Дракон пробудился (A Dragon Awoken)

***

      Глаза Рейниры расширились от шока, когда она увидела, как королева Алисента с искаженным от ярости лицом приказывает:       — Сир Кристон, принесите мне глаз Люцериса Велариона.       Люк в ужасе позвал ее и бросился за Морского Змея ища защиты. Ее сердце сжалось, когда она увидела страх в глазах сына, лицо которого все еще было в крови после предыдущей стычки. Джейс встал перед ним, готовый защитить брата, и его юное лицо было исполнено решимости.       Даже предатель Коль понял, насколько отвратительным был приказ, и отказался подчиниться.       В этом моменте воплотились последние десять лет ее жизни — непрерывная борьба за то, чтобы защитить себя и своих сыновей от неустанной враждебности королевы и ее фракций. Она почувствовала, как на нее навалилась глубокая усталость. Неужели так будет всегда? Неужели ее сыновьям всегда будет угрожать опасность, а их безопасность будет постоянно находиться под угрозой? Постоянные насмешки со стороны Алисенты и ее союзников, бесконечная борьба с угрозами ее положению, ее жизни и жизни детей — все это было так утомительно.       Рейнира на мгновение закрыла глаза, желая хоть ненадолго отвлечься от окружающей ее суматохи. Королева и король продолжали спорить, их голоса превратились в какофонию обвинений и защиты. Она снова открыла глаза и увидела, как Алисента, держащая в руках кинжал Завоевателя, бросилась на Люка. Страх и ярость охватили ее, когда она протянула руку, чтобы перехватить королеву. Алисента была сильна, ею двигало отчаяние, придававшее ей почти неестественную силу. Но Рейнира была всадницей. С семи лет она держала в руках поводья драконов, управляя существом, куда более грозным и упрямым, чем любой человек.       С твердой решимостью она схватила Алисенту за руку, удерживая ту в воздухе. Их глаза встретились, и в этот миг Рейнира увидела не королеву, а подругу, превратившуюся в ее величайшую мучительницу, которая спрашивала ее о долге и самопожертвовании.       — Утомительно, не правда ли? — сказала она, ее голос был низким и непоколебимым. — Прятаться за плащом своей праведности? Но теперь они видят тебя.       В глазах Алисенты мелькнуло осознание, и она обвела взглядом Зал Девяти. Веларионы и их стражники, наблюдали за разворачивающейся сценой в ошеломленном молчании, теперь увидели королеву такой, какой она была на самом деле — женщиной, доведенной до безумия собственной ненавистью и страхом.       В этот напряженный момент Рейнира почувствовала прилив сил. Она управляла драконом и летала по небу. Она выдержала годы презрения и угроз. И она будет продолжать бороться за своих сыновей, за свое наследие и за себя. Какими бы безжалостными ни были нападения, она была всадницей, и ее не сломить.       Алисента вскрикнула и опустила руку вниз, отчего клинок впился в плоть Рейниры, оставив на ее руке длинную кровавую рану. Боль была острой, но ее затмил шок от предательства Алисенты. Рейнира посмотрела на Алисенту, которая с ужасом смотрела на рану, словно она не могла понять, что нанесла ее. С Алисентой всегда так было: она говорила или делала что-то обидное, а потом раскаивалась, словно сама была жертвой.       Рейнира слышала, как плачет Люк, а Джейс зовет ее. Ее лицо исказилось от гнева, и она позвала:       — Дядя, — она знала, что Деймон рядом, его взгляд был прикован к ее окровавленной руке. — Принеси мне голову Алисенты Хайтауэр.       В отличие от приказа королевы, слова Рейниры были исполнены немедленно. Прежде чем кто-либо успел возразить, и Алисента успела спрятаться за мантией отца, ее тело упало на пол, а голова покатилась к королю. Кристон Коль закричал в знак протеста, но и он был быстро обезглавлен.       Следующей Темная сестра разрубила шею Отто Хайтауэру. Комната погрузилась в хаос, а Рейнира стояла среди кровавой бойни и смотрела на отрубленную голову Алисенты. Рот ее был по-прежнему открыт, глаза мутны и безжизненны.       Она слышала, как лорд Корлис приказывает своим стражникам задерживать всех сторонников Зеленых и убивать тех, кто сопротивляется. Зал наполнился криками и звоном стали, проверяя верность и уничтожая жизни.       Только королевская семья и Десница прибыли в Дрифтмарк, чтобы присутствовать на похоронах. Из-за позднего часа в Зале Девяти присутствовали только Веларионы и королевская семья. Даже дворяне Дрифтмарка остались спать в гостевой башне.       Окинув взглядом зал, Рейнира сузила глаза, когда она заметила Эйгона, Эймонда и Хелейну, сгрудившихся в углу. Эймонд смотрел на нее единственным оставшимся глазом, полным жгучей ненависти. Она насмехалась над ним, над этим наглым мальчишкой, который считал, что может причинить вред ее сыновьям и не пострадать в ответ, кроме потери глаза.       