Сорванный бутон интейвата

Итэр и Паймон в спешке покидают подземелье, дабы спасти глаз культиватора. Огромные тяжелые каменные плиты, с грохотом, закрываются после их ухода, а Дайн еще некоторое время смотрит сквозь стену, мысленно провожая путешественника. Он чувствует не ладное. Ощущает обман. Он не может сказать, где и как. В его мыслях кишат сотни не распутаных воспоминаний. И все вокруг кажется словно в дыму. Дайн глубоко вздыхает, и ожидает. Он настраивает себя, убеждает что готов к встрече. И это является самой большой ложью. Он никогда не готов. Будучи сильным, опытным. Будучи капитаном королевской гвардии в прошлом, и шестой фигурой в истории Каэнри'ах, Сумеречный Меч каждый раз дрожит всем телом, перед встречей с принцессой. Никакие убеждения не смогут укоротить трепещущее чувство в центре, изрезанной шрамами, души. Дайнслейф не боится, он готов и намерен проигрывать. Принимать острое лезвие меча в своей груди, и захлебываться собственной кровью тоже. Но возвращения принцессы Бездны для него словно новый рассвет. И каждый раз он жаждет его ощутить. Неважно как, неважно какой ценой. И потому все тело дрожит от предвкушения, смешания эмоций, и даже ненависти. Все чтобы придти в сознание, и вспомнить что является человеком, а не умирающим ходячим трупом. По подземелью проносится тихий ветер. А стены отражают прерывающееся эхо. Гулкие шаги разносятся по скрытым руинам, и зарождают в мертвой груди Сумеречного Меча всплеск адреналина. Он сжимает кулаки, дабы сконцентрировать плывущий разум. Сжимает зубы, и опускает голову. Он ждет. И чувствует себя словно грешник на эшафоте, нервно ожидающий, когда под ногами исчезнет пол. Дайн с точностью может сказать, как сильно пульсируют его синие прожилки, когда затылком он ощущает приближение личности. Золотой клинок опускается к каменным плитам на полу, и, стирая лезвие, царапает их поверхность. Белое платье, намного более длинное, чем обычно, волочится по пыльному камню, тянется и волнуется, подобно бесконечному морю света. А цветы... Они все еще пахнут. Не смотря на годы, на все пережитое, они все еще живут. – Хах... я знал что встречусь с тобой лишь в том случае, если попаду в твою ловушку. — Сквозь ложную улыбку, говорит Дайн. – Ты поставил на кон собственную безопасность и сохранность глаза. Весьма рискованный ход, Дайнслейф. Но сдаётся мне, это я попала в ловушку Сумеречного меча. Она стоит перед ним, оголив меч. Она не дрожит, не сомневается. Холодно и безразлично внедряет свой взгляд в глубину его души. А он еле двигается. – Ты пришла одна? Где же твои последователи? Люмин насмехается, а ее лицо украшается язвительной улыбкой. – Если Сумеречный Меч готов к битве, никакая армия не поможет. Поэтому я решила встретиться с тобой в одиночку. — Принцесса поднимает клинок, указывает, стремится, и ждет когда сможет воткнуть его поглубже в синюю светящуюся эмблему на груди Сумеречного Меча. — Я знаю тебе есть, что мне рассказать... Но сначала тебе придётся одержать надо мной победу. Дайн знал, а потому не удивляется. Он смотрит прямиком в ее солнечные глаза, укутанные темной тенью бездны. Зеркала души, испорченные скверной греха. Сам он сомневается. Она гениальна. Она превосходно знает, что Дайн не будет с ней сражаться по чести. Она пользуется и давит на его слабость. Дайнслейф может уничтожить сотню солдат, тысячу вестников. Ему хватит и малости своих сил, чтобы одолеть кого угодно, но не ее. Он не может. Не тронет. Не позволит себе ранить ее, подсечь белоснежную кожу, и испачкать белое платье красными пятнами. Чистокровные глаза Дайна мечутся из стороны в сторону. Бегает взглядом, без сил найти в ней хоть капельку теплоты, которую она излучала в прошлом. А он чем лучше-то. Сам ведь погряз в грязи пятиста летней давности. Она не отступает. Молча и терпеливо ждет, когда Хранитель ветви достнет меч. А даже если решит драться собственной силой, она все равно не опустит оружие. Дайн отступает, уводит взгляд, и заныривает