Погибнуть от его рук

Дивия чувствовала, как по телу нещадно идет дрожь, не оставляя шанса сохранить спокойствие. Ей суждено умереть. Такова воля Богини, и она должна принять её с благодарностью, но разве она могла? Разве могла принять спокойно свою судьбу? Деви поморщилась, не в силах держать все эмоции где-то внутри себя. Ей всего двадцать три года — она не успела даже вкусить эту жизнь, а жизнь уже подходит к концу. — Дивия, дай свою руку. В ритуальном зале стоял стойкий запах крови. Вязкий, густой. Вырвав себя из клубка размышлений, Шарма перевела рассеянный взгляд на слишком спокойного Рама, и неосознанно поморщилась. Казалось, его эта ситуация ни капли не волновала, и от этого становилось больно. Она успела проникнуться младшим Дубеем, успела к нему привязаться, а для него… это всего лишь игра? — Руку, Дивия. Она сглотнула, оторвав взгляд от мужчины, который терпеливо ждал, пока Шарма исполнит его приказ. Дивия протянула дрожащую руку, чувствуя прикосновение его кожи, отчего слегка дернулась. Она знала, что их с Рамом связь помогает избавляться от боли, но тело, казалось, отзывалось совсем иначе на ледяные руки Дубея. — В чем… суть ритуала? — Чтобы вызвать Махакали нужна кровь. Твоя и моя. Мы войдем с ней в контакт и узнаем, что именно она хочет от тебя. Дивия кивнула. По-немногу её начало отпускать. Шанса на спасение не было — Богиня никогда не отступала и доводила задуманное до конца. Но почему именно она? Почему Кали решила забрать именно Шарма — последнюю в своём роду, главную наследницу? Всё выглядело абсурдно до кончиков пальцев. — Славься, Тёмная Мать… Клинок устрашающе блеснул в руках Рама, попав под тусклый, слегка подрагивающий свет, исходящий от свеч. Он медленно подошел к Дивии, останавливаясь буквально в двух шагах от неё. Она пахла страхом и безразличием одновременно. Опустив руку с клинком, Дубей обхватил подушечками пальцев подбородок Шарма, заставляя её поднять голову. — Тебе страшно. — Очень умно, Дубей, как ты догадался? — А еще ты недовольна. Чем? Она не хотела отвечать. Не хотела признаваться даже себе в том, как сильно привязалась к Раму. Это било сильнее, чем физические удары, и Дивия решительно сделала два шага назад, качая головой. — Я скоро умру, Рам. Мне кажется, что словно «недовольно» здесь неуместно. — Ты недовольна, что умрешь? Тебе нужно постараться успокоиться, иначе ритуал будет сложно провести. — Зато ты слишком спокоен! Тебя вообще не волнует, что я уже одной ногой в загробном мире? Рам печально улыбнулся, вновь подходя к Дивии. Она хотела оттолкнуть его, но он не позволил — прижал к себе и прикрыл глаза от навалившийся усталости, впервые за всё это время. — Мне не всё равно, Деви. И мне не всё равно на тебя. Я обязательно найду выход и что-нибудь придумаю, мы обязательно узнаем, что именно хочет Богиня. Верь мне, Дивия, я не оставлю тебя. Никогда. Она только сильнее вжалась в тело Дубея, выдыхая горячий воздух ему в шею. Эти слова были сильнее любого противоядия — она нуждалась в них. Нуждалась всё это время. Но Рам не мог показать свою слабость рядом с ней, потому то она должна была верить. Верить и надеяться, что воля Богини не будет исполнена. — Мне нужно взять твою кровь, Деви. Я постараюсь сделать это аккуратно. — Я…доверяю тебе. Аромат благовоний мягко проникал в легкие, вызывая приятное расслабление. Деви почувствовала прикосновение прохладного метала об её ладонь и слегка поморщилась, ожидая разреза. Рам снял с глаза повязку, не отрываясь от Шарма, и запрокинул голову наверх, собираясь с мыслями. — Славься, великая Кали… Лезвие неприятно полоснуло кожу. Струя алой крови стекала вниз, на холодный пол, оставляя разводы, и Дивия слышала, как тяжело капли бьются об кафель. Голова слегка закружилась от густого аромата, который становился с каждой секундой сильнее, но Шарма не подала виду. Она будет сильной. Должна быть сильной. Рам следил за каждой её эмоцией, слегка придерживая Деви за локоть. Он резким движением сделал порез на своей ладони, и аккуратно перехватил кисть руки Шарма, начиная ритуал. — Мы должны сцепить руки, сливая кровь. Сосредоточься на образе Богини. Дивия кивнула. В голове, словно на пустом белом холсте, стал вырисовываться образ Тёмной Матери. Шарма никогда не видела её, и предстоящая встреча вызывала волнение. В особенности причина встречи. Дубей соединил их руки, сливая две крови в одну. Его шепот мягко касался слуха Дивии, которая входила в транс, повторяя про себя тантру. — Явись, великая Тёмная Мать. Изъяви своё желание, дай нам подсказку. Да прибудет с тобой сила, ом! — Ом! Тени медленно сгущались