Рыбная лавка Сынмина

Прохладное утро. Слышны крики чаек. Волны, гонимые холодным ветром, омывали близ находящиеся скалы у порта. Пришвартованные лодки качались на волнах, слегка ударяясь друг о друга. Особо старые лодки издавали скрип, который был идеальным дополнением к свисту ветра в это холодное сентябрьское утро. Рыбаки выходили из моря, в руках держа сети с рыбой. Рыбой, чешуя которой переливалась в солнечных лучах, которые пробивались сквозь серые тучи. — Сегодня хороший улов, парни! Все отлично поработали! — похвалил их самый старший среди них рыбак по имени Бан Чан, начиная расфасовывать рыбу. Ли Минхо, его правая рука, поправил кепку и аккуратно снял резиновые сапоги с перчатками. Скоро подоспеет его сын и они вместе будут продавать свежую рыбу в своей лавке, ну а пока что он начал помогать остальным. Где-то рядом возиллся с сетью веснушчатый парень Феликс на пару с Хëнджином. *** Проснулся город. В оживлённых улочках их городка слышны были шум людей, их переговоры между собой на балконах домов. Кто-то стирал бельё и развешивал его на верёвку, кто-то уже покупал свежую рыбу. Дети бегали босиком по тёплым лужам. Дождь ночью шёл стеной. Минхо уже успел прийти домой, клюнуть Хана в щеку и взять с собой сына в их семейную лавку. Сейчас они уже раскладывали треску и сельдь. — Мин, сегодня ты за главного. Мне нужно пойти с твоим папой к доктору — восьмой месяц беременности как-никак не шутки, поэтому ты давай, продавай рыбу и подзывай покупателей. Если спросят, говори, что рыбу сегодня только выловили. Свидетели — твои дяди, с которыми я сегодня был утром на рыбалке. И если та старая снова начнёт городить, что наша рыба тухлая, не слушай её. Всё понял, сын? — он положил руку на плечо Сынмина. — Я всё понял, пап. Ты мне это каждый раз говоришь. Думаешь, я страдаю амнезией? Или морские волны по утрам ударяют мне в голову? — он закатил глаза, вздыхая. — Смотри у меня. Чтобы всю рыбу продал. Прийду — спрошу. — он изобразил жест "я слежу за тобой", на что Сынмин лишь фыркнул и сказал ему поторапливаться, а то его папа Джисон уйдёт ко врачу самостоятельно. Как только Минхо скрылся в их доме, зовя Хана по имени, Минни плюхнулся на стул. Его взгляд прошёлся по рыбе. Она кое-где ещё шевелилась, широко открытыми глазами смотря на него. — Не смотри на меня так. Ты не надолго здесь. Он встряхнул головой. Мда, уже с рыбой разговаривает. Дожили. Время тянулось очень медленно. Сидеть за прилавком было занятием не из весёлых и интересных, особенно когда ты хочешь заниматься своими делами, а не тухунуть вместе с рыбой на пару. Конечно, рыбу покупали, и даже многие, сказал бы Сынмин, так как большая часть рыбы была распродана меньше чем за час, и это был успех, ведь звон монет в его кармане был поистине лучшим звуком, который когда-либо слышал Сынмин. Та старая женщина, которая успела надоесть их семье, сегодня не приходила, что было хорошо, ведь выслушивать её не было сил и желания. Он не знает, почему она прикопалась именно к их семье и к их рыбе, что они продают, но её похождения порядком надели всем, особенно чувствительному Джисону, настроение которого имело свойство меняться каждую секунду. Его папа часто мог часами разговаривать с его лучшими друзьями Феликсом и Чанбином, которые были мужьями Хëнджина и Чана. Чанбин тоже носил под сердцем малыша, а Ëнбок лишь готовился стать папой. На самом деле, Сынмину очень нравилось, что они дружат семьями, ведь это было поистине здорово. — А рыба свежая? — раздался голос где-то рядом. Сынмин подпрыгнул на стуле. Перед ним стоял милый паренёк с лисьими глазами. Он очаровательно улыбался, показывая ямочки на щёчках. В его руках была корзина с овощами и фруктами. Лёгкий синий платок обрамлял его светлую шею, в то время как короткие шорты обнажали его острые коленки. — Свежая-свежая. — он встал со стула, пододвигая его куда-то в сторону. — Сегодня утром отец ходил на рыбалку. — сказал он, незаметно приглаживая непослушные волосы ладонью. Нужно было, наверное, с утра причесаться, что ли. Естественно, Сынмин знал этого парня. Ян Чонин жил совсем не далеко от их дома, часто брал у них рыбу, так как его семья