в глубины своего сознания. Надеется, что так сможет провести с ней, хоть на секунду, больше времени. Но когда открывает глаза, решается. В его руках появляется сгусток квантовой силы, которая обращается наточенным, черным, несущим гибель, мечом. Рукоять имеет гравировку династии Черного Солнца, а само лезвие выковано из темнейшей стали, которую только можно было найти. Дайн рассекает воздух, привыкает к оружию, но не успевает сообразить, как принцесса мигом летит в атаку. Он уворачивается. Использует силы всего своего тела, пытаясь не поддаться яростному желанию битвы. Люмин грациозна, и смертоносна. Она режет, летит, срывается словно хищник. Острие меча летит крайне четко, а лицо не сменяет эмоций. Она делает финт, Дайн защищается блокируя ее атаку у предплечья. Уворачивается и впервые бьет в ответ на ее нападения. Звон клинков разносится по всему подземелью. Они похожи на звон колоколов. Четкие и регулярные, один за другим. Они не дерутся, они танцуют. И лидером в этом танго является принцесса Бездны. Дайн от атаки опускается на колени, прокручивается, подсекая девушку под ноги, и все еще не касаясь ее мечом. Она злится, ее раздражает игра в догонялки, и в ответ она хватает Сумеречного Меча за волосы. Он падает, рушится на камень, после чего его опрокилывают вперед, впечатывая острым носом в каменные плиты. Он оставляет след крови, и слегка улыыбается. Не то от шока, не то от потери здравомыслия. Дайн прогибается в спине, стоя на четвереньках и сплевывая кровь. Он чувствует, новую атаку от Люмин, и на этот раз уворачивается, активируя синие прожилки на правой руке. Квантовый туман обхватывает шею принцессы, не давай ей вдохнуть. Она опускается на колено, и хватается за горло, в судорогах пытаясь избавиться от силы Дайна. Он встает, поднимает мечь и убирает синее марево, от чего Люмин обваливается, словно статуэтка. Она прижимает колени к полу, отплевываясь и стараясь, отдышаться. Довольно улыбается, когда видит блеск чужого клинка, направленного в ее сторону. Но в конце он исчезает, как и улыбка на лице принцессы. Меч Хранителя Ветви летит прочь, с громким звоном падая где-то рядом, а Дайн лишь агрессивно летит на нее, прижавшуюся к полу. Она пугается, впервые видя такую реакцию. Пытается найти и схватить свое оружие, но не успевает. Руки в черных перчатках смыкаются на ее шее, прибивая всем телом к камню. Он полностью блокирует ее движения, нависая всем весом. Люмин встречается с ним взглядом с глазу на глаз. Он выглядит измотанным, уставшим, и умирающим. Дайн глубоко дышит, слепя ее своими голубыми глазами. Он похож на испуганного котенка, который шипит и бросается на всех подряд в реакцию защиты. Люмин дрожит, не знает, что и думать. Она не может шевелиться, а от острого взгляда мужчины, ей становится не по себе, что ужасно ее злит. Принцесса, скалит зубы и не находит другого выбора, как только потянуться вперед, и впиться в сухие и потресканные губы Дайнслейфа. Он, совсем не ожидая такой реакции, сразу отлетает от ее тела, пытаясь осознать, что происходит. И этой мимолетной слабости хватает, чтобы Люмин смогла достать его же меч и пригвоздить мужчину в подножье статуи, стоящей посредине подземелья. Клинок врезается в руку Сумеречного Меча, и он срывается на крик, жмуря глаза от брызга крови. Люмин, запыханная, но до жути довольная, медленно поднимается, частицами света и бездновской темноты, материализует свой золотой меч. Она подходит к статуе, понимая, что Дайн сдается. Он не станет ее атаковать, конечно нет. Даже сейчас, вместо достойного боя, он лишь притворяется, а на место настоящего нападения, падает к ногам и глазами просит прекращения. Люмин уверена, что он так и останется лежать под статуей, пока она будет выламывать его кости, его же клинком. Дайн громко дышит, смахивает, подступившие, неосознанные, слезы свободной рукой, а затем с треском вытаскивает из руки меч. На хрупких коленях, встает и бежит прямиком к принцессе, делая решительные атаки. И