* * *
Птица уже заехал в морг, а теперь гнал в сторону полицейского участка, где держали Волкова. Он был в камере-изоляторе под охраной аж пяти коллег Грома. В той самой камере, где держали Игоря годом ранее. Птица отвлекся от дороги на зеркало заднего вида. Бестелесный Игорь, не уставая, бежал за машиной. – Необязательно изображать бег, расслабься. В любом случае ты будешь рядом с твоим-моим телом. Можешь спокойно сесть за мной. Игорь плюнул и развернул кепку козырьком вперёд. Прекратив бежать, он и впрямь оказался на заднем сидении, скрещивающий руки на груди. – А я неплохо веду, согласись? – погладил руль. – Не так хорошо как Юля, конечно... И часто она уступает тебе доминирующую роль? Давненько я не прикасался к женщинам, уже и забыл, насколько они мягкие. – Заткнись! Я рано или поздно найду способ набить тебе морду! – Обязательно. Могу утешить чуточку. Юля меня мало интересует. Я просто нашел способ отрубить ее так, чтобы она точно проснулась потом. Боялся напортачить с дозировкой снотворного, не знаю сколько весят пчёлки, а новый труп слишком привлекает внимание. Ты недоволен, что она жива? Да и мой фаворит ведь ты, Кепочка, – Птица скользнул пальцами по козырьку. – Я тебя собственными руками удавлю! – Фаворит... – довольно потянул Птица. – Мне нравится твой боевой дух! Сережа пессимистичнее и всё хотел покончить с нами обоими, а ты намерен меня изгнать. Умудряешься до сих пор строить планы на жизнь, в которых нет меня, глупенький. Любопытно, как же ты меня будешь выживать, если ни одна твоя мысль мимо Птички не пролетит? – Зачем ты запихнул Разумовского в багажник? – спросил Игорь сквозь зубы. – Чем быстрее он разморозится, тем лучше. Жаль, что не существует человеческой микроволновки прямо в морге. Повезло, что мы успели до того, как ему заштопали рот, ну до вскрытия. Или его не делают если смерть от пулевых? Кароч, я вовремя забрал. Если делают, пришлось бы раскладывать органы из брюшной полости по местам. А там такой стремный салат получается. Всё в кучу и мозги и селезёнка... Знаешь же, что их шинкуют? Пришлось бы ковыряться до самого рассвета. – Ты и его изводил больной болтовнёй? – Не только болтовнёй, смотри что могу, – Птица снял ладонь с руля и щёлкнул пальцами. Сидение Игоря вспыхнуло. Из-под обивки вырвались обугленные руки и потащили Грома в кресло. Он истошно орал и брыкался, стараясь отбиться. Птица заулыбался, сверкнул желтыми глазами и кошмар прекратился. Гром ощупал себя и сидение, отдышался. – Что это за хуйня была только что?! – Поздравление с боевым крещением. Первая твоя полноценная галлюцинация, не то, что у Рубинштейна. Кстати, на самом деле ты находишься вот тут, – Птица постучал по виску. – Под кепкой. Тебя нет на заднем сидении. Мы оба это только воображаем для удобства. Немного объяснений для тебя и читателей. – Читателей? – О, да. – Ни черта не понимаю. Что ты вообще, блять, такое? Нахрена тебе труп Сергея? – Бог, – самодовольно ответил Птица. – И как положено богам, я буду воскрешать друзей. – Пора начать жалеть, что не ставил свечки в храме? – Не-е-е, я по языческим ритуалам. Отченашем не умаслишь. – Слушай, ну давай познакомимся? А то чё мы как не родные. Девушку мою трахнул, а я даже имени твоего не знаю, – он оказался на переднем сидении, уже готовый для рукопожатия. – Игорь Константинович Гром, майор полиции. – Хах, – выдал Птица. – Я всё о тебе знаю, Угорёк. Всё-всё. Даже про то, что ты виноват в смерти отца. – Так, хочешь меня задеть? Я понял. Ты же борцун за справедливость? Где ж она, если ты обо мне всё, а я о тебе ничего? – Хм, верно, подыграю. Тогда посмотри пока аниматик обо мне. Игорь пропал, а Птица как раз подъехал к участку, но остановился не у него, а в слепой зоне для камер. – Ну давай же, Волков. Соображай быстрее, – Птица положил подбородок на руль и покручивал его, коротая время. – Они же дебилы, опять сгрузили взрывчатку в подвале. Олег не спал, он ощупывал стены камеры в поисках скрепки, которую где-то заныкал Игорь. Примерно через час из здания выбило стекла, рухнула крыша и повалил дым. Взъерошенный Волков вывалился из главных дверей, прижимая к лицу футболку, закованный в наручники. – Эй, – Птица высунулся из окна, свистнул. Олег вытаращился в его сторону, прикидывая бежать ли от майора или чем-то огреть по башке и угнать машину. Второй вариант приглянулся и босой Волков побежал к Лжеигорю. По пути цапнул с клумбы камень. Птица покачал ему головой и открыл пассажирскую дверь. Волков, забрался, но камень на всякий случай взял с собой. – Я на твоей стороне, брось бяку. – С чего бы? – Я намекнул, что оставил для тебя кое-что в камере. Я поспособствовал тому, чтобы на тебя надели обычные наручники. И наконец, я ждал тебя тут. – Зачем тому, кто меня поймал, освобождать? – Олег подкинул на ладони камень. Птица схватил его до того, как тот приземлится обратно. Выкинул в окно и завел двигатель. – А я не тот, кто тебя поймал. Я тот, кто сделал волка корноухим. Bon voyage, Олежа. Пристегнись. – Се... Сережа? – Пфф, – Птица разгонялся на пустой дороге. Он наклонился и скинул кепку на Волкова. – Нафига? – Олег потряс ею. – У Игоря в кепке кармашек со всяким разным. Найди ключи. Волков приподнялся, щёлкнул выключателем, зажёгся свет в салоне. – А вот это ты зря, стратег, – Птица погасил. – Запалят. Без света ищи. – Да ну темно как в заднице! Как искать? – Сиди тогда так. Олег пристегнулся и, поднеся кепку к свету ночного города из лобового стекла, попробовал поискать. – "Арию" тебе включить? – спросил Птица, задерживая руку у встроенной стерео-системы. – Нам ещё долго ехать. Аж за город. – Откуда в курсе про мои вкусы? – Сережа знает, а я был в нём. – Знал, – поправил Олег. – И как это был в нём? Птица почесал подбородок и щеку. – Дурацкая щетина, зудит всё лицо. Гладковыбритые мужчины лучше всех. Он быстро напечатал что-то на сенсорном экранчике стерео-системы. Заиграла знакомая Олегу музыка, запел Кипелов: – Ночь унесла тяжёлые тучи, но дни горьким сумраком полны. Мы расстаёмся, так будет лучше. Вдвоем нам не выбраться из тьмы... – А можешь Беркута? – Я тебе не диджей. – Да нахрен, – Волков так и не нашел ключ. – Ты уходишь от ответа. Пудришь мозги. Высади меня. Птица закатил глаза. Забрал кепку, пошарившись, вынул ключ и передал Олегу. – Если я тебя высажу, кто позаботится о Серёже? Ты с этим отлично справлялся, пока в армию не съебал и не притворился грузом двести. Волков завис. – Он же... Я видел как его застёгивали в черный мешок, – Волков потёр лицо. – Серёжи нет больше. – Ага, щас прям. Если нет, то будет. Что за упаднические настроения? – Птица толкнул плечо Волкова своим. – Разумовский хоть и тряпка, но интересный тип. Я не позволю ему так легко выписаться из сюжета. Никто сиквелы смотреть не станет, если там не будет вас обоих. Олег потирал запястья, стоя не пойми где. Только собрался спросить, как: – У Прокопенко на даче, – Лжеигорь отпер гараж. – Цыгель-цыгель, у нас в багажнике такое тело пропадает! – Тело? – Олег сделал шаг к машине. – Нет, ты мне тут понадобишься. Стол видишь? Закрутки с него убери. И шустрее! Волков шевелил ногами в гараж и шевелил шестерёнками, догадываясь, чьё тело они привезли. Гром нахрен рехнулся. Валить его надо и от него. Олег составлял банки на пол, перекладывал сушёный щавель, изучая обстановку и прорабатывая пути отступления. Заметил швабру, но чтобы использовать ее, у него не хватало уровня, нужен скин в погонах, чтобы прибегнуть к подобной жестокости. Топор симпатичнее выглядел. – Закончил? – проверил его Птица и поманил за собой к багажнику. Там лежало тело, накрытое простыней. Чтобы помещаться в багажнике, согнутое в позу эмбриона. Олег отвёл взгляд. Сглотнул. – Это Серёжа?.. – Он самый. Ты только не пугайся. Он же окоченел, пришлось немного сломать кости и пару суставов вывихнуть, чтобы выиграть в тетрис. Он синюшный и неебабельный, но исправим. Волков отвернулся и часто заморгал. Он всякое видел, всякое делал. Его не трогали чужие люди, а тут... Сережа. – Ну давай, вдох-выдох и потащили. А то как теракты устраивать и бошки взрывать, это он первый, а как друга воскрешать, это мы очкуем, – Птица скинул простынь, Олег крепко сомкнул веки. Он не хотел запоминать Серёжу таким. – Жмурится перед жмуриком, ха. Не, ну реально, если ты мне не поможешь, не успеем до полуночи. А ночь особенная сегодня, – Птица провыл на полную луну. Олег выдохнул и посмотрел на обруганные останки бедного Разумовского. – Вынимаем аккуратно. Волков ожидал хруста, когда кулак долетит до носа Игоря, но тот цели не достиг. Птица поймал и выкрутил руку Олега к лопаткам. Чёрт. – Хватит, – весёлый тон сменился на серьезный. – Я не смогу его вернуть, если мы опоздаем. Посмотри, я не Гром! – жёлтые глаза стали ярче. Птица отпустил и достал из машины что-то. Бросил Олегу. – Мне нужен ассистент. Волков рассматривал предмет – мешок Амбу из реанимационного набора. Его используют для вентиляции лёгких. – Искусственное дыхание Серёжу не вернет. – Смотря кто его сделает и как, – Птица встал рядом. – Стелим простынь и кладем на нее. Потом на стол. Птица нес впереди, а Олег держал импровизированные носилки позади. Сережа качался в своем "гамаке" стопами к Волкову. Фарфоровая кукла, ноги и руки как на шарнирах. С него срезали смирительную рубашку, собрали волосы в хвост, чтобы не мешали аутопсии. Олегу подурнело, когда он обратился к избитому лицу. Черные мушки и слезы мешали, пальцы немели. Олег укусил себя за щеку и сомкнул челюсти. Нельзя терять сознание. Похуй на себя, давно уже похуй. Если вырубится, уронит Сергея. Он же сдался. Сдался ещё в здании телеканала. Лёг рядом и ждал полицию. Выбрался из камеры, чтобы его застрелили при задержании. Разумовского устроили как запланировал не-Игорь. Он оторвал кусок простыни и намочил под краном. Маленькую раковину трудно было заметить. Птица потёр щеку Сергея, но присохшая кровь не поддавалась. – Приготовься качать воздух. Олег взял мешок Амбу, который был в "гамаке" Серёжи. Всё это бред. Хотя Хольт в супер-костюме тоже. Надо будет пересказать Серому на том свете, когда Волков тут закончит. Или не пересказать. Вряд ли он окажется рядом с Серёжей в раю. Птица набрался воздуха, зажал нос Разумовского, с трудом открыл ему рот и выдохнул туда, не касаясь покойного. Грудная клетка Серёжи резко поднялась. – Давай, – сказал Лжеигорь. Волков приспособил мешок и стал качать. – Что за?.. Разумовский начал розоветь, рыжие ресницы задрожали. Олег случайно коснулся тыльной стороной ладони его кожи, она теплела. Волков продолжал "дышать за Серёжу" и прижался целым ухом между его рёбер. – Сердце бьётся! – он закрыл глаза, слушая и не веря. – Оно бьётся! – Олег, безумный от счастья, глянул на Птицу. – Что ты сделал? Как это? – Вернул душу. Я не дал ему уйти, сохранил. Не останавливайся и он проснётся. Я схожу за одеждой. Взял вам обоим кое-что из тряпок Грома. – У него раны от пуль затягиваются! – Ничего особенного, – Птица включил фонарик и вышел. Волков рассмеялся. – Даров-даров, – услышал Сережа. Возвращаясь из тьмы, первыми увидел жёлтые огни, оказавшиеся глазами Игоря. Разумовский отпихнул мешок от себя и вскрикнул. Задыхаясь в ужасе, он метался взглядом от Олега с мешком Амбу к Лжеигорю. Пополз со стола и упал. Птица наклонился, оценивая ущерб. – А-а-а! Да ну я же только тебе лицо починил, а ты опять ухайдокался. Нхэ-э-э... Причем тем же глазом, – Птица вдруг согнулся сильнее, обнимая себя и заговорил сдавлено. – А пофиг. Так ходи, с фингалом, раз нравится. Кучу сил потратил, ну тебя. – Олег, – Разумовского колотило, он поднимался, ухватываясь за предплечья друга. Ноги у него подгибались, он висел на Волкове. – Олег, вот его я хотел тебе заказать. – Оденься хоть, – Птица бухнул на стол джинсы и растянутую черную футболку. – Calvin Klein у Игоря нет. – Ну Грома заказать, я всё понял. Серёнь, успокойся, это не он. Это какая-то хтонь. А ты, ты живой! – у него засияли глаза. – Я знаю, что НЕ ИГОРЬ! – огрызнулся Разумовский, отпихивая Олега. Споткнулся о банки с закрутками. Они перевернулись и покатились в разные стороны. Сережа запрыгал на одной ноге и чуть снова не упал на лицо. – Чш-чш-чш, угомони его, – попросил Птица и сел на пол, откинулся на дверцу шкафа. – Это наш шанс, мы должны его прикончить! – Разумовский надел футболку, джинсы и заметил топор возле огнетушителя. Подложив под затылок кепку, Птица театрально медленно хлопал Сергею, топающему до топора. Неслушающимися конечностями Сережа отвязывал его. – Не, ты гля-гля, что творит. Гений, плейбой, филантроп. А как же гуманизм? Ты же даже мух тапком никогда не убивал. Разумовский отчаянно дёргал топор из бичевки, от каждого рывка волосы всё сильнее вылезали из резинки. – А ты не человек! Сделаю исключение. Олег, не стой, помоги! – Серёнь, а может не надо? – Волков мягко положил ладонь на красную ручку топора. – Надо. Он слаб, мы должны добить его сейчас! Птица расхохотался. – Ну хтонь так-то тебя с того света вернул. – Именно! – поднял указательный палец Птица. – Если бы не я, тебя бы распотрошили и зарыли бы на кормежку червям. – Да если бы не ты!.. – Разумовский наконец потащил топор к Птице и замахнулся. – Если бы не ты!!! Лезвие вошло в дверцу из ДСП возле виска Лжеигоря. Он перестал смеяться, изобразив испуг, а потом натурально заржал до слёз. – Достоевского читал? – Птица спросил очень в характере Игоря. – Тварь он дрожащая или право имеет? – взялся за черенок у обуха и помог вынуть. – Серёж, ты пониже за рукоять возьмись, вспомни физику. Целься точнее. От плеча так – РАЗ! – говорил и показывал Разумовскому большие пальцы. Олег вздохнул и забрал у Серёжи топор, сам замахнулся, на что Лжеигорь подскочил и спрятался за Разумовским. – Э-э-э, но-но! А ну-ка без читерства! – Серый, это правда, что не ты, а он в меня стрелял? Разумовский закивал. – Тогда пригнись. – Да перестаньте! – Птица отбежал. – "Хорошая работа, Олег"? – переспросил Волков, надвигаясь на Птицу. – Зарублю нахрен. – Разум, держи своего бешеного! – Я сам бешеный! – Разумовский швырнул банку с помидорами. Птица умудрился поймать ее. Поймал и вторую, что запустил Олег. – Не переводите продукты, истерички! Что вы есть будете? Я курьером Яндекс.Еды не нанимался. А вам выходить и физиономиями светить нельзя. Тёть Лена сухарей насушила. Ещё в морозилке есть вареники... Разумовский схватился за волосы, потом за Олега и, бледнея, спросил: – Я что, я правда умер? Волков уронил топор и поддержал Серёжу. – Экзектли, – ответил Птица. – А где мое спасибо? – Пошел нахуй! – "отблагодарил" Сережа. – Как ты, дрянь, в Игоря попал?! – У него было открыто.* * *
Пчелкина подлетела с постели к Игорю, вцепилась ему в куртку. – Ты где был?! Птица достал из кармана ключи от машины и положил на комод, прижался к девушке. – Да я это... Юль... Я... – в глазах Игоря застыли убедительные слезы. – На дачу к Федору Ивановичу ездил... Пчелкина обняла крепче, погладила по спине. – Тише-тише, Угорёк. – А ты чего в телефон втыкаешь, не завтракала ещё? Встревоженная Юля повела Игоря к телевизору и включила новости. Мелькали разные кадры. Горящее ГУ МВД, фотографии Олега Волкова, Дубин рядом с Архиповой за кафедрой на улице. – Дима написал. Волков, наверное, труп Разумовского выкрал из морга. Лжеигорь сел перед телевизором и сцепил пальцы в замок на затылке. Упёр локти в колени, изображая глубокую озабоченность ситуацией.