***
Минхо лезет целоваться, а Джисон просто тает в его руках. Они лежат на диване, Минхо слегка склонился вправо и прижался ко младшему, чтобы оказаться в его пространстве. Он обнимает Джисона так, словно это самое дорогое, что когда-либо предлагал ему мир. И, честно говоря, эти касания слишком нежные даже для самого Джисона. Минхо резко приподнимается и замирает перед Ханом. Одной рукой он поглаживает волосы Джисона, а второй, прижимается к его пухлым щекам. Большие, добрые ланьи глаза пристально всматриваются в него, как бы бросая вызов. Залитые солнечным светом тёплые карие глаза приковывают к себе взгляд, и Минхо не может оторвать его от непорочной красоты, находящейся прямо перед ним. — Можно тебя поцеловать? Джисон моргает, немного смущаясь, но всё же соглашается. Он кивает, немного заторможенно, но Минхо понимает это, понимает его. Он наклоняется, притягивает младшего к себе и прижимается своими мягкими губами к его, немного неуверенно, хотя они делали это уже миллион раз, и Джисон знает, что они сделают это вновь, очередной миллион раз. (Он знает его) Прекрасные глаза Минхо закрываются – он наслаждается поцелуем, и Джисон медленно выдыхает, наконец выходя из состояния, похожего на транс. Пальцы скользят по позвоночнику старшего, по его рукам, по плечам, останавливаясь на шее, и обхватывают его, притягивая бесконечно близко, но в то же время абсолютно недостаточно. Джисон не должен был вот так просто сломаться от одного лишь прикосновения губ, но он изгибается, трескается и разбивается вдребезги в обожающих руках Минхо. Он низко и гортанно скулит, пальцы жалко хватаются за что угодно – за волосы Минхо, за одежду, – и сжимаются в кулаки, пытаясь удержаться на месте. Хо чуть отстраняется, глаза лениво приоткрываются, но по-прежнему остаются зажмуренными, и он тихонько смеётся, касаясь губами слегка шершавых губ Джисона. Под настойчивые хныканья парня он наклоняет голову в сторону, чтобы поцеловать Хана ещё раз, а руки проникают под толстовку и обхватывают обнажённую талию. Джисон издаёт довольный звук, от которого губы Минхо подрагивают. И как ему вообще удалось заполучить такого милого парня? Кончик языка проходит по розовым губам Джисона, отчего все силы пропадают, и он падает в тёплые объятия своего парня. Минхо это несказанно веселит, и пальцы, задирающие толстовку всё выше, в танце опускаются на раскрасневшееся лицо Джисона, снова обхватывая его. Он почти благоговейно проводит большим пальцем по скуле, а язык проникает в открытый рот Хана. Минхо притягивает его к себе, и они снова удобно устраиваются, на этот раз младший находится у Хо на коленях. Джисон уже полностью ушёл в себя: он тяжело дышит и вжимается в грудь своего парня, жаждая большего. — Успокойся, ангел, — шепчет Минхо в жалкий миллиметр пространства между ними. Тело Джисона горячее, почти обжигающее на ощупь. Он дрожит, уткнувшись головой в шею старшего. Его руки цепляются за рубашку Хо, и он жадно впивается ртом в любой открытый участок кожи. Минхо застонал, откинув голову назад; похоже, это стало неким зелёным светом для человека, сидящего на его коленях. Тот проводит языком по мускулистой шее, покусывая и посасывая ту, пока не оставляет свой след – красивую распускающуюся розу, похожую на ту, что набита у ключиц Минхо, такую же неотъемлемую, как нахождение Джисона в его жизни. Руки Ли снова погружаются в его волосы, нежно поглаживая и лаская. — Ты такой хороший мальчик, — бормочет Хо, впиваясь в губы Джисона, пока тот пытался захватить новый участок его кожи. — Всегда такой нетерпеливый, правда? Ты делаешь хёна таким счастливым, знаешь ведь? Хён так благодарен, что встретил тебя в этой жизни. Джисон поднимает голову, на его губах появляется застенчивая улыбка. — Правда? Минхо на секунду замирает от восхищения: от того, каким распутным Джисон выглядит после простого поцелуя, и от того, как невинно звучит его голос. Хо требуется мгновение, чтобы вспомнить, как нужно говорить. — Правда. На этот раз именно Джисон вклинивается в пространство Минхо, ухмылка у него нерешительная, но яркая. — Я тебя сейчас поцелую, — объявляет он. Минхо улыбается, возвращая руки на его спину. — Давай, принцесса. Джисон снова краснеет и робко прижимается к бёдрам танцора, используя их как рычаг, чтобы дотянуться до своего хозяина. Сначала он чмокает Минхо, слегка хихикая, а затем впивается в его губы. (Если Минхо улыбнётся на такое поведение, никто не должен об этом узнать). Поцелуи Джисона сладкие и нежные, с причмокиваниями и облизываниями, в отличие от грязных и сокрушительных поцелуев Минхо, но младшему плевать. Плевать на всё, пока он целует именно Ли Минхо. Теперь они играют по правилам Джисона, а это значит, что всё быстро накаляется, даже несмотря на то, как мило он использует свой язык. Джисон так крепко вцепился в его бёдра, что Минхо уверен – завтра на ногах будет слишком много синяков. Прелестно. — Похоже, тебе очень нравятся мои бёдра, детка, — задыхаясь, хихикает Хо. Джисон несмело произносит «прости» в его губы, продолжая вжиматься в старшего так, будто от этого зависит его жизнь. Он с новой силой возобновляет поцелуй, с очередной порцией кислорода в лёгких, так отчаянно желая доставить удовольствие... — Притормози, сладкий. У тебя уже есть то, что ты хочешь. (Он любит его) Джисон издаёт высокочастотный, но ужасно довольный звук. Когда он отстраняется от Минхо с этой ленивой ухмылкой и закрытыми от удовольствия глазами, ноги почти не слушаются его. Минхо прекрасен во всех аспектах, которых нет в Джисоне, но именно в этот момент Джисон понимает, что они – одно целое. — У меня есть твоё сердце, хён? Минхо заливисто смеётся, проводя руками по торсу Джисона. — У тебя есть всё, что есть у меня, Сони. Ты – моё всё.***
Мои неведомые воды, полуденное солнце и мой самый редкий цветок.