занималась другой деятельностью, отличной от их. — Взвесь мне, пожалуйста, две трески и одну сельдь. — его изящные длинные пальцы убрали чёрную чёлку со лба. Этот жест для Сынмина выглядел очень восхитительно, словно в замедленной съёмке. Божественно! — К-конечно. Он быстро положил рыбу на весы. Они показали определённую массу, он озвучил её Чонину, завернул в специальный мешочек и протянул ему. На какую-то секунду их пальцы соприкоснулись, а взгляды пересеклись. И это было незабываемое чувство! Сердце в груди Сынмина решило отбивать чечётку, ударяясь о рёбра. Он боялся, что его влюблённые глаза сдадут его, однако, Ян лишь улыбнулся ему на прощанье и ушёл в сторону своего дома. Чонин исчез из поля зрения Мина, оставив после себя приятное воспоминание и деньги в руке. Он вздохнул. Тяжело. Хотелось, чтобы Чонин знал, что он к нему испытывает. Хотелось быть не просто знакомыми, живущими на одной улице, а быть кем-то большим. Хотя бы друзьями, пробежала мысль в голове Сынмина. Хотя бы ими... *** Когда вся рыба была продана, Сынмин возвратился домой. Минхо был на кухне, что-то снова готовя Джисону. Он много готовил последние восемь месяцев, чтобы угодить готовкой своему мужу, который во время беременности мог быть капризным. Хан же в это время весело щебетал с Чанбином и Ликсом. Двое из них неотрывно гладили свои животы, что-то обсуждая. — Я дома! — подал голос Сынмин. Он оставил поцелуй на щеке папы, поздоровался с его друзьями и пошёл на кухню. — Как день прошёл? — Минхо жарил мясо, стоя к нему спиной, однако, он знал, что его сын уже уселся за стол. — Продал всю рыбу? — внимательный взгляд через плечо. — Продал, будь уверен. — он тряхнул головой. — Точно? Мне стоит проверять? — Нет. — Ну смотри мне. — Минхо вывалил овощи на сковороду, принимаясь их помешивать лопаткой. Мясо приятно шипело, и его восхитительный запах заполнял всё пространство кухни. Живот Сынмина издал голодный вопль. Это и понятно, провёл целый день у прилавка. — Что на счёт той старой? Она не приходила снова делать тебе мозги? — Слава богу, нет. Всё было спокойно. Вот только... — он потупил взгляд на свои колени. — Снова тот парень? — догадался Ли. — Кажется, его имя Чонин, верно? — неожиданно подбежавший Дори начал тереться головой о ноги Минхо, при этом мурча. Дуни был в руках Хана, поэтому он не смог составить компанию своему собрату, в то время как Суни прыгнул на колени Сынмину, удобно устроившись на них. — Ага, он снова купил рыбу. — кивнул он и провёл пальцами по шëрстке кота. — Я знаю, и ты снова не сказал ему о своих чувствах, я прав? Они оба, к сожалению, знали, что это так. Минхо знал, что его сын с прошлого лета влюбился в этого паренька с лисьими глазами и чёрными волосами, и каждый день встречает его на улице. Чонин либо покупает у них рыбу, либо проходит рядом и машет ему ладонью в знак приветствия, либо участвует в праздниках города таких, как украшение домов благоухающими цветами и раскрашивание асфальта мелом. И у Сынмина милион раз возникало желание просто подойти и поговорить с ним, узнать его поближе, однако чертово смущение и страх быть отвергнутым делали своё дело, и поэтому Сынмину что и остаётся, так это лишь провожать Чонина грустным взглядом. — Сын-а, слушай, — тарелка с мясом и овощами опустилась перед ним. — знаешь, как я завоевал сердце твоего папы, м? Сынмин поднял глаза на отца. На лице Минхо расцвела гордая улыбка. Он любил рассказывать эту историю, которую Сынмин слышал множество раз. — Ты был самим собой, я прав? — он закатил глаза. — Был. И знаешь, что? — И что же? — Это сработало. Мы с твоим папой сейчас вместе, а всё благодаря тому, что я был самим собой, когда познакомился с ним. Он поднял Дори на руки. Его лапки упёрлись в грудь мужчине. Кот выглядел очень спокойным в его руках и выглядел так, будто нуждался в объятиях Минхо. Вообще, их коты любили обниматься и нежиться в руках всей семьи Ли, особенно такими вечерами, как этот. — А ты попробуй и сам узнаешь. — он подмигнул сыну, на что Сынмин лишь фыркнул. — Не благодари! Малыш, иди кушать! Всё готово! — крикнул он Джисону, который с головой ушёл в разговоры с Чанбином и Феликсом. *** Этим