***
— Всё остыло, — Визерис, не скрывая недовольства, ткнул вилкой в аппетитное жаркое, украшенное запечёнными фруктами. — Твоей жене стоило хотя бы раз спуститься вовремя, — хмыкнула Рейнира, разрезая свой ужин. Чем быстрее она поест, тем скорее сможет свалить от этой весёлой компании. — Ты пришла минутой раньше меня, — Алисента отвлекла своё внимание от двух непослушных маленьких извергов, что в очередной раз пытались разнести обеденный стол. Эймонду и Хелейне было около шести лет, и, глядя на них, Рейнира уверовала в то, что бесплодие — высочайшая похвала бога. — Я просто знаю тебе слишком хорошо, — безразлично добавила она и подмигнула Эйгону, что смотрел на младших брата и сестру с тем же самым негодованием, что плескалось внутри неё. — Хватит, — отец строго посмотрел на Рейниру, нарезая остывшее мясо. — Прости, папочка. — Можно хотя бы один вечер в дружеской обстановке? — устало добавил он. — Как скажешь. Алисента лишь довольно хмыкнула. Кажется, перебранки с падчерицей доставляли ей особое удовольствие, что было взаимно. Но, в присутствии супруга, мачеха старалась вести себя ответственнее. На самом деле, Рейнира не испытывала ненависти к девушке; когда та, совсем молоденькой, появилась на пороге их дома, девочке было семь лет и она испытала почти восхищение. Прошёл всего год со смерти мамы и до маленькой Рейниры не сразу дошло, что молодая темноволосая девушка в очень красивых нарядах оказалась тут ей на замену. Возможно, будь Алисента чуть старше или чуть умнее, или родись она не в семье отъявленного ублюдка Хайтауэра, она бы проявила к девочке чуть больше внимания, и они бы смогли подружиться. Но мачеха, неопытная восемнадцатилетняя девчонка, возможно, даже более одинокая, чем когда-либо была сама Рейнира, словно видела соперницу в ребенке: она задирала нос, говорила с ней холодно и постоянно шутила: нелепо и грубо. И вот уже её красивые платья не могли затмить собой натуру даже в глазах маленькой девочки. Для моральной и физической слепоты она была слишком смышлёным ребенком. Алисента никогда не обижала падчерицу, она просто старалась делать вид, что они существуют в параллельных реальностях, и, честно говоря, Рейниру это более чем устраивало, вот бы ещё отца на ту же планету, поближе к Алисенте, и незаметнее для неё… — Дорогой, как дела на работе? — прервав затянувшееся молчание, спросила мачеха, когда основные блюда были убраны со стола. — Есть несколько моментов, требующих повышенного внимания, но скоро всё уладится. Рейнира внутренне усмехнулась: когда ведешь дела на грани закона, такие «моменты» становятся неотъемлемой частью жизни. — Свора отбилась от рук? — откладывая столовые приборы, протянула девушка. Она никогда не могла ответить даже себе, зачем постоянно провоцирует эту нездоровую атмосферу, но её настолько раздражало показное равнодушие отца, что любой способ увидеть его нутро возбуждал любопытный разум. — Есть вещи, которые ты узнаешь, когда закончишь учёбу. Пока я не собираюсь вдаваться в подробности. Снисходительный отцовский тон не был коньком Визериса. — Разве от меня требуются умственные способности или профессиональные заслуги? — усмехнулась девушка, отпивая только что поданный чай. Её любимый: с мятой и корицей. — Я многого жду от тебя. — Я полагаю, мне отведена роль Алисенты для кого-то из твоих престарелых дружков, — чуть тише сказала Рейнира, обратив внимание, что трое детей, сидящих за столом, увлечены гаджетами. — Ты переходишь границу. Как обычно. Всегда были границы, которые нельзя перейти даже в разговоре. И всегда была эта дочь, что не умела ходить по граням, постоянно оступаясь и выдавая чуть больше, чем принято. На удивление, мачеха не произнесла ни слова. — Я забылась… Когда-нибудь у неё хватит сил