***
— Доктор Рацио предложил разнообразить режимы Виртуальной Вселенной одним действительно уникальным игровым режимом... – протянул Скрюллум, размеренно проходя по офису Герты на одноимённой космической станции. — Ну и? Чего этот эрудит тебе там предложил? – низенькая кукла поднимает свои большие, сиреневые глаза, саркастично интересуясь. — Он хочет добавить игровых автоматов на один из уровней, сказал, что Первопроходца подобный режим заинтересует, и исследование нашего проекта ускорится в два раза, повышая ставку в тридцать восемь процентов, – отмечает он, без какой-либо эмоции разглядывая портреты таких же гениев. — Как занимательно! А её-то он спросить успел? – девушка фыркает. Робот медленно кивает, а затем дополняет: — И она согласна.I
8 июня 2024 г. в 18:16
Свою радость от предстоящего сотрудничества доктор Рацио умело скрывал, ровно как и сам факт его существования – занимался теми же будничными делами, лишь передал несколько своих рабочих часов коллегам в Высшей академии истины, а сам решал потратить свободные часы на кропотливую работу над Виртуальной Вселенной. Он, поистине говоря, чувствовал себя настоящим ребёнком, вырисовывая на бумаге острым карандашом какие-то концепты, оставляя рядом с ними скромные расчёты, изредка кивая самому себе и не переставая улыбаться.
Со Скрюллумом знаком он был ранее, а потому и работалось с ним намного легче, чем если бы это был некто другой. К большому счастью, неорганическая форма жизни не требует сложного понимания социальных конструкций, и в отличии от людей, он не должен стараться говорить то, что не думает, лишь бы не задеть чью-то тонкую душевную организацию.
Но, в конце концов, без правды люди никуда и не двинутся.
В один из вечеров Пир-Пойнта он, сидя за рабочим столом, что-то увлекательно выписывал в своих заметках, порой отвлекаясь лишь на то, чтобы о чём-то хорошенько подумать. Рядом стоит блюдце с шоколадными конфетами и давно остывший чай. Он совсем потерял голову, уже битый час раздумывая над тем, как ещё можно разнообразить новый режим для одной серой бестии, хаотичной миледи.
Вот только решение проблемы никак к нему не приходило – играючи маячило у него на горизонте, а он никак не мог в полной мере осязать её. Он поставил себе цель разнообразить Виртуальную Вселенную, и он уж точно не отступит, в конце концов, у кого вообще совета спрашивать? Сам господин Скрюллум? Нет, ни в коем случае. Он хочет ощутить удовольствие от напряга собственных извилин, а потому не остаётся ничего, как покрепче сжать перо меж пальцев.
— Работаете, милый доктор? – горячее дыхание обдаёт ухо Веритаса в мгновение, и в ступоре, он широко раскрывает глаза, а затем недовольно косится на нежданного гостя, высоко задрав тонкие брови.
— Сколько раз я говорил, что тревожить меня, пока я работаю – глупо и не даёт мне сконцентрироваться на работе? – мужчина недовольно фыркает, не задерживая взгляд на лице Авантюрина, что уже успело расплыться в мнимом удовольствии.
— Да? Простите, просто подумал, что у вас прихватило сердце, пока вы так отчаянно работали над своим новым проектом. Неужели это грех – волноваться о вашем благополучии, док? – он цокает пару раз и качает головой, выражая не слишком уж внушительную грусть.
— Я ценю ваше беспокойство, мой друг, но я мог бы потратить это время нашего разговора на что-то более плодотворное, – взгляд он обращает к своим бесконечным записям.
— И именно поэтому у тебя тут всё перечёркнуто, а знаков вопроса больше, чем белобожских долгов?
Доктор Рацио затихает. Как многие выражаются, удар пришёлся ниже пояса.
— Может, тебе нужен свежий взгляд на твоё исследование? Давай, расскажи мне, о чём эта твоя Вселенная, а я тебя послушаю, милый мой. Некоторые за мои советы готовы состояния целые отваливать, а я тебе их бесплатно предоставляю, так что, потом ещё спасибо скажешь, – лукаво улыбаясь, своим хитрым взглядом он действительно разряжает напряжённую атмосферу в комнате, глазами цепляясь за некоторые вычисления.
