Я обещаю

      Один взмах рукой — и в длинном коридоре зажглись два ряда факелов. Гарри всё никак не мог привыкнуть к тому количеству силы, которое он приобрёл после вступления в права наследия сразу двух магических родов. Заклинания давались легче, магия ощущалась везде и всюду, артефакты и древние фолианты сами тянулись к его рукам. Но главное — ему стали доступны ритуалы. А ведь ради этого всё и было задумано: получить возможность прогуляться за грань и не только вернуть кого-то, но и вернуться самому.       Гарри замер на последней ступеньке лестницы, по которой только что спустился на самый глубокий уровень Подземелий в доме на Гриммо. Идти дальше было страшно. Да, он уже всё решил, да, он знает, что ему делать. Но всё равно одна только мысль о проведении ритуала заставляла желудок противно сжаться. — Можешь хоть все Подземелья заблевать от страха — Кричер всё уберёт, только Мерлина ради поторопись, — голос Вальбурги раздался откуда-то из глубины коридора. Гарри помнил, что за поворотом висит картина, но всё равно вздрогнул от неожиданности. — Луна вот-вот обретёт полную силу. Не успеешь к этому времени начать ритуал — считай, уже можно и не пытаться. — Я помню. И уже иду. Просто… — Просто тебе предстоит провести ритуал, по силе равный парочке авад. Бояться — нормально. Ненормально — позволить страху тебя парализовать.       Гарри вздохнул, кивнул — как будто она могла его видеть — и наконец сделал шаг вперёд. С тех пор как он поселился на в особняке на площади Гримо, после войны, Вальбурга стала для него верным наставником и даже другом. Он и представить себе не мог, что однажды его примут в семью, но это случилось как-то само собой. Когда Гарри впервые после войны появился в особняке, то не обнаружил вообще никаких портретов — все рамки были пусты. Менее ворчливый и более учтивый, чем обычно, Кричер на вопросы не отвечал.        Вальбурга объявилась через несколько дней. У них с Гарри случился диалог на грани светской беседы и допроса. Ответами Национального Героя мать Сириуса осталась вполне довольна (хотя попроси сейчас его кто-нибудь вспомнить, о чём именно они говорили, он с задачей не справится) и с тех пор стала всячески ему помогать. Это она рассказала о вступлении в права наследия, о ритуале, который позволит заглянуть за грань, о возможности исправить если не всё, то многое.       Единственное, что напрягало и откровенно раздражало Гарри — необходимость всё время чем-то клясться. Ни один из ритуалов или обрядов не обходился без этой детали. Молодой человек уже столько раз повторил «клянусь», что ещё немного и потеряет смысл этого слова. Но таковы были законы магии. И надо было потерпеть ещё немного, прежде чем что-то действительно стоящее случится благодаря очередной клятве.       Гарри вошёл в Главный Ритуальный зал. Магия здесь была так сильна, так ощутима, что он почти был уверен, что, если захочет, сможет её потрогать, пропустить сквозь пальцы. Он уже был тут, проводил ритуалы, но ещё никогда не чувствовал такого. — Ты теперь Наследник. Теперь всё по-другому, — объяснила Вальбурга, угадав его мысли.       Он провёл рукой по каменным стенам. Те заискрились магией в ответ, демонстрируя готовность к ритуалу. Пора было начинать.       Гарри опустился на колени в центре зала и положил ладони на алтарь: — Я, Наследник Гарри Джеймс Поттер-Блэк, клянусь своей магией, моим по праву рождения родом Поттер, принятым мною со всеми его добродетелями и злодеяниями родом Блэк и памятью всех своих предков по крови и по магии. Клянусь провести ритуал по всем правилам и законам. Клянусь не вступать в противостояние со Смертью. Клянусь вернуть лишь того, кто пойдёт со мной по своей воле. В противном же случае вернуться лишь самому.       Стены и пол Главного Ритуального зала задрожали. Потоки магии стали видимы, они обвили запястья Гарри, вливаясь в его тело, позволяя начать ритуал. — Я Повелитель Смерти. И я повелеваю тебе — явись! Явись предо мной, Госпожа.       В границах алтаря, но не в центре, а чуть сбоку, сгустился чёрный дым. Пару мгновений — и из него соткалась фигура в тёмном балахоне. Повеяло холодом, могильной сыростью и мертвечиной. Пламя в факелах согнулось, затрепетало, но выстояло и не погасло. Смерть явилась. — Зачем позвал меня, Повелитель? — голос, ни одну характеристику которого определить не удавалось, зазвучал прямо в голове у Гарри.        Он уверенно поднял голову и взглянул прямо в зияющую пустоту капюшона: — Переведи меня через границу, Госпожа. Позволь забрать того, кто пойдёт со мной добровольно. И вернуться самому. — Ты просишь о многом, Повелитель. Известны ли тебе законы? Знаешь ли ты, что перейдя за грань, должен будешь заплатить? Готов ли ты пойти на это? Готов ли стать моим Господином навечно в случае неудачи? — Знаю и готов, Госпожа, — кивнул Гарри. Отступать было некуда.       Смерть протянула ему костлявую руку, он крепко за неё ухватился, и она повела его сквозь пространство и время, сквозь магию, сквозь материю и антиматерию, сквозь всё и ничего. Яркая вспышка, холод, ощущение падения. всего несколько секунд, за которые, ему показалось, он умер. — Тебе не показалось, Повелитель. Ты перешёл грань. Технически ты ещё жив, но живым нельзя переходить грань, так что фактически ты мёртв.       Гарри глубоко вздохнул. Ему не привыкать. Быть мёртвым. Быть живым среди мёртвых. Быть долбанным оксюмороном. — Иди и ищи своих мертвецов. И помни две вещи: с тобой могут пойти лишь по доброй воле, и ты не должен оборачиваться, указывая путь своему мертвецу. Обернёшься — его душа исчезнет навсегда.       Молодой человек кивнул. Он знал правила. Знал также ещё одно условие, которое Смерть почему-то не озвучила: вернуть можно лишь того, кто умер недавно. Родители и Сириус таким образом выбывали из списка потенциально воскрешённых.       Гарри зашагал вперёд по бесконечному туману, вглядываясь в лица тех, кто встречался ему по дороге, надеясь увидеть тех, за кем пришёл. Он сразу решил, кто это будет, кого именно он попробует вернуть. Он знал, кто именно из погибших в Последней битве, души, хоть и перешедшие за грань, но так и не обретшие покой. Ремус Люпин и… и Северус Снейп. И если хоть один из них согласится вернуться — это будет его личная победа. Важнее победы в закончившейся только что войне.       Люпин и Снейп возникли рядом с Гарри неожиданно и почти одновременно. Просто появились из ниоткуда и всё. Ремус всё такой же вечно потрёпанный, неуклюжий, с виноватой улыбкой. Профессор Снейп… бледный, худой, в неизменной чёрной мантии и с внезапной искрой любопытства в глазах, почти живого. — Ремус! — Гарри бросился к другу. К удивлению обоих они смогли обняться. — Ты умер, Гарри? Что случилось? — мужчина был обеспокоен. — Я пришёл забрать тебя с собой. Вернуть. — Куда? — не понял Ремус. — В мир живых. Обратно за грань.       Ремус разжал объятия и отступил на шаг. Улыбка исчезла с его лица. — Я не могу, Гарри. Это неправильно. — Неправильно — это то, что твой сын растёт без родителей. — Гарри был заготовлен аргумент.       Ремус покачал головой: — Андромеда прекрасно справляется. Я не могу вернуться к нему, Гарри. Я не могу оставить здесь. — Мы можем вернуться все вместе! — Они не могли, он и двоих-то не мог вернуть, но попытаться-то стоило! — Тонкс не пойдёт, она… Она нашла покой. — Её нельзя вернуть, — понял Гарри. — Прости меня, дружок. Мне жаль, что ты пришёл зря. Я передам от тебя привет родителям, Тонкс и Сириусу. Я был рад тебя увидеть. А теперь возвращайся! Возвращайся скорее, пока не стало слишком поздно.       Ремус растворился в тумане, оставляя Гарри наедине с тем, кто до сих пор ничем не обозначил своего присутствия. Молодой человек повернулся к Снейпу. — Здравствуйте, профессор, — тихо произнёс Гарри. — Во-первых, странно желать здоровья мёртвому. Во-вторых, я больше не Ваш профессор, мистер Поттер. В-третьих, Вы совершили невероятную даже для Вас глупость. Последуйте совету оборотня — возвращайтесь в мир живых как можно скорее. Нечего Вам тут делать. — Я не вернусь один, мистер Снейп, — он покачал головой. — Значит, не вернётесь вообще. Я не намерен идти с Вами. — И всё же Вы появились передо мной, заговорили со мной и до сих пор не ушли. — Не понимаю, на что Вы намекаете, мистер Поттер. — Наследник Поттер-Блэк, — поправил его Гарри. — Что, простите? — Я вступил в права наследия двух родов. — Безумец. — Это был единственный способ спасти оба рода и… — И что? Договаривайте, Наследник. — И провести этот ритуал. — Вы ошиблись в выборе подопытных крыс, Поттер-Блэк, — скривил губы мужчина. — Убирайтесь! — Я точно знал, за кем иду, мистер Снейп, — снова покачал головой Гарри. — И я ожидал, что Люпин откажется. Но у Вас нет поводов оставаться мёртвым. — Как и нет поводов возвращаться к жизни.       Они замолчали. Снейп не спешил исчезать в тумане, хотя и повернулся к Гарри спиной и даже сделал несколько шагов в сторону. — Вы не смирились со смертью, профессор. Вы хотите жить, — тихо произнёс молодой человек через несколько минут тишины. — Пойдёмте со мной. — Я не буду обязан жизнью… — спина Снейпа напрягалась так, что было видно даже сквозь слои мантии. — Вы не будете мне обязаны ничем. Это не жест доброй воли. Это попытка исправить хоть что-то. Война не стоила стольких смертей. Война не стоила Вашей смерти, профессор, — Гарри замер, а потом добавил тише: — Она не стоила Вашей жизни.       Он видел, как мелко вздрагивает Снейп, как не решается согласиться, как раздумывает. Считал оставшиеся у него на уговоры уже не минуты — секунды. Если задержится чуть дольше — не сможет вернуться даже сам. — Ты обещаешь? — спросил вдруг мужчина. — Я обещаю, профессор.       Снейп обернулся к Гарри. У него в глазах горела решимость, горела сама жизнь. — Вы должны согласиться, профессор. Словами. Вслух. Таково условие Госпожи. — Кого? — Снейп изогнул бровь. — Смерти.       Профессор удивлённо наклонил голову, но тут же взял себя в руки. — Я хочу вернуться в мир живых, Наследник Поттер-Блэк. — Прошу за мной, профессор Снейп, — Гарри улыбнулся одним уголками губ и зашагал в направлении грани, за которой их ждала жизнь. — Я не Ваш профессор, — беззлобно произнёс мужчина.       Они возвращались быстрым шагом. Вернее, он возвращался быстрым шагом. Следовал ли за ним Снейп, Гарри не знал. И не мог проверить. Оставалось надеяться, что тот не передумал воскресать. И хотя с каждым пройденным метром желание обернуться, удостовериться росло в геометрической прогрессии, Гарри себя сдерживал. Ему нельзя смотреть. Он должен верить. Иначе ничего не получится. Иначе Снейп, который так жаждет жизни, не просто останется мёртвым, он исчезнет. Не будет никакого «за гранью». Будет вечная пустота.       Там, где заканчивался туман, их никто не ждал. Госпожа решила не упрощать им жизнь. Гарри тяжело вздохнул. Он не мог пройти первым, ибо именно на нём держался открытым… портал? дверь? Что-то, что позволяло пересечь грань. Первым должен был идти Снейп. Но Гарри знал, что тот его не слышит. И не знал, следует ли ещё за ним вообще. И если раньше достаточно было просто верить в профессора, то теперь Гарри должен был ещё и понадеяться на его сообразительность: «Пожалуйста, поймите, что Вы должны идти первым!» — мысленно взмолился молодой человек и указал Снейпу путь.       Ничего не происходило. «Дыра» между мирам стала сужаться. Ещё чуть-чуть и ни один из них не сможет выбраться. Неужели Снейп не понимает, что должен сделать? Или он просто не стал следовать за Гарри? Как понять, надо ли подождать ещё, или уже пора переходить грань самому? «Пожалуйста, профессор!» – снова мысленно взмолился Гарри. И ровно в тот момент, когда молодой человек почти решился идти вперёд… Снейп оказался перед ним и шагнул в мир живых. Понял. Успел.       Гарри последовал за профессором, почти впрыгивая в закрывающийся проход. «Дыра» схлопнулась прямо у него за спиной. Вот только…       Ногу пронзила адская боль. Гарри рухнул на алтарь, потянулся рукой к повреждённой конечности… — Не вздумай! — закричала Вальбурга.       Молодой человек остановился. — Ты не успел! Вернулся не весь. Не трогай ногу, иначе умрёшь! — Ампутация? — прохрипел вполне себе живой Снейп, соображавший быстрее Гарри, корчившегося на алтарном камне. — Можно и по-другому. Наложи стазис. Госпожа не даст смерти распространиться слишком быстро. Будет время создать якорь. Да возьми ты его палочку!       Сквозь слёзы, застилавшие глаза, Гарри увидел Снейпа со Старшей палочкой в руках. Даже в полусознательном состоянии этот образ произвёл на него сильное впечатление.       Со спины повеяло холодом, могильной сыростью и мертвечиной. Госпожа. — Обещаешь ли ты, Северус Снейп, сделать всё возможное для спасения Повелителя? — Обещаю, Госпожа. — Гарри видел краем глаза, как профессор опустился на одно колено и склонил голову. Как быстро он сориентировался в происходящем.       Боль отступила. Страх смерти отступил. Госпожа исчезла. Он вернул Снейпа. У него получилось.  — Я обещаю тебе, Гарри, всё будет хорошо, — услышал он голос профессора.        Гарри улыбнулся скользь слёзы и провалился в блаженное небытие.