносит крышу. Дышит он загнано, в район шеи, прерываясь лишь на короткие поцелуи или укусы, отрывисто шепча: — Как же, блять, я скучал… Услышь его кто-то из привычного круга сейчас, тотчас же бы пооткрывали рты. Подполковник Дубин никогда не ругается матом, лишь строго смотрит поверх очков так, что становится не по себе. Порядочный муж Дима, никогда не кусает и даже не подумает оставить отметин на теле партнера. Так не принято. А вот Dimochke, вышедшему из всех самых глубоких, тайных и страстных фантазий Августа, так сильно плевать, поэтому он не стесняясь впечатывает Хольта в стену, как только за ними захлопывается дверь. — Dima, mein Sonnenlicht… - шепчет мужчина, между стонами, пытаясь сохранять остатки рассудка. Август тянет мужчину к себе, прикасаясь губами везде, куда может дотянуться. Ему эти поцелуи были необходимы как воздух. Он ждал целых 20 лет, хранил надежду, что однажды, его любимый лейтенант одумается и вернется к нему, и тогда Август горы свернет, но найдет способ снова быть рядом с ним. Этого не произошло, но как оказалось, что Дима за все этого время его не забывал, а даже если какие-то моменты и затерлись в памяти, то хватило пары легких подразниваний, чтобы запустить механизмы внутри мужчины вновь. Те самые, механизмы, которые заставляют Дубина прямо сейчас стягивать с Августа рубашку. А тот и совсем не против. Его вело от мужчины 20 лет назад. Вело от тех редких фотографий, что попадались в социальных сетях или присылались Отто, когда тот ездил по делам, ну или: «проверить, что у Dmitrii все okay». Август подставляется под каждое рваное прикосновение губ, он плавится от теплых рук, которые исследуют его тело будто заново и не могут им насытиться. Он знает: стоит Диме сейчас взглянуть ему в глаза и он уже ничего не сможет с собой сделать. Из мыслей его выдергивает то, как быстро Дима вновь сминает его губы своими, запуская в рот язык. А Хольт думал, что того придется соблазнять. Изворачиваться, доказывать, что он все еще достоин внимания Дубина и всего подобного. Но кажется, он вернулся именно в тот отрезок жизни Дмитрия, когда ему были необходимы перемены. Что ж, Август желает ими стать. Он тянет в сторону полы рубашки мужчины и пуговицы разлетаются по всей комнате. Дима в отместку кусает его за нижнюю губу, чем взывает не то стон, не то рык. Дубин улыбается, подводя Хольта к кровати, не разрывая поцелуя. — Спина? - спрашивает он и Август тут же растекается в лужу, осознавая, что даже во время случайного, ни к чему не ведущего (пока) секса, Дима, его Дима, все равно остается таким же заботливым и участливым, каким он был и много лет назад. — Я… got help. It is really better now. — Можно? - спрашивает Дубин, впервые за вечер его взгляд проясняется и становится более осознанным и глубоким. Август вопрос понимает, но ответ давать не спешит. Он поверить не может, что в его жизни было всего два случая, когда любовники интересовались его спиной. И в обоих случаях это был Дима Дубин. Мужчина медленно разворачивается, попутно снимая с себя штаны и оставаясь в одних боксерах. Он садится на колени, разворачиваясь к Диме спиной и дает ему возможность рассмотреть все, что душе того угодно. — Скелета больше нет… - завороженно произносит тот, проводя кончиками пальцев по шрамам, взывая табун мурашек. — Они его убрали. - вторит ему Август, подрагивая от нетерпения и того, как наливается кровью член, когда Дима, будто нечаянно надавливает на поясницу, заставляя прогнуться. - Das ist fantastisch, что творит современная медицина, но я, можно сказать, почти полностью здоров. — Так я могу… - Дубин сбрасывает с себя остатки одежды, подсаживаясь ближе и аккуратно целуя Августа в плечо, заставляя того облокотиться на себя и продолжать млеть, пока такие родные руки оглаживают его бока, слегка сжимая. - Не сдерживаться? — А ты пытался? - усмехается мужчина, поворачивая голову и ловя губами губы Димы. Тот на вкус как