над двумя телами, призывающими Богиню. Дивия не открывала глаза, чувствуя, как по руке, которую держал Рам, стали проходить импульсы. Она ощущала, как постепенно присутствие Махакали становиться всё сильнее, и это пугало. Совсем скоро она узнает исход. — Тёмная Мать… Рам, резко открывший глаза, поклонился Богине. Дивия чувствовала, как страх сковал тело. Махакали перевела свой взгляд на Шарму, которая в это же секунду склонилась перед ней, чувствуя, как сердце выпрыгивает из грудной клетки. — Тобой рождена вся эта Вселенная, тобой сотворён этот мир… Ты всегда пожираешь его в конце. Ты проявляешься в виде разрушительной силы. Тёмная Мать, Мать Раздора, Мать Времени… Ты великая ночь окончательного растворения и ужасная ночь заблуждения. Ты ужасна, ты — наивысшая владычица, служить тебе — наша главная цель… Помоги детям своим, о, Многоликая, позволь услышать твой зов, откликнуться на него, исполнить твою волю… Рам продолжал читать тантру, отчего образ Махакали становился всё чётче. Дивия всматривалась в два светящихся глаза, пытаясь найти в них ответы на свои вопросы. — Она здесь, Дивия. Она готова ответить тебе. — Изъяви своё желание, Тёмная Мать… скажи, зачем понадобилась моя смерть? Образ Богини чуть колыхнулся, пугая Шарма. Она боялась, что он раствориться, не успев ответить на все вопросы. Ей нужны были ответы. Она не хотела умирать, не зная всей картины. — Смерть — это только начало, дитя. Это конец и начало цикла. Ты должна умереть, чтобы служить мне, ты должна умереть, чтобы стать сильнее. Познав смерть — познаешь жизнь. Ты будешь вести за собой людей. Дивия содрогнулась от страха. Все слова Махакали сплелись в огромный клубок, который она отчаянно пыталась распутать. Познать смерть, вести за собой людей? Деви сжала челюсть, вновь прикрывая глаза и сильнее сжимая руку Рама. Тот остановился читать тантру, вдруг резко прижимая продрогшее тело Шарма к себе. — Тёмная Мать…зачем понадобилась её смерть? — Она станет первой. Она смелая, она будет вести за собой других. Она умна, она справится. Я жду её, жду, когда начнется цикл. И начать его должен ведающий. Рам задохнулся от слов Махакали. Они с Деви медленно повернули головы друг на друга. Стало ясно, что оба слышат голос Богини, и оба в эту секунду мысленно умерли. Начать цикл жизни Дивии Шарма должен ведающий. — Она должна пасть от твоей руки, избранный. Ты — мой приближенный. Ты — моё дитя. Она должна впитать в себя твою частичку, чтобы запустить Сансару. Ты должен убить ёё. — Но… Тёмная Мать… — Когда это должно произойти, Тёмная Мать? Дивия перебила Рама, чувствуя, как сильно дрожит собственный голос. Словно он и не её принадлежал. Дубей выглядел абсолютно потерянным, и Деви мягко сжала его руку, пытаясь привести в чувства. Он не виноват. На все воля Богини. — Скоро — о — о — о… Как только солнце сядет, так смерть произойдет, и моя воля будет исполнена. Я жду тебя, дитя, я знала, что вы придёте ко мне. Я ждала. — Я не смогу. Дивия вздрогнула, словно получила удар плетью. Она дернула Рама за руку, пытаясь привести его в чувства, но тот решительно двинулся в сторону Тёмной Матери. — Ты смелый, дитя. Любимый. Я не трону тебя только поэтому. Но ты не смеешь мне перечить, такова моя воля. Я вижу тепло в душе твоей, и вижу тепло к ней. Но рок этот неизбежен, и тебе придётся. Иначе гнев мой будет силён. За секунду тень растворилась в воздухе, не дожидаясь ответа. Рам не в силах был даже пошевелиться — невидимые цепи сжали тело так сильно, что, казалось, оно начинало болеть. Убить её. Это невозможно. — Рам! Дивия мягко обхватила его лицо влажными ладонями, вставая на носочки. Казалось, его сбивчивое дыхание было слышно по всему Калигхату. — Это неправильно. Так нельзя. Мягкие губы плавно опустили на его — такие горячие и желанные. Дивия хотелось прижаться к нему так сильно, чтобы раствориться. Стать одним целым. Медленно обхватив её тело своими руками, Дубей углубил поцелуй, сминая и кусая её губы, словно это был их последний поцелуй. Это был их последний поцелуй.. Деви охотно отвечала ему, желая большего. Она чувствовала, как внутри разливалось тепло, пока Рам покрывал её шею рваными поцелуями, желая как можно больше оставить их на её теле. — Я не исполню волю Богини, Дивия. Я умру за тебя сам. Я не смогу, не смогу… — Ты должен сделать это, Рам. Я нужна её, я нужна нашей Матери. Она не желает мне зла, я должна служить Махакали… Он не отвечал. Разумом понимал, что она права, но сердце отчаянно пыталось поспорить с ним. Убить ту, кто так сильно проник в душу. Убить ту, кто смог вызвать в нем неизведанное, совершенно новое и