Проигрыш

      Острый взгляд, плотно сжатые губы, напряженные костяшки пальцев. Селена смотрела на карты, а Румпельштицхен смотрел на нее. Таролог как обычно был искусен в своей фантазии.        Только что Селена проиграла свою свободу, сердце и тело, и что делать дальше она не имела не малейшего представления.        — Теперь ты моя, — заметил Роб, складывая карты стопкой. Выражение его лица оставалось для девушки нечитаемым.        — Привяжешь меня к батарее? — не смогла не съязвить Селена.        — Батарее? — Роб задумчиво потер руку и усмехнулся. А, ну да, в сказках же нет батарей. — Мысль занятная. Особенно если учесть, что я не знаю, что с тобой делать.        — Любить и жаловать.        — Ты этого не заслужила.       Селена проглотила колючий ком в горле, выдерживая колючий взгляд и стараясь не показывать, как сильно ее задели его слова. Они были как нож, что вошел в грудную клетку по самую рукоять и провернулся.       — Пойдем ко мне домой. Там решим твою дальнейшую судьбу, — Роб подозвал официанта и кинул ему пару монет за кружку медовухи, затем также бесстрастно встал и, не оглядываясь на Селену, поспешил к выходу.        Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним на нервно дрожащих ногах.       Дом Роба оказался большим, хотя Селена представляла его еще больше. Мужчина выдал ей чистое, но не новое платье, и сделал своей прислугой. Работа была несложной, тем более Селене было не привыкать: она вставала с утра, приводила комнаты в порядок и готовила легкий ужин, а оставшийся вечер разговаривала с единственным человеком, кто удостаивал ее внимания — Лиамом: он рассказывал ей о мире, сказках и своей картинной жизни. Иногда, когда к хозяину приходили в гости, девушка подавала блюда к столу, пока шла игра в карты. Роб не держал ее на привязи, не ограничивал в передвижениях, поэтому при желании Селена могла бы сбежать, однако, этого не делала — и сама не понимала почему.       Роб с ней не разговаривал, лишь изредка приказывал, что ему стоит принести и подать, чуть чаще делал замечания о качестве уборки. Селена отвечала ему сарказмом, впрочем, мужчина пропускал ее ехидство мимо ушей, да и вообще многое спускал с рук. Большую часть времени он сидел в своем кабинете, почти не выходя оттуда и никого не подпуская к себе.       В тот вечер Луна была особенно ярка, а ночь — морозна. Селена смотрела на лес сквозь занавески своей скромной комнаты и скучала по дому. В особняке Роба ей было спокойно, но по-своему тоскливо и одиноко, к тому же, в нем было неуютно, словно это был не дом, а музей диковинных вещей. Хозяин дома идеально вписывался в свой же интерьер, а если быть точнее, он с ним сливался: иногда Селена его не замечала, когда он пил кофе в гостиной, рассматривая выигранные предметы.       «Я достучусь до тебя... Обязательно достучусь», — думала Селена, наблюдая за ним в такие моменты.       Без предупреждения в комнату вошел Роб и кинул на кровать пестрый наряд.       — Стучаться не учили? — возмутилась Селена, складывая руки на груди.       — Переоденься. Мы поедем в гости к ростовщику Абажу и мне нужна спутница.       — И что я буду там делать? — тревожно поинтересовалась девушка, разглядывая платье. Новое, шикарное, с открытым верхом. В голову полезли самые страшные догадки.       Да пошел Роб в задницу со своими ростовщиками в таком случае.       Мужчина не спешил с ответом, какое-то время обдумывая, стоит ли отчитываться перед служанкой, но затем коротко ответил:       — Я буду играть, а ты развлекать его. Разговорами, — и вышел, оставив Селену в недоумении разглаживать юбки, обдумывая, выходят ли приличные девушки в свет в таком виде.       Они выехали ночью, намереваясь приехать к утру. Роб был особенно молчалив, и Селену это не могло не тревожить. За ужином он внимательно оглядел девушку с головы до ног, оценивая ее вид, после даже не оглядывался в ее сторону. Спутники ехали пару часов до соседней деревни, половину пути проделали пушком, ведя лошадей за поводья, и, когда первые лучи восхода коснулись Королевства, взошли на крыльцо богато убранного дома. Их встретил мерзкий лысый мужик с огромным пузом, на котором еле застегивались пуговицы сюртука. Пожав руку Робу, он нагло рассмотрел Селену и улыбнулся противной улыбкой:       — Какие у тебя аппетитные спутницы, Роб. Небось, где-то такую выиграл? — и засмеялся своей шутке.       «Ты даже не представляешь, насколько прав, старый хрен», — усмехнулась Селена, с радостью для себя отмечая, что Роб вытер руку о штанину.       В доме у Абажа было светло, роскошно и совсем немного пафосно. Всюду мельтешили молоденькие служанки, разнося для гостей блюда и вино. Говорить Селене не хотелось, а потому она рассматривала картины и статуэтки, почти не обращая внимания на разговоры. «Сливки высшего общества, обсуждают городские сплетни, неинтересно», — подумала она с презрением и вскоре присоединилась к Робу, который, как и она сама, совсем не вливался в этот контингент людей. Ожидаемо, он играл в карты с хозяином дома, и по его особенно мрачному лицу Селена сделала вывод, что он проигрывал.       — Очаровательная у тебя все-таки женщина, Роб, — снова заладил лысый. — Расскажи, где ты таких берешь? В постели они также хороши, как и внешне?       Роб промолчал, но костяшки его пальцев, в которых он сжимал карты, побелели.       — Красотка, а ты чего молчишь? Садись рядом, расскажи что-нибудь, я тебя послушаю.       Чувствуя, как в груди бушует злость и лицо багровеет от гнева, Селена села рядом с Робом и сквозь зубы произнесла:       — Прекрати шутить в мой адрес свои тупые шутки, иначе я вырву тебе твой паскудный язык.       Ротозеи, что наблюдали за игрой, все разом ахнули, а Роб улыбнулся, но лишь на мгновение.       — Ты мне угрожаешь, шлюха подзаборная? Да я такую как ты в порошок сотру, так что закрой свой...       Селену его слова не впечатлили — и не таких боялась, поэтому, демонстративно встав, она схватила с подноса мимо проходящей служанки стакан воды и плеснула его в рожу ростовщику. На какие-то пять секунд в комнате воцарилась мертвая тишина, после чего Абаж встал, вытирая рукавами с щек воду и шмыгая носом.       — Мы так не договаривались, Роб. Я пригласил тебя к себе в гости, играю с тобой в карты на деньги, угостил тебя вином, в конце концов, а чем отплатил мне ты? Привел ко мне домой какую-то стерву, да я...       — Будешь продолжать, я тебе еще и зубы выбью... — добавила Селена, высоко поднимая голову.       — Что!? Да я тебя сейчас… — ростовщик замахнулся на Селену, намереваясь отвесить ей пощечину, но его руку внезапно остановил Роб, медленно поднявшийся из-за стола.       — Я против, чтобы портили мое имущество, — холодно заметил он. В иных обстоятельствах девушка бы рассердилась подобному отношению к себе, но ее сердце внезапно согрел факт того, что мужчина за нее заступился.       — Тогда следи за тем, чтоб твое имущество подбирало выражения.       — Я разберусь.       — Начинай прямо сейчас. Я требую публичных извинений.       Селена собиралась отказаться от подобных действий, но Роб ее опередил с совсем уже ошеломляющим заявлением:       — Она не будет извиняться.       Народ, еще пару минут назад разбросанный по всему дому, собирался вокруг их стола, заслышав звуки горячего спора. Селена с грустью отметила, что бежать в случае чего было некуда — вход закрывала живая стена любопытных наблюдателей. Впрочем, девушка все равно не жалела, что начала конфликт.       — Что!? Это еще почему!? — Абаж кипел вне себя от гнева. Казалось, что еще немного, и из ушей его пойдет пар. — Значит так. Вы либо вдвоем приносите мне извинения, либо уходите вон из моего дома!       — Всего доброго, — Роб подхватил свой плащ со спинки стула и направился прочь. Люди образовали перед ним проход, давая выйти, и Селена, замешкавшись всего пару секунд, поспешила следом, но оказалась поймана за руку мерзким извращенцем.       — Я сказал тебе извиниться, — взревел он противным голосом. — Если ты этого не сделаешь, я заберу тебя себе в качестве и компенсации и проучу, — в последнее слово ростовщик вложил столько похоти, что девушку чуть не стошнило.       — Да пошел ты, — выплюнула Селена, попытавшись выдернуть ладонь, но хватка была крепкой.       — Ты сделала свой выбор, — Абаж потянул ее за собой, и Селене оставалось лишь гадать, откуда у него было столько силы. Люди сомкнулись вокруг плотным кольцом, лишая возможности не только бежать, но и применить физическую силу в ответ, чтобы хотя бы вырваться. Впервые за долгое время у девушки возникло чувство страха, липким слоем покрывшее душу.       «Вот так влипла!» — мелькнула запоздалая мысль. Что делать? Как быть?       Окружающий шум — говор людей, нецензурную лексику Абажа и крики самой Селены — пронзил выстрел. Селена не стразу поняла, что произошло: почувствовав, как хватка на запястье ослабла, девушка рефлекторно отпрыгнула на два шага назад и только после этого увидела красное пятно, расползшееся на сюртуке ростовщика. Оглянувшись, она пересеклась глазами с Робом, который, прорвавшись сквозь массу шокированных людей, схватил Селену под локоть и бросился к выходу. Девушка послушно последовала за ним, и никому из гостей не пришло в голову остановить преступников, поэтому Роб и Селена покинули дом без какого-либо сопротивления, быстро оседлали лошадей и пустили их галопом вон из деревни.       Девушка не знала, сколько и куда они ехали, гонимые сопутствующим ветром, и просто пыталась угнаться за летящим впереди мужчиной, ни разу не обернувшегося на нее. Когда солнце, скрытое верхушками деревьев, поднялось высоко над их головами и животные выдохлись, Роб остановился и тут же соскочил на землю.       — Роб, — позвала его Селена, спрыгнув следом и направившись за мужчиной вглубь леса по извилистой тропинке. — Подожди.       Роб останавливаться не желал и продолжал пробираться сквозь заросли в одном ему известном направлении.       — Да ты можешь остановиться, баран упрямый!       Мужчина резко остановился, и Селена врезалась в его спину, не успев затормозить.       — Вообще-то, это из-за твоего тупого упрямства мы в полной заднице, — напомнил он.       Девушка нашла, что ответить:       — А нечего было меня оскорблять!       — А нечего было вестись на провокации, как маленький ребенок!       — А нечего было брать меня с собой!       — Ты моя собственность — хочу и беру!       — Я не твоя собственность, я…       — И ты обошлась мне слишком дорого, — Роб обернулся, прямо взглянув на Селену серыми, как небо в грозовую погоду, глазами.       Девушка затаила дыхание. Ей был знаком этот взгляд…       — Насколько дорого? — спросила она, забыв, как дышать.       — Я проиграл все, — обреченно заметил мужчина. — Теперь я беглый преступник без гроша в кармане и без возможности когда-либо вернуться в свой дом.       — Вот как.       Подул ветер, подняв дорожную пыль и закружив ее у ног.       — Но я ни о чем не жалею, — добавил Роб и, притянув девушку к себе, поцеловал ее. Сначала поцелуй был на удивление невесомым, почти целомудренным, словно мужчина боялся сделать больно, но потом, войдя во вкус, Роб углубил его, добавив к нежности щепотку страсти и чувственности. Колени Селены задрожали от нахлынувшего желания, и ее повело назад так, что пришлось прижаться спиной к стволу дуба. Впрочем, от падения Селену удерживал и Роб, захватив девушку в кольцо своих объятий.       Потянув за шнурок на спине, мужчина ослабил корсет, освобождая девушку от одежды и тут же раздеваясь сам. Звуки дикой природы разбавили влажные поцелуи, шелест касаний и прерывистое дыхание; в какой-то момент, оказавшись сверху, Селена не смогла сдержать стона, когда крепкие мужские руки задали ритм и темп движений. Они занимались любовью, пока где-то далеко, за несколько верст отсюда, Сет и его псы начали поиск беглецов. Впрочем, Селене было все равно — она была счастлива, потому что смогла достучаться до любимого мужчины, увидев в серых глазах проблески узнавания.       — И что мы будем делать дальше? — спросила девушка, лежа в мятом платье на груди у Роба.       — Попробуем воплотить тот безумный план, что ты рассказывала говорящей картине, — задумчиво ответил Роб, накручивая на палец локон Селены.       — То есть, свергнем Таролога? — улыбнулась девушка.       — Да. Свергнем Таролога, — повторил мужчина.       И поцеловал ее в макушку.