тягучая карамель, но не его, родная голландская, а как начинка Диминой любимой конфеты: korovka. Тягучая, вязкая и ахуенно растекающаяся по рту. — Ты не очень-то располагаешь к тому, чтобы пытаться себя контролировать, врываясь в мою жизнь столько лет спустя и переворачивая все с ног на голову. - Дубин опускает руку на пах Хольту, поглаживая и сжимая ощутимо вставший член. — Ну что ты такое говоришь, Di-ma. - Хольт гадко улыбается, укладывая голову мужчине на плечо и подставляясь под короткие и влажные поцелуи. Его плавит и ведет от того, как Дубин, ритмично массирует его налившийся кровью член, своим упираясь тому в ягодницы. - Everybody knows, that I am а good boy, officer. Дубин подбирается в секунду, перемещая свою вторую руку Хольту на шею, слегка сжимая, ощущая как мягко перекатывается кадык при сглатывании и шепчет ему куда-то в висок: — Тогда стань на колени и продемонстрируй насколько ты, Goede jongen (хороший мальчик). Если бы Август мог, то он бы бился током, как много лет назад, когда экзоскелет еще был внутри него. Все что он может сейчас, это лишь протяжно и громко застонать, потираясь ягодицами, о торчащий член Дубина. Приказ он выполняет немедленно, стягивая белье и оказывается перед Димой во всей красе на четвереньках. Собственный стояк болезненно бьется о живот, но мужчина его игнорирует, сосредотачивая все свое внимание на руках любовника, которые в данную секунду оглаживают его задницу. Дима сводил его с ума тем, что помнил эти слова на голландском, будто сам Август произносил их ему вчера, сводил с ума, своими выверенными прикосновениями, когда проходился поцелуями вверх по позвоночнику и обратно к пояснице. Сводил с ума своим запахом и в конце концов сводил с ума своим присутствием в этом номере, потому что в последние лет пять, Хольт уже не верил, что такой исход событий уже возможен. Он дёргается, когда Дима оставляет мокрый поцелуй прямо возле входа и утыкается лбом себе в предплечье, как только успевает достать смазку и презервативы из тумбочки, чтобы кинуть их Диме. Тот усмехается предусмотрительности Августа, выдавливая гель себе на пальцы и слегка грея, чтобы приставить один ко входу мужчины. На секунду его охватывает паника, что спустя столько лет он и не вспомнит как это делается, но Хольт так призывно стонет, что выбора у него не остается. Дубин медленно, но уверенно вводит один палец и едва ли не задыхается от того, насколько это все еще ахуенное ощущение, которое Дима успел позабыть. Август тяжело дышит и пока внутри движется довольно туго Дима помещает свою вторую руку ему на член, размеренно двигаясь, заменяя неприятные ощущения, на самые долгожданные. Спустя несколько минут палец начинает двигаться уже свободнее, а сам Хольт в нетерпении стонет: — Добавь второй, я не сахарный. Дима хихикает, думая о том, что некоторые люди просто не способны измениться и послушно добавляет второй палец, чувствуя как призывно дёргается член Августа в его руках. Он сжимает собственный стояк, напоминая себе, что еще не время и пытается сосредоточиться на ощущениях партнера. А сосредоточится есть на чем. Дима разводит пальцы внутри и вертит ими как хочет, в попытках нащупать простату. Хольт оповещает об удачной попытке громким стоном и все внутренности Дубина делают кульбит от того, какой хриплый и глубокий у мужчины голос. Дубин начинает двигать пальцами быстрее, ощущая как Август уже сам начинает насаживаться, явно теряясь в ощущениях и пространстве. Он тыкается членом в кольцо его пальцев, параллельно насаживаясь на его пальцы и Дима замирает всего на секунду. — Не вздумай кончать, - наклоняется он к его уху, чем запускает табун мурашек по спине мужчины. - Ты не достаточно растянут, нам нужен еще третий палец. Август стонет, носом тыкаясь в щеку Димы, пытаясь нащупать его губы для поцелуя. Дубин подвигается ближе и целует его глубоко и влажно. Хольт кусает его за нижнюю губу, чем заставляет