Твоя любовь подобна меду

Кавеху было десять лет, когда он впервые увидел аль-Хайтама. Тогда еще мальчик, львенок с пшеничными волосами и округлыми ушками с пухом и легким тоном внутри помахивал хвостиком, заинтересовавшись другим мальчиком. Они оба были детьми и еще не понимали до конца, что такое "альфа" и "омега", но уже знали, львенок знал, что он омега, а мальчик, держащий за руку бабушку-тигрицу, знал про себя, что он альфа. Кавех был в третьем классе начальной ступени Академии, сейчас он сидел на подоконнике в коридоре, держа одной рукой скетчбук, а в другой сжимая карандаш. Очень хотелось нарисовать мальчика-снежного барса, его пушистые ушки и пятнистый хвост. Барсенок обвел взглядом длинный коридор, замечая на себе любопытный взгляд другого малыша, чей хвостик с кисточкой завился полукругом у голеней мальчика. Барсенок тоже очень заинтересовался маленьким художником на подоконнике. И бабушка также обратила внимание на интерес внука. - Иди познакомься, аль-Хайтам, тот мальчик, кажется, тоже хочет познакомиться, - мягко проговорила старушка, чуть подталкивая барсенка в спину. Тот робко обернулся, испугавшись. - Не переживай, малыш, - потрепала его серебряную макушку бабушка. - Я рядом, давай, будь смелей. Если что - я помогу. Давай, может, вы станете друзьями? - мягко улыбалась родственница аль-Хайтама. Кавех наблюдал за этим разговором, помахивая хвостиком и навострив ушки. Скетчбук с карандашом он уже отложил и сейчас ждал, когда барсенок подойдет. Сам львенок не решался приблизиться к нему, хоть и был весьма заинтересован. Мальчик с серебряной макушкой и челкой, закрывающей левый глаз, осторожно подошел, опустив пушистый хвостик и ушки, прижав их к голове - волнуется. Так же, как и Кавех, тоже опустивший ушки. - Привет, - тихонько сказал барсенок, подойдя и несмело смотря на художника. Тот неловко слез с подоконника и встал рядом, они одного роста - сразу понял Кавех. - Привет, - так же тихонько ответил львенок, с такими же прижатыми ушками и хвостиком у ног. Они стояли и мялись, смотря в пол. Бабушка осталась невдалеке, наблюдая, как внук все не решается познакомиться с львенком. Старушка уже знала, как зовут золотого очаровательного мальчика, недаром она преподаватель в Академии. Ее внук альфа, а Кавех - этот милашка, что помахивает хвостиком с кисточкой - является омегой, сейчас, до первой течки, они дети и заинтересованы только подружиться, но потом, повзрослев... Бабушка уже видела малышей прекрасной парой. А те все не могли продолжить разговор. Львенок обвил хвостиком свою ногу, загнул ушки назад. Барсенок глянул на него и умилился. - Как... тебя зовут? - наконец решился аль-Хайтам. - М-меня... - застеснялся львенок, - зовут Кавех. - Кавех, - повторил барсенок. - А меня - аль-Хайтам. - Аль-Хайтам, - так же повторил малыш, начиная поднимать свои ушки. Мальчики осмелели и постепенно завели беседу, спрашивая друг друга, сколько им лет и в каком они классе. У них разница примерно в полгода, сейчас Кавех в третьем классе, а аль-Хайтам - во втором. Львенок любит рисовать, а барсенок - читать. И оба уже чувствуют себя друзьями. - Кавех, а какого ты пола? - поинтересовался барсенок, когда маленький художник показывал ему рисунки в скетчбуке, а бабушка сидела за задней партой, с умилением наблюдая за мальчиками. - Я омега. А ты? - поинтересовался львенок. - Я альфа. Кавех заинтересовался. До этого он не общался так близко ни с одним альфой, кроме отца. А тут такой милый аль-Хайтам, что смотрит заинтересованно на Кавеха и его рисунки... Приятно. Львенок уже не опускал хвостик, его ушки торчали на макушке, как и ушки барсенка. Им было хорошо друг с другом сейчас, когда уроки закончились, все остальные разошлись по домам, а Кавех ждал, когда его заберет мама. В тот вечер бабушка тоже познакомилась с львенком, а тот представил новому другу и его родственнице свою маму, что тоже заулыбалась, когда узнала, что у сына появился друг-альфа. Мама потрепала сына по макушке, и тот рассмеялся весело, улыбаясь от счастья. В тот момент аль-Хайтам безвозвратно влюбился в Кавеха, хоть и не понимал пока этого чувства. Но пообещал себе, что всегда будет защищать львенка-омегу. *** Они стали неразлучны. У аль-Хайтама уроки кончались раньше, и он приходил к классу друга и терпеливо ждал, чтобы вместе погулять, поиграть в огромном саду при Академии, а затем проводить львенка домой. - Аль-Хайтам! - обнял задумавшегося барсенка львенок, едва заметил стоящего у двери мальчика. Они часто обнимались, встречая друг друга. Хвостики завивались колечками от радости, ушки льнули к голове. Кавех всегда так приятно пах, аль-Хайтам не мог удержаться и щекотливо тыкался носиком в шею веселому львенку, вдыхая. Бабушка объяснила, что это нормально, ведь он альфа, а Кавех - омега. Блондин тоже бывало обнюхивал аль-Хайтама, махая хвостиком от удовольствия. - Аль-Хайтам, я наконец-то смог понять деление! - Ты молодец, - прижал его еще ближе барсенок. - Ты поделил сто одиннадцать на три? - Да! Тридцать семь! - по тому, как завилял хвостик барсенка, Кавех понял, что не ошибся. Хоть аль-Хайтам был младше, но по учебе знал больше львенка благодаря книгам. Бабушка подбирала внуку полезные и подходящие его возрасту издания, аль-Хайтам почти каждый вечер проводил с книгой, а потом пересказывал старушке все, что прочитал. А в другие вечера Кавех гостил у него, и они вместе с бабушкой впервые пекли овсяное печенье, а потом ели его с молоком. Оба мальчика были счастливы, что сделали это вместе и получилось так вкусно. Однажды львенок все-таки уговорил маму с папой разрешить ему остаться на ночь у друга. Кавех клятвенно заверял, что будет хорошо себя вести и помогать бабушке аль-Хайтама. Он не понимал, почему родители не отпускали омегу к альфе. Не понимал еще, что им осталось всего лишь еще на пару лет повзрослеть, и к Кавеху в какой-то момент придет первая течка. Но мальчик так просился, а родственница барсенка пообещала проследить, чтобы ничего плохого не случилось. В конце концов, родители сжалились и отпустили сына к другу, перед этим взяв обещание, что Кавех будет послушным и скромным. Счастью мальчика не было предела. Весь вечер львенок рисовал позирующего с книгой барсенка. Кавех никак не мог остановиться, делая все новые скетчи лица и рук аль-Хайтама, а тот сидел смирно, как львенок просил, и боялся пошевелиться, чтобы не расстроить его. Лишь хвостик довольно хлопал по ковру в комнате барсенка. После умывания и чистки зубиков бабушка повела львенка в соседнюю со своей комнату, но едва он понял, что спать будет отдельно от друга, как расстроился и заканючил отпустить его к аль-Хайтаму. - Бабушка, пожалуйста! Я буду хорошо себя вести! Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Я очень хочу спать рядом с Хайтамом! - упрашивал со слезами в уголках глаз мальчик, а внук старушки стоял рядом и строил огромные грустные глазки. Они оба так хотели остаться вместе этой ночью. - Мальчики... - вздохнула бабушка. - Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! - умолял Кавех. Старушка посмотрела на омегу, на альфу, на эту пару, которым уже чуть-чуть до такого важного события, как первая течка Кавеха. Они так любят друг друга, им суждено стать парой, когда подрастут. Старушка снова вздохнула. - Ну хорошо. Но Кавех будет спать на кровати, а ты - на полу, аль-Хайтам. - Почему? - удивился львенок. - Вы альфа и омега. В одной кровати будете спать, когда подрастете и станете парой. А если нарушите правило - больше Кавех не будет приходить к тебе в гости, аль-Хайтам, - припугнула бабушка, и мальчики активно закивали, лишь бы им позволили остаться в одной комнате. - И много не болтайте перед сном, завтра вам на уроки. Друзья были счастливы. - Кавех, - тихонько позвал лежащий на матрасе на полу барсенок. - М? - повернулся на бок к нему львенок в кровати. - Я буду твоей парой, когда подрасту. - Аль-Хайтам... В тот момент львенок безвозвратно влюбился в этого уверенного в себе барсенка. - Конечно, - усмехнулся Кавех. - А я буду твоей парой. Мама говорила, что раз мы альфа и омега, то мы можем стать парой, когда подрастем. - Обязательно, - заглянул ему в глаза аль-Хайтам. Сердечко львенка начало отплясывать чечетку в горле, но он лишь шире разулыбался и весело кивнул. Вскоре оба заснули. *** В четырнадцать лет к уже подростку-льву пришла первая течка. Это случилось через месяц после Дня Рождения Кавеха, в августе, пока они с аль-Хайтамом были на каникулах. Блондин сначала почувствовал, что стал раздражительнее, а его хвостик постоянно ходил из стороны в сторону, Кавех стал вспыльчив и кушал больше, чем обычно, просил барса на прогулках покупать ему фрукты и сыр, ел его прямо куском, выглядя при этом донельзя довольным. После бабушкиных книг аль-Хайтам догадывался, что происходит с другом, в отличие от него самого. Поэтому выполнял все его капризы без пререканий. Барс любил его всем сердцем, как и лев своего котика. И вот Кавех кутается в одеяло, жмется в клубочек на своей кровати, хныча и ерзая от жара. Мама сидит на краю кровати и утешает сына, гладя по голове. Лев отчаянно бьет хвостом по перине и плачет, жмурясь. - Ма-а-ам! Мне плохо-о-о... - Я знаю, милый. У тебя началась первая течка, потерпи, - подросток в ответ всхлипнул. - Первую течку нельзя сбивать подавителями, сынок. Потерпи, она не должна продлиться больше трех-четырех дней. - Дней?.. - округлил глаза в ужасе Кавех. - Так долго-о-о... - хныкал он. - Ма-а-ам! - ныл омега, будто родительница сможет избавить его от зуда и влажности между плотно сжатых бедер. - Потерпи, милый. Давай поговорим о... - женщина задумалась на пару мгновений. Пожалуй, эта тема лучше всего отвлечет сына в этот тяжелый момент. - Давай поговорим об аль-Хайтаме? - У-у-у... Хочу, чтобы он пришел и обнял меня, - хныкнул Кавех. - Так хочется к нему прижаться, обнюхать, чтобы он меня погладил и утешил... - Потому что он твой альфа, сынок. - Мам, а что значит "мой альфа"? - Это значит, что аль-Хайтам - твой партнер и будущий супруг. - Мы пара? - Конечно. Сейчас ты хочешь, чтобы он пришел, потому что он твоя пара, твой близкий. Твой альфа. - То есть от него у меня будут малыши?.. - Когда вы станете взрослыми и если ты захочешь. - Малыши от Хайтама... - Кавех опустил голову и задумался, воображая их будущих детей. Таких очаровательных мальчиков с барсьими ушками и карими глазами. Или с львиными и потрясающими бирюзовыми? Или девочек? Или мальчика и девочку? Так много вариантов, так много фантазий... Хвостик льва наконец-то улегся на кровать за спиной подростка, пока он настолько погрузился в мечты, что почти забыл о течке. Мама улыбнулась мягко. Погладила сына по макушке. - Когда течка пройдет, поговори с аль-Хайтамом. Обсуди с ним все, расскажи, что чувствуешь. Он твой альфа, я уверена, что он тоже хочет малышей от тебя. - Х... хорошо... Эти три дня Кавех провел дома, барса к нему не подпускали, да тот и не лез, понимал, что сейчас нельзя, слишком рано, Кавеху четырнадцать, а ему вообще тринадцать. Через неделю со дня начала первой течки льва они вновь смогли встретиться. - Хайтам! Нам нужно поговорить! - заявил Кавех, даже не здороваясь. - О чем? - отложил книгу сидящий на кресле в своей комнате барс. - О... ну... - застеснялся и опустил голову красный лев. - Ты ведь знаешь, что со мной было?.. - Да. Первая течка. Твой запах стал взрослее и слаще для меня. - Как и твой для меня, - сказал, еще отчаяннее алея, лев. - Хайтам, мы с мамой тогда говорили... ну... о... о детях, - Кавех смущался посмотреть в глаза своему альфе. - Ты хочешь поговорить об этом со мной? - ... Да. - Давай поговорим. Я хочу, чтобы наши малыши были похожи на тебя. - А я хочу, чтобы на тебя. Ты много хочешь? - Не больше, чем ты сможешь выносить. А ты много? - Я хочу двоих. Мальчиков. Чтоб один был с барсьими ушками и карими глазами, а другой - со львиными и бирюзовыми. - Тоже хочу таких малышей. Когда вырастем, я постараюсь, чтобы так и было. Оба понимали, что уже можно поцеловаться. Но оба робели и стеснялись, румянясь щеками. Поэтому просто обнялись и прильнули друг к другу, вдыхая чудесные наконец-то до конца оформившиеся запахи: у аль-Хайтама - хвои и цитрусовых, у Кавеха - яблочного пирога с нотками свежей краски, которой художник постоянно обляпывался в периоды безудержного вдохновения. С того дня, с того разговора ни один альфа не посмел и пальцем прикоснуться к взрослеющему Кавеху, пока тот думал, что просто достаточно хорошо скрывает сладкий запах любимыми духами, аль-Хайтам запугал всех альф в Академии, что перегрызет глотку каждому, кто хоть попытается прикоснуться к его омеге. Другие парни-альфы бурчали и злились, но идти против атлета-барса боялись, а он смерял соперников, которые проиграли с самого начала, таким суровым взглядом, что даже отъявленные хулиганы дрожали от страха. Кавех об этом, конечно же, не знал. *** - Хайтам! Глупый! Наш дом должен быть идеальным и красивым! - Он должен быть, в первую очередь, удобным и безопасным! - Но и красивым! - Но и удобным! - Красивым! - Удобным! Они много спорили из-за выпускного проекта, что делали вместе. Бабушка аль-Хайтама, уже совсем старенькая и немощная, лишь сидела на кресле-качалке в углу, потягивая горячий чай, и с улыбкой смотрела на спорящих юношей. Улыбаясь так, что морщинистое лицо вновь казалось молодым, старушка смотрела на них и видела супругов. Вместе хотеть построить собственный дом, чтобы жить в нем мужьями и родителями - прекрасное стремление. Они так похожи на супружескую пару, бабушка молилась, чтобы Архонт послала ее внуку с возлюбленным чудесных малышей. - Хайтам, ты невыносим! - Это ты упертый кот! Безопасность важнее всего! - Но нам должно быть уютно в нашем доме! - Будет! Но безопасность важнее! - Упертый кот! - вспылил лев, рьяно махая хвостом из стороны в сторону. - Не упертее тебя! - барс тоже вилял резкими движениями. - Да иди ты! - отчаялся Кавех и ушел, громко хлопнув дверью соседней с бабушкиной спальней комнаты. Аль-Хайтам подошел с старушке и рухнул на колени, прильнув головой и обнимая ее ноги. - Бабушка! Что мне с ним делать?.. - проныл юноша. - Дорогой мой, это нормально. Вы оба хотите прекрасный дом. Рано или поздно придете к компромиссу, не переживай, - старушка потрепала макушку барса, как тогда, в детстве. Аль-Хайтам вздохнул и уткнулся лицом в ее колени. - Вы пара, поспорите - и перестанете. Главное - люби и оберегай его, милый. - Я люблю и оберегаю. Но иногда он невыносим. - Потерпи. Он тоже тебя любит, просто хочет красивый дом. - Но безопасность ведь важнее... - Правильно, милый. Я уверена, ты сможешь объяснить это своему любимому Кавеху. - Бабушка... - Иди отдохни, котенок, сходи в ванную, освежись. - Хорошо. Пока аль-Хайтам ушел в душ, бабушка грузно поднялась с кресла и ушла неторопливо к шкафу с вещами внука. Достала несколько его футболок и штанов, сложила аккуратной стопкой в руках и постучалась ко льву, что до сих пор не выходил. - Кавех, это я. Можно? - Заходите, - обиженно буркнул юноша из комнаты. Старушка прошла к кровати, где спиной к двери лежал Кавех, отбивая хвостом по перине. - Кавех, как ты? - Плохо, - пожаловался юноша. - Хайтам такой глупый! Совсем меня не понимает! - Понимает, милый. Вот, на, - протянула ему одежду барса бабушка. - Накинь на себя, тебе станет легче. - Это же... Хайтама?.. - Накинь. Его запах тебя успокоит. Уже через минуту лев весь укрылся футболками и штанами, свернувшись в клубочек в них. Вот теперь, когда аромат хвои и кислинка лимона были повсюду, Кавех понял, что и правда постепенно успокаивается. Бабушка лишь улыбнулась, видя, как омега гнездуется. Уже совсем взрослый, пара ее внука. Через полчаса барс вернулся из душа, старушка сидела в том же кресле-качалке и неспешно вязала шарфик. - А Кавех еще не вышел? - Нет. Наверное, ждет, что ты сам к нему придешь. Аль-Хайтам решил попробовать. Постучался в комнату. - Кавех? Тот не отвечал. - Я захожу. Сначала аль-Хайтам не нашел милого в комнате. Но стоило подойти и приглядеться к холмику из его одежды на кровати... "Гнездится" - догадался барс, и его сердечко застучало в горле. Его омега гнездится в одежде аль-Хайтама, вдыхает его запах, свернувшись клубочком. И от этого милашки у него будут дети... - Кавех, прости меня, - лев фыркнул. - Прости, пожалуйста. Я выслушаю тебя и не буду спорить. Какую картину ты хочешь повесить в гостиной? Кавех недоверчиво высунул носик, кося глазом на барса. Тот сел на край кровати, ожидая. - Я сам ее нарисую, - твердо заявил Кавех. - Хорошо, рисуй. - Ты будешь мне позировать. - Буду. - Повесишь ее над диваном. - Повешу. - И не будешь ворчать. - Не буду. В тот вечер они помирились и впервые поцеловались. Нежно, легко и неловко, ударившись зубами, но все равно лаская друг друга мягко и любовно. В тот вечер они впервые поговорили об обручальных кольцах. Через два месяца бабушка аль-Хайтама ушла в мир иной, и на похоронах Кавех был с ним рядом, хотя сегодня его родители уезжали утренним поездом в Фонтейн. Они все понимали, сейчас сыну важнее поддержать свою пару в тяжелый момент. С того дня аль-Хайтам и Кавех остались одни, но не в одиночестве. Они были друг у друга, и им этого достаточно. В столице Сумеру уже строился дом, что станет их общим. *** Кавех поправил кольцо на безымянном пальце левой руки. Укус его супруга на задней поверхности шеи ныл, и аль-Хайтам старательно его вылизывал, целовал следы своих же клыков, обнимая мужа со спины. Барс уже несколько минут не отлеплял языка от шеи льва, а тот лишь слегка покачивал кончиком хвоста на бедре мужа. Они лежали в большой кровати, а над ее изголовьем висела картина с барсом в одежде принца, принявшим статную позу победителя. Конечно же, нарисованная Кавехом. Блондин вспоминал их свадьбу, алтарь в цветах, клятву и поцелуй. Метить супруга при свидетелях аль-Хайтам не стал, такой интимный жест было неприлично выносить на люди. Поэтому только сейчас, когда они вдвоем в собственном доме, отдыхают под общим одеялом, Кавех в одной рубашке до колена, без белья, а его муж только в спальных штанах... Сейчас можно до конца сделать омегу своим. Барс повиливает хвостом, а потом переплетает со львиным, кладя темный кончик сверху. - Кави... - целует его шею аль-Хайтам. - М? - Когда у тебя начнется течка? - По плану через три дня. - Кави, ты готов? - Хайтам... Блондину сейчас двадцать, супругу - на полгода меньше, они уже взрослые, уже пара, уже мужья. Можно всерьез задуматься о детях. Кавех невинен, аль-Хайтам не позволял себе лишнего до свадьбы и тоже хранил свое тело для супруга. Они любят друг друга беззаветно, сердцами и душами. Но физически еще ни разу не сплетались, а при приближении течки барс убегал к друзьям-альфам. - Кави?.. - Хайтам... а ты? - Я готов. - Хайтам... А как мы будем..? - Тебе рассказать, как это происходит? - Нет, я знаю. Я имел в виду... как ты хочешь со мной?.. - Хочу смотреть тебе в глаза и быть до невозможного нежным. - Хайтам... - мягко улыбнулся Кавех. Его муж лучший. - Я постараюсь сделать тебе прекрасного малыша. Лев весь заалел и сжал ладонь на своей груди собственной. У них будут малыши... Но сейчас надо думать о том, чтобы все получилось, Кавех знает, что даже в течку шанс завести ребенка не абсолютный. Даже если милый будет стараться. - Хайтам... Поцелуй меня... - повернулся к нему лицом Кавех. Муж мигом исполнил просьбу, притягивая милого еще ближе и ласково целуя. Чмокнул еще в щеки и носик и отстранился, смотря в глаза в блеклом свете ночника. Сплетенные ноги и хвосты, опущенные к головам ушки, любовь и нежность во взглядах... Им так хорошо вдвоем сейчас. - Хайтам, еще. И барс целует. Уже подольше, сминая теплые губы мужа, гладя его по спине через рубашку. Близость своего омеги кружит голову альфе, но он не потеряет контроль. Пока он будет целомудренным, а потом подарит милому малыша... Самого прекрасного малыша, как это золотое очарование. - Еще. Аль-Хайтам не смеет сопротивляться. Это его супруг, любимый, его омега... Такой сладкий запах яблочного пирога, нотки меда становятся все отчетливее... Барс замирает. - Кави... - М? - разнеженно улыбается лев. - Нотки меда... я их чувствую... - Ох... - краснеет Кавех. - Значит, не в срок... началось... - Кави. Можно мне сейчас?.. - тычется носом в шею супругу барс, хвост виляет и закручивается колечком - знак удовольствия. Сладкий запах манит и лишает рассудка, альфа хочет быть альфой перед омегой с начинающейся течкой. В штанах теснеет, аль-Хайтам сжимает бедра, а низ живота обдает жаром. Кровь отливает от мозга. - Кави, можно?.. - сипит барс от возбуждения. - Можно, милый. Сделай мне малыша, - целует своего мужчину лев, а тот уже подминает партнера под себя, пофыркивая и пытаясь вылезти из штанов. Получается не очень, аль-Хайтам ерзает, дергает ногами, пока самозабвенно вылизывает шею мужа, втягивая жадно пьянящий запах. - Люблю тебя, - шепчет ему на ухо омега, обнимая за шею и разводя ноги, пока муж наконец-то избавляется от ненужной одежды и вдавливается бедрами и крупным членом в любимого. Тот охает довольно, чувствуя зуд и желание сплестись с милым. Но Кавех знает аль-Хайтама, тот даже сейчас сохранит рассудок и подготовит супруга к соитию. Барс вылизывал его всего, проникал языком в сокращающийся проход под постанывания льва, откинушего голову на большую подушку. Так хорошо, так горячо и зудит... От языка мужа там, между ног, пылает жаром, хочется большего растяжения, а смазка выделяется, кажется, еще активнее, чем во все его предыдущие течки... Аль-Хайтам целует его губы, трется членом о влажный вход. Им так хорошо вдвоем. Пусть малыш родится богатырем... И Кавех теряет голову от наслаждения. Таким потрясающе нежным и энергичным аль-Хайтама не знает никто, только его муж. Барс и правда старается, он внутри, порыкивает от удовольствия и узости, от жара и скользкости... Лев хочет, чтобы это длилось как можно дольше. Чтобы милый любил его и целовал, шептал, как же ему нравится вот так стараться над любимым, чтобы в животике после этого сокровенного единения рос их малыш... Чтобы Архонт послала им самого лучшего наследника. Кавех его выносит, очаровательный с округлившимся животиком, аль-Хайтам будет рядом все эти девять месяцев, будет заботиться и во всем помогать. От страсти и жара барсу сносит крышу, он кончает и мигом сцепляет стонущего партнера, поталкиваясь в глубину, рычаще дыша и целуя милого в шею и ключицы. Так хорошо, дурманит их смешавшийся запах, ведет от податливого нутра, так хочется малыша, а лучше двух... Они засыпают сплетенными, после того, как каждый кончил по несколько раз. В раже соития они не считали, а только любили друг друга, сливались в единое целое, пока силы не иссякли. Теперь предстояло пару часов провести в сцепке, и нутро Кавеха будет пожимать член аль-Хайтама, заставляя отдать все накопленное семя, чтобы оно точно достигло своего пункта назначения и зачало малыша... Вот так спать, обнимая друг друга и все еще находясь в соединенном состоянии, поистине чудесно. Утром Кавех просыпается первым. Муж спит рядом, его хвост повиливает за спиной. Навострив ушки, блондин прислушивается к спокойному дыханию супруга. Тот устал, но счастлив. Лев обращается к своему телу. И с волнительным изумлением понимает, что течки уже нет. А это значит, что у них получилось. Кавех носит малыша аль-Хайтама. Малыша своего любимого мужа. Блондин вильнул хвостом и ткнулся носиком в носик супруга. Тот тихонько фыркнул и немного поерзал, не просыпаясь. - Просыпайся, дорогой, - куснул его за кончик ушка Кавех. Аль-Хайтам лишь нахмурился и дернул ушком, убегая от куся. - Дорого-о-ой, - пропел Кавех, и аль-Хайтам нахмурился снова, промаргиваясь. - М?.. - У меня для тебя важные новости. - М-м?.. - сонный барс такой очаровательный. - Посмотри сам, - улыбается лев. - Кави... что ты... - аль-Хайтам зевает и принюхивается. Запах другой, сладости меда больше нет. Барс смотрит круглыми глазами на супруга. - По... лучилось..? - Да, - кивает Кавех. - Я ношу твоего малыша. Аль-Хайтам паникует и притягивает мужа ближе, интересуясь его самочувствием и настроением. Кавеху весело от такой заботы, он кладет руку себе на животик, поглаживая. Вскоре и барс присоединяется, оглаживая ладонью плоский животик, осознавая, что через девять месяцев станет отцом. Пора покупать кроватку и игрушки. Детская в их доме уже ждет своего будущего хозяина. *** - Хайтам, ты купил клубнику? - требовательно спрашивает беременный супруг. - Да. И твой любимый сыр. - Я просил только клубнику! - махнул хвостом Кавех. - Сыр не хочу. - Оставлю в холодильнике. Лев только развернулся к кухне, забрав коробочку с самыми сочными ягодами, которые барс только смог найти. Его мужу с малышом сейчас нужно вдвое больше энергии. "Росточек" под сердцем тоже надо кормить, чтобы их наследник родился богатырем. Зайдя на кухню, аль-Хайтам обнаружил милого за столом, с удовольствием поглощающего ягоды. Барс осмотрел его с головы до ног, как делал уже множество раз. Альфа много читал про беременность, про то, как важно поддерживать омегу в этот период и исполнять все его прихоти. Аль-Хайтам был готов, он отец этого малыша и не позволит ему остаться без еды и родительской заботы. Вот только... для срока в два с половиной месяца животик Кави чересчур круглый. И у барса было одно будоражашее разум предположение, почему так. Аль-Хайтам с нетерпением ждал, когда можно будет с помощью элемента гидро осмотреть матку Кавеха. А вдруг... малышей там двое?.. - Хайтам, как я выгляжу? - спросил лев, стоя у зеркала без рубашки и оценивая круглый животик. - Прекрасно. - Ага! Не идеально! Я так и знал, что тебе не нравятся эти штаны! В ответ на очередной каприз аль-Хайтам лишь обнял мужа со спины, а тот пофыркал и успокоился. - Ты всегда выглядишь идеально, - чмокнул супруга в щеку барс. Кави пофыркал еще и вдруг прильнул к любимому, требуя поцелуй. Аль-Хайтам должен был подчиниться, иначе милый обидится и до утра не будет с ним разговаривать. Барс исцеловал лицо Кави, отвлекая, и прижался к губам, оглаживая животик. Лев мигом присмирел и отдался ласке, планируя сегодня снова затащить барса в постель и оседлать. А то этот глупый Хайтам совсем перестал заниматься с ним любовью! "Малыша бережет", видите ли! А Кави хочет миловаться! Много и долго! В ответ барс целует руки супруга до плеча, чмокает пальчики с ухоженными ноготками, гладит изящную ладошку в своей ладони. Лев уже не пререкается, а его хвостик обвил ногу мужа, не отпуская. Ну ничего, вот родит Кавех - и с мужа не слезет, пока тот не компенсирует все потерянное время. Так Кави и решил. *** Вот уже почти пять месяцев Кави ходит с малышом под сердцем. Теперь он сам видит, как округлился животик, и то и дело волнуется, что будет трудно рожать. В такие моменты муж всегда рядом, успокаивает и утешает. Сегодня им предстояло пойти на плановую процедуру проверки состояния омеги. Но волновало аль-Хайтама не это. Сегодня они наконец узнают, сколько у льва малышей в животике. Таком круглом очаровательном животике. Кролик-омега, работающий здесь специалистом по услугам для беременных, встретил пару доброй улыбкой. Барс сразу принюхался, но когда понял, что альф здесь нет, успокоился, опуская распушенный хвост. - Не переживайте, Вашему мужу ничего не грозит. Процедура даже по-своему приятная, - мягко проговорил кроль, чьи длинные ушки висели за головой опущенными. - Пусть омега пока разденется снизу за ширмой, а альфу я попрошу подойти и ответить на несколько моих вопросов. Аль-Хайтам присел на стульчик перед доктором, тот задал стандартные вопросы о сроке и возможных жалобах, а барс сказал тихонько, что подозревает двойню. Кроль кивнул и пообещал ответить на этот вопрос после процедуры. Кавех лежал на кушетке без низа, прикрытый одеяльцем, чтобы не обнажать интимные части тела, даже перед доктором. Муж взял его за руку и поддерживал, пока специалист подготавливал нужный раствор, чтобы силой гидро мягко направить его в матку и омыть осторожно, буквально пройтись легким касанием по очертаниям плода. Ощутив теплую воду у своего входа, Кави взглянул на супруга, тот кивнул. Омега не стал закрываться и расслабился. - И правда приятно, как будто моет... - высказался он. - Это раствор с полезными веществами, я не только осмотрю Ваш плод, но и подпитаю его витаминами, чтобы рос здоровый, - поделился информацией кроль. - Ух ты! А Вы всем так делаете? - Да. Это политика нашей больницы. Да и я сам хочу, чтобы малыши рождались здоровыми. - Вы такой добрый... - улыбнулся и снова взглянул на аль-Хайтама Кавех, махнув хвостом. Процедура длилась около десяти минут, кроль внимательно исследовал матку омеги, пока тот прикрыл глаза и балдел. - Все, можете одеваться, - объявил доктор после этого. - Все в порядке? - Да, отклонений нет. Малыши здоровые. Барс завилял кончиком хвоста, сияя от радости. Лев впал в ступор. - Малыш... и?.. - Да, у Вас двое мальчиков, - кивнул кроль. - Поздравляю! Кавех посмотрел на не в меру радостного мужа и захотел откусить ему ухо. Это как Хайтам умудрился с одного раза двоих заделать?! Вот ведь кошара любвеобильный. Старался он, видите ли! А как теперь льву рожать?! Он же умрет в процессе! Послышалось утробное рычание от севшего на кушетке омеги. Аль-Хайтам махнул хвостом и поспешил обнять супруга, не только поддерживая, но и защищая доктора от непредсказуемого беременного Кавеха. - Вы извините! - сдерживая вцепившегося ему в ухо мужа, попросил барс. - Ничего, я уже многое повидал, Ваш супруг еще хорошо реагирует на двойню, у меня был случай, когда омега потребовал развода, узнав об этом, - улыбнулся кроль. - Правда? - Его смогли успокоить. Не переживайте, я все понимаю. Потерпите, скоро у Вас уже будут сыновья. Аль-Хайтам еле смог вывести Кавеха из кабинета, тот все не отпускал искусанное ухо барса. Но это мелочь, сейчас главное, чтобы милый не волновался и начал морально готовить себя к родам. *** Кавех в последние дни больше лежал на боку, аль-Хайтам готовил ему и следил за домом, пока омега только и делал, что гладил свой огромный живот, нежничая с еще не родившимися малышами. Отец тоже часто гладил и целовал живот мужа, урчал маленьким комочкам внутри, чтобы они еще до рождения знали голос альфы-папы. Родятся здоровенькими пухлыми румянышами, очаровательные... Аль-Хайтам уже не может дождаться, когда возьмет на руки два свертка с его крохами. Оба будут красавцами, энергичными и любопытными. Самыми лучшими малышами. - Хайтам. - Что такое? Голоден? Устал? Массаж? Поговорить? - альфа уже на зубок выучил все вопросы, что нужно задать, едва Кавех зовет его. - Поговорить. - Я слушаю. - Как мы их назовем? - Ты уже думал об именах? - Думал много, но так ничего и не выбрал. - Как насчет "Далиль" и "Надир"? - "Честный" и "особенный"? Хм-м-м, - лев сложил ушки за головой, оглаживая живот, где один из малышей легонько пнулся. Хвост Кавеха завилял, аль-Хайтам наблюдал за его движениями, считывая настроение супруга. - Можно, - кивнул омега. - Наши мальчики будут лучшими детками. - Обязательно, - поцеловал мужа барс, виляя пушистым хвостом. *** Схватки начались неожиданно. Аль-Хайтам развел панику, но держал себя в руках, как мог. Быстро доставил мужа в больницу, где ему дали указания насчет правильного поведения. Барс оплатил отдельную палату для супруга, ведь тот просил так сделать - не хотел видеть других омег сейчас. Они были богаты, аль-Хайтам работал на высоком посту в Академии, а Кавех рисовал прекрасные картины, что уходили по хорошим ценам на аукционе. Поэтому можно было обеспечить наиболее комфортные роды. Барс сидел за дверью, жутко волнуясь. Его хвост ни на секунду не останавливался, бешено ходя из стороны в сторону. Очень хотелось ворваться в родильное отделение и защитить Кавеха, аль-Хайтам проверил, чтобы среди акушеров не было ни одного альфы. Иначе бы барс пришел в ярость. Но все были омегами и один бета, на которого аль-Хайтам не обращал внимания также. Очень важный момент. Его муж рожает. Аль-Хайтам молится, сложив ладони в замок и уронив на них голову, пока слышит вскрики родным голосом, от которых сжимается сердце. Уже третий час барс ждет, весь изведшийся, бледный и обеспокоенный. Хвост уже не виляет, а обессиленно лежит на сиденье рядом. - Не переживайте, все будет хорошо, - мягко сказала медсестра-бета, протягивая измученному отцу стакан воды. Тот посмотрел на нее мутным взглядом. - Ваш муж должен быть счастлив, что Вы так волнуетесь за него. Вы будете прекрасным отцом. Попейте, - девушка подсунула стакан прямо под нос аль-Хайтаму, и тот наконец-то смог его заметить. Пил неохотно, маленькими глотками, пока хвост снова побивал стульчик рядом. - Все идет хорошо, не переживайте. Просто малышей двое, поэтому роды дольше. Аль-Хайтам вернул ей пустой стакан, все еще бледный и волнующийся. Девушка мягко улыбнулась будущему родителю, уже собираясь уйти обратно, как... Аль-Хайтам замирает, услышав этот звук, его ушки вскакивают на макушку, а хвост вытягивается распушенной трубой. Детский плач. Один малыш уже родился. Хнычет своим тонким голоском, громко кричит из-за того, что яркий свет попадает в полуслепые глазки. А проходит всего несколько минут, как подает голос второй кроха. Сердце отца делает кульбит и пляшет в горле. - Вот видите, - поддерживает медсестра. - Кричат хорошо, легкие работают без отклонений. У Вас здоровенькие малыши. Аль-Хайтам еле смог рвано выдохнуть. Его крох сейчас наверняка омывают, чтобы потом чистенькими отдать папе, что покормит и познакомится с детками. Еще через пару часов, когда лев накормил крох молоком из своей груди и комочки сладко заснули, мужа пустили к омеге, но перед этим предупредили, чтобы он вел себя тихо, это больница, да и малыши могут проснуться от громкого голоса. - Хайтам... - обратил на взволнованного мужа внимание Кавех, держа оба сверточка в руках. Отец пока не видел малышей. - Кави... как ты? - не своим голосом прохрипел аль-Хайтам. - Нормально, не переживай ты так. Сядь, - кивнул на табуретку лев. - Все уже закончилось, наши сыновья родились без отклонений и сразу потребовали есть. Сказали, что это хороший знак. Я их накормил, сейчас они спят. Хайтам, - мягко позвал уже более спокойного супруга лев. - Они именно такие, как мы хотели. У одного мои ушки и хвостик, а у другого - твои. Очаровательные крохи. - Могу я... посмотреть на них? - шепнул отец. - Можешь, - так же тихо ответил омега, кивая. - Это Далиль, он такой же честный, как ты, - аль-Хайтам подрагивающими руками забрал сверточек, а потом заставил себя не быть тряпкой и уверенно расположил старшего сына в руках, открывая ткань. Умилился этому розовому комочку с зажмуренными глазками и барсьими лысыми ушками. - Чудесный, - осторожно коснулся губами лобика крохи отец. - Мой сын. Мой малыш. - Наш, - поправил Кавех. - Взгляни на Надира, - лев стянул немного ткань со свертка второго малыша в своих руках. - Он такой особенный, правда, капризный, не любит, когда его беспокоят, - малыш сразу же начал хныкать и сжимать крошечные ручки в кулачки. Кавех снова укрыл его тканью, и Надир затих, засыпая. Ему еще дня нет, а папина требовательность уже проявилась. - Они будут расти в любви и ласке, - заявил аль-Хайтам, и Кавех кивнул. - Они оба омеги, кстати, - высказался он. - Как мы и хотели, - просиял отец. - Да, это наши драгоценные комочки нежности, плоды нашей любви, - замурлыкал лев. - Наши дети, наши наследники, - заурчал в ответ барс. - Кави, я люблю тебя. Спасибо, что подарил мне их. - И я тебя люблю, Хайтам. Это ты мне их подарил. Сплетя хвосты, когда барс аккуратно присел на край койки, они смотрели друг на друга, крепко и надежно держа сверточки, в которых спали маленькие братья-омеги. Два прекрасных существа, которых теперь уже родители аль-Хайтам и Кавех привели в этот мир.