Summer Bummer

      — Так… ты решил?       Тайлер возится с длинной верёвкой, завязывая и развязывая на ней рандомные узелки из скрученного материала. Это действует на него очищающе. Помогает ему зафиксировать свой разум в реальности. Кто-то предложил это одному из Бандито, страдающих от тремора. Его собственные руки так много трясутся последнее время, что, кажется, только в такие моменты они спокойны.       — Решил что? — он не поднимает взгляда, предпочитая продолжить фокусироваться на протягивании верёвки через сделанную им петлю.       Джош встаёт перед ним.       — Пойдёшь ли ты с нами на миссию. Назад в Дему. Нам нужно спасти тех, кто до сих пор там.       Жёлтый скотч приклеен на его одежду и полный рюкзак висит у него на спине. Джош готов. В руках он держит незажжённый факел.       Тайлер не носил ни кусочка скотча, вместо этого он кутался в жёлтую толстовку, которую сейчас бросил неподалёку. Он больше не может выносить это чувство.       Его пальцы распутывают узел на верёвке.       — Не знаю, — он опускает руки ниже, но взгляд не поднимает, всё так же смотря в землю.       — Это бы значило многое для нас, — пытается Джош, — для меня.       Тайлер хмыкает.       — Подумай, сколько человек мы могли бы спасти, сколько заключённых, вероятно, проходят через то же дерьмо, что проходил ты…       Тайлер прерывает его и вперяется в него пристальным взглядом.       — Они не проходят через это.       — Откуда ты знаешь? — хмурится Джош.       Тайлеру, блядь, просто смешно.       — Все Бандито, которых ты записывал? Их имена? Список людей, которых ты собирался спасти? — Он завязывает маленькую петлю на своей верёвке, но та развязывается. — Они мертвы, Джош.       — Мне жаль, — говорит Тайлер, но это не звучит искренне. Он пожимает плечами. — Я просто не хочу, чтобы ты рисковал собой зря.       — Тогда почему ты не сказал мне об этом раньше? — спрашивает Джош, ставя руки в боки.       Тайлер грызёт ноготь на большом пальце.       — У меня были некоторые предварительные соглашения с моим мозгом, с которыми мне сначала нужно было разобраться.       Рюкзак Джоша, а вслед за ним и факел падают на землю. Джош плюхается в траву рядом с Тайлером.       —… Так значит, это бессмысленно?       Тайлер кивает.       — Нико специально создаёт иллюзию, будто он держит заключённых, чтобы те как бы привели тебя туда. Он приманивал тебя.       Джош смотрит вверх, уставившись в небо.       — Ты был приманкой?       Тайлер по-прежнему сидит с большим пальцем во рту, потихоньку отгрызая ноготь.       — Тайлер.       Он продолжает молчать, вообще не реагируя, будто Джоша здесь нет и не было. Делая вид, будто что-то на земле внезапно очень привлекло его внимание.       — Ты был приманкой для нас? Для меня?       Осознание накрывает его как взрывная волна. Тишина — это и есть ответ.       — Тебя не должны были спасти, — говорит Джош серьёзно.       Тайлер шевелится, придвигая колени к груди. Картинка перед глазами Джоша становится мутной.       — Мы должны были потерпеть неудачу, и нас должны были захватить.       Теперь всё становится на свои места. То, как образом Тайлер боролся, суетился и пытался вести их неправильной дорогой всё время. Это воспринималось тогда за симптомы стресса, шока и травмы, через которую ему пришлось пройти, но это последний пазл, подходящий к игре эмоций, в которую они играли все эти недели.       Джош глубоко вздыхает.       — Ты до сих пор предан Нико.       Тайлер прячет лицо в своих коленях.       — Он бы убил меня, — его голос звучит приглушённо.       — О-окей-й, — начинает Джош. — То есть не только я рисковал своей жизнью, чтобы спасти твою жизнь, но ты ещё и имел наглость попытаться выбросить её, а заодно и жизни всего отряда, который я привёл с собой. Жизни люди, которые были готовы за тебя умереть, Тайлер. Людей, которые любили тебя.       — Мне давно уже плевать на него, — прерывает его Тайлер. — Мне плевать. Он не контролирует меня больше. — Он тяжело сглатывает, пальцами выдёргивая траву вокруг себя.       — Это можно назвать предательством, — вслух размышляет Джош.       — Тогда вышвырни меня вон, — саркастически замечает Тайлер. — Подбросьте меня к порогу Нико с ебучим стикером «вернуть отправителю» на лбу. — Он пристально смотрит за тем, как ветер колышет крошечные цветы у его ног. — Вы никогда больше не увидите меня.       — Ты же знаешь, что я не стану делать этого.       Тайлер принимает мрачный вид. — Я не могу быть ничем полезен тебе, Джош. Или кому-нибудь ещё, если уж на то пошло. Я ничего не могу поделать. На данный момент я, по сути, просто обуза. Я говорю тебе избавиться от меня, пока ещё есть возможность.       — Хватит себя жалеть, — злится Джош. — Это ничего не упрощает.       — Я так пытаюсь, Джош, — Тайлер вздыхает. — Я так хочу, чтобы всё было, как раньше, до того, как это произошло. Я хочу смеяться и руководить с тобой, и касаться тебя снова без вот этого твоего сраного «мне жаль» взгляда. — Он скрипит зубами. — Я знаю, знаю, что ничего не может быть, как раньше, и оно никогда больше таким не будет, но, твою мать, я просто… — его голос дрожит, и он закрывает лицо руками. — Я бы хотел знать, как починить это.       Он сглатывает ком в горле и, смотря на Джоша, опускает голову на колени.       — Я знаю, что был эгоистом, — подмечает он, — и я сожалею о каждой секунде, даже о самой маленькой херне, что произошла. Обо всём. — Он замолкает на время. — Мне нужно, чтобы ты понял. Хотя бы немного. Каково это было.       Он знает, что Джош никогда не поймёт. Ему никогда не придётся переживать тех вещей, через которые пришлось пройти Тайлеру, находясь в Деме.       — Каждый день словно оживший ночной кошмар, — продолжает он, — я вижу его повсюду. В деревьях. В огне, — он шмыгает носом. — В тебе.       Тяжело сглатывая, он жуёт нижнюю губу изнутри.       — Я хочу поправиться. Но это не… линейный путь, Джош. Я не знаю.       Я не знаю, как починить себя для тебя.       С минуту Джош просто сидит, затем делает глубокий вдох и вздыхает.       — Позволь мне попытаться… понять, — говорит он и придвигается, садясь напротив Тайлера. — Позволь попытаться.       Руки покрытые шрамами в мягких руках — огрубелость и безупречность.       Их взгляды встречаются, и впервые за долгое время Тайлер наконец чувствует, что на него смотрят как на равного.