Дачная романтика

      Дима переваливался с мысков на пятки в старых кроссовках, сжимая лямки рюкзака и всматриваясь в даль пыльных улиц. Голову припекало такое редкое, но летнее солнце. Он ждал либо самое дорогое в своей жизни такси, либо автобус — тут как получится. Вообще, сегодняшней вылазки могло и не состояться, если бы он случайно не заметил, что с ним флиртуют. Хотя и заметил даже не он… Игорь однажды кинул раздраженное «Этот электровеник к тебе клеится, будь осторожней» и хлопнул по плечу. И после этого Дима прозрел. «Электровеником» был Август ван дер Хольт — глава крупной оружейной компании, который в Санкт-Петербурге вовсе не по его душу оказался, а остался, казалось, наоборот. Все эти супер-важные сделки и прочее как будто отошли на второй план, сменяясь на покорение чужого сердца. Тут и частые визиты, брошенные взгляды, случайные прикосновения и короткие разговоры ни о чем. Только вот Дима о работе думал, о всяких кражах и преступлениях, и только в последнюю очередь о том, какие у него руки красивые, когда он карандаш над скетчбуком держит. И, честно признаться, не думал бы и дальше, если бы не это открытие. А Хольт тем временем почти успел от ненавязчивого флирта перейти к прямым ухаживаниям. «Почти» — потому что Дима его опередил. Не в признаниях, увы, но в нападение пошел первым, чтобы не получать внезапные букеты и не теряться от приглашений в дорогущие рестораны. Поэтому после просьбы поговорить наедине, Дима даже не дал шанса красивым речам, выпаливая внезапное «Поедете со мной на дачу?». Вот так просто и без прелюдий. В его мироощущении это звучало буквально как приглашение к знакомству с родителями, где следом шло предложение и роспись в загсе. А вот Август немного подвис. Он плохо знал способы выражения симпатии у русских и просто согласился. И даже не подозревал, что это был очень изощренный способ от него избавиться. Ну, Диме так казалось. Поэтому он сейчас стоял на остановке недалеко от своего дома и ждал машину, потому что за ним обещали заехать. В голове проскальзывала мысль, что Хольт согласился чисто из вежливости, а странное предложение отобьет у него желание к каким-то там еще поступкам, но что-то внутри надеялось на обратное. Как минимум, было интересно посмотреть на миллионера на простой русской даче, который точно соберет внимание всех соседей. И при этом не сказать, что Хольт ему совсем не нравился. Все же у Димы были и глаза, и уши, и чувство прекрасного. Иностранец подходил по всем пунктам, но вот искренность его намерений была под вопросом, как и «а надо ли ему это все?». Потому что Дима — это не про дорогие рестораны, костюмы тройки и светские вечера. Ему ближе шаверма после работы, удобные толстовки и рисунки заката где-то на набережной. И Хольт должен был быть к этому готов. Машина подъезжает ровно по часам, останавливаясь перед Димой, и из салона выходит Август, сияя своей широкой улыбкой. Если бы фонарь над ними сейчас горел, то обязательно начал бы помигивать от перепадов напряжения, но пока что в смешанных эмоциях пребывал сам Дима, окидывая мужчину взглядом. Для поездки он дал ему указание одеться в старые, ненужные вещи, которые будет не жалко. На нем самом были потрепанные джинсы, футболка еще старее джинс, и повидавшие виды кроссовки. А одно только поло Ральф Лорен на Хольте было дороже всего Димы. — Дима, прошу! — он открывает перед ним дверь, приглашая сесть. Отто бросает на него нейтральный взгляд через зеркало, Дима кивает, садясь удобней, и пристегивается. Что ж, поездка обещает быть интересной.       Родные пейзажи греют сердце и навевают воспоминания. На даче он бывал не часто, особенно, чем старше становился, тем времени было меньше. А раньше-то он здесь проводил все лето, развлекаясь чем только можно. Находил приключения на свою голову хоть в одиночку, хоть с кем-то из мальчишек с соседних участков. А теперь вот он приезжает больше проведать родных, да помочь по хозяйству. А как бабушке надоест видеть его за работой, так она выпроводит его отдохнуть. Сейчас же план был очень расплывчатый, точнее, его и не было. Август не должен был соглашаться на эту авантюру. Но вот он, сидит по правую руку и рассматривает дачные домики, оценивая мастерство чужой архитектуры, которое здесь зовется «кто во что горазд». Они останавливаются на узенькой улочке около предпоследнего участка возле леса. Справа — высокий металлический забор светло-серого цвета, сверху которого можно заметить камеру и конечно же огромный дом, который по меркам всего СНТ был действительно большим и навороченным, чего только стоили эти панорамные окна и бетонные стены. Август даже засмотрелся, задрав голову и рассматривая выделяющуюся здесь постройку. Не его имения, конечно, но тоже вполне неплохо. Только вот Дима, поборов ремень