каждая пролетает мимо. Девушка искусно уворачивается, каждый раз, как его лезвие соприкасается с ее собственным. А на последнюю атаку отвечает большим, прогибаясь под его мечом, а затем втыкая свое золото ему в живот. Дайн держится на ногах, но от неожиданности плюется кровью, окрашивая старинные плиты статуи своей краской. Меч ему становится опорой, которую он из последних сил втыкает в землю. А Люмин не останавливается, и вытащив меч, пинает его коленом со всей силы, окраживая кончик сапога его кровью. Она понимает, что этот бой был совсем несерьёзным. Дайн не пытался ее убить, не пытался ранить. Он брезговал скрестить мечи. И для нее было загадкой почему. Почему за столько лет, обид, боев, и ран, он все еще сомневается? Боится ранить ее? Принцесса дает ему опуститься на пол, со всех сил скрывая рану на животе рукой. Вся перчатка, плащ и штаны пропитались кровью. И даже маска на правой части лица переняла на себя кровавые капли. Люмин дает своему оружию расствориться в пространстве, а сама отворачивается, дабы придти в себя. Она слышит тихие стоны от Дайнслейфа. Чувствует железный запах его крови, и ей его даже жалко. Но она тоже теряется в своих чувствах, не совсем понимая, как поступить. А затем, не разворачиваясь, отрезает целый подол нового удлиненного платья, и кидает его в ноги Сумеречного Меча. Он медленно поднимает взгляд, ощущая себя рабским псом, но вполне соглашается с этой ролью, подбирая экстренный жгут. Люмин глубоко вздыхает и, наконец собравшись с мыслями, разворачивается и опускается на колено перед Дайнслейфом. Складывает руки на крест, прямо на чашечке правого колено, наклоняя голову, показывая свое снисхождение. Дайн трясущимися руками наматывает тряпку вокруг своей талии, шипя от боли, но при том, выглядя довольно счастливым. Он будто гордился своим проигрышем, и более того, тем, что бой продлился не слишком долго. – Ты проиграл, Дайн. – Да. – Увы, в таком случае, наш разговор не сможет затянуться надолго. Эх, а раньше, когда ты не поддавался, я целыми днями пыталась изучить тактику твоего боя. И все равно никогда не побеждала. Насколько же ты... — она делает паузу, всматриваясь в потолок и вспоминая яркое и теплое прошлое. — Стал жалким. Дайн затихает, замирает, и порождает во всем подземелье немую тишину. Затем сам же ее и уничтожая. Он потряхивается, коротко и отрывно смеясь. Прячет лицо под копной волос, но не может скрыть истеричного смеха. Глаза Люмин округляются, и она злобно хватает его за подбородок, приближаясь максимально близко к его лицу. Он продолжает смех, даже сквозь, сжимающие его лицо, пальцы принцессы. – Ты тоже едва изменилась. Даже с поддержкой моего брата и всего Ордена Бездны, все еще не проткнула меня с первой секунды нашей дуэли. – У меня есть и другие планы на тебя, Дайнслейф. — Она, принимая ответный словарный удар, отпускает мужчину, и вытряхивает руки об платье. — Но сейчас я хочу, чтобы ты на время сгинул. Может даже здесь. Я хочу успеть повидаться с собственным братом. Уж в отличии от тебя, я не желаю оторвать ему голову и повесить на статую Барбатоса. Еще увидимся, Дайн. Он не видит, как, не замечает, когда, но подняв глаза лишь осматривает пустоту, и холодный зал подземелья, оставленный с расходящимся эхом шагов, и запахом крови. А потом опускает глаза, и под ногами находит окровавленный бутон интейвата, оставленный в знак следующей встречи.

***

Ранним утром после битвы с принцессой, Дайну все же удалось добраться до деревни Вимара, дабы проверить состояние Путешественника. Он и Паймон спали крепким сном, лежа в обнимку, словно ребёнок и плюшевая игрушка. Дайн был не в состоянии ждать их полного пробуждения и лишь оставил небольшую записку, вставив ее в волосы маленькой летающей феи. Он все еще нуждался в помощи с ранами и долгому отдыху, потом хотел поспешить покинуть деревню Вимара, чтобы больше никому не навредить, но перед уходом оставил кое-что Путешественнику на память. Сорванный бутон интейвата.