Ты – моя судьба

      Шла я босиком, уже ноги все истоптала. Свет в окнах уже давно я не видела. На улице стемнело и похолодало вдруг. Может я погорячилась всё-таки…? Хотя, нет. Вот пусть подумает, если у неё совесть есть! Загрызут меня тут и поделом. Лучше тут помереть от коряги какой-нибудь, об которую я запнусь и полечу кубарем в канаву, чем там, на дуэли, с позором.       А мороз-то по коже все идёт и холодает стремительно быстро. Не от коряги, так от голода и холода умру. Ещё и какие-то шелесты мерещатся начали… Так, стоп, шелест?!       Тут я прислушалась к звукам и поняла, что не одна. Да что ж такое! Опять волк? Опять судьба? Уже зубы начали клацать, щас точно кого-нибудь разбужу в этом лесу. Села на пенёк, а он холодный. Трусов-то нет, цистит обеспечен. Ещё и чувство не пропадает, будто за мной кто-то следит. Эрика, ты? А зачем ей вообще за мной идти? Я же, вроде как, сама ушла. Ну и пусть! Умру – так умру, и поминай как звали.       Я услышала рычание где-то впереди. Не сзади и уже хорошо. Опять страшно, не уж-то жрать меня пришли? Или чего хуже… Сейчас зрение не подвело и я точно могла разглядеть в метрах пяти от меня стояла большая мохнатая чёрная тень со светящимися желтыми глазами. Я ведь даже сразу и не увидела. Я шумно сглотнула, и, как назло, слюна не хотела проталкиваться в желудок. Зато чёрный товарищ уже облизнулся и начал ко мне тихонечко шагать. А что делать? Куда бежать-то? Ноги тряслись, руки тряслись, зубы клацали, хоть щас ложись и помирай.       Волк медленно подошёл вплотную и начал шумно втягивать мой запах. Он фыркнул мне в лицо и стал носом тыкать в грудь. Да так сильно, что заболела грудная клетка и я повалилась назад с пенька, вспомнив, что я в одной футболке стало быстренько натягивать её, чтобы ничего не было видно. Волку это не понравилось и он придавил меня своей лапой. Щас я молилась всем богам, что существуют в мифологии и не в мифологии тоже. Это же не то, о чем я думаю? Нет, нет, нет…       Чёрная мохнатка стала стягивать с меня футболку, но ткань, зараза, крепкая оказалась. Тут я сама от себя не ожидала, дала свободной ногой по морде, быстренько встала, пока он там лапой за нос держался. Побежала, куда глаза глядят. Но далеко я не убежала, почувствовала, что на спину что-то тяжёлое легло. Подняла голову, повернулась, а там волк! Белый! Эрика, это ты! Слава богу! Боги услышали меня! Стоп, а почему у неё глаза чёрные? Были же голубые…       Вдруг меня резко пронзил оглушающий крик, рык. Я слышала, как другие волки рвали кого-то, и когда я увидела кого, то узнала того волка-извращенца. Так тебе и надо! Ибо нечего! Но звон в ушах до сих пор стоял. Тут груз со спины ушёл, и я еле как встала на ноги. Снова посмотрела на белую волчицу, она лишь громко рявкнула на меня, будто отчитывая, а потом резко побежала на меня и прокатилась через мои ноги, да так, что я села на неё и мне пришлось ухватиться за её хвост, пока она уже успела разогнаться до скорости света! Остальные волки тоже поспевали за ней и будто хихикали надо мной. Я показала им кулак и они резко издали глухой рык. Ишь ты! Ещё рычать на меня будут они! Была бы тут Эрика, как дала бы вам в морды!       Через двадцать минут быстрого полёта, мы примчались в ту же деревню. Волчица затолкала меня в дом, в одну из комнат. Дом был мне незнаком, совсем. Всё было такое же деревянное, однако интерьер другой. Сидела, как я поняла, в спальне. Через десять минут моего одиночного молчания пришла женщина. Лет сорок пять ей было, больше не дашь! Они тут кровь девственниц пьют что ли? Женщина молча оглядывала меня с головы до ног. По ее выражению лица я поняла, что мне здесь не рады.       — Ну и нашла она себе на голову проблему… – потерев виски, женщина прошла мимо меня.       — Вы про Эрику? – заикаясь, спросила я       — Ну да, у меня только одна дочь. – грустно вздохнула, выпила воду из-под стакана женщина.       — Дочь? А вы как вообще меня там нашли…? – не переставала спрашивать я.       — Да Эрика тут всю деревню на уши подняла! Стефания пропала, убежала, говорит! Теперь из-за тебя вся стая воет, что здесь человечишка! Господи, за что мне это? – села на кресло волчица и ухватилась двумя руками за голову.       — Как-то не очень получилось… Я вообще-то не планировала ваших женщин на уши поднимать, извините. – только и смогла я выдавить из себя. Так стыдно было, я же ещё вслух в лесу сама с собой разговаривала, там не только деревня, там Польша мои вопли услышала. Ещё и деревня вся узнала, что я оказывается человек. Да что я за проблема ходячая, не одно, так другое!       — Так, значит, слушай меня внимательно. Я тебя сейчас в ближайшее человеческое село увезу, а ты! – тыкнула в меня палец женщина с явным раздражением в лице — Чтоб твоей ноги больше здесь не было! Нам проблемы не нужны и тебе думаю тоже. – встала и начала одеваться женщина.       — Да куда я там? У меня ни денег, ничего нет, кому я там нужна? Мне домой надо! – на глазах снова слёзы появились.       — Ты меня не поня…! – хотела было сказать женщина.       — Молчать! – перебила ее, ворвавшаяся в комнату Эрика. Что бы я там не говорила, но сейчас я была рада ее увидеть!       — Эрика? Ты че сюда пришла? Позорить стаю нашу с этой недорослью?! – опять тыкнула в меня женщина, уже смотря на Эрику.       — Она не недоросль! Она – моя судьба и я на ней женюсь! – крикнула в ответ волчица.       — А она опять двадцать пять! Тебе бабка что говорила недавно? Ну не можете вы вместе быть, успокойся! Найди себе ровесницу среди омег! – запыхтела женщина, разбрасывая руки в разные стороны.       — Так, все, мне надоели эти вопли уже. – грубо схватив меня, чуть ли не бежала со мной Эрика.       — Не смей, Эрика! Слышишь?! Не смей! – послышались крики с удаляющейся комнаты.       Мы шли до ее дома молча, но тут у меня уже рука заболела и пришлось сказать об этом.       — Эрика, руку больно.       Волчица молча отпустила ее и взяла меня на руки, перед этим снова укусив в шею.       — Ай!       — Будешь знать, как с голой задницей по лесу бегать. – холодным, даже грубым тоном ответила мне.       Я молча надула губы. С голой задницей! Если бы мне хотя бы панталоны дали я бы уже не голая бегала! Кто меня сначала подверг опасности, а потом ещё меня обвинили в том, что я убежать захотела?!       — Если бы кое-кто мне сразу правду рассказал и не весил мне лапшу на уши своими рассказами о любви, то никто бы никуда не бегал! – пнула я воздух ногой. Крепкие руки с новой силой сжали меня, что пришлось промычать.       — Ты мне правда нравишься, Стефани! Да, я глупая, что повелась на свои эмоции и чувства, что начала на тебя давить своим флиртом, не сказав тебе правду, что тебя ждёт, если ты останешься со мной! Но мне еще никогда так хорошо не было за всю жизнь, чем за сутки, проведённые с тобой! И если бы была возможность, то вместо тебя сразилась бы я! – кричала Альфа на всю деревню.       Странное чувство. Почему в душе так неуютно? Не понимаю, что я чувствую. Я не хочу умирать. Я не успела привыкнуть к ней так, как она ко мне. Она так кричит о своих чувствах ко мне. Она поставила на уши всю деревню, когда я убежала. Это не ложь, не притворство? Ей правда не все равно?       — Почему ты веришь первой встречной и готова все сделать ради неё? – спокойной спросила я ее, чуть жмуря глаза. Я никогда не верила в любовь с первого взгляда и было некомфортно все то, что с ней связано, но тогда почему мне жаль эту девушку? Почему я готова возвращаться к ней, даже если снова придётся сбежать? Даже если меня захотят отправить обратно домой, моя душа будет проситься к ней… Но при этом мне неуютно, что я вот так просто могу привязаться к человеку, проявив он ко мне чуточку внимания и заботы, хочу сбежать от этого чувства. Почему за такое короткое время столько неопределенных эмоций. Эрика, перестань топить мое сердце.       — Потому что я боюсь тебя потерять. Я не знаю почему, но я чувствую боль и пустоту, когда тебя нет рядом. В первые секунды мне было так плохо, когда я пришла в себя и увидела, что дверь настежь открыта, а тебя нет. Почему я в тебя так влюбилась, я сама не знаю, может волчье сердце так чувствует, будто моя волчица сама не хочет тебя никуда отпускать. Ты хороший человек, прости, что я веду себя как идиотка. – чуть зарычала девушка на последнем слове. В ее словах читалась искренность.       Мне стало стыдно, что я так погорячилась и не смогла спокойно обсудить с ней это. Но я не хочу умирать…       — Я не хочу умирать, Эрика… – сказала я дрожащим голосом и красными от слез глазами.       — Я знаю, солнце. Я отпущу тебя… Мне придётся… – казалось, будто она тоже сейчас заплачет. Ну почему так сердце болит? За что мне это? Я долго молчала, очень долго. Эрика успела уже меня оставить одну в своей спальне, приготовить мне чай, постелить постель, но в этот раз она не легла со мной. Мне стало одиноко. Хотелось плакать, сама не знаю от чего. Не любила это чувство. Пустота внутри. Мне нравилась она, как человек, , нравилась, что она делает по отношению ко мне, как она себя ведёт, нравилась ее внешность. Даже эта игривость была ее особенностью, к которой я до сих пор не привыкла. Может я за эти пару часов, находясь в плотном общении с ней успела почувствовать симпатию? Это не любовь, но тоже романтическое чувство.       А будет ли у меня с ней реальное будущее, даже если она мне по судьбе? Она так трепетно относится к малознакомой девушке, а что будет, если мы будем жить вместе, как пара? Как семья? Мне же все это время было спокойной с ней, комфортно. А дома я постоянно чувствовала одиночество и кроме учебы больше ничего не видела, а тут ко мне проявили такое внимание… Я хочу попробовать… Хочу попробовать сделать человека счастливее, чтобы она тоже понимала, что мое отношение к ней – искреннее. Мне нужно лишь время. Просто время.       Я встала с кровати и направилась в гостиную, где она расстелила себе диван. Она лежала спиной ко мне, когда я вошла. Я знаю, что она не спала.       — Эрика… – шепотом я позвала ее. Ответа не послышалось, но я продолжила. — Я тут подумала… Мне правда приятно и дорого то, как ты относишься ко мне, ты единственная, кто со мной так обращался за всю мою жизнь. Я благодарна судьбе за то, что встретила тебя и буду признательна тебе, если ты позволишь остаться с тобой… – тихо говорила я, сидя на краю дивана.       Эрика развернулась ко мне. Я увидела ее блестящие глаза и поняла, что она плакала. Стало грустно.       — Ты правда хочешь? – спросила она охрипшим голосом, смотря на меня.       — Правда. Только ты меня обучишь вашим этим приемам всяким, чтобы в глаз дать вашему оборотню! – решилась я пошутить, чтобы она взбодрилась.       Послышался тихий смешок, а потом она слегка шлепнула меня по ляжке.       — Научу, красавица, куда ты денешься! – повалила она меня спиной к себе на грудь и крепко прижала.       — Ты щас задушишь меня! – прохрипела я, хлопая ей по руке, чтобы та меня отпустила. Она соскочила с дивана, придерживая меня за талию, встала, и со мной на руках побежала в спальню. Она была такой радостной, вот вроде недавно плакала, а уже порхает, как бабочка! Она правда рада так моему присутствию?       Всю ночь мы болтали о боевых искусствах, что изучала сама Эрика, чему ее учила мама. А ещё я узнала, что ее мама прекрасный человек, просто она не любит чужеземцев! Ну, к этому мне придётся долго привыкать. Зато за эту ночь я точно была уверена, что готова и в бой пойти, чтобы остаться тут.       Вот драться я совсем не умела. Я видела, как дерутся другие, знала виды приемов, но при этом я уверена в том, что я не смогу реализовать эти трюки. Эрика уверила меня, что у меня все получится, но я-то знаю, что вообще нет. С волчицей мы договорились, что со следующего дня пойдём в безопасное место и там начнём свои тренировки.