член Димы дернуться, а его самого застонать в поцелуй. Тот отрывается от него довольно мыча и Дима без промедления добавляет третий палец, выбивая у Августа весь воздух из груди. Он стонет и Дубин ощущает как по его пальцам стекает естественная смазка любовника. Дима уже и сам готов взвыть, поэтому очки незамедлительно отправляются на тумбочку. Теперь он входит и выходит уже тремя пальцами, оставляя короткие поцелуи на бедрах мужчины, заставляя того подрагивать. — Dima, tu m'as tellement manqué (Дима, я так по тебе скучал). - - Хольт стонет что-то на французском и Дубин едва разбирает хоть что-то кроме своего имени, но от того, какие чудесные звуки издаёт любовник, его ведет и он сжимает его бедра сильнее. Внутри у мужчины уже довольно свободно и каждый раз пальцы выходят все с более сильным хлюпающим звуком, накаляя атмосферу вокруг них. Дима чувствует, еще немного и голландец кончит, а этого допустить пока никак нельзя. — Август. - Дима пытается дозваться мужчину, но все безуспешно, тот уткнулся лицом в подушку и загнанно дышит, теряясь в ощущениях. Тогда Дубин берет его руку, нежно целуя пальцы и помещает на основание его же члена. - Держи ее там и не вздумай кончить, until I command you otherwise. — Блять, Дима. - стонет Хольт, пока мужчина переворачивает его и нависает сверху, осыпая все лицо поцелуями, поглаживая все тело, спускаясь выше и ниже, будто бы извиняясь за все те годы, без удовольствий, которые они пропустили. — Хочу тебя видеть. - шепчет Дубин, облизывая его ухо, вырывая глубокий стон и проводя языком по шее. Он разрывает квадратик презерватива, раскатывая его по члену, не отказывая себе в удовольствии рассмотреть такого раздавленного прикосновениями и эмоциями мужчину. - Какой ты красивый. — Умоляю, войди в меня уже, блять. - его член сочится предэякулятом и Дубин не сдерживается от порыва, слизнуть пару капель, чем вызывает у Хольта лишь напряженное шипение и хныканье, пока он сжимает основание еще сильнее. Дима приподнимает его бедра и с протяжным стоном входит до упора. Внутри Августа узко, горячо и охуенно. Давно забытое чувство того, как чужие мышцы плотно обхватывают твою плоть, сжимаясь вокруг, ударяют в голову самым настоящим дурманом, затуманивая мысли, оставляя лишь карие глаза напротив, которые так умоляющее вглядываются в его лицо. Он двигается размеренно, покачиваясь, не выходя до конца, вызывая у Августа желание взвыть от того, как правильно ощущается Дима внутри него. Дубин дразнится, попадая по простате через раз, не задавая ритма, а просто мучая мужчину под ним, который готов разложиться на атомы от желания кончить. — Такой, какой я помню… - шепчет Дима, наклоняясь ближе и проводя носом вдоль ключицы. Август пытается его поцеловать, но выходит что-то схожее с укусом туда, куда он может дотянуться. В комнате жарко и кажется, что они фантомно ощущают запах озона, которого и в помине быть не может, но Дубин, готов поклясться, что электрические искры летают между ними и без специального хребта. У Димы сводит зубы от раскрасневшегося под ним Августа, который метается по подушкам и стонет так громко, что мужчина начинает сочувствовать Отто в соседнем номере. Дубин начинает двигаться чуть быстрее, уже четко попадая туда, куда нужно и Август выгибается хныкая и шепча что-то на разных языках, чем вызывает стон у самого Димы и чуть ли не щенячий восторг. Он ловит себя на мысли, что так ахуенно ему не было уже лет двадцать и не понимает, это его больше удивляет или возбуждает. — Dima… пожалуйста, I need you. - стонет Хольт, притягивая любовника для поцелуя и стоит мужчине запустить язык ему у рот, как у Дубина срывает тормоза. Он с рыком, убирает руку Хольта от его члена и переплетает их пальцы, углубляя поцелуй. Мужчина придвигается ближе, зажимая член Августа между их животами так, чтобы тот терся при каждом движении и ускоряется настолько, насколько это возможно. Он шепчет Августу на