Вот только Веритас вздыхает. Нет, в общем-то, Авантюрин уж очень даже прав в своём видении и он точно сможет дать Виртуальной Вселенной то, чего так отчаянно желают некоторые, оставляя этот режим таким уникальным, что, авось, и сами Герта с Жуань Мэй охарактеризуют сотрудничество с доктором Рацио как успешное. Но для этих фантазий ему ещё работать надо.
— Изначальная версия Виртуальной Вселенной строится на взаимодействии с Эонами и последующей коммуникацией. Первопроходец, мимикрируя Эона Освоения, Акивили, проходит несколько этапов, разнящихся по уровню развлечений; тяжёлые битвы или тяжёлый дилеммы, но вся она нужна для того, чтобы изучить следы Эонов. По-крайней мере, такой её видит одна из создательниц, госпожа Герта.
Авантюрин, всё это время чуть сгорбившийся, выпрямился и осторожно ухмыльнулся.
— А я-то имел ошибочное представление, что сплетни об Эонах тебя никак не интересуют, – он поправляет непослушные волосы, мысленно отмечая, что обязательно сходит в парикмахерскую на днях.
— Именно поэтому я и господин Скрюллум занимаемся разработкой нового, уникального режима, концентрирующийся больше на человеческом аспекте, нежели на божественном. Мы равномерно распределили обязанности, и я должен был заниматься разработкой новых способов для получения внутриигровой валюты, но к большому сожалению, я потерпел малый крах; боюсь, я не имею никакого представления о том, что должен добавить.
Тон Веритаса становится даже тише, когда он признаёт своё поражение перед Авантюрином, роняя голову назад и испуская изнурённый вздох. Ох, ну прямо сердце сжимается от его такого жалкого и обречённого!
Топ-менеджер же, чуть погодя, пробежав взглядом ещё раз и по аккуратным морщинам на лице Рацио, и по целой куче бумаг, в коих некто старательно записывал свои мысли, вдруг остановился, улыбаясь.
— А добавь-ка игровых автоматов. Пусть наша подружка заимёт возможности как и выиграть, так и проиграть свои деньги. Может, она получит даже некоего адреналина? – за всё то время, что Авантюрин стоял над душой доктора, в его рту прятался круглый, небольшого размера леденец – одна только пластиковая палочка высовывалась. Именно этим леденцом он потыкал воздух, словно это прибавит хоть грамма смысла его словам.
— ...Я не собираюсь поощрять лудоманство, – чётко произносит Веритас, всё ещё не выпрямляясь, за стёклами очков обнадёживающе глядя на собеседника.
— А кто сказал, что если что-то в твоём проекте есть, то ты это обязательно продвигаешь и одобряешь? Авось, это научит её бережнее относиться к деньгам и тратить их с умом, не скупая всё на свете. Разве не этого ли тебе хочется, Рацио?
В его манере, даже собственная фамилия звучит уж слишком соблазнительно, чтобы хоть что-то из этого было правдой. Да и по правде говоря, идею Авантюрина он такой уж скверной и не считал; она вполне могла бы научить Стеллу некоторым вещам, раз местами, она вела себя как несносный ребёнок, оставшийся без присмотра родителей.
— Я подумаю над твоим предложением, но спасибо за предложенную помощь...
— «Подумаю»? Рацио, боюсь, ты немного не понимаешь, в доме какого человека сейчас задницу свою просиживаешь, – сладкое лакомство, казалось бы, в миг одурманило Веритаса своим клубничным вкусом, когда покинуло горячий рот Авантюрина. Он мог поклясться, что чувствует отдалённый вкус его слюны, отчего щёки загораются всего за пару секунд, пока он изумлённо таращится на него, — Или ты правда думаешь, что в своих сделках я оставляю место для сомнения, милый мой доктор?
Его лицо настолько близко, что манящие глаза будто бы гипнотизируют, заставляя одним движением руки подписать некий контракт с Корпорацией и в одно мгновение продать им свою душу. Кровь пульсирует в висках, а Веритас слегка сжимает кулаки, чувствуя некую скованность в районе паха.
— Можешь считать это скромным авансом, – шаловливые руки Авантюрина тянутся к резинке домашних штанов и тянут её вниз, заставляя самого Рацио чуть приподнять бёдра, всё ещё не сводя взгляда с него. Он был заколдован, ясный закат переменился, потонув в его очаровании.
