Часть 1
8 июня 2024 г. в 05:42
Ниа собирал головоломку в углу общей комнаты, когда к нему подошел Мелло. Само по себе это не было чем-то необычным; с тех пор, как Ниа отклонил его первоначальные предложения дружбы, Мелло то полностью игнорировал его, то изо всех сил старался его доставать. Однако его вежливый, почти нервный тон, когда он разговаривал с ним сейчас, был новым, как и его просьба к Ниа отвести его в его комнату.
Ниа подумал, что уйти вместе с Мелло может быть тем, о чем он пожалеет, но ему было больше любопытно, чем страшно. Он был уверен, что кто-нибудь услышит его, если он закричит. И в конце концов, Мелло никогда не чувствовал необходимости хитрить, сражаясь с Ниа, так зачем ему начинать сейчас? Не то чтобы все не обвнили бы его самого, если бы увидели, что Ниа ранен.
Но странное поведение Мелло продолжалось и после этого. Ниа потребовалось несколько минут, чтобы понять, чего он хочет, почему он попросил Ниа о частной беседе. Вопреки своей обычной прямоте, Мелло нервно танцевал вокруг обсуждаемой проблемы, быстро поедал шоколад и, казалось бы, говорил почти ни о чем. Постепенно он понял, что Мелло беспокоился за L, потому что тот работал над делом Киры гораздо дольше, чем обычно, и думал, что Ниа может знать что-то, чего он сам не знал.
Это было поразительное осознание. Мелло волновался? И он пришел к Ниа за помощью? Это совершенно не соответствовало его мысленному образу Мелло. Он всегда казался безрассудным: бесстрашным и слишком гордым, чтобы когда-либо просить кого-либо о помощи, особенно Ниа, даже таким окольным путем. Он, должно быть, действительно боится. Как-то это казалось неправильным. Ниа подумал, что ему следует что-то сделать, попытаться утешить Мелло, но он не имел ни малейшего представления, как это сделать. Ни одна из чужих благонамеренных попыток утешить его после смерти его семьи вообще не помогла, в результате чего у него не осталось опыта, который мог бы подсказать, что ему следует сделать. Но когда он слушал Мелло, слышал страдание в его голосе, он все сильнее чувствовал, что должен сделать хоть что-то.
Поэтому он попробовал. Он заставил себя протянуть и фактически положил свою руку на руку Мелло, преодолев все свои инстинкты против прикосновений, потому что заметил, что, в отличие от него, Мелло это часто утешало.
— Я не думаю, что знаю что-то, чего не знаешь ты, — сказал он мягко, — но, может быть, мы могли бы поработать вместе и что-нибудь придумать. Я тоже волнуюсь.
Мелло замолчал на полуслове и просто уставился на руку Ниа. Ниа тоже посмотрел на это и подумал, что это был первый ненасильственный контакт, которым они когда-либо обменивались, и который не был навязан воспитателями.
— Ты волнуешься, — оцепенело повторил он.
Ниа кивнул. А потом Мелло посмотрел на него и подумал, что действительно увидел его впервые за много лет, увидел без завесы гнева и обиды, всего на мгновение. И все изменилось.
На мгновение он увидел выражение, мелькнувшее в глазах Мелло, которого он никогда раньше не видел. Прежде чем он смог изучить его, попытаться идентифицировать, было уже слишком поздно. Мелло подошел ближе, а затем он поцеловал его.
Он замер, его разум был совершенно пуст. Что... Мелло делал? Почему? Это было то, чего он никогда не ожидал, событие, на которое он не строил никаких планов, потому что это было невозможно. Невозможно, и все же... Мелло притянул его ближе, углубил поцелуй, обнял Ниа, и ему пришлось признать, что это действительно происходило. И это было... хорошо, настолько хорошо, что было трудно думать, но он подумал... возможно... он хотел бы, чтобы это продолжалось.
Ниа действовал так, как собирался: игнорируя свое тело, половое созревание и сексуальность вообще, или, по крайней мере, насколько это возможно. Он делал уступки биологии, но как можно меньше и ни в коем случае не хотел думать о сексе. Он определенно никогда не задумывался о привлекательности или особенностях того, кого он может найти привлекательным, такие вещи отвлекали, не говоря уже о легкомыслии, и у него не было на них времени. Но теперь Мелло целовал его, и он был встревожен, обнаружив, что целует в ответ, его руки каким-то образом сами собой обвились вокруг него. Он был вынужден признать, что его, должно быть, влечет к Мелло, хотя он не мог сказать, было ли это до этого момента. Однако теперь его дыхание участилось, ему стало жарко по всему телу, и он никогда не хотел, чтобы это прекращалось.