ухо то, как тот прекрасен и то, какие вещи он творит с Димой и мужчина под ним кажется умирает и возрождается вновь и вновь от каждого правильно движения внутри и от осознания, что за последние годы у него могло быть хоть 100 любовников, но не один из них никогда не был с ним так нежен и властен, как сейчас Дубин. — Dimochka, I’m going to… - предупреждает Хольт, чувствуя себя на грани, от того, как легко скользит его член по животу Димы благодаря естественной смазке. — Just a little bit more. - вторит ему Дубин, чуть меняя угол, утраивая ощущения и глуша очередной стон Августа в поцелуе. Оба мужчины не говорят об этом ни слова, но впервые за долгое время ощущают себя целыми. Каждый Димин толчок, собирает их кусочки пазла в одну четкую картину, позволяя понять, что от судьбы можно бегать долго, но она найдет тебя и накроет, словно цунами. — Пожалуйста. - умоляет Август, оставляя короткие, рванные поцелуи на Диминой груди, чувствуя как дрожат собственные ноги и поджимаются пальцы от того, как ахуенно ощущаются Димины пальцы, переплетенные с его собственными. Диму ведет от такого нежного Августа. Ему почему то думается, что если бы тот сказал «пожалуйста» таким голосом или смотрел все переговоры на него такими же блядскими глазами, то контракт они подписали бы незамедлительно. Напряжение растет в геометрической прогрессии и оттягивать сладостный момент разрядки становится просто невозможным. — Doe het (сделай это). - шепчет Дима ему прямо в губы и прижимается к мужчине еще ближе увеличивая скорость и трение. Август ставит галочку в голове, спросить у Димы откуда он помнит столько голландских слов, но не успевает обдумать эту мысль, как его выгибает и он вскрикивает от того, как же приятно ощущается горячая жидкость брызнувшая между ними. Дима не перестает двигаться, но начинает дрожать от того, как быстро сокращаются мышцы Хольта вокруг него и как близко мужчина прижимается, пока его потряхивает от оргазменной неги. Дубина хватает еще на пару секунд и он с протяжным стоном прижимается носом к шее Августа, вдыхая его запах и кончает не выходя из мужчины в одно движение. Он остается внутри еще ненадолго, пытаясь сфокусировать свой поплывший взгляд на лице Августа, которое теперь почему то кажется ему еще красивее. Он нехотя встает, выходя из мужчины, и слыша разочарованный стон, усмехается, стягивая с себя презерватив. Прошли годы, но Хольту как всегда было мало. Он не умел останавливаться и считал, что сексом надо заниматься до потери пульса. И может быть, лейтенант Дубин его философию разделял, но вот подполковнику уже явно было не 25 лет и так быстро организм уже не восстанавливался. Дима бросает короткий взгляд на молчаливого и прикрывшего глаза Августа и ловит себя на мысли, что слепая, жгучая страсть прошла и на ее место, почему-то пришла давно забытая и всепоглощающая нежность. Это осознание Дубина пугает, но он тушит в себе эти нервные порывы и переживания и тянется за салфетками на журнальном столике, возвращаясь на кровать и медленно, будто бы смакуя этот жест, вытирает их обоих. Август в благодарность, тянет Димины костяшки к губам, будучи совершенно обессиленным. И Дима коротко улыбается, пока тот не видит. Сейчас есть только эта комната и только они. Весь остальной мир можно поставить на паузу. Он ложится рядом с Августом, накрывая их простыней и чувствует, как мужчина жмется к нему, уже в полудреме. Он целует его в висок и тушит ночник на тумбочке. Наверное, нужно поговорить. Наверное, стоит объясниться, обусловить рамки, напомнить что он вообще-то женат. Как Хольту, так и самому себе. Наверное, стоит собраться и уйти и не падать в один и тот же омут на протяжении всей жизни. Но когда Август разворачивается, прижимая Диму к себе ближе, будто чувствуя, что тот вот-вот может уйти и утыкается носом в сгиб его шеи, оставляя короткий поцелуй… Дубин думает, что наверное, все вышесказанное, не так уж и важно.