***
— Да сколько можно? — голос Дубина послышался с его места. Дима вышел в коридор, и направил большую коробку в сторону мусорку. — Стой! — Цветков схватил Диму за руку. — Это пончики? Ты нафига их выкидываешь, Дубина? — Это неизвестная еда, и неизвестно кто её мог отравить. Мы в полиции работаем, не чтобы попадаться на простейшие уловки, — Дубин запихнул массивную коробку в мусорное ведро и вздохнул. — Какой уже раз за неделю это происходит? Собирающийся домой Игорь усмехнулся и покачал головой. Этот робот-пылесос как-то слишком настойчиво пытался привлечь внимание Димы, и это пугало и восхищало одновременно. — Дим, — Гром откашлялся, собираясь с мыслями, — а там хоть какие-то записки были? От кого это всё хотя бы? — Там постоянно написан какой-то номер, но я не хочу знать, что это и кто это. — Ну, если тебя пытаются убить, то было бы неплохо найти негодяя. — Игорь, у нас контрабанда на Апрашке, моё убийство подождёт, — Дима сел за стол и открыл рапорт. — Надо закончить. Тебе хорошего вечера. Попрощавшись со всеми, Игорь спокойно пошел домой. Через пару поворотов от участка он заметил дорогое тонированное авто, из открытого окна которого показалась знакомая нидерландская макушка. Кажется, Август его не заметил. Из машины донеслись голоса: — Otto, this is embarrassing. Why can’t love just be as easy as business? — Mr. Holt, I believe you are not used to romantic feelings. This is normal. You have to give Dmitriy a right to choose or it won’t be an equal relationship. He has a right to not like you back. — I’m not trying to force him to do anything, Otto. It just drives me crazy. I’ve never had a crush like this. «Краш? Издеваетесь?» — проносится в голове Грома. Он хмыкает и на всякий случай запоминает номер машины. Всё-таки интерес импортной магнитолы к Димке напрягал. Дома его встретила Юля, заказавшая ужин в доставке, и Игорь подумал, что грех занимать голову всякими ван дер Хольтами. В следующий раз он вспомнил об этом, когда сама Пчёлкина заговорила про Дубина и непрекращающиеся подарки на рабочем месте. — Он не хочет позвонить по номеру и узнать, кто это? — Юль, тут такое дело… Я скорее всего понял, кто это. Но до этого вопрос: что такое краш? — Угорёк, — она громко засмеялась, укладываясь на громовском плече, — ну иметь краш на кого-то — это может быть и влюбиться в кого-то, и залипнуть. В целом, испытывать какие-то романтические чувства к кому-то. Кто-то признался, что у него или у неё краш на Диму? — Ну, частично да, а частично мне пришлось проявить следовательскую смекалку. — Ты подслушал? — Юля тыкнула пальцем в Игорев нос. — Можно и так сказать, — Гром взял ладонь Юли в свою и поцеловал. — Просто… это Хольт. — В смысле Хольт? — Пчёлкина приподнялась на локте, нависая над Игорем. — В смысле Август ван дер Хольт? Миллиардер, связанный с оружием, сигнализациями и всем таким? — А ты думаешь, я не в шоке? — Игорь сделал глубокий вдох. — Что делать-то с этим? — Ну, знаешь… Может, Диме и нужен принц на белом коне? — Принц оружейной корпорации? Восхитительное у тебя желание отдать нашего друга в чьи-то лапы. — Игорь, Дима не маленький. Он достаточно серьёзен и смел, чтобы решать самому. Мы можем просто сделать это всё проще. — Предлагаешь рассказать? — Нет, это будет некрасиво по отношению к ним. Пусть Хольт сам в устной форме всё ему и скажет. А Димка сам примет решение? Хорошая идея? — Юля легла на Грома, вырисовывая что-то пальцем на его плече. — То есть надо сказать микроволновке взять всё в свои руки.***
HOLT International подписали какой-то контракт с администрацией города и устроили в арендованном дворце званый ужин. Обычно полицейских на такое не звали, скорее наоборот — не хотели их там видеть вовсе, но, получив на стол пригласительные на имена Игоря и Димы, отказываться от такого руководство не разрешило. Вдруг получится поймать кого-нибудь нечистого на руку на таком празднике. Гром огляделся по сторонам, подмечая подозрительных личностей, пока Дима внимательно рассматривал позолоту на потолке, а сидящий поодаль Хольт сверлил Дубина грустным взглядом. Игорь глубоко вздохнул, закатил глаза и пошёл в ту сторону. — Январь, что пригорюнился? — Good evening, Игорь. Не думаю, что вам нужно что-то объяснять, я уже… overshared enough… Лицо электропечки было настолько измученным, что доблестное сердечко Грома не выдержало. Всё-таки, его друг заслуживал принца на белом коне (как сказала Юля), пусть и такого странного. А Дубин и действительно сам мог принять решение. (Что только рассудительность Пчёлкиной сделала с его жизнью и как пробралась в его мозг.) Он вернулся к Диме и придвинул ближе к нему свой стул: — Вот, Дим, представь, что к тебе подкатывают. Вот что должен сделать человек, чтобы ты попался на крючок? — Игорь, не пугай меня так, — Дубин по-смешному насупился. — Да, я просто хочу придумать что-то необычное для Юльки, и всё, — отмаза ноль из десяти, Игорь, молись, чтобы сработало. — На какой крючок ты ловишь девушку, которая и так тебя любит? Дима усмехнулся, и Игорь уже было расстроился, что его попытка провалилась, но. — В моей идеальной