Исцеление

В отличии от своих старших родственников, наследник Великого Дома Харконнен предпочитает купаться в тишине и одиночестве, поэтому Фейд-Раута крайне недоволен, когда в такой момент его уединение нагло прерывает конвой солдат. Им нет причины здесь находиться. Извращённый барон Харконнен, должно быть, втайне дрочит на хорошенькое тело своего преемника; никогда Фейд-Раута не получал от дядя наказания за грубость. Ему казалось, барон поощряет его агрессивные замашки. Фейд успевает подняться из воды и схватить лежащие на краю купальни клинки, с которыми никогда не расстаётся, готовый силой подтверждать своё право на жизнь и власть. Делать этого ему не приходится. Пришедший без приглашения, рослый воин в чёрных доспехах, почтительно кланяется своему на-барону. - Подарок от барона любимому племяннику. Новый раб. Незаконнорождённый наследник Дома Атрейдес. Ещё двое воинов втаскивают в купальню юношу, обряженного в белую рабскую рубашку до пят. Его ставят на колени, после чего все воины торопливо покидают помещение. Известный убийствами своих рабов молодой Харконнен ещё ни разу не прославился убийствами воинов Дома, но слухи о жестоком, скором на расправу наследнике дошли до всех каст. Его боятся. Боятся не зря. Оставшись наедине с "подарком", Фейд-Раута пристально к нему присматривается, вследствии чего медленно опускает клинки. От внимания на-барона не укрылось, что юный Атрейдес едва удерживает свой вес на упирающихся в пол, дрожащих руках. Дядя бы не стал отправлять к любимому племяннику представляющего опасность врага. Враг заторможен и слаб. Его накачали химией. Возможно, не кормили несколько дней. Обычно скорый на расправу Фейд-Раута несколько растерян. Никогда в жизни он не имел дела с иномирцами, тем более благородными. Равных статусом одногодок на-барон ещё не встречал. Это... странно и волнующе. Да, сейчас Пол Атрейдес - его раб. Но всего несколько дней назад был статусом выше. Сам Фейд-Раута в своём Доме - самый лучший по всем параметрам, но не самый старший и не единственный из наследников. Видя, что драгоценный Атрейдес на присутствие своего господина почти не реагирует, настолько шокирован, Фейд-Раута выбирает в качестве линии поведения мягкость. - Тебе бы в тёплую воду. Не хочешь искупаться? Ответа нет. Фейд приближается к рабу, подхватывает под плечо, поднимает, прижимает к себе, стаскивает с него рубашку через голову. Под рубашкой закономерно ничего нет, чтобы господину было удобнее иметь свою собственность. Фейд поглаживает холодное тело по худым бокам. Никакой реакции. Голова Атрейдеса опущена, как и взгляд. Растрёпанные волосы скрывают часть лица. Фейд легко затаскивает его в купальню, усаживает к себе на колени, прижимается к нему. Реакции всё ещё нет и это уже начинает бесить. Разве что Пол Атрейдес откидывает голову ему на плечо. Фейд бы мог легко получить хоть какую-то реакцию, его клинки не так далеко. Можно было бы их использовать, добиться криков, но юный красивый одногодка в состоянии столь плачевном, что Фейд предпочитает его безразличие. Мягко поглаживая, Фейд осторожно купает своего благородную собственность. Не отказывает себе в удовольствии запустить руку в восхитительный мягкий пух на голове Атрейдеса. Это приятно. Будет вдвойне приятно так делать во время соитий. Через какое-то время Атрейдес приходит в себя, открывает глаза, осматривает аскетичное убранство купальни более осмысленным взглядом, издаёт жалобный звук, похожий на те, что перед смертью издавали рабы, которых Фейд-Раута убивал. Что этому избалованному атрейдесскому выкормышу не так? Вода недостаточно тёплая? Нужно горячее? Отходняк после дурмана? Ну уж пусть потерпит. Красивое тело прижимается, целует в висок, разве так плохо, чтобы издавать такие звуки? В себе Фейд-Раута не сомневается. Он - красивый. Барон называет его красивым. Вся элита Гьёди-Прайм считает его красивым, только рада угодить в постель наследника барона, таскается за ним с предложениями разной степени пристойности. А Атрейдес им брезгует? Не может такого быть! Не имеет права! Юный Атрейдес издаёт повторный жалкий звук, начинает дрожать, будучи в тёплой воде, в объятиях самого красивого из Харконненов. - Что такое? Ты ранен? - мягко интересуется Фейд. Ответа нет. Фейд-Раута прижимает его к себе крепче, прижимается губами к виску и удерживает в таком положении, пока Атрейдес не успокаивается. * * * * "Подарок" неправильный, странный. Фейд осознаёт это, лёжа под одним одеялом с Полом Атрейдесом. Странно то, что просто лежать, обнимая своего раба, полностью удовлетворяет, умиротворяет даже. Кажется достаточным. Атрейдес уже не дрожит и не всхлипывает. После нескольких кубков подогретого вина, которые после совместного купания споил ему Фейд-Раута, Атрейдес выглядит не в пример лучше, чем изначально: разморённый и томный, глаза прикрыты, дыхание спокойное, размеренное, на щеках лихорадочный румянец. Фейд-Раута знает о предназначении, но, не столкнувшись с ним в своей жизни, никогда в это не верил. Ходили слухи, он сам предназначался в мужья дочери герцога Лето Атрейдеса. Брак наследников должен был объединить Дома, их дитя должно было стать величайшим императором, Лисан Аль Гаибом. Конец вражде между Великими Домами. Вселенная, ликуя, входит в новую эру развития. Красивая сказочка. Вот только вместо всем обещанной дочери сука из Бене Гессерит решила родить Лето Атрейдесу сына и это стало первой причиной эскалации многовековой вражды. И этот сын, в следствии войны лишившийся всего, лишившийся семьи, защиты своего Дома и даже своего высокого статуса, всё равно в конечном итоге оказался в объятиях своего предназначения. Эта монета имеет и обратную сторону: Фейд-Раута Харконнен впервые в жизни ощущает себя цельным. Дурманом накачали Атрейдеса, а одурманенным себя чувствует Фейд-Раута. Засыпая, прижимается носом к волосам пленника и тихо искренне клянётся, как клялся бы у алтаря, родись его Атрейдес, как и было задумано, девочкой: - Отныне я - твоя семья. Я о тебе позабочусь.