Мне холодно очень

Сначала Сергей, растеряв все желание спать, бешено сопит в темноту. Споры с Птицей хоть и являются привычным делом, но доконали его настолько, что сейчас, прямо сейчас очень уж хочется вернуться к крылатой твари, высказать все и врезать. Ох, если бы хоть раз врезать! Разумовский сжимает пальцы в кулак и стискивает в них край одеяла. Но потом выдыхает, просовывает ладонь под подушку и ждет момента, когда тело все же расслабляется, мысли становятся более спокойными, напряжение иссякает. Тварь доведет его еще не раз, но сейчас его нет, он, как надеется Сергей, далеко, а лежать очень приятно. И впереди целая ночь. Разумовский практически засыпает, когда слышит шорох и шаги. Хочется, чтобы это оказалось галлюцинаций на грани сна и сознания, но Птица садится на кровать и пытается откинуть одеяло, которое Сергей прижимает к себе предплечьями. – Что тебе нужно? – раздражается Разумовский. Ворон не оставляет забавных попыток проникнуть под одеяло, немного отталкивая мужчину к стене. – Мне холодно очень, – голос и правда дрожит, – я полежу с тобой десять минут, согреюсь и уйду. Сергей сам не понимает, почему все же уступает место, и Птица укладывается и накрывается до подбородка. И сразу замирает, лишь слышно неровное дыхание. Разумовский ерзает, простынь неприятно холодит тело, сон может ускользнуть в любую минуту и вообще лежать неудобно. Пододвигается ближе, рукой обхватывает покрытую перьями грудь – вот так гораздо удобнее. И действительно теплее. Сквозь вновь подступившую дрему он чувствует, как Птица шевелится, старается встать, бережно убрав человеческую руку. – Куда тебя несет? – сонно ворчит Сергей. – Я ведь сказал, что уйду, – ровно, даже скорее равнодушно отвечает Птица. Задерживается на кровати на несколько секунд дольше необходимого, тихо вздыхает, поднимается. Какое-то время стоит в раздумьях, затем поворачивается и укрывает Сережу. Разумовский ловит его руку: – Не глупи. Оставайся.