сказке мы с человеком идем на встречу на нейтральной территории. В ресторан, например. Потом можно прогуляться до метро. И ничего больше. Я так быстро не умею, — Дубин на секунду замолчал. — Но с такой работой, как у нас, отношения найти можно только по великой и сумасшедшей случайности, как у тебя с Юлей вышло. — Ну вот представь, тобой какие-нибудь богач или богачка заинтересуются. Им что делать? – про себя в этот момент Игорь пел оды дубинской мечтательности, что заставляла время от времени делиться всем подряд. — Насколько богачи? Новая Тойота Камри? — Дима отпил шампанского и поморщился. — Слишком сладко. — Да какая Камри, Дим. Ну вот… как Хольт богатый. — Смешно. Очень смешно, — Дима бросил взгляд на Августа, который отвлекся на разговор с кем-то из Смольного. — Такие как Хольт к младшим лейтенантам из Петербурга не подкатывают. Вот к тебе Марго Робби подкатит? — А у меня лучше, чем Марго Робби, — Игорь засмеялся и просто улыбался несколько секунд, задумавшись о восхитительности Юли. Так, надо бы вернуться к разговору. — Да с чего бы? Увидят в тебе принца и захотят подарками завалить. — Люди с такими деньгами и… такой внешностью… — с каким-то странным придыханием добавил Дима, — могут найти себе кого-угодно. Не таких как я. «Принято к сведению,» — думает Гром и хлопает друга по плечу. — Ты круче всех богачей и богачек. За тебя драться должны, дружище. Через минут пятнадцать Дима оказался слишком занят игрой с чьей-то милой собачкой, а Игорь проследовал на роскошный балкон, где, спокойно дыша вечерним воздухом, стоял Хольт. — Итак, мультиварка, сейчас я скажу тебе то, что адекватная часть меня считает ужасным, но другая часть думает, что попытка не пытка. Берешь ноги в руки, себя в кучу и своим собственным ртом, без курьеров и доставок, приглашаешь Диму в ресторан. Если отказывается, то отстаешь. Если соглашается, то ведешь. Яйца сильно не кати. И только попробуй мне нарушить его комфорт и границы. Налоговая ко всем твоим российским филиалам придёт. Понял? — Не знал, что грубые российские полицейские так пекутся о комфорте и личных границах, — нагло усмехнулся Хольт. — Моя дама сердца — прогрессивная журналистка и авторка, — выделяя «ка», сказал Игорь. — Я, может, не самый разбирающийся, но учусь хорошо. А ты не выкобенивайся тут. Хольт фыркнул, сделал глоток своего дорогого шампанского, вздохнул и, уже собираясь уходить, вдруг на грани слышимости сказал: — Спасибо большое, Мистер Гром.***
Несколько следующих дней прошли довольно спокойно: вполне обычные дела и задержания, написания рапортов. На Димкином столе больше не появлялись презенты, а сам он ничего особенного не рассказывал. А потом Дима опоздал на работу. И не как обычно: когда он засыпал за столом, и Прокопенко отпускал его домой, чтобы тот приводил себя в порядок, и в итоге появлялся в участке позже. Он опоздал по-настоящему. Причем, вчера он точно не оставался на работе, а ушёл даже чуть раньше, чем обычно, по каким-то своим делам. Игорь помолился всем, в кого верил и в кого не верил, и, получив благословение Фёдора Ивановича, помчался к Дубину домой. Что-то внутри него верило, что ничего ужасного не произошло, и скорее всего Дима просто заспался. Милый дедулька придержал ему дверь парадной, и Игорь, игнорируя существования лифта, побежал вверх по лестнице. Громкий звонок было слышно даже сквозь дверь, которая от стуков кулаком немного шаталась. Надо было сказать Дубину подкрутить саморезы в креплениях. Дима открыл дверь в абсолютно цыплячье-растрепанном виде с волосами во все стороны и без очков, но, судя по чистой рубашке, уже хотя бы собираясь на работу. — Дубин, ты как стажером пришел никогда не опаздывал, а тут такое. Весь отдел на ушах, пацаны ставки ставят, мол что ж тебя сгубило: болезнь, похмелье с непривычки или ночка веселая была. Я на то, что ты просто не высыпаешься, дурак, поставил. Давай уже как-то быстрее что, — весело оттарабанил Игорь, не замечая подходящей сзади фигуры, — ли… На лице Игоря застыло удивление. Возможно, даже не оно, а слово из четырёх букв, оканчивающееся на й. Медленно застёгивая пуговицы на рубашке, прямо за Диминой спиной стоял никто иной как господин ван дер Хольт. В интерьерах небольшой чуть обшарпанной квартиры в сталинке он смотрелся инородным объектом, смущающим взор. На его губах застыла наглая усмешка, и казалось, что он наслаждался ситуацией. — Good morning, мистер Гром. Прошу прощения за опоздание Dmitriy на работу. В этом виновен лишь я. Гром перевёл взгляд на Диму, взял того за локоть и повёл на маленькую кухню, оставляя Хольта ждать. — «И ничего больше. Я так быстро не умею,» Дим? На щеках Димы проступает яркий румянец, а сам он с дурацкой улыбкой смотрит в пол. — Я имею право хранить молчание. — Имеешь, — Игорь громко усмехается. — Ну, ты даёшь. — Ну вот, — Дубин наконец поднял глаза и пожал плечами. — К слову, ты часто обзываешь Августа. — Ну если он Апрель-электрощиток… — Игорь, — Дима посмотрел на Грома с серьёзным лицом. — Так вот. Можешь называть его электрогриль. — Потому что он, — Игорь на секунду задумывается. — Твою мать! Дим, иди ты...