Ее внимание переключилось на отца: он стоял бледный и дрожащий, тяжело дыша, прислонившись к сиру Гаррольду. Вокруг него стояли сир Уиллис и сир Торн, их лица были мрачными и настороженными. Сир Эррик стоял за спиной Рейниры, а сир Стеффон стоял рядом с Люком и Джейсом, его поза была напряженной и готовой.       — Рейнира… как ты могла… — прохрипел король, его голос стал хриплым.       — Я терпела издевательства и насмешки Алисенты каждый день на протяжении последних лет, отец. Я не буду стоять в стороне, пока она и ее дети делают то же самое с моими. — В ее голосе звучали ярость и боль.       — Это была всего лишь детская ссора… — начал было король, но Рейнира прервала его, ее голос возвысился от праведного гнева.       — Твой сын пытался камнем разбить голову моего, и его брат был вынужден принять ответные меры, чтобы защитить его. Люку пять лет, отец, а он уже почувствовал такую угрозу, что использовал клинок своей нетренированной рукой, чтобы защитить Джейса. Я истекаю кровью, отец, — заявила она, протягивая к нему окровавленные руки. — Мои сыновья истекают кровью, пролилась кровь дракона, их жизни под угрозой, а на них смотрят как на чудовищ за то, что они защищают друг друга. — Ее глаза пылали с такой силой, что король отшатнулся. — Я так старалась склонить голову ради этого так называемого семейного единства, которое ты хотел изобразить, пока твоя жена высмеивает меня и мою семью. Меня заставляли чувствовать себя нежеланным гостем в том самом месте, где я выросла, заставляли делать вид, что я не вижу и не слышу тех мерзких вещей, которые шепчут обо мне твоя жена и ее подхалимы. Я подавляла свой огонь ради тебя, отец. Но больше не буду. — Ее голос дрожал под тяжестью годами подавляемой ярости и обиды. — Хватит притворятся, что я кроткая дочь, которая проглотила свою гордость ради мира. Мои сыновья не будут жить в страхе, а я не буду стоять в стороне, пока их дед ничего не делает. Притворство закончилось. Если ты не защитишь нас, то это сделаю я, чего бы мне это ни стоило.       Глаза короля расширились, лицо побледнело, когда он осознал всю глубину ее гнева. Это была уже не та послушная дочь, которая когда-то пыталась соответствовать его невозможным стандартам. Это был дракон, пробудившийся и готовый испепелить любого, кто посмеет угрожать ей и ее детям. Все в Зале Девяти молчали, взгляды были устремлены на Рейниру, ее яростная решимость была очевидна для всех.       Она посмотрела на сира Гаррольда, который наблюдал за ней со смесью беспокойства и гордости.       — Пожалуйста, проводите короля в его покои. Он убит горем с тех пор, как королева и его Десница погибли, пытаясь помочь Эймонду Таргариену захватить Вхагар.       Король зашипел, пытаясь протестовать, но сир Гаррольд быстро двинулся вперед, почти вынося его из зала. Прежде чем они ушли, Рейнира протянула руку и сняла с руки короля перстень — символ королевской власти, перешедший к ней.       Повернувшись к Рейнис и лорду Корлису, которые стояли, защищая детей, позади них, она объявила:       — Я буду исполнять обязанности регента, пока король прикован к постели. Поскольку Десница трагически погиб, я должна найти ему способную и верную замену. Принцесса Рейнис, окажете ли вы мне честь стать первой в истории женщиной Десницей короля?       Рейнис выглядела удивленной, но торжественно кивнула.       — С удовольствием, принцесса.       Затем Рейнира повернулась к дяде, который весело ухмылялся.       — Дядя, очень жаль, что Эймонд Таргариен потерял правую руку и ногу, когда пытался претендовать на Вхагар. Я доверяю тебе позаботиться о моем брате.       Эймонд сердито крикнул сзади, но она проигнорировала его. Она не стала бы убийцей родственников, но не позволила бы им беспрепятственно продолжать наследие их мерзкой матери.       — А остальные двое? — спросил Деймон, в его голосе прозвучали мрачные нотки.       — Эйгон — преданный брат, — ответила Рейнира твердо. — Он и моя милая сестра Хелейна останутся с Эймондом, пока он оправляется от ран.       — Как Эймонд получил свою травму? — спросил Деймон его голос был полон веселья.       — Он был раздавлен Вхагар, когда спускался с нее. Простая ошибка, учитывая его возраст и отсутствие должной подготовки, — спокойно ответила Рейнира.       Деймон кивнул и свистнул. Тут же из тени вышли десять человек и схватили ее братьев и сестру. Эйгон закричал, его голос был полон отчаяния:       — Ты не можешь так поступить с нами! Мы все еще твои родственники!       Выражение лица Рейниры ожесточилось.       — Мы никогда не были братом и сестрой, если Алисента постоянно капала ядом в твои уши. Ты жив только потому, что у нас с тобой одна кровь. Ты будешь жить до тех пор, пока будешь делать то, что тебе говорят, как и обучила тебя Алисента. Но теперь за ниточки буду дергать я.       Повернувшись к Эймонду, она добавила:       — Надеюсь, тебе понравился твой единственный полет на драконе. Тот, у кого нет руки и ноги, не сможет сделать это снова, но, по крайней мере, у тебя будет чувство свободы, которое поможет тебе продержаться все эти годы.       Эймонд усмехнулся, в его взгляде читалось неповиновение.       — Лорды не допустят твоего правления, жаждущий крови убийца!       Рейнира мрачно усмехнулась.       — Тогда они тоже умрут, как и твоя предательница мать.       Лицо Эймонда исказилось от ярости.       — Ты не имеешь права говорить о моей матери, шлюха!       Глаза Рейниры пылали яростью.       — Твоя мать была всего лишь моей служанкой, расчесывала мне волосы и опорожняла горшок, пока она не забралась в постель моего отца в ночь похорон королевы Эйммы. Это она была шлюхой, — сплюнула принцесса, что ошарашило Эймонда, который смотрел на нее не верящими глазами.       Когда их уводили, вой Эйгона эхом разносился по залу, и она вспомнила, что в задней части септы, в Красном замке, стоит продолговатое здание с суровой шиферной крышей и строгим внешним видом. Лишенное окон, за исключением небольших щелей на самом верху, которые давали скудный свет в комнаты, создавая атмосферу заточения. По слухам внутри здание напоминает крепость Мейгора, а в самом центре есть комната полностью сделанная из железа.       Охрана там была чрезвычайно строгой: только один вход и выход охранялся тяжелой стальной дверью, для открытия которой требовалось четыре солдата. Тяжеловооруженные стражники патрулировали территорию днем и ночью, следя за тем, чтобы никто не вошел и не вышел без особого разрешения. Благодаря неприступной конструкции и постоянной бдительности стражников Хранилище станет для Эйгона, Хелейны и Эймонда надежным и уединенным местом, где они проведут остаток жизни, огражденные от внешнего мира.       Она обернулась, ища глазами своих детей, и раскрыла им объятия.       Первым к ней подошел Люк, и он бросился в ее объятия с обеспокоенными глазами.       — Мама, прости, прости, прости! — воскликнул он.       Она прижала его к себе, чувствуя, как учащенно бьется его сердце в груди, и на глаза навернулись слезы.       — Шшш, мой милый мальчик, — прошептала она, ее голос захлебывался от эмоций. — Ты был таким храбрым сегодня.       Джейс быстро присоединился к ним, на его лице отразилось беспокойство, и он осторожно обмотал ее раненую руку куском ткани.       — Ты была так свирепа, мама, — сказал он, его голос дрожал от благоговения. — Как дракон.       Рейнира улыбнулась, глядя на своих сыновей, и, несмотря на суматоху момента, ее сердце заколотилось от гордости.       — Спасибо, мои дорогие! — прошептала она, целую в лоб каждого из них.       К ним подошел лорд Корлис, выражение его лица было серьезным.       — Принцесса, вас должен осмотреть мейстер, — мягко сказал он. — И мальчиков тоже.       Кивнув, она оторвала взгляд от сыновей, и ее мысли обратились к Лейнору, ее мужу.       — Где Лейнор? — спросила она с нотками беспокойства в голосе.       Лорд Корлис вздрогнул, его глаза наполнились печалью, когда он отвернулся.       — Наверное, он уже отдыхает, он был убит горем по Лейне, — сказал он.       Пока мейстер вел сыновей в их покой, из коридора снаружи донеслись крики, от которых по позвоночнику пробежал холодок. Неужели кошмару этой ночи нет конца?       — Что случилось? — спросил лорд Корлис, его голос был наполнен беспокойством, когда он подошел к солдатам у двери.       — Это принц Эйгон, милорд, — ответил один из солдат, его голос дрожал от потрясения. — Он пытался бежать, но сир Лейнор стоял у двери, когда он открыл ее… он… принц убил его, милорд, сир Лейнор…       У Рейниры перехватило дыхание, неверие захлестнуло ее, как приливная волна.       — Это невозможно, — запротестовала она, ее голос был едва громче шепота. — Эйгон не умеет владеть мечом, а Лейнор — ветеран войны.       Но ее слова остались без внимания: солдат пробормотал что-то о том, что сир Лейнор был пьян, и стыдливо отвел взгляд.       В комнате воцарилась тяжелая тишина, когда до нее дошел весь смысл происходящего. Рейнира закрыла глаза, ее сердце отяжелело от горя и вины. Принцесса Рейнис побежала к сыну, а за ней послышались торопливые шаги лорда Корлиса, он спешил за ней по коридору.       Когда она стояла там, окруженная хаосом и болью, Рейнира не могла не задаться вопросом, не такова ли цена ее попыток спасти родных братьев и сестру. Ей удалось избежать роли убийцы, но, похоже, Лейнор расплачивается за ее милосердие.