же вечером Сынмин сидел в своей комнате, у окна и смотрел на синие волны, что бились о прибрежные камни. Он мог сравнить это лёгкое бушующее состояние волн со своим внутренним состоянием, потому как он год не может забыть прелестного паренька по имени Ян Чонин, который похитил его сердце одним летним днём, когда солнечные лучи путались в его волосах, а на губах играла милая улыбка. Он всё ещё помнит тот день, как вчера. Чонин тоже тогда спрашивал про рыбу, и, казалось, выглядел он точно также, как и сегодня днём. Как будто бы ничего не поменялось с того времени. Всё осталось прежним, как и чувства Сынмина. Он вздохнул. Наверное, следует последовать примеру отца и всё же попытаться сделать шаг навстречу Чонину. Но первый шаг делать всегда так сложно. Внезапно раздавшийся звук флейты заставил Сынмина внимательно вглядываться в берег моря. Фигура человека была в лучах заходящего солнца, и звук инструмента сливался с шумом волн. Сынмин вышел через окно и неуверенными шагами двинулся в сторону силуэта. Этим кем-то оказался Чонин. Прелестная мелодия флейты окутывала и завораживала Сынмина. А он не подозревал, что Чонин умеет играть на музыкальном инструменте. — Привет! — его голос прервал игру парня. — О, привет! Я, наверное, тебе помешал, да? — Ян опустил глаза вниз, а его длинные изящные пальцы сжимали инструмент. — Нет-нет, всё в порядке, ты хорошо играл. Мне...понравилось. — поспешил заверить его Сынмин. Его голос под конец стал тише. — Правда? — Да, это так. — он выдохнул. Но в его голове эти слова прозвучали несколько по-другому: "да, это так, ты же знаешь". Пора бы уже признаться, хотя бы самому себе, что влюблённость — это нормально и неизбежно, особенно когда предмет твоего воздыхания прямо перед тобой. Стоит протянуть руку, — и ты сможешь дотронуться до него, как до звёзд, которые далеко, но в тоже время так чертовски близко. Прошла минута в тишине, в ходе которой Чонин робкими и маленькими шагами приближался к Сынмину. Он аккуратно ступал по камням, дабы не упасть в воду. И в момент, когда носки их кед упёрлись в друг друга, а их пальцы были переплетены между собой, лишь тогда они посмотрели в глаза друг другу. В глаза, в которых расщеплялись в пыль звезды и зарождались новые, неизведанные им прежде галактики. Ветер с моря трепал их волосы и обдувал их одежду. — Знаешь... — Ты похож на щенка. — Хэй, я... — Я серьёзно. Очень сильно. Такой очаровательный! — хихикнул Чонин. — Вообще-то, я хотел кое-что тебе сказать, но раз ты не хочешь, то... — Сынмин прервал зрительный контакт. — Скажи мне это. — Ян приподнял пальцем его подбородок, заглядывая в глаза. Нет, в самую душу. — Скажи мне это, глядя в мои глаза. — Ты мне нравишься. — выдохнул он. — Ещё с прошлого лета. И я думал, что я тебе не интересен и вообще... Но договорить ему не дал Чонин, притягивая его за ворот голубой рубашки к себе. Их лбы соприкоснулись. — Я понял это ещё с прошлого лета, когда только наши взгляды столкнулись. — шёпот опалил лицо Сынмина. — И если ты думал, что я забавы ради каждый день у тебя покупал рыбу, то ты действительно глупый. Глупый щенок. — удар кулачком пришёлся в плечо Сынмина. — Ай-я, да за что? Я думал, что... — Замолчи и поцелуй меня уже. Обвив руками талию Чонина, Мин слил в лёгком и нежном поцелуе их губы. Они стояли на прибрежных камнях и сцеловывали с губ друг друга слова недосказанности. Холодный ветер толкал их навстречу друг другу, словно хотел, чтобы они слились в одно целое. За этой милой картиной наблюдали родители Сынмина из его комнаты. Минхо со спины заключил Хана в объятиях, укладывая на его плечо подбородок. Его руки огладили живот своего мужа. — Ты знаешь, я горжусь нашим сыном. Не думал, что он последует моему совету. — его взгляд был устремлён в даль. — Ты снова рассказывал ему историю нашего знакомства, я прав? — Джисон кинул взгляд через плечо на Минхо. — Как ты отгадал? — Не трудно догадаться, знаешь. — он закатил глаза. В этом был весь Минхо. Любил историю их любви. Как и Джисон. Где-то рядом тихо мяукали коты, Чанбин и Феликс остались у них на ужин, и лишь Сынмин и Чонин в это время открывали сердца друг другу. The End