дожать один из таких разговоров. Когда-нибудь она сможет отстоять своё право на знание того, что ждёт её впереди. — Как дела на учёбе? — Визерис перевёл тему разговора. — Как обычно. — Ты уже сообщила друзьям о вечеринке? — Разумеется. — Мария и Ричард останутся здесь и проследят за порядком. После смерти матери няня, ставшая затем помощницей Рейниры, и дворецкий отца были ей почти родителями. Она не была с ними близка, как не была близка с настоящими родителями, у которых всегда находились дела поважнее, чем уложить дочь спать или испечь с ней печенье, как это делали родители других детей: но женщина средних лет с рыжими волосами, отливающими ржавчиной, проводила с ней вечера, купая и читая сказки, а пожилой, но высокий и статный мужчина, по утрам веселил её интересными новостями из мира науки, а затем отвозил в школу. Они создавали стабильность её маленького мира, пока Визерис упивался горем, а затем восполнял брешь в семье, притащив новую девушку на место матери. — Мог бы остаться сам, чтобы дети не баловались. — Не хочу портить твой праздник, к тому же, мы с Алисентой и детьми давно не проводили вместе время, — Визерис изо всех сил старался выглядеть добропорядочным отцом семейства, но на самом деле обмануть дочь у него никогда не получалось. Ген отцовства словно был вырезан из ДНК старшего Таргариена. Как бы он не старался создать видимость идеального семейства, как бы много раз не заставлял молодую жену рожать, как бы не делал вид, что ему интересна жизнь хотя бы одного из детей. В это, возможно, могли поверить посторонние люди, но только не собственная дочь, на своей шкуре ощутившая отсутствие такой значимой детали. — Где вы будете? — поинтересовалась Рейнира. — Забронировали тот новый отель недалеко от города, у набережной двух Гаваней. Наверно, хороший выбор! Рейнира провела там несколько горячих ночей в объятиях Джейкоба, правда, времени оценить достоинства места у неё не было. — Желаю хорошо провести время. Вечер тянулся столь медленно, несмотря на то что к десертам перешли уже через полчаса после начала, что девушка уже собралась извиниться за небольшую слабость и отлучится в комнату, но в разговоре Алисенты и Визериса мелькнуло знакомое имя. — Почему Деймон не приезжает? — она не вникала в беседу, и потому её вопрос, видимо, прозвучал неуместно, учитывая удивлённую реакцию супругов. — Ты звонила ему? — с подозрением поинтересовался Визерис, игнорируя вопрос. — Писала. Ничего нового он мне не сказал. — Знаешь, — лениво протянул Визерис, — иногда мне кажется, что ты выросла маленькой копией моего братца, хоть этого и не может быть. — Не всё зависит от генов, — грустно улыбнулась девушка. — Наверно… Ты такая же своевольная. — Мне тоже однажды придётся тебя покинуть? Она хотела усмехнуться, но комок застрял в горле. — Надеюсь, этого не произойдёт. — Не станешь меня вынуждать? — безразлично выпалила она, протягивая руку к блюду с яблоками. — Чёрт возьми, Рейнира, я не вынуждал его уезжать. Я не обижал его. Я даже не знаю, какого хрена он принял это решение. Слова отца прозвучали так громко, что девушка отдёрнула руку, так и не взяв желанное яблоко. Прежде чем она обдумала ответ, за столом раздался тихий голос Эйгона. — Может быть, он не может быть здесь, потому что мы заметим, как ночью он выходит из дома? — Зачем ему выходить из дома ночью? — с показательной осторожностью понизив голос вслед за братом, спросила Рейнира. — Мне кажется, он – вампир, они пьют кровь по ночам. Эйгону было всего одиннадцать лет, и он чертовски сильно любил разряжать напряжённую атмосферу дома, в котором ему также, как и сводной старшей сестре, приходилось уживаться с чужими демонами. Рейнира замерла лишь на мгновение. Первым послышался хохот Визериса, а затем его подхватили и девушки, сидящие за столом. Наверно, будь Деймон здесь, он бы тоже разразился своим красивым грудным смехом, сощурив серые глаза. — С чего ты это взял, дружок? — спросила Рейнира, когда образ дяди выгнал из головы остатки веселья. — Недавно я читал книгу, она была страшной, и один вампир в ней – точь-в-точь наш дядюшка. Клянусь, он всегда меня пугал. — Эйгон, ты обещал больше не читать по ночам ужасы. Я заберу светильники из твоей комнаты. Рейнира почти покраснела, вспомнив ту книжную лампу, что подарила братцу на день рождения. Она подходила не только для чтения в любое время в любом месте, но и для того, чтобы спрятать её от любопытных материнских глаз. Может быть, ему и впрямь нужно поменьше читать всякие ужасы? — Тогда вампиры придут за мной…***
Рейнира переминалась с ноги на ногу, облокотившись на барную стойку и разглядывая своё отражение в зеркальной стене гостиной. Её платье и впрямь выглядело чересчур вызывающе даже среди какофонии звуков, световых эффектов и ярких нарядов подруг. Плотная шёлковая ткань, в верхней части принимавшая форму корсета, к низу напоминала фонарик, заканчивающийся чуть выше, чем принято в достойном обществе. Руки и бёдра были оголены, в то время как зона декольте наглухо закрывалась отсутствием выреза. Но яркий пурпурно-красный цвет вперемежку с оголёнными участками в области рёбер достойно сглаживал скромность верхней части наряда. В повседневной жизни девушка любила удобную обувь и привычные джинсы, но иногда ей так хотелось стать ярче. — Скучаешь? — Лейнор появился неожиданно, подтягивая за собой компанию друзей. В полумраке этой камерной вечеринки его светлые золотистые волосы выглядели словно нимб, а безукоризненно идеальные тёмные джинсы гармонично сочетались со светлой рубашкой. Лейнор Веларион появился на этот свет, чтобы разбивать женские сердца. Рейнира не раз была свидетельницей того, как взрывается мир в глазах симпатизирующих ему девушек, когда они узнают его натуру. — Ни капли. — Будешь? — Джофф, плавно обогнув своего парня, протянул Рейнире прозрачный пакетик. — Не хочу, — поморщилась девушка, отворачиваясь от предложенного. Ей не нравился эффект наркотика, что сначала обманчиво удовлетворял сладким запахом и едким дымом, а затем погружал в пучину невеселых мыслей. Девушка протянула руку и взяла бокал, отпивая коктейль, заботливо приготовленный руками Бобби. В этом друг бесспорно был специалистом. — Ты слишком уныло выглядишь для той, кому исполняется девятнадцать, — бросил Джоффри, протягивая девушке наполовину выкуренную сигарету, до этого сжатую в зубах. — Ага, вспомни свои восемнадцать, — Джейк появился также незаметно, как до этого потерялся из виду. Рейнира сделала глубокую затяжку, ощущая как густой дым слишком крепкого табака приятно обжигает лёгкие. — Я становлюсь старше, а, значит, мудрее… Она помнила события прошлогодней вечеринки слишком хорошо, учитывая количество выпитого алкоголя и выкуренной травы, это было почти неестественно. Она помнила, как той дикой ночью ей вдруг стало одиноко. Как она смотрела на веселящиеся или потерянные от кайфа лица друзей и в какой-то момент перестала понимать, как оказалась в таком месте. Она помнила, в какой панике выискивала телефон, помнила, как лихорадочно и нерасторопно пальцы били по сенсору, помнила, как прислушивалась к долгим пустым гудкам… — Рейнира, — может фантазия, может собственный пьяный бред, но его голос казался напуганным. — Деймон… — Что-то случилось? — Ты не приехал. — Я не могу, принцесса. У меня слишком много… — Ты нужен тут, нужен мне. — Ты пьяна… Она прервала его слова через силу, почти физически ощущая эту чёртову дыру посреди груди. Но слушать тишину было легче, чем пустые оправдания. Он просто не хотел возвращаться… — Верно, малыш, это дерьмо не доведёт их до добра, — смех Джейка, оторвавшегося от шуточной перебранки с парнями, вернул её в настоящее. — Посмотрим, чем займешься ты, когда пройдешь отбор в Лигу, — ухмылка Бобби, вдыхающего в себя едкий травяной дым, заставил девушку наконец потушить окурок, догоревший до фильтра в её руках. — Мальчики, я хочу выпить, — Кетти всегда была фурией, нарушающей молчание и разряжающей неловкие моменты. Они с Лейной имели гораздо больше общего, чем Рейнире хотелось бы. Это непревзойдённая лёгкость в каждом движении, этот мягкий едва заметный флёр очарования и уверенность в том, как их присутствие сказывается на окружающих. — Детка, любой каприз, — улыбнулся Бобби, направляясь к импровизированному бару по другую сторону стойки. Рейнира не считала, что кто-то из них двоих красивее, умнее или в чём-то лучше неё, но ей так не хватало той беззаботности, что разливалась даже от кончиков волос подруг. — Почему ты одна? — девушка повернула голову в сторону подошедшего друга. Она удобно устроилась на кушетке веранды, выходящей прямо к широкому бассейну. — Там жарко. — Здесь еще жарче, — усмехнулся Крис, опрокидывая несколько глотков золотистой жидкости из витиеватого бокала. — Здесь красивый вид… — сумерки почти скрыли узоры долины, но Рейнире казалось, что она всё ещё видит холмистые пики, покрытые редкими деревьями. — Даа, — задумчиво протянул парень, словно действительно не увидел странности в её ответе. — Мне будет не хватать его в следующем году… — Не передумал насчёт Аляски? — Я никогда не жил с отцом, мне бы хотелось видеться с ним чаще, узнать лучше, — Крис зажёг сигарету, протягивая её девушке, а сам потянулся за ещё одной. — Надеюсь, он тебя не разочарует. Родители Криса развелись, когда он был ещё ребенком. Его воспитывали мать и отчим, но пару лет назад он задался целью найти настоящего отца, и вот они уже несколько месяцев активно переписывались после единственной встречи. Кажется, парень действительно был счастлив от вновь приобретённого старого знакомства, хотя Рейнира и не понимала такого ярого желания изменить свою жизнь ради человека, который когда-то тебя оставил. — Ты уже выбрала специальность в Колумбийском? — Я не уверена, что хочу учиться дальше, - задумчиво протянула Рейнира, выдыхая сигаретный дым. Если бы кто-то мог понять, что её желания абсолютно ничего не значат… — Чем ты там займёшься? — не унимался Крис, его бокал опустел достаточно быстро, в то время как содержимое собственного Рейнира растягивала уже больше часа. — Я не думала об этом. — Ты не поедешь с Джейком? — его вопрос не прозвучал удивлённо, но тёмные брови хмуро сошлись у переносицы. Они с Джейком были друзьями детства, и их отношения больше походили на братские, укрепившись за долгие годы хорошими и плохими событиями. — Я не знаю, — Рейнира запнулась, словно ложь наконец устала слетать с языка и постаралась остаться внутри хозяйки. — Я слишком хорошо его знаю, и он безумно влюблен, — Крис грустно улыбнулся, внимательно глядя на девушку. Рейнира почти равнодушно пожала плечами. К таким разговорам она не готова. — И он сделает тебе предложение, — добавил парень, потушив сигарету. Рейнира мягко улыбнулась, качнув головой. Её взгляд устремился к широким окнам, открытые жалюзи которых вкупе с сумеречной темнотой абсолютно не скрывали, что происходило в доме. Она быстро нашла высокую фигуру Джейка: он улыбался, разговаривая с Кетти. Девушка как завороженная наблюдала за обменом недоступных для уха реплик, и вдруг поймала себя на мысли о том, что Джейк ошибся с выбором. Когда они учились на первом курсе, Кетти первая встретила красавчика-футболиста, у них даже было несколько свиданий, прежде чем на вечеринке-посвящении появилась Рейнира. Тогда её внутренности были выпотрошены и представляли грязную смесь эмоций, которые не хотелось разбирать по ниточкам. Деймон только уехал, а ей предстояло учиться на специальности, которая даже близко не интересовала девушку…***
