Часть 1
10 июня 2024 г. в 00:12
Вечерний солнечный свет касается макушки Веспер, подсвечивая долго и тщательно скрываемую правду. Её волосы на самом деле золотистые, почти как у самой Новы. И кудрявые.
«Волнистые», – педантично поправляет она Нову, когда та замечает это вслух. Они спорят об этом не меньше часа – громко и по-дурацки, будто на кону стоит что-то неимоверно важное. Нова сдаётся на милость победительницы – и делает это с немалым удовольствием, – и всё же точно знает, что завиток настолько маленький и упругий – верный признак кудрявых волос.
Их первый отпуск. Возможно единственный на всю жизнь вперёд – Веспер и в этот-то не хотела ехать, отмахнувшись и заявив, что у них ещё масса дел, и до полной свободы для Других – настоящей свободы – ещё пахать и пахать. Нова даже не пыталась её шантажировать и уговаривать. Она просто взяла билеты в Валенсию на двоих и поставила Веспер перед фактом, что они вылетают через три дня. Вес ругалась и улаживала дела. Нова собирала чемоданы.
Ей просто жизненно необходимо было выдохнуть – хоть ненадолго, хоть чуть-чуть. Уехать из Рима, подальше от сражений, морального конфликта и боли, которые она пережила в последний год. Подальше даже от Гнезда и Союза Сожжения, ставших второй семьёй – и первой настоящей. Вес, наверное, видела это в её глазах. Потому и согласилась. Нова уверена – не желай Веспер этого, и в Валенсию по купленным самостоятельно билетам полетела бы она одна.
Отпуск поистине стал благословением. Нова не планировала экскурсий, лишь ленивое лежание на берегу да купание в море, и спустя три дня понимает – это было безусловно верным решением. Как для самой Новы – она физически чувствует, как уходит затравленность и усталость из её взгляда, и насколько легче ей становится дышать, – так и для Веспер. Наверное, для Веспер даже больше.
Теоретики веками ведут дебаты, имеют ли ведьмы хоть какую-то врождённую связь со стихиями, пишут целые талмуды, то возводя стихийную магию в ранг науки, то низводя до псевдонауки. Но стихия Веспер – вода, и здесь, на берегу Средиземного моря, Нова буквально кожей чувствует, как Веспер преображается. Она будто сродняется с окружающей средой и в то же время выделяется как никогда ярко. Веспер всегда была сильнейшей из всех, кого Нова знала, но сейчас Присутствие будто бежит у неё по венам, выбрасываясь в окружающее пространство. Кажется, ещё чуть-чуть, и её кожа начнёт светиться самопроизвольно. Вода любит Веспер – и та любит её в ответ, вылезая на берег лишь тогда, когда согреть себя и Нову, преданно сидящую с ней за компанию, не превращая при этом море в кипяток, у неё не получается. Нова почти ревнует.
Вечерний солнечный свет лениво касается макушки Веспер. Нова мягко обнимает её и кладёт голову ей на плечо. Здесь Вес не пахнет кофе и мятой – она пахнет морской солью и ещё немного – солнцезащитным кремом, которым её самолично густо мажет Нова, иногда чувствуя себя художницей, расписывающей холст. И всё же загар мгновенно липнет к ним обеим, совершенно на это наплевав.
Пальцы Веспер слегка касаются её спины.
– Что ты хочешь на ужин?
– Тебя, – ехидно отвечает Нова. Она не оборачивается, но знает – Вес на мгновение закатывает глаза. Она каждый вечер задаёт вопрос, хочет Нова ужинать в отеле или найти какую-нибудь уютную забегаловку неподалёку, и каждый раз получает один ответ. Ловчая и сама не знает, что подбивает её шутить одну и ту же шутку четвертый день подряд, но в этот момент чувствует себя безусловно счастливой.
Они обе идут на уступки ради этих моментов счастья друг друга. Веспер и её море. Нова и её дурацкие шутки. Их общая уже на двоих миссия, которая уже через неделю снова станет центром их мира. Нова знает, что, чтобы сбросить с себя оковы и снять их с других, им придётся их добровольно надеть. Но сейчас, всего на минуточку, вся свобода мира лежит у их ног.
И Нова тоже свободна: от прошлого, от Церкви, от отца. Момента лучше не может быть. Нова отпускает Веспер из объятий и подходит к колыхающейся кромке воды. Присаживается на корточки.
– Ты не накупалась? – ехидно спрашивает теперь уже Веспер.
Нова молчит. Она смотрит на море, на небо. На ещё не ушедшее до конца за горизонт солнце – огромный огненный шар, отголоски тепла которого доносятся до них, позволяя жить. Нова проводит пальцами по песку, задевая пустую ракушку. Четыре стихии в одном месте – гармоничны и едины. Как и они теперь.
– Я люблю тебя, – не оборачиваясь, произносит Нова.
Когда она рассказала Веспер о своей тщательно выпестованной карьере шпионки, она была сломлена и потеряна. Слёзы сами собой текли из глаз – а вместе со слезами текли слова об обидном и наболевшем. Веспер слушала и не почти не перебивала, лишь иногда задавая уточняющие вопросы и протягивая очередную салфетку, чтобы Нова могла вытереть слёзы и высморкать забившийся нос.
Вес пообещала ей одну вещь в тот день. Она пообещала, что никогда не потребует с Новы громких слов, потому что все они были украдены у неё кардиналом, использованы в интересах Церкви, а их суть извращена. Они знали, обе знали, что Веспер права. Но знание эфемерно. Любовь к отцу сковывала и держала её в узде поставленных условий. Но Нова теперь свободна, и слова принадлежат только ей.
– Я тоже тебя люблю, Нова, – рука Веспер касается её плеча, а губы – солёные, как море и слёзы – губ.
Нова целуется самозабвенно – как будто снова в первый раз. И она, и Вес будто бы вкладывают в поцелуй все обещания на целую жизнь вперёд. Они будут работать и сражаться на благо миссии столько, сколько потребуется. Но когда-то, когда они станут настолько старенькими, что Веспер поддастся седине, они купят уютный домик где-то здесь. И Нова будет каждый вечер невольно любоваться тем, как лениво лучи солнца играются в кудрявых волосах её любимой женщины.