Не страдал

Холодное лезвие рассекает кожу, оставляя за собой кровавый след. По щекам текут слёзы, пока руки дрожат. Ли оставляет ещё один порез и закусывает губу. На ещё недавно чистой коже появляется всё больше царапин. Ёнбок чувствует себя настолько никчёмно и ужасно, что царапины это единственное, что приводит его в чувства, это позволяет чувствовать себя живым. Точнее в данный момент это оживляет его, напоминая, что он всё ещё какого-то хрена не покинул этот мир. Феликс думал, что смог бросить селфхарм, но как же он ошибался, что то, что было с ним буквально с начала его средней школы, он сможет бросить в один день, просто выкинув старое лезвие, хотя он точно помнил о нахождении ещё целой коробки с новыми точно такими же. Да, он не смог бросить. Он вернулся к этому. На коже уже как месяц даже шрамы практически не видно, но вот оказывается, что вывозить реальный мир, довольно трудно. Особенно, когда ты пытаешься вернуть жизнь в нормальное русло, а она всё никак не встаёт на праведный путь, продолжая идти под откос. Джисон снова будет плакать, когда увидит царапины. Но он же знает о том, что у Феликса сейчас в жизни тотальный пиздец, так что должен понять. Ли вытирается полотенцем и выходит из ванны, морщась от громкого звона тарелки, которую его мать опять запустила в пьяного отца. Возможно, стоит собрать шмотки и под шумок слинять к Хану, родители которого всегда спокойно принимают у себя Феликса. Не, стыдно как-то. Он уже ходил к ним в этом месяце. Лучше он дома отсидится или по-тихому свалит гулять.

💔💔💔

— Что у тебя с руками? — глупо было надеяться, что Джисон не заметит царапин на пол предплечья. — опять? — Да. — Почему мне не сказал? — безэмоционально спрашивает Хан. — А зачем? У тебя у самого сейчас дел куча, — Ли и в правду сейчас о слишком многом умалчивает, не рассказывая своему парню о том, что происходит, ибо тот сейчас тоже занят — готовится к экзаменам в спец школу. — Ликси, — Хан растягивает губы в безрадостной улыбке и сгребает Ёнбока в объятия, — ты всегда можешь сказать мне о том, что тебя беспокоит и мы вместе разберёмся с этим. И неважно, занят я или нет. Если это касается тебя я всегда найду пару свободных минут, чтобы поговорить с тобой. Помнишь, что я обещал тогда?

Flashback

По веснушчатым щекам текут слёзы, пока их хозяин сбивчато объясняет о причине множества царапин и шрамов на теле. Оказывается Ли из очень неблагополучной семьи. Отец безбожно бухает и поколачивает членов семьи, а мать старается хоть как-то выжить и свести концы с концами. — Я стараюсь ей помогать, но каждый раз чувствую, что делаю чертовски мало. Каждый раз у меня такое ощущение, что я просто вишу обузой на них обоих. Я чувствую себя ужасно бесполезным, — всхлипывает Ли. Он знает, что позже горько пожалеет об этом, но сейчас он просто хочет быть слабым, говорить о своих страхах и не боятся осуждения. — Ты же не бросишь меня? — спрашивает он, когда немного успокаивается. — С чего это вдруг я должен тебя бросать? — выгибает бровь Джисон, кутая Ли в большое одеяло. — Ну… ты разве всё ещё хочешь встречаться со мной? После того, что я тебе рассказал? — А не должен? — Раньше меня после такого бросали… — Почему? — искренне не понимает Джисон, — ты же не виноват в этом, и сам нехило так страдаешь от этого ужаса, а я очень хочу, чтобы ты не страдал и хочу помочь тебе. Если ты конечно позволишь мне это сделать. — Спасибо, — искренне благодарит его Феликс. Джисон и правда просто невероятный, и Ёнбок его очень сильно любит, чем и спешит поделиться. — Я так люблю тебя. — Я тоже люблю тебя. И я обещаю тебе, что помогу тебе, — говорит он, протягивая мизинчик, — а ты пообещай мне, что будешь всегда-всегда рассказывать мне, если у тебя будет что-то случаться. — Обещаю, — говорит он и переплетается пальцами с Ханом и тихо смеётся. Это мило. Им уже по шестнадцать, а они всё как маленькие, хотя Джисон всё не отпускает своего детства, оставаясь таким милым и непосредственным, а Феликсу рано пришлось повзрослеть, хотя он хочет стать слабым и просто избавиться от проблем. Но несмотря на то, что обычно Джисон улыбается и у того никогда нет проблем, именно он сейчас помогает Ёнбоку.

End flashback.

— Помню, спасибо тебе большое, — Феликс утыкается носом в шею Джисону и тихо всхлипывает. Хан оплетает руками его тонкую талию и прижимает к себе. Как же он хочет, чтобы его мальчик перестал страдать, он делает всё, что в его силах, дабы облегчить этот период для Ли, а потом они вместе уедут из этого города, поступят в хороший вуз и забудут это всё как страшный сон. Хан сдержит своё обещание помочь и вытянуть из этого болота. — Покажешь царапины? — просит Джисон. — Зачем? Они же некрасивые, — Феликс не понимает, зачем Хан просит, ведь тому неприятно смотреть на порезы Ли. — Хочу кое-что сделать, — уклончиво отвечает старший. — Ну ладно, — Ли снимает футболку, обнажая порезы на плечах, и штаны, открывая раны на бёдрах. Джисон помогает Феликсу сесть на край кровати, и хоть его сердце обливается кровью при виде этих следов на любимом теле, он старается не расплакаться и прижимается губами к засохшим ранкам. Губы неприятно соприкасаются с корочкой на ране и идут дальше, оставляя по нежному поцелую на каждой царапине. Феликс ошарашено смотрит на то, как губы Хана следуют по его телу, не пропуская ни одного пореза, шрама и даже родинки или веснушки, а по его щекам текут слёзы, и он плачет навзрыд. Когда Джисон доходит до лица, то прикасается губами к веснушкам, которые часто назвал звёздами и выводил созвездия на скулах. Хан сцеловывает солёные дорожки и шепчет. — Не плачь, солнце. Я люблю тебя. Всегда буду любить, — он прижимает дрожащего Ли к себе и целует в макушку. — Я тоже люблю тебя, — Феликс выдавливает это, пока задыхается в собственных слезах. Он явно больше, чем просто любит Джисона. Тот помог ему в самый сложный и депрессивный момент его жизни и не дал покинуть этот мир ещё пару лет назад. Они засыпают в обнимку на большой кровати Хана, а утром идут вместе гулять и старший угощает Ли его любимым мороженным. Джисон сдержит своё обещание и будет помогать своему мальчику, как может. Они справятся, пройдут через все терни, что приготовила жизнь, вместе.