Рейнира скинула босоножки на высоких каблуках, прежде чем вслед за друзьями отправиться к холлу, где некоторые из них уже были готовы к выходу. — Всё хорошо? — тёплая рука Лейнора опустилась на плечи. В отличии от остальных он выглядел почти трезвым. Рейнира кивнула, поймав на себе взгляд Джейка: он с любопытством наблюдал за тем, как нежно Лейнор обнял девушку на прощание. — Пока, детка, хорошей ночи, — Лейна присоединилась к объятиям брата, и Рейнира ответила ей с неменьшим пылом. Они были особенными, хотя бы потому, что могли её понять. Они знали нутро её мира, в отличии от остальных друзей. И они знали, что её ждет впереди, по крайней мере, настолько же, насколько она сама это знала. — Он уйдет позже, — ответила Рейнира, когда подруга недвусмысленно повела бровями, оглядывая Джейка, который притянул Рейниру ближе к себе. — Визерис не вернется, можете провести незабываемую ночь в родных стенах, — ехидный шёпот Лейны заставил девушку улыбнуться. Ей, конечно, не грозила очередная бессонная ночь благодаря алкоголю, но вот делать Джейка свидетелем ночных кошмаров не было в её планах заветной мечтой. — Ты слишком романтична, Лейна, — усмехнулась Рейнира, принимая объятия парня. — А тебе бы стоило чаще улыбаться. — Я стараюсь, — отмахнулась девушка. — Хотя… — протянула подруга, пропуская к выходу Кетти и Бобби, взявшихся под руки, дабы взаимно удерживать равновесие. — Когда он увидит, что прячется под этим платьем, то простит тебе вечно серьёзное лицо. Смех подруги вперемежку с хаотичными «Пока» и «До завтра» было последним, что нарушало тишину опустевшего дома. Как только они переступили порог комнаты, девушка оттолкнула Джейка, который, сделав несколько шагов назад, опустился на кровать, покрытую сиреневым покрывалом. Оно чертовски сильно раздражало Рейниру своей безупречной девичьей нежностью, но, видит Бог, сидящий на ней Джейк с несколькими расстёгнутыми пуговицами на груди, сглаживал картину до приемлемого состояния. — У меня есть для тебя подарок, — едва слышно произнёс парень, наблюдая за тем, как Рейнира прошла в противоположный конец комнаты, по пути снимая с рук браслеты и вынимая гвоздики серёг из ушей. Девушка бросила украшения на гладкую деревянную поверхность, а затем повернулась к парню. — Нет, сегодня я получила слишком много подарков, пришло время – дарить. Она откинула волосы, от жары завитками прилипшие к плечам, назад, и игриво провела пальчиками по шее и ключицам, ненарочно задев тонкую цепочку – единственное оставшееся на ней украшение. Единственное, что всегда было с ней. — Детка, — завороженно глядя на неё, Джейк поднялся, до конца расстёгивая рубашку, но не сокращая расстояние между ними. — Первый подарок, — протянула Рейнира и ослабила застёжки платья в районе спины. Корсет, который казался точной копией её стана, вовсе не держал форму, и потому соскользнул с груди, показывая тусклому свету перламутровые переливы тонкого розового кружева, украшавшего грудь. Она не любила такое вычурно пошлое белье, оно скорее подошло бы дорогой проститутке, но сегодня ей хотелось порадовать Джейка. — Твою мать, детка, ты выглядишь как кукла в витрине магазина, — рыкнул парень, медленно сокращая расстояние между ними. Комнату освещали единственный ночник и яркие уличные фонари, но даже при таком скудном арсенале девушка видела бешенный взгляд карих глаз и выпуклость штанов. — Ты часто смотришь на куклы в витринах? Сделав один шаг назад, Рейнира коснулась бёдрами комода, а затем, недолго думая, упёрлась руками, подтягивая задницу наверх. — Не так часто, как на тебя… Сегодня ты другая… — между ними оставалось буквально два шага, но парень вовсе не торопился их преодолеть. Он с любопытством наблюдал, как девушка подтянула к себе одну ногу, уперевшись пяткой в ручку комода, за счёт чего её платье задралось, неестественно растягиваясь на бёдрах и теперь не скрывая трусиков. Рейнира чувствовала, как похоть затмевает разум, как предвкушение стекает по телу, облизывая нервные окончания. Она чувствовала, как согревается под жаждущим взглядом. Девушка нарочито медленно облизала палец и провела по соску, скрытому полупрозрачной тканью. — Всё та же, — как только её рука двинулась ниже, Джейк сорвался с места, прижимая к себе хрупкое тело. Горячие губы впились в рот диким поцелуем, а сильные руки сжали запястья Рейниры, отводя кисти назад. — Ты не дал мне подарить подарок, — стон Рейниры незатейливо перелился в полу-крик, когда грубые пальцы ущипнули сосок. — Детка, сегодня я дарю подарки, — рыкнул парень, но прежде, чем он успел снова накрыть губы поцелуем, раздался слишком явный посторонний шум. Девушка вздрогнула, направляя затуманенный взор в сторону двери из-за плеча Джейка. Парень в её объятиях замер, Рейнира чувствовала, как напряглась каждая мышца натренированного тела. Он отодвинулся на полшага, давая девушке возможность спуститься на ноги, и поправил подол платья. Затем словно в замедленной съемке Джей отступил ещё на два шага в сторону, поворачиваясь к источнику шума, в то время как Рейнира не отводила взгляда от мужской фигуры, стоящей в проёме распахнутой двери. Девушка не слышала, когда она открылась, их отвлёк шум ручки, ударившейся о стену. Случайный мираж, в существование которого наяву она бы ни за что не поверила, если бы не пораженный парень сбоку от нее, который теперь застегнул ширинку и нервно переминался с ноги на ногу. Взгляд Рейниры медленно прошёлся по длинным ногам в безукоризненно идеальных черных брюках, худощавому торсу, подчеркнутому плотной футболкой без выреза такого же цвета, к волосам, что на фоне наряда выделялись ещё больше серебристыми переливами, пока наконец не встретил взгляд прищуренных глаз. На лице Деймона застыла та высокомерная усмешка, что раздражала и восхищала племянницу в равной степени. Но, когда взгляд мужчины, наконец оторвавшись от её лица, резко мазнул по оголённым плечам и груди, едва прикрытой куском ткани, что язык не поворачивался назвать приличным бельём, он вдруг хмыкнул. — Прошу прощения, что помешал, — словно опомнившись, Деймон схватился за ручку, хлопнувшей минутой ранее двери. — Нет, стой, — ни мгновения на обдумывание не потребовалось, Рейнира уже преодолевала расстояние между ними, чтобы врезаться в высокую фигуру, обвивая ее руками. Она прижалась к груди Деймона, слишком остро ощущая каждое касание ещё возбужденными нервными окончаниями, мягкая ткань хлопковой футболки приняла её в объятия раньше, чем хозяин, который мгновение помедлил, прежде чем положить руку на обнажённое плечо девушки. Как же сильно она скучала… — Деймон, — всхлипнула Рейнира, поднимая взгляд к его лицу. Ей вдруг стало неловко, ведь она всё ещё полураздета, но серые, по кошачьи прищуренные, глаза смотрели лишь на лицо. — С днем рождения, принцесса, — усмехнулся дядя, приподнимая голову девушки за подбородок, почти с трудом отрывая ее от своей груди. Он лишь мельком глянул на парня, всё ещё стоявшего на своём месте и внимательно наблюдавшего за развернувшейся перед глазами сценой. — Не уходи, — произнесла Рейнира одними губами, вовсе не уверенная в том, что он её слышит. — Я здесь, — неожиданно серьезно ответил дядя, а затем вновь усмехнулся: — Поговорим, когда ты закончишь дела… и получишь все подарки.