безопасности и выйдя из машины, направился вовсе не к нему, а к деревянному забору напротив, который, как иронично, был такого же светло-серого цвета, только вот краска с годами облупилась и выглядела не очень приветливо. — Бабуль, открывай! — Дима постучал по калитке и громко крикнул, заглядывая в щелочки между досок. — Бегу-бегу! — раздалось издалека. Дима довольно заулыбался и обернулся к Хольту, тут же замечая его недоуменное лицо, которое, на удивление, быстро вернуло себе вежливую улыбку. Но что-то внутри Димы все равно приятно зажужжало от удовольствия. Чужие ожидания рушились на его глазах. — Отто останется? Мне открыть ворота? — вместо прочих комментариев спрашивает Дима. — Зачем же нам третий лишний на свидании? В этом нет надобности, — и улыбается довольным котом. Дима удивленно приподнимает брови, но не комментирует. Ну если он так это воспринимает… Флаг ему в руки. Пока Отто передает Хольту сумку с его вещами, бабушка уже открывает калитку и охает, увидев внука. — Димочка! Ну наконец! — женщина обнимает его, стиснув покрепче. — А то совсем про нас забыл со своей работой. Хольт за его спиной одними губами повторяет «Dimochka» и кивает самому себе. Это он обязательно запомнит на будущее. А пока ловит чужой взгляд на себе и обворожительно улыбается, но бабушка Димы не расплывается в улыбке в ответ, как любая другая женщина, а окидывает его внимательным взглядом и задает очевидный вопрос. Дима торопится его представить. — Это ээ… мой товарищ! — заявляет он в итоге, так и не решив, представить Хольта как коллегу или друга. — Дед! Тут Димка жениха привез! — кричит бабушка куда-то в сторону огорода и оборачивается на Августа, подзывая его ближе — Пойдемте-ка в дом, поставлю чайник. Возмущенное «Бабуль!» от Димы и его порозовевшие уши не остаются незамеченными. Хольт дает отмашку Отто, что тот может уезжать, а сам идет следом в дом, попутно оглядываясь. По меркам его дома, участок очень небольшой, и вместо привычного газона — сплошные грядки и деревья. Да и под ногами даже нет плитки, которая бы вела к крыльцу. Невольно в мыслях появляются схема ландшафтного интерьера, который можно было бы здесь устроить, если ему, конечно, позволят. Но это позже. А пока он ступает по маленьким скрипящим ступенькам на совсем крошечную и заставленную всем подряд веранду, тут же сворачивая за Димой, придерживая рукой сетку на магнитах. Его взгляд задерживается на ней, пытаясь сообразить, чем обусловлено такое дизайнерское решение, пока не врезается в чужую спину. Дима стягивает свои кроссовки и кивает на его. Такие русские правила он уже успел запомнить. Внутри дом выглядит очень тесно, но оттого и уютно, сделанный полностью из дерева без каких-то дополнительных отделок, чтобы эмитировать квартирные застройки. Здесь обходятся лакированными досками, а остальное украшение добирают прочей мелочевкой: тюлью на окне, цветастой скатертью на столе, кучей самодельных полочек разного размера, темными шкафами с открытыми полками и небольшим квадратным телевизором. Август ощущает себя как в музее, поэтому внимательно рассматривает, застывая на месте, пока его не похлопывают по спине. — Не стой посреди комнаты, мой руки и садись давай, сейчас чаю вам налью, — говорит бабушка и машет рукой в сторону раковины, где Дима уже вытирает руки полотенцем. Когда они садятся за стол, а Дима протягивает ему вазочку с конфетами, начиная перечислять их названия и описывать вкус, Август немного подвисает от внезапного оказанного внимания, моментально впитывая всю предоставленную информацию. Особенно, когда звучит фраза «Эти мои любимые». Это он обязательно запомнит и воспользуется такой стратегически важной информацией в своих целях в будущем. А пока отвлекается на вошедшего мужчину, который с басистым «Димка!» раскидывает руки в стороны. — Ну давай, знакомь, кого ты нам тут привез, — дедушка снимает кепку, вешая на крючок, и подходит ближе, протягивая руку для рукопожатия. — Александр. Можно просто дед Саша. — Август ван дер Хольт, — пожимает руку в ответ. — Можно просто Август. — А почему не Сентябрь? — дед Саша хохочет с собственной шутки, отчего получает полотенцем по спине от своей жены и отмахивается. — Кем работаешь? Август даже не реагирует на шутку, лишь дежурно приподнимая уголки губ. Он от Грома много чего успел наслушаться про себя в участке, поэтому у него выработался иммунитет. Да и если, чтобы понравиться родственникам Димы, нужно будет откликаться на любое другое имя, он будет не против. Хольт уже расправляет плечи, чтобы рассказать о своем бизнесе во всех красках, планируя очаровать их по полной, но успевает только открыть рот и тут же удивленно его закрыть. Крепкая рука сидящего напротив Димы вдруг оказывается на его бедре, с силой сжимая, а сам он весь наклонился