Последний поцелуй

Ему не послышалось? Дилюк действительно сказал, что любит его? Руки волнительно дрожат, он касается его лица, удерживая пальцами челюсть. – В этикете не запрещено целовать аристократа? – шёпотом сказал Аякс прямо на чужие, немного искусанные губы. Всё же не избавился от этой вредной привычки. – Сделаем исключение, – такой же мягкий и тихий голос, словно команда, разрешение послушному пёсику съесть своё лакомство. Он вжимается в его губы, накрывает своими. О Архонты, сейчас Аякс самый счастливый человек на свете, сейчас он познаёт самую сильную магию – любовь. Язык скользит сначала по нижней губе, а после проникает внутрь, после проходясь по нижнему ряду зубов, сплетаясь в танце чувств. Углубив этот поцелуй, всё равно присутствовала тревожность, что сейчас его оттолкнут, что он сглупил, разрушил и так хрупкое доверие друга. А друзья ли они теперь? – Будь моим… прошу… – рвано выдыхая, говорил он между поцелуями, – стань моим светом. – Буду.. – также тяжело дыша, ответил Дилюк, стараясь поймать каждый поцелуй. Аякс делает шаг вперёд, прижав тело аристократа к дереву, исследуя бледную кожу своими губами. Щёки, изгиб челюсти, шея, поцелуи жадно оставались на всевозможных местах. Он слишком долго хотел его, слишком долго ломало от несуществующих воспоминаний. Но тут же быстро отходит, будто толкнул сам себя. – Прости, во имя семерых, прости, я не сдержался. Я слишком долго хотел, но обещал самому себе контролировать каждое действие, – накажет, он обязательно себя накажет, если увидит, хоть каплю страха в глазах любимого, он даже себе такого не простит. – Всё в порядке, но лучше нам не делать подобного на улице, всё же могут увидеть. – Может… выручай-комната? Кивок. Аякс берет за руку своё счастье, достаточно быстрым и комфортным для Дилюка шагом они направляются обратно в замок. Он был прав, нельзя так липнуть друг другу, но как же хотелось, чтобы их увидели, чтобы каждый знал, что теперь младший Рагнвиндр принадлежит только ему. Особенно этот Том Скривившись от последней мысли, отвлекся на неожиданно появившуюся дверь. Аккуратно отворив, пара быстро заходит внутрь, от чего оба удивились. Их встретила комната в тёмно-бордовых цветах, приглушённый свет, а посередине – большая кровать. Одна только мысль о том, что могло бы здесь случиться и у Аякса колом встаёт член, от чего он тут же поправляет подол своего пальто. – Видимо это какая-то ошибка, прости, давай попробуем еще раз? – неловко сказал слизеринец. – Комната не сможет принять размер, если у нас были бы разные желания, – Дилюк хватается за зеленый галстук, утягивая немного на себя. Ох блять. Эта его горячая сторона сводила с ума, будто разжигала огненное торнадо у него в штанах и в сердце. Сам не помнил, как уже нависал над возлюбленным, уткнувшись коленом ему в пах. Как же хотелось воплотить в жизнь все свои мечты, влажные фантазии перед сном. – Дилюк, прошу, останови меня сейчас. – Нет. – Пожалуйста, потом я не смогу, я боюсь ранить тебя. – Давай сделаем это. Повторять много раз не нужно, да и явно возможность слиться с Дилюком воедино разовая. После выпуска он женится на девушке, которую уже выбрали ему родители, а Тарталья останется лишь воспоминанием. И их отношения скорее всего сойдут на нет, стоит только обвенчать союз двух сторон. Если бы только несколько лет назад он не сглупил, не влез в тёмную магию. Было бы всё иначе? Пальцы торопливо лезут под одежду, жадно трогая каждый сантиметр, чтобы навсегда запомнить это мгновение. Будто слепой человек, он читал тело молодого Рагнвиндра. И оно говорило о взаимном желании, особенно в области паха, куда пролез Тарталья, выбив первый стон. – Какой же ты… невероятный… Я так люблю тебя. Мантия, что с внутренней стороны имела бордовую подложку, полетела в сразу появившийся стул, как и рубашка, а в дальнейшем и брюки, пока на парне не осталось только нижнее белье. Аякс чуть отстраняется, чтобы сохранить в памяти этот вид, запечатлеть не только в коре головного мозга, но и в сердце. Казалось, что всё его понимание любви сводилось к Дилюку. К моментам с ним. Форма Слизерина покидает тело подтянутого парня, давая возможность также немного полюбоваться. А после вновь накрывает его губы своими, не переставая трогать. У него были и другие партнёрши, но ни одной он не позволял поцелуи в губы, сохраняя тот первый поцелуй у озера, когда Дилюк обещал откусить ему язык. Эти воспоминания грели сердце, душу, заставляли жить. Рядом с ними появляется бутылочка с концентратом. Архонты благословите Хогвартс за создание этой комнаты. – Может быть неприятно первое время, но доверься мне, я обещаю, я не сделаю больно. Парень под ним кивает, потому пальцы смело касаются стыка кожи и нижнего белья, аккуратно стягивая вниз. Полностью обнажённый, полностью его. Сел на кровать, укладывая тело Дилюка на себя, чтобы было удобнее отвлекать поцелуями. А после, обильно смазав пальцы, вошёл одним, тут же утягивая в поцелуй. – Прости… потерпи… – прямо в губы сказал он. Палец толкается глубже, а затем рядом появляется второй, растягивая парня уже на манере ножниц, подушечками пальцев попадая по простате. Третий палец – просто для надёжности, чтобы любимому ни в коем случае не было больно. Ещё немного и Аякс отстраняется, бережно укладывая на подушки Дилюка. Устроившись у него между ног, снял с себя трусы. Обмазав член смазкой, направил в нижнего, плавно раздвигая стенки. С губ срывается рваный вздох, вновь поцелуй и первый толчок. Член сначала двигался с затруднением, а после уже плавно скользил, позволяя набирать темп. Шлепки бёдер о ягодицы наполняли комнату, рука укладывается на шею чистокровного волшебника, чуть сжимая, чувствуя как на это Дилюк сжимался вокруг его члена. Нравится. Дилюк стонет, его голос эхом раздавался по всей комнате, концентрируясь в голове Аякса, что сходил с ума от этого. Алые волосы красиво расплылись по подушке, бледное лицо накрыл румянец, а сам парень руками метался по постели, хватаясь за простынь. Тарталья не может держаться и кусает его в шею, оставив после себя отметину, за которую готов будет получить, но зато выполнил то, чего так жаждал. Это его Дилюк, пусть каждый это понимает. Даже будущая жёнушка не сможет претендовать на него. Он не позволит. Было видно, что нижний уже подходил к разрядке, потому Аякс помог ему, рукой надрачивая в темп толчкам. Как только в его ладони оказалась белая жидкость, сам почувствовал, что близок. Последние толчки были грубее, быстрее, сейчас он эгоистично потакал только своему желанию кончить. Завершив внутрь Дилюка, аккуратно вытащил, падая рядом. – Ты прекрасен, совёнок. Я так тебя люблю. – И я тебя люблю, Аякс.