В конце концов, он доходит до возбуждённого члена доктора, и не выдержав, прыскает от смеха.
— Может, мне почаще надо заключать с тобой сделки? Если это – исход каждой.
Его дразнят. Тёплый язык проходится по головке члена и Веритас приоткрывает рот, но тот оказывается занят леденцом, потому и стон выходит каким-то приглушённым. Ничего страшного. Авантюрин знает все его слабые места, и доктор не имеет ни малейшего понятия, боятся ли ему этого, иль же отдаться в его руки полностью, впитывая его сладкие слова.
Язык место не покидает, а чуть давит, позволяя мужчине слегка прикоснуться к уретре, пока перед глазами его возлюбленного размываются цвета комнаты и он снимает очки, дабы те не упали и не разбились. Крепкая ладонь рефлекторно ложится его на мягкие волосы, невесомо к ним прикасается, будто бы не веря тому, что те могут быть такими приятными на ощупь. Уже через секунду, он вплетает пальцы в них, несильно сжимая голову больно озорного картёжника.
Авантюрин же глаз своих не закрывает и вызывающе смотрит прямо в глаза Веритасу, потому тогда, когда они встречаются, он ему подмигивает, всё продолжая мучить и растягивать удовольствие. Он, в конце концов, не за хлебом вышел, чтобы расправиться с этим за каких-то десять минут, верно? Чтобы игра приносила хоть какое-то удовольствие, её надо хорошенько растянуть.
С такими мыслями медленно, но верно он берёт в рот, осторожно заглатывая, не желая раздражать свой рвотный рефлекс; столь страстную атмосферу портить рвотными позывами вообще не комильфо. Заглотнув полностью, Авантюрин утыкается аккуратным носом в тёмные лобковые волосы, а затем отдаляется. И так раз за разом, медленно наращивая темп.
Поистине говоря, он и так знал, что Рацио просто не может отказаться от его прекрасной идеи. Почему? Ну всё до слёз просто! Это ведь именно Веритас украдкой замечал Стеллу, увлечённо игравшую в автоматы в Мире грёз, разочаровываясь проигрышу, и вновь пытая удачу. Тогда он мог исключительно поразиться тому факту, что естественный отбор её не забрал в то время, когда она отчаянно тыкалась вилкой в розетку. По-крайней мере, Рацио верил что она этой деятельностью не пренебрегала.
Именно по этой и незамысловатой причине победа в кармане ему уже была гарантирована, так и зачем он встаёт перед ним на колени, ублажая? Ну, Авантюрину не хочется раскрывать абсолютно всех козырей сразу. Так от игры никакого смысла и не остаётся толком.
Пальцы Веритаса вплетаются в пряди блондинистых волос крепче, сжимая их, но не надавливая, лишь «указывая» их обладателю путь, тяжело дыша и морщясь, боясь как-то неправильно испустить вздох и разрушить его прекрасную комедию, в которой он растворяется в блаженстве горячего рта топ-менеджера стратегических инвестиций. Вместо него, по правде говоря, таял леденец, окрашивая язык доктора красным, хоть и не удостоившись чести как следует его познакомить с собственным вкусом.
Где-то внизу живота завязывается приятный узел, такой крепкий и тянущий вниз, ноющий и желающий скорейшей разрядки. Авантюрин, как самый верный друг, двигает головой стремительнее и смелее, стараясь не задевать острым рядом зубов мягкую плоть. В противном случае, как они такие объяснят бригаде «скорой»? Ситуация походит больше на анекдот.
Так проходит всего минуту или две, и со громким, жалобным стоном, Веритас заливает горячим семенем глотку Авантюрина, заставляя её стечь вниз, прямо в желудок. Лоб сияет от выступающих испарин, а глаза – от стекающих вниз слёз, пока его партнёр слизывает остатки спермы с члена и аккуратно встаёт с натёртых колен, поправляя чужие штаны.
Он доволен собой. Об этом говорит его надменная улыбочка и щурящиеся глаза, так и в последний момент, оставив нежнейшей поцелуй на носу Рацио, он ловко выхватывает из его рта тот злосчастный леденец, весело подмигивает и останавливается в пороге кабинета.
— С вами приятно иметь дело, доктор Рацио! – так и уходит.