вперед, перебивая. — Техника! Продает технику! — и выразительно смотрит в глаза, мол только попробуй заикнуться про оружие. Он принимает правила этой игры, расплываясь в довольной улыбке и накрывая чужую руку на своей ноге ладонью. — Да, у меня свое производство умной голландской техники, — мурчит Хольт, невзначай поглаживая руку Димы. Тот безуспешно пытается отстраниться. — А, электровеники всякие, — дед с умным видом кивает, мол понятно все с тобой, так и выглядишь, и довольно потирает руки. — Так, дети мои, раз такое дело, то предлагаю жаренной картошечки на сальце сварганить. Дима даже вырываться перестает, восхищенно смотря на деда и радостно кивая на его предложение. Вот ради такого точно стоит приезжать на дачу. Хольт смотрит на Диму и невольно сам улыбается, отпуская его. Оказывается не так много для счастья и надо. Он обязательно запомнит, чтобы однажды увидеть такой взгляд снова. Бабушка тем временем ставит перед ними две цветные кружки, двигает сахарницу и вазочку с конфетами, веля угощаться. — Димочка, вон там два лукошка у двери, видишь? Чай попьете, бери Августа и идите малину подергайте, — бабушка треплет Диму по голове и поворачивается к Хольту, наконец улыбаясь и ему. — Только тебе надо будет переодеться. А то вся твоя красота попачкается. Я тебе дедову футболку найду.       Наверное, ничего смешнее холеного миллионера с идеальной укладкой в старой растянутой футболке, которая висит на его теле, трениках и черных резиновых тапочках поверх белых носков, Дима уже не увидит. Он честно сдерживается, сжимая губы, то и дело пробегаясь взглядом по чужому внешнему виду. Ну а что он хотел? Если для него старая ненужная одежда это прошлая коллекция Ральф Лорен и Найк, то бабушка для огородного отдыха этого не оценит и заставит переодеться. Вот и стоит сейчас Хольт перед ним, держа в руках лукошко, а Дима почти умирает. Он все же позволяет себе засмеяться, когда Хольт машет на него рукой. — Смейся-смейся, mijn ziel. Насмеявшись вдоволь, Дима смахивает проступившие слезы и быстро шагает к кустам малины, которые огромной лозой растут вдоль соседского забора. Хольт идет следом, гордо задрав нос, что смог повлиять на чужое хорошее настроение, но спотыкается тапками об землю, отчего тормозит быстрее. Дима в этот раз тактично игнорирует это и уделяет все внимание малине, пока он не замечает, что помогать ему не спешат. Хольт изучает куст сверху, больше рассматривая чужой участок. Он почти не отличается от этого, кроме как более ровными грядками и плиткой у крыльца! — Так не хорошо делать! — Дима беззлобно шикает на Августа и тянет его за футболку вниз, чтобы он наконец сел. — Чем ниже и дальше, тем больше и вкуснее ягоды. Вот, — Дима запускает ладонь в малинник и достает горсть ягод. И прежде чем Дима успевает предупредить, что лазить надо осторожно, потому что поцарапаться об нее очень легко, да и разной живности на ней может быть полно, Хольт уже следует его примеру, быстро отдергивая руку с шипящим «Ауч». Несколько ягод остаются зажаты в ладони. — Ваша малина обороняется, — вполне серьезно заявляет он. И прежде чем Дима успевает на него удивленно посмотреть, улыбается, заставляя тем самым улыбнуться ему в ответ. Они глупо хихикают с этого и все происходящее почти перестает ощущаться странно, будто Дима вернулся в детство, как он также лазил в малинник, выползая оттуда с расцарапанными руками и пятнами от сока на футболке, и как они с друзьями обирали соседские кусты, складывая все в более укромное место, чем лукошко. И от этого становится так хорошо. Он даже не замечает, как улыбается, зато замечает Хольт, который от него глаз не отводит и малину не глядя с куста снимает, больше не засовывая руки вглубь кустов. Его бабушка за такое отругала бы, конечно, потому что кто будет остальные ягоды собирать, но на правах гостя на первый раз простят, а на второй выдадут перчатки. Да и никто не увидит кроме Димы, который половину малины себе в рот кладет. Привычно собранный полицейский сейчас выглядит так по-домашнему, отчего Хольта ведет, и он наклоняется к нему, чтобы поцеловать, поддавшись моменту, но вместо чужих губ натыкается на малину, которую Дима прижимает к его губам. Хорошую реакцию никто не отменял, хоть это и получилось случайно, так совпал момент, а щеки вдруг обдало смущением. Дима уж было хочет отпрянуть и спросить, что это было, когда Август медленно забирает ягоду, чуть прикусывая чужие пальцы. — Tasty, — урчит он. И все же целует тоже, чуть не уронив их в кусты малины. Дима только успевает упереться руками в землю и прикрыть глаза, когда Август отстраняется, облизнувшись. — Jij bent ook heerlijk, — и как ни в чем не бывало возвращается к собиранию ягод. Из дома дед Саша кричит, что лампочка опять лопнула. А Диме начинает казаться, что все идет не по плану.