В твоих глазах

      – Эй, у тебя, кажется, какие-то проблемы?       Аль-Хайтам оторвал взгляд от книги и увидел перед собой подростка со светлыми волосами. Нет, не так. Он весь словно светился, а красные глазки гармонично выделялись на фоне белой кожи его лица. Никаких проблем у аль-Хайтама не было и подавно.       Подошедший паренек, заметив, что студент вновь уткнулся обратно в книгу, возмущённо хмыкнул. Да его же просто напросто игнорируют!       – Эй! – его голос прозвучал достаточно громко, чтобы еще несколько студентов в библиотеке на него оглянулись, но его это, по видимому, ни капли не смущало.       – Чего тебе? – неохотно всё-таки спросил аль-Хайтам. В данный момент он был вне желания с кем-то контактировать, ибо нашел очень даже занимательную книгу о рунах. Разумеется, она его интересовала больше, чем какой-то студент, которому вдруг захотелось с ним поговорить.       – Я Кавех. Тебя что, кто-то обижает? Не бойся, твой старший соученик сейчас пойдёт и надерет им задницы!       Подросток, видимо, был очень самоуверенным, аль-Хайтам даже удивился.       – Старший соученик? Действительно? А выглядишь как мелкий сынок какого-то мудреца, я сначала подумал, что ты по ошибке забрел к папочке на работу.       Кавех, судя по его выражению лица, очень сильно возмутился и помрачнел. Упоминание отца ничуть его не обрадовало. Особенно, учитывая, что он совсем недавно погиб.       – Эй… Ты знал, что когда разговариваешь в людьми, нужно делать выражение лица попроще и не говорить первое, что придет в голову? – Кавех был явно оскорблен его выходкой. Впрочем, аль-Хайтама это мало волновало.       – С чего ты взял, что я хочу с тобой разговаривать?       Все слова мира будто мигом исчезли изо рта Кавеха. Тот, кажется, собирался начать читать «ребенку» нотацию на тему того, как надо общаться со старшими, но в моменте он забыл все, о чем хотел сейчас сказать.       – Чего? То есть, как бы… Тебя никто не обижал? Но ты… Не выглядишь как кто-то, кто вообще не обижен. У тебя такое лицо...       Аль-Хайтам наблюдал перед собой картину малость шокированного Кавеха.       – Правда? Удивительно. С чего ты вообще решил, что каждый, кто сидит в стороне и просто читает, обязательно обижен?       – Ну… честно говоря, не знаю. Ты просто показался мне одиноким, вот я и решил с тобой заговорить. И вообще, почему ты еще такой маленький, а уже такой скряга? – его, в отличие от аль-Хайтама, вообще ни капельки не смущала ситуация, в которой они оказались.       Нет, конечно в Академии не было грехом заводить друзей, но все-таки аль-Хайтам редко видел, чтобы кто-то с разных Даршанов часто общался. По крайней мере, в их возрасте студентам было проще общаться с одногруппниками. По крайней мере, так считал аль-Хайтам. Пусть самому ему было проще вообще не общаться, но наблюдая за другими, он все же сделал такой вывод.       – Хватит обзывать меня маленьким. Мне 13, сам-то сильно подрос?       – Эй, я вообще-то на два года старше. Мне уже 15.       – Может хватит называть меня «эй»?       – Может ты тогда скажешь как тебя зовут, вместо того чтобы вредничать?       Аль-Хайтам закатил глаза. Заводить знакомства в библиотеке ему хотелось в последнюю очередь. Черт возьми, он всего лишь пришел почитать… Но Кавех смотрел слишком настойчиво. Слишком выжидающе.       – Аль-Хайтам. – честно говоря, подросток надеялся отделаться этим и продолжить в спокойствии читать о рунах. Кавех, в свою очередь, на этом останавливаться не собирался.       – Такое красивое имя. А, ммм… Эта книга о рунах? Ты с Хараватата? Вот здорово, а я с Кшахревара! А что ты слушаешь в наушниках? У тебя что, совсем-совсем нет друзей?       От наплывшего количества вопросов аль-Хайтаму показалось, что его голова сейчас взорвётся. Серые бровки слегка нахмурились, а изо рта раздался тяжелый вздох.       – Ты можешь… не говорить так много? Тут и без тебя достаточно шума, не думаешь?       – По-твоему я шумный?! Хах! Да ты еще не видел по-настоящему шумного человека… Вот видел бы ты нашего преподавателя по архите… – Кавех заумно поднял вверх указательный палец и его выражение лица так и оставалось совершенно уверенным до того момента, когда он услышал позади мужской голос.       – Вы хотели сказать «архитектуре», господин Кавех? – аль-Хайтам посмотрел на тут же переменившегося в лице Кавеха. Былую уверенность как ветром унесло и на лице осталось лишь нервно-испуганное, смешное выражение лица. Будущий архитектор медленно повернулся и посмотрел на, как подумал аль-Хайтам, того самого преподавателя по архитектуре.       – Ну что вы, ха-ха… Быть может, вам послышалось?.. Я ни в коем случае не имел в виду вас…       Теперь Кавех стал похож на котенка, пятившегося прочь от злой собаки, встретившейся ему на улице. Аль-Хайтам невольно пустил смешок.       – А вам, молодой человек, очень смешно, как я погляжу…! – старик повернулся к аль-Хайтаму, в этот момент его лицо стало таким красным, что даже помидоры на его фоне выглядели бы тускло. – С какого вы факультета, позвольте поинтересоваться?! Я сейчас же наведаюсь к мудрецу вашего факультета. Отвечайте немедля! Вы оба обязательно будете наказаны со всей…       Не успел преподаватель договорить и предложения, аль-Хайтама тут же схватили под руку и со всей скоростью, на какую только были способны подростки, подобные Кавеху, утащили прочь из Дома Даэны, в «народе» который звали коротко и просто – библиотека. Пусть таковой она и не совсем считалась, но все таки студентам так было проще. Лингвист пару раз едва не споткнулся, но быстро сумел приспособиться и уже во всю удирал вместе с Кавехом. Возмущённые вопли престарелого ученого были слышны даже за дверью, поэтому Кавех посчитал, что более безопасно было бы свалить куда подальше и как можно скорее, пока их обоих к чертям не выгнали из Академии. Только за дверьми мужского туалета оба наконец-то смогли спокойно выдохнуть, кроме того, только там Кавех заметил, что все еще держит аль-Хайтама за руку, поэтому тут же разорвал прикосновение.       – Ну и ну… – все еще судорожно пытаясь отдышаться, он сполз вниз по стене, сваливаясь на пол. Вскоре с его стороны прозвучал звонкий смех, аль-Хайтам кинул на него недоуменный взгляд.       – Что в этом смешного? Нас почти убили.       – Ты вообще видел его лицо?... Ха-ха-ха! Господи… Если бы ты на него оглянулся, то увидел бы еще и его жалкие попытки догнать нас!... Боже, его спина этому явно не обрадовалась...       Непонятно почему, но аль-Хайтаму внезапно стало невероятно смешно. Да уж. Подобных выходок у него не было ни разу в жизни, подумать только…       – Теперь я точно уверен, что ты не самый громкий человек в академии… – он слабо улыбнулся, пытаясь сдержать смех. Безрезультатно.       ***       – Знаешь, я соврал, когда сказал, что ты не самый громкий человек в академии. – он закатил глаза. Кавех, сидящий по другую сторону стола и выкладывающий на него учебники, истерично и возмущённо хмыкнул.       – Неужели?! Да если бы ты был на моем месте, ты бы точно понял!... Ты хоть знаешь сколько раз он заставил меня переделать этот глупый чертёж?...       – Восемь. Ты уже полчаса говоришь об этом. Нет, не так. Орешь об этом.       – Но всё же! Это ведь… Черт, это очевидно была просто глупая шутка, к тому же, это было давно. Понятное дело, я не хотел его обидеть! Кто ж знал, что он такой злопамятный?... И вообще, разве я виноват в том, что он ведет себя как пиявка?!       Аль-Хайтам тут же замолчал, сделал странное выражение лица и с легким шоком уставился на кого-то позади Кавеха. Ужас тотчас отразился на лице архитектора.       – Только не говори мне, что снова… – он медленно повернул голову на кого-то позади себя. Какая жалость, там он увидел… никого. Дернул голову назад и вместо испуганных глаз на лице аль-Хайтама он увидел ухмылку.       – Ах ты!...       Студент с легкостью поймал летящий в него учебник по архитектуре, положил его на парту и «послал» прямым рейсом обратно отправителю. Ну и актерище.       – Видел бы ты сейчас свое лицо, Кавех. – легкая улыбка действительно украшала его лицо. Кавех и вправду считал, что ему стоило бы почаще улыбаться, но это не отменяло того факта, что он его рассердил. Даже если совсем немного. Даже если Кавех не умел по-настоящему на него злиться.       Старший тут же нахмурился, но поймал скользящий по столу учебник. Еще бы, старик ведь его действительно прихлопнет, если еще и с учебником что-то случится. Да и аль-Хайтам явно был бы недоволен таким отношением к книгам. Несмотря на то, что сам же ему ее «послал». Несмотря на то, что Кавех только что кинул в него эту самую книгу. Честно говоря, тот был удивлён, что он даже ничего не сказал на этот счет. Кавех неоднократно по случайности ронял учебники во время выполнения домашнего задания, и также неоднократно либо ловил на себе косые взгляды студента, либо выслушивал пятиминутные лекции о том, что учебники - кладезь знаний, и с ними нужно обращаться как можно осторожнее.       – Я больше никогда не буду делать домашку вместе с тобой.       – Ага, как же. И кому ты будешь рассказывать, что этот старикашка унижает тебя уже третий месяц? Кроме того, сказать тебе, какой уже раз ты говоришь подобное?       – Эй, его, на минутку, боится весь Кшахревар. Думаешь, я не найду единомышленников? – Кавех, может, и выглядел очень уверенно в момент произнесения данной реплики, но аль-Хайтам за три месяца регулярного общения успел научиться определять, когда Кавех блефует. И да, он явно блефовал. И, по всей видимости, прекрасно знал, что аль-Хайтаму это известно.       – Когда ты прекратишь мне «Эй-кать»? Единомышленники у тебя и вправду есть, но, как думаешь, будут ли они готовы обсуждать с тобой преподавателя, который в этот момент стоит за твоей же спиной?       Душа Кавеха упала куда-то в пятки. Он моментально оглянулся, но опять за своей спиной не увидел абсолютно никого. Только одинокую полку с учебниками. Снова повелся.       – Ты… Аль-Хайтам, черт возьми!       ***       Черт возьми. Черт возьми, черт возьми, черт возьми… Черт возьми!!!       Кавеху казалось, что он сходил с ума. Иначе он не мог объяснить причину, по которой в последнее время аль-Хайтам ему казался слишком красивым. Нет, он, конечно, и раньше мог с легкостью признать, что он довольно привлекательный, симпатичный и все в таком духе. Но теперь это, кажется, немного выходило за рамки.       – Тебе не кажется, что ты слишком громко молчишь? – аль-Хайтам оторвал взгляд от книги, больше не имеющий в себе сил терпеть это напряжение. – Я даже сквозь наушники слышу твое громкое молчание.       Кавех скептически взглянул на него.       – Я, конечно, все понимаю, у гуманитариев свои приколы, но… громкое молчание? Ты смеешься надо мной?       – Ей богу, тебе уже шестнадцать, а ты все еще ведешь себя как ребёнок.       На заявление аль-Хайтама он скривил лицо и закатил глаза.       – Какая разница, как я себя веду?       – Большая, я не могу читать из-за тебя.       – Хочешь сказать, тебе мешает читать то, как я молчу?       – Именно.       – Ты невыносим. – Кавех шумно выдохнул, хлопнув ладонями по столу и поднимаясь из-за него. Кажется, это был порыв уйти оттуда к чертовой матери, но пристальный взгляд, брошенный на него аль-Хайтамом, по какой-то неведомой причине заставил его остаться. Студент уселся обратно и открыл учебник по геометрии.       Аль-Хайтам, в свою очередь, погрузился обратно в свое чтиво. Как ни странно, на этот раз «громкое молчание» Кавеха его ничуть не отвлекало. Еще немного и подобные высказывания вообще перестали бы его удивлять. За полтора года общения с этим парнем Кавех успел услышать вещи и поинтереснее. Например, такие как «у тебя слишком недовольные губы», «хватит делать такое выражение глаз», «сделай волосы попроще». Если первые две фразы Кавех кое-как мог понять, то третье вообще сводило его с ума. Как он должен был сделать попроще волосы, которые и так уложены как обычно?!       – Кавех.       – Да?       – Пойдем отсюда. Я устал читать.       В этот момент выражение лица ученого вообще нельзя было как-либо описать словами. Аль-Хайтам…? Устал? УСТАЛ ЧИТАТЬ?       – Ты заболел?       – С чего ты взял? – он сложил книгу и засунул ее подмышку, полностью переводя внимание на Кавеха. Смотря. Ему. В глаза. Когда в последний раз такое было? Когда Кавех забрал книгу прямо у него из под носа? Или в первую их встречу, когда Кавех помешал ему читать? Что, твою мать, творится?... Даже недавний пристальный взгляд, который послал ему аль-Хайтам был не в глаза. Куда-то в шею или вроде того.       – Чёрт, температура? Возможно, у тебя жар? Ты же говорил, что выздоровел, нет? Не до конца долечился? – будущий архитектор с максимально удивлённым лицом взял в ладони лицо аль-Хайтама и стал рассматривать его с разных сторон, на последок пощупав лоб. Не горячий. Странно. Аль-Хайтам только недавно вышел с больничного, какой был шанс, что он действительно недолечился и сейчас чувствует себя плохо?       – Что ты делаешь? В чем дело? – аль-Хайтам, все это время не открывающий взгляда от глаз Кавеха, выглядел как невдупленыш. Хотя, настоящим невдупленышем сейчас был именно Кавех. От пристального взгляда младшего ему даже стало как-то неловко, он мигом оторвал руки от лица аль-Хайтама, а взгляд – от его глаз.       – Ты? Устал читать? Не смеши меня. Скорее метеорит упадет на Сумеру, чем это произойдёт.       – Как скажешь. – вздохнул аль-Хайтам, но все равно пошел прочь из библиотеки. Кавех – следом.       Рядом как раз был выход из академии. Кавех был действительно удивлен. Они еще никогда так рано не уходили из библиотеки. Через день после знакомства, они столкнулись там, когда закончились все занятия. Решили поделать домашние задания вместе, каждый свое, иногда высказывая мнение о том или ином задании. Таким образом, некоторое время тратилось на разговоры. С тех пор это стало какой-то традицией, и Кавех как-то упустил момент, когда их общение продолжилось и за дверьми библиотеки. Каждый день, примерно в четыре часа, они встречались в библиотеке и зависали там еще около двух часов. Потом, когда все задания были выполнены, отправлялись по домам и еще некоторое время шли вместе, чтоб поболтать. Да и какая разница, им все равно некоторое время нужно было идти в одну сторону, и только потом они расходились. Сегодня же они не просидели в библиотеке и часа. Кавех удивился еще больше, заметив, что их привычный маршрут до дома был в другой стороне. Они направлялись в противоположную сторону.       – Аль-Хайтам? Куда мы идем?       – Гулять, разве не очевидно?       Кавех едва не подавился воздухом.       – Гулять? Удивлен, что тебе вообще известно это понятие. Хорошо, а если без шуток, то… серьёзно? Мы гуляем впервые.       – Я в курсе. Но, теоретически, мы гуляем каждый день, когда идем домой вместе.       – Нет, это другое. Когда мы идем домой, мы идем домой. А когда мы гуляем, мы сначала гуляем, аль-Хайтам, и только потом идем домой.       – Ох, спасибо, я не знал, ты открыл мне Фонтейн.       Кавех сначала посмеялся, а потом немного погрустнел.       – Моя мама сейчас в Фонтейне. Интересно, как она там…       – В Фонтейне? Что она там забыла? Ты живёшь с отцом?       – С отцом?... Кхм, нет. Он умер, когда мне было около 12-ти или 13-ти. Не помню точно…       Аль-Хайтам, будто что-то вспомнив, тоже слегка помрачнел.       – Эй, ты чего? Не надо делать такое лицо, как будто отец умер у тебя, а не у меня.       – Нет, дело немного не в этом.       – А в чем тогда?       – Помнишь, что я сказал тебе в первую встречу? Про то, что ты сынок какого-то мудреца, который забрел к папуле на работу.       – Что? Разве ты говорил что-то подобное?... Нет, важнее то, как ты вообще, черт возьми, это вспомнил.       – У меня отличная память.       Кавех хмыкнул, а потом вспомнил, что такое действительно было.       – Да, и в правду… Я помню это. Все-таки ты был ребёнком, а скоро тебе уже исполняется 15. Время летит быстро, не так ли? Ха-ха!       – Но тебя ведь это обидело, я прав? И не нужно менять тему.       Кавех вздохнул. Действительно, его это очень обидело. Он тогда даже хотел молча развернуться и уйти, а лучше вообще сказать подростку пару ласковых. Но почему-то ощущение, что аль-Хайтам тогда выглядел среди других студентов, как какой-то инородный предмет, которому там вообще не место, не дало ему этого сделать. Ему стало жалко этого парня, даже несмотря на то, что тот явно не умеет фильтровать свою речь. А возможно это, как раз, была одна из причин.       – Ну ладно, допустим, да. Но что это меняет? Мы общаемся, а про то, что ты там когда-то сказал, я даже не помнил. Неужели это как-то влияет на нашу… на наше общение?       Пусть он и считал аль-Хайтама другом, не было никаких подтверждений тому, что тот считал точно так же. Возможно, для него Кавех был просто каким-то очередным студентом, с которым они просто время от времени общаются, в отличие от остальных. Будущий архитектор не имел в себе привычки особо часто быть избирательным, касательно того, что он говорит. Но в этот момент, он даже мог признаться самому себе, ему было немного (совсем капельку, совсем чуть-чуть) страшно потерять общение с аль-Хайтамом. А своими словами он запросто мог этому поспособствовать, хоть и ненамеренно.       – Извини. – тихо пробубнил подросток, тем не менее, Кавех четко услышал каждый звук.       – Что?       – За то, что тогда сказал про отца. – чуть громче уточнил он.       Кавех изумленно втянул воздух, а его брови поползли вверх. Он пару секунд никак не мог найти в себе слов.       – Да, конечно… Все хорошо, аль-Хайтам. Я прощаю тебя.       Выражение лица аль-Хайтама наконец-то приняло более спокойный оттенок, а сам он кивнул. Кавех, честно говоря, был рад, что это закончилось. Иначе он бы точно больше не смог выдерживать его взгляд.       – Ты не голоден? – аль-Хайтам, судя по всему, на этот раз решил самостоятельно перепрыгнуть на другую тему. Ну и славно. Кавеху от этого стало только лучше, кажется, прошлую неловкость в пространстве ощущал только он.       – Не особо, а что? Хочешь зайти куда-то поесть?       – Удивительно. Смотря на тебя в столовке, я иногда думал что ты всегда голодный.       – Аль-Хайтам!...       ***       Мягкая кровать встретила его уставший позвоночник с распростертыми объятиями. Тишина в доме иногда давила на мозг, но сейчас Кавех был только рад, что никакого лишнего шума нет. Так как домашку в библиотеке он не сделал, ему пришлось делать ее уже дома. Кто ж знал, что противный препод по архитектуре в небольшом листке с заданиями (на котором, казалось бы, заданий мало и они все легкие), умудрился уместить туда всю личную неприязнь к Кавеху в виде максимально сумасбродных инструкций для чертежей? Кавех возился с ними с тех самых пор, как пришел с прогулки. С порога он сразу кинулся к заданиям, поэтому особенно много времени подумать о чем-то, кроме архитектуры и чертежей, у него не было. Но сейчас, когда его затекшие конечности, уставшая спина и напряженная шея, наконец-то расслабились, в голову тут же хлынул поток мыслей. Он слишком устал, чтобы долго размышлять о чем-то, его мозг постепенно отключался. Но была одна четкая мысль. В его глазах сегодня он увидел сказочный лес.