мое алиби

      Джимин была напугана. Она знала, что Минджон что-то скрывает. Как только они вернулись в их общую комнату в общежитии, девушка быстро проверила что-то под кроватью, а затем осторожно выглянула в окно, ее движения были резкими, нервными. Джимин пыталась не смотреть на нее пристально, но все равно заметила, как трясутся ее руки. В воздухе висел незримый страх, в котором растворилась даже тихая музыка, доносящаяся из наушников Джимин. Казалось, что весь мир замер в ожидании. Минджон не отводила от нее взгляда, и девушка чувствовала, что в этом взгляде было какое-то послание. Она понимала, что Минджон вот-вот что-то скажет, что-то важное, но подсознательно она не хотела знать, что это.       Дрожащие ноги лишь слегка смутили Джимин, но не помешали ей встать с кровати. Она направилась к окну. Холодный воздух с улицы охладил ее лицо, хотя девушка больше надеялась на то, что он успокоит ее тревогу. Она смотрела на огни города, но не видела их, думая только о девушке, стоявшей позади нее. Минджон подошла к ней и положила руку на плечо. Старшая девочка почувствовала, как ее тело пронзает электрический разряд. Она не смогла удержаться и повернулась к Минджон. Та была бледна, губы сжаты в тонкую линию. Она выглядела совершенно потерянной. — Джимин, я совершила ошибку, — прошептала Минджон, ее голос был едва слышен.       Этой короткой фразы было достаточно, чтобы послать дрожь по позвоночнику Джимин. Она знала, что что-то было не так, она чувствовала эту атмосферу вокруг них. Как будто надвигалась какая-то катастрофа, апокалипсис, катаклизм, который было поздно пытаться предотвратить. Однако, Джимин ничего не сказала, промолчав и лишь попытавшись разглядеть в таких глубоких глазах Минджон ту застенчивую девочку, с которой она познакомилась на первом курсе. — Я убила его, — прозвучала по-странному холодно фраза.       Этих трех слов было достаточно, чтобы вызвать у Джимин истерику. Сердце забилось в бешенном ритме, а мозг словно отключился, не желая обрабатывать эту информацию. Она не могла поверить, что Минджон, эта милая девушка, которая постоянно ворчала, когда Джимин тащила ее на очередную прогулку, но никогда не отказывалась, способна на такое. И что было самым страшным — Джимин увидела в ее глазах не ужас, не раскаяние, а холодный расчет, железную волю, убежденность в своей правоте.       «Он был ужасным человеком», — пронеслось в голове Джимин. Минджон рассказывала ей про своего парня, но Джимин никогда не видела его, не знала, какой он был на самом деле. И, честно признаться, из-за собственного эгоизма она никогда не пыталась узнать. Ей было больно думать о том, что эта девушка с кем-то встречается, что ее сердце никогда не будет открыто для нее. Возможно, он делал ей больно? Он бил ее? Он изменял ей? Он…сделал что-то хуже? Теперь она не могла узнать.       Минджон взяла руку Джимин и сжала ее крепко, хват был сильным, почти болезненным. Она не отрывала от нее взгляда, и Джимин чувствовала, что в этом взгляде не было жалости, не было сожаления. Была только отчаянная мольба о помощи. — Ты должна мне помочь, — просила Минджон больше своими глазами, нежели словами. — Но как? — прошептала Джимин, ее голос был едва слышен.       Девушка потянула ее к себе и прижалась к ее груди. Джимин знала, что теперь Минджон чувствует биение ее сердца, быстрое и ритмичное. Минджон пробормотала куда-то в ключицу: — Я люблю тебя, Джимин-а. Так сильно. Мы всегда будем вместе. Обещай мне, что ты никогда не оставишь меня.       И если раньше три заветных слова, сорвавшиеся с губ Минджон, заставили бы Джимин буквально воспарить куда-то далеко в небо, заставили бы ее расправить крылья, то сейчас они вызывали только тошноту и жалость к самой себе. К тому факту, что даже в такой ситуации маленькое бедное сердце Джимин все равно сжалось, потому что она не могла врать самой себе. Не могла притворяться в том, что не испытывает всепоглощающего чувства к этой девушке.       Минджон поцеловала Джимин в ключицу, ее поцелуй был горячим и влажным. Девушка чувствовала, как ее тело отвечает на этот поцелуй, как ее кожа горит под ее губами. Она ненавидела себя за это, но она не могла отказать. Она просто не умела отказывать Минджон. Все ее существо всегда было настроено на ее частоту. — Я обещаю, — прошептала Джимин. Ей хотелось сделать хоть что-то, чтобы остановить их обеих от ошибки.       Минджон отстранилась от нее, и Джимин увидела в ее глазах стальную решимость, которая пугала ее еще сильнее. — Хорошо. Теперь я тебе расскажу все. Но сначала ты должна мне помочь. Ты должна стать моим алиби. Мы сделаем это вместе. Я тебя никогда не подведу, — сказала Минджон, словно заправский аферист, гипнотизируя свою жертву и позволяя ей слышать именно то, что она хочет.       Джимин не могла отказать. Она не могла бросить Минджон, не могла оставить ее одну в этом кошмаре. Где-то в глубине девушки теплилась надежда, что все это было одним большим розыгрышем. Что Минджон решила подшутить над ней. Ей хотелось верить, что она проснется от этого страшного сна. Но сна не было. И поэтому она не могла не чувствовать страх, который охватывал ее всю. — Хорошо, — прошептала она, ее голос был хриплым, словно горло заполнил песок.       Девушка увидела, как по лицу Минджон скользнула кривая улыбка. Последняя двинулась к своей кровати, опускаясь на колени и потянувшись рукой к пространству под спальным местом. Затем она поднялась и выудила коробку из-под обуви, кидая ее на свою кровать. — Иди сюда, — позвