Как Ржать У Геев

      Кацуки сидел на полу, оперевшись на кожаный диван в позе лотоса и в противоречие этому нежному розовому цветку дёргался и был неспокоен. Единственная дочь Дайомонда не умела считать.       Нет, она вовсе не была глупой или ленивой. Просто причуда, что смешала ДНК Киришимы и Бакуго была… не совсем надёжной. Да, они понимали, что это с самого начала был риск. Риск родить на свет ребёнка, которому будет сложно жить и ориентироваться в пространстве.       Дайомонде восемь лет и в этом возрасте она не может сложить никакие числа. Потому что год назад врач отвёл Кацуки в сторону и сказал, что у той дискалькулия. Сказать, что это было ударом? Можно, если судить по синим пятнам и тонким морщинам в двадцать пять лет у Кацуки и по неловким взглядам Киришимы, когда речь заходит об умственной деятельности девочки.       Но Киришима с Бакуго возложили на себя ответственность и от малышки Дайо они отступать не собираются. “Цифры – это просто символы” – сказал Эйджиро за семейным столом, празднуя день рождение своей дочери. И бакусквад дружно закричал: «А тюрьма это просто комната!». Послышались визги и среди этих визгов улыбалась Монда.       Бакуго вспоминает и прокручивает эти моменты раз за разом, то ли желая всплакнуть от них, то ли отвлечься от бурлящей Дайо. Злится на цифры. «Пока что цифры, а не числа», – думает Кацуки, глядя на блондинистую голову с прямыми волосами. Также он мимолётно ловит себя на мысли, что Монда злится также, как он. Хмурые тонкие брови, сжимающиеся зубы и маленькая ручка, которая сжимает деревянный кружок Сегена, который судя по всему, скоро треснет.       Терпеливого Киришимы рядом нет. А так на него бы бушующим пламенем злости накинулся муж и кипячёной водой колких слов в сторону ни в чём неповинных циферок взъелась дочь.       Но Бакуго не отчаивается и ни в коем случае не чувствует себя беспомощным без него. Скорее малость тупым, потому что он в жизни не сталкивался с тем, чтобы объяснять какую-нибудь абстрактную вещь человеку, который эти вещи просто не способен воспринимать. Но даже если Эйджиро придёт, то блондин заранее понимает – он лишь почувствует себя прямым, и то не до конца.       Сейчас отец девочки ухмыльнулся и потянулся к светлым волосам до плеч, которые он от скуки распушил и снова расправил. Дайо мнёт губы и презрительно фыркает на хитроумный взгляд своего блондинистого папаши. Но неожиданно та фыркает и будто пришибленная резким разрядом тока, та облизывается, отражая выражение папиного лица.       Бакуго тут же растягивает бледные губы в улыбке, показывая клычок. Подбадривает на верный шаг, дочка долго думала, должна понять. И Дайо находит схожесть между красным отверстием и формой деревяшки в руке, которую специально взяли из другого набора, чтобы девочка перестала ориентироваться на цвет, с которым у неё всё в порядке. С видом победительницы дракона она вставляет кружок в нужное отверстие. И тоже улыбается тому, что у неё получилось.       Бакуго без капли сарказма похлопал в ладоши и дал итоговый листок с одной единственной надписью: “круг”. И Монда с гордостью львицы и грациозностью только вылупившегося цыплёнка (Кири так и планировал её назвать, да) взяла жёлтый карандаш и обрисовала окружность. Немного криво, но для неё прекрасный результат.       — Поняла, что такое круг? – Кац нежно и задумчиво смотрит на солнце всей жизни, из-за которого он не сможет геройствовать как минимум ещё два года. «Оно и хорошо», – думает он.       — Да, — поднимая руки вверх, слегка задрав белый сарафан в голубой цветочек, уверен говорит девочка.       — Ну, идём значит, Дайомонда, – он наконец встал с насиженного места, вытягивая руки и выпрямляя спину в чёрной майке.       Он опустился до уровня роста дочи и протянув руки, поднял её. Слушая её звонкий смех и лепет, он встряхивает голову и подсаживает на закорки. Смотрит вверх, придерживая её за лодыжки и качает головой. Он прошёлся по квартире взглядом и зацепился за телевизор.       Удивлённая тем, что папа до сих пор стоит, она отслеживает его взгляд, стараясь не сбиться с него и видя, что тот устремляет его в телевизор, хихикает. Бакуго пытается этого не делать, слыша от дочери, что он глупый и телевизор – это не круг, а четырёхугольник.       — Хорошо, прости, папа уже не очень хорошо слышит, – говорит Бакуго. Он правда плохо слышит из-за квирка, Дайомонда знает, но в каком возрасте слышат фигуры?       — Пап, а в каком возрасте слышат фигуры? – спрашивает Дайо, а Кацуки готовясь отвечать за свою глупость, которая на самом деле была незатейливой шуткой встречает крик из прихожей.       А, Киришима пришёл домой и сразу же полез целовать их с дочерью. Как обычно, заботливый слон, да и только.       — Что тут делаете? – Эйджиро говорит громко, адресуя вопрос и мужу тоже.       — Папа посмотрел на телевизор и подумал, что это круг!       — Ого! Кацуки, как ты умудрился, ещё и ребёнка учишь! — Эйджиро – хороший актёр, потому что сейчас Бакуго реально захотелось начать орать про то, как тот смеет так издеваться над ним, но осекается, тут же начав втягивать живот, желая удержаться от смеха.       — Да, да! А ещё знаешь что он сказал?! – дочка раскачивается на папе, как на качелях и тот, невольно поддаваясь качается с пятки на носок, веселя дочку и свистя себе под нос.       — Что же!? – Кацуки когда-нибудь побежит за успокоительным, если тот не перестанет делать это выражение лица, которое Сэро назвал: «Каменный инфаркт». От правда недалеко кстати, ибо лицо это запечатлели когда он был в форме Несокрушимого. Кацуки как-нибудь покажет на следующем занятии эти фотки дочке. Полезно будет.       — Сказал, что уже плохо слышит фигуры!!!       — Кацуки! Господи, как ты можешь так? Ты вообще её чему-нибудь хорошему научил? Ты ужасен, – чувство мелодрамы всасывает в свои солёные водоёмы из слёз их жизнь, добавляя сока из комедийности.       — Эй, только я могу обижать папу Кацуки!!! – в горле всё толкается и прошибает выстрелом вверх от так хорошо сдерживаемого смеха. Дочь его защищает. От Киришимы. Хотя должно быть наоборот.       Киришима качает головой из стороны в сторону, улыбается и ероша обоим волосы, идёт переодеваться. Кацуки с Дайо остаются снова вместе. Спрашивая разрешения на продолжение, ожидая что ребёнок утомился, Бакуго получает положительный ответ и бредёт по дому Эйфелевой башней.       Нет, ну а что? Посетительница в виде Дайомонды есть, большего не надо. Так ещё и активная какая! Пока не отпинала Бакуго ногами не успокоилась! Сходу кричала на круглые предметы и в радости подтверждения и осознания своей правоты оттягивала Кацуки колючие волосы до шипения. ***       — Сильно вымотался, Кац? – спросил его муж, сидя на кровати. Не дождавшись ответа и поняв, что ответ положительный, он обнял Бакуго и потёрся щекой о его живот, когда тот захотел включить лампу.       Блондин закатил глаза и погладил затылок красноволосого. Он включил настольную лампу и потянулся за синим кружком, чтобы вставить его в красное отверстие, обозначив что они это прошли. Киришима остановил и указал на то, что сделал это. Кацуки всё равно метнулся глазами в сторону досок Сегена и вздохнул.       — Прикольно ты с наборами конечно придумал, – хмыкнул Киришима, смотря на стоящего Бакуго.       — Не прикольно, а оригинально. Прикольно это когда ты обжигаешься и не используешь причуду.       — Ой, это было один раз!       — Секс у нас то… – вовремя затыкаясь, ибо Дайо смотрит мультфильмы, Бакуго переползает на свою сторону кровати через сторону Эйджиро. — Спи.       — Слушай, Кацуки, а может?       — Хуй у меня сейчас не гложет, – Киришима улыбается и думает, что его сегодня хотя бы не послали нахуй. Зато завтра пройдется к хую с самого утра, ммм… Красота!