непривычное. Убить ту, кто никак не выходил из головы. Это было невозможно. — Пусть Богиня обрушит на меня весь гнев, но я не сделаю это. — Сделаешь. Солнце медленно начало покидать Калькутту. Дивия понимала, что времени осталось очень мало. — Возможно, в следующей жизни мне повезет больше, — улыбка. Такая слабая, тяжелая улыбка, которая говорила больше, чем слова. Дивия уже не пыталась скрыть страх, и единственное, что ей хотелось сейчас больше всего — чтобы воля Богини, наконец, была исполнена. И все её страдания исчезли. — Как я буду с этим жить? — Все будет хорошо. Ты делаешь это не по своей воле. Дивия подняла ритуальный нож, который покоился у её ног, и повернула лезвием к себе, призывая Дубея взять его в свои руки. Рам не двигался. Испытующе смотрел на Деви, которая, в свою очередь, была настроена слишком решительно. — Ты с ума сошла, госпожа Шарма? Голос его приобрел несвойственную сталь. Дивия знала — Дубей злится. Злится, потому что она опустила руки. Злится, потому что она сама просит его сделать это. Но идти против воли своей Богини Деви не могла. Колесо Сансары должно запуститься. И сделать это должен именно Рам. — Я умру в любом случае. А ты, если не сделаешь это… что будет с тобой, Рам? Гнев Махакали страшен, и я боюсь за тебя. — Как это смешно, — он нервно выдохнул, запуская руку в растрепанные волосы, — ведь я тоже боюсь. Только за тебя. Хотелось сорваться и броситься в его объятья, но Деви с трудом заставила себя стоять на месте. Если она сейчас покажет свою слабость, то Дубей точно не исполнит волю Богини. А она не могла этого допустить. — Сделай это, Рам. А я обязательно найду тебя в следующей жизни. Древесно — сандаловый аромат отдавал терпкостью, пропитывая их насквозь. В зале стоял туман, обволакивая в свою дымку всё вокруг. Рам сделал шаг в сторону Дивии, перехватывая клинок в свои руки, и замер. А вместе с ним и весь мир. Она больше не боялась за себя, он чувствовал это. В её сердце зияла огромная рана от происходящего, и залатать эту рану могло лишь одно. — Ты стала для меня всем, Дивия. Я не думал, что способен чувствовать это. Он не мог назвать это любовью. Нет. Но это было что-то такое странное. Вязкое. Тянущее свои лапы в его сердце и вселяющие в него необычное чувство привязанности к госпоже Шарма. Дивия знала, что он не скажет ей это в слух. А ей и не нужно было. Она и так все чувствовала. — Ты для меня тоже, господин Дубей. По щеке медленно побежала слеза, оставляя после себя лишь мокрую полосу. Деви прикусила губу, сама делая шаг вперед, решаясь, наконец, покончить с этим. — Найди… меня, — слова с трудом давались Раму, который со всей силы сжал ритуальный нож в руке, принося себе боль этим движением, — только обязательно найти. Острие клинка коснулось кожи на животе. Дивия зажмурилась, приготовясь к смерти, но ничего не происходило. Ему было невыносимо сложно сделать это. — Обязательно. Я обязательно найду тебя. Он медлит. Тянет время. А вместе с ним и страдания Дивии. Она не хотела больше просить, знала, что Рам до последнего будет сохранять ей жизнь. — Прости меня, Дивия. Прощай. Шарма не успела осознать его слова. Дубей резко вонзил клинок ей в живот, отчего в глазах Деви прошла рябь. Дыхание стало тяжелым, и она прикоснулась к кровоточащей ране, наконец, чувствуя полное облегчение. В левый глаз будто что-то попало. Дивия зажмурилась, пытаясь проморгаться, но ничего не получалось. Она не видела, как Рам опустился на колени перед ней, не видела его испуганного лица и дрожащих рук. Вспышка. Мигрень с новой силой прошибла Деви, и эта боль казалось куда сильнее, чем от раны. Постепенно весь шум стал уходить куда — то далеко — далеко, оставляя после себя пустоту. Смерть с каждой секундой становилась все ближе к Дивии, и все сильнее приближала её к Тёмной Матери. Казалось, что — то инородное заполняет тело, пробуждая в ней другую, новую Деви. Ледяные от ужаса руки поймали её обмякшее тело, позволяя в таком положении ей встретить свою судьбу. — Я всегда забираю своё… Деви делает последний вздох. И умирает. На руках Рама Дубея. Который сам лишил её жизни. По велению Темной Матери. — Прости меня, Дивия. Прости, если сможешь. Он сжал кулаки, с болью вонзая ногти в кожу. Казалось, из него вырвали кусок. Огромный кусок со всем живым, что было в Раме Дубее. Мягкое прикосновение коснулось его плеча, отчего Рам дернулся, не переставая держать холоднеющую Деви в своих руках. — Не вини себя, дитя. Она принадлежит мне. Ты сделал все правильно. Он не ответил. Лишь с болью последний раз взглянул на Дивию, мысленно умирая с ней в эту ночь. — Ха — ха — ха — ха.