Потерянные души

Сирия - страшное место, особенно, когда ты девушка-медик, особенно, когда ты на войне. Каждый день я вижу ужасы, непередаваемые словами. Сотни детей, женщин и мужчин с самыми разными травмами, от оскольчатого перелома верхней трети плечевой кости до поверхностных ожогов третьей степени, покрывающих 85% кожного покрова. Отправляясь сюда я думала, что всё не так страшно, как мне рассказывал отец, и что я смогу помочь всем нуждающимся, но уже на четвертый день я поняла, как сильно ошибалась. Чувство беспомощности, как у меня, так и у пациентов пожирало меня изнутри, медленно но верно доводило меня до бессонницы, проблем с концентрацией внимания и регулярных панических атак. Сейчас, спустя полгода пребывания тут я научилась справляться с так быстро появившимся ПТСР, но кошмары всё также регулярно посещали мои сны. Сколько людей погибло в адских мучениях прямо у меня на руках, сколько слёз было пролито матерями и сыновьями, сколько боли и страха впитали в себя стены военного госпиталя, в котором я работаю… Благодаря этой командировке я научилась оставлять свои страхи и переживания там, где они зародились, и не приносить боль пациентов домой, а одиночество на работу. Это определенный плюс. Не одиночество, понятное дело. Это чувство сжирает меня сильнее всего. Таких как я называют женатыми на работе, с чем сложно поспорить, ведь последние 10 с хвостиком лет я провела с головой окунувшись сначала в учебу в медицинском, а потом в работу военным врачом. Я особо не ощущала себя одинокой пока была дома, в Казани. Но перебравшись в Сирию я очень остро ощутила это, ведь теперь отец с братом живут не в паре улиц от меня, а в паре тысяч километров, а когда-то любимый человек больше не хочет знать меня. С того момента, как мамы не стало они всегда были моей защитой, поддержкой и опорой, я всегда знала, что не одна. Но тут я сама по себе и за себя, и это пугает. Конечно, тут очень много русских военных и врачей, с которыми я регулярно общаюсь и вижусь. Вечерами мы часто собираемся в казарме, обсуждая смешные и не очень случаи и попивая настойку, но тоска по дому все равно переполняет каждого из нас, и это чувствуется. В любом случае я рада, что могу разделить свои чувства с земляками, хоть и не татарами.

***

5:30 утра на часах, уже палящее солнце за окном, зной и чашка черного кофе с местными пряностями - в этом определенно есть своя красота, и именно о ней я стараюсь думать, отвлекая себя от мыслей о тяжелом во всех планах дне. Зайдя в пристройку к больнице, в которой жил персонал госпиталя я начала собираться. Халат, удобная обувь, фонарик и стетоскоп - всё, что нужно и может пригодиться. Путь составляет всего один длинный коридор, ведущий к металлической двери, являвшейся входом в мед. учреждение, поэтому можно и не спешить. Преодолев коридор, дверь и ещё десяток метров после я зашла в свой кабинет. Первым делом я включила вентилятор и зашторила окно, ведь жара тут невыносимая. Сев за стол я начала изучать анамнез одного из военных-пациентов, поступившего ко мне вчера с пулевым ранением в области левого надпочечника. Повезло парню, жить будет, хоть и с определенными ограничениями. В любом случае, он едет домой, обратно к семье, и тут ему можно искренне позавидовать. В первые часы рабочего дня я всегда занимаюсь бумажной волокитой - изучаю результаты анализов, анамнез поступивших пациентов, рассматриваю заключения других врачей и так далее. Не обращая внимания на время я не заметила, как стрелка часов приблизилась к 7:30 утра. Через полчаса официально начнется рабочий день, а со всеми бумагами я уже разобралась, поэтому я считаю, что чашка чая с подаренным одной из коллег чак-чаком не будет лишней. Только залив кипяток в заварочный чайник я благополучно роняю его из-за криков и выломанной двери. - Еб твою мать, а поаккуратней нельзя? Ты не мешок с картошкой несешь, придурок! - темноволосый мужчина примерно 27-30 лет корчился и кричал от боли, на правом боку расползалось кровавое пятно - Да ты как кабан весишь, так что не выебывайся! - другой мужчина, уже блондин нес брюнета на руках, пыхтя и матерясь себе под нос. Пребывая в состоянии шока я не сразу поняла, что происходит. К тому моменту, как я пришла в себя брюнет уже лежал на кушетке, держась за раненый бок и скуля от боли. - Красотуля, чего стоим без дела? Он тут сдохнет, пока ты таращиться перестанешь! Олег, держись - блондин действовал и говорил очень резко, что тоже приводило в чувства. - Так, во первых, какого хера тут происходит? Во вторых, вы кто такие и из какой части? - говоря все это я быстро хватала всё необходимое для зашивания раненого - Я - Вадик, этот - Олег. Мы наемники, нас послали вытаскивать каких-то дипломатов из плена местных хиджабов. Миссию мы выполнили, но его ранили. Наш медик сказал, что до нашего госпиталя он не дотянет, так что он направил нас сюда, сказал, что тут нам помогут и тут есть русскоговорящие. Во втором мы убедились, но первое утверждение я ставлю под сомнение, ведь какого хуя ты в панике носишься по кабинету вместо того, чтоб обработать и зашить его?! - Вадим был на грани нервного срыва, весь в крови товарища он выглядел еще более жутким. Конечно, с таким-то ростом и комплекцией. - Закрой рот и не матерись в присутствии дам, понял?! В панике я из-за того, что два здоровых мужика ввалились в мой кабинет с утра пораньше! И я не просто ношусь, а собираю все необходимое, мудила ты слепой! - я тоже была на грани нервного срыва, слишком много событий для одного утра. Аккуратно перевернув Волкова на спину я быстро разрезала кровавую тряпку, завязанную вокруг талии мужчины и одежду. Осмотрев ранение я быстро вынесла вердикт: - Глубокий порез наружной косой мышцы живота, жизненно важные органы не задеты, жить будет. Надо обработать и зашить, дело 10 минут. Ты молодец, что перевязал его, кровь уже не идет. На, обработай себе руки до локтя и его рану, потом зажми бок, но не сильно, чтобы кровь опять не хлынула, а то он реально может не выжить от потери крови. - Я за иглами и нитками, вернусь и глазом моргнуть не успеете - я дала Вадиму большую бутылку дезинфектора, йод и стерильное полотенце, а сама побежала на склад за вышеперечисленным. Идя быстрым шагом по пустому коридору госпиталя я пыталась переварить все произошедшее за последние 20 минут, что получалось откровенно плохо. Не могу сказать, что такого не происходило раньше, но, как минимум, не в такую рань. Дойдя до нужного помещения я взяла всё необходимое и понеслась обратно в свой кабинет. В операционную попасть не было возможности, а ждать её открытия - тем более, поэтому было принято решение зашивать Олега прямо в моем кабинете. Распахнув дверь в свое рабочее логово я быстро положила все материалы на стол рядом с кушеткой и начала обрабатывать руки. - Наконец-то вернулась, мы-то уж думали что ты убежала. - Меня не было всего пару минут, так что не драматизируй. Как себя чувствуешь? - вопрос был адресован брюнету. - Учитывая все обстоятельства, вполне сносно… Стой стой стой, а местная анестезия?.. - мужчина нервно сглотнул, когда после дезинфекции рук я сразу достала нить с иглой, а не шприц. - При таких травмах обезболивающие строго противопоказаны. К тому же, порез, конечно, глубокий, но узкий. Отделаешься парой швов, совсем не больно! Мне в детстве подбородок зашивали без анестезии, было неприятно, но терпимо. Держи его, если что, в шкафу справа от тебя есть нашатырь. - мужчины внимательно выслушали меня, а особенно последнее произнесенное мной предложение. Глаза Олега полезли на лоб от услышанного. - В смысле “держи его”?! - он не успел сказать что-либо ещё, потому что Вадим резко переместился к изголовью кушетки и крепко обхватил Олега так, чтобы он не дергался, но и чтобы мне было удобно его зашивать. Громко вдохнув и выдохнув я приступила к мини-операции. Как только игла вошла в плоть мужчина зашипел от боли, крепко сжимая челюсти. Сделав несколько стежков и крепко завязав нить я отрезала лишнее и прошлась смоченной в дезинфекторе ваткой по ране, а затем обмотала всё туловище бинтом. - Ну всё, готово. На ближайшие две недели ты останешься тут, чтобы я могла следить за заживлением и в случае чего предотвратить осложнения. Постельный режим, никакой физической активности и стресса, специальная диета и капельница два раза в день, через месяц будешь как новенький, даже не вспомнишь о травме. - выкинув все отходы и сняв перчатки я пригладила волосы, облегченно выдыхая, в то время как мужчины обомлели от сказанного мной. - Месяц?! У меня нет столько времени, я нужен своему отряду! А что я начальству скажу? “отменяйте все задания, я порезался”?! - как только мужчина завершил свою тираду он опять зашипел от боли, придерживая раненый бок. - Что я сказала минуту назад?! Никакого стресса! Дай сюда - я грубо отпихнула его руку и увидела, как рана начала кровоточить. Схватив марлю я прижала ее к боку мужчины, пытаясь остановить кровь. - Такими темпами ты никогда не поправишься, так что заткнись и радуйся незапланированному отпуску, марлон-ана*! - нервы были на пределе, еще чуть-чуть и я была готова завыть от отчаяния. - Погоди, ты татарка?.. - Да, саңгырау ахмак*! - не выдержав, я втихую ругнулась на родном языке, но это не осталось незамеченным - Ә мыскыллауларсыз булмый калмыймы?* - все еще держась за бок спросил мужчина. - Юк ярамый. Как тебя полностью зовут? - холодно ответила я. - Волков Олег Давидович. - Ребят, а я вам тут не мешаю? - все это время Вадим спокойно сидел и слушал нас, опираясь кулаком о подбородок. - Боже, я забыла, что ты тут. Прости. Дашь это своему командиру - говоря это, я подписывала бумагу для начальства мужчин о том, что Волков Олег Давидович останется в этом госпитале на период реабилитации длинной в две недели. Если бы не бумажная волокита, я бы любила свою работу еще больше. - Да ничего, все нормально. Я так понимаю, в штаб ты со мной не летишь? Супер, красотуля перепадет тебе. Я свяжусь с шефом, передам ситуацию. Он мужик толковый, все понимает, да и людьми он не разбрасывается, так что поправляйся. Через две недели я вернусь и поедем обратно, лады? - блондин протянул сослуживцу руку. - Лады. Только не забудь про меня, как в Йемене! - Ой, подумаешь! Всего один раз было, а припоминает постоянно. Всё, я пошел, не скучай! - выхватив у меня из рук документ блондин вышел из кабинета, направляясь к выходу летящей походкой, насвистывая себе что-то под нос. - Вот я вляпался… - выдыхая, Волков аккуратно улегся на спину. - Кто бы говорил… - потирая виски я устало откинулась на спинку стула. - Постарайся аккуратно встать, надо провести тебя до палаты. Медленно перейдя из лежачего в сидячее положение мужчина еще медленнее попытался встать, но попытка не увенчалась успехом. - Ладно, ложись обратно, довезу тебя на кушетке. - подойдя к мужчине я взялась за ручки, расположенные по бокам от изголовья я повезла Олега в ближайшую свободную палату. Всю дорогу длиной в пару десятков метров мы молчали. Дойдя до пункта назначения я распахнула двери и ввезла Волкова в маленькое, но светлое помещение. - Сейчас я тебя переодену и положу на кровать, через час придет мед сестра и помоет тебя. Сядь, пожалуйста - как только мужчина принял сидячее положение я присела на корточки и принялась стягивать с него ботинки, затем носки и так далее по списку. Расправившись с формой, я натянула на него больничный халат, а затем помогла переместиться на кровать. - Ну вот и все. У меня есть парочка книг, могу принести их тебе. Тут кнопка вызова, если что-то понадобится или если тебе станет плохо - жми. Еда три раза в день, подьем в 8, отбой в 21. Два раза в день капельница, раз в день перевязка. Вроде ничего не забыла. - озвучив все, что надо я пошла обратно в свой кабинет. Тогда я еще не знала, что он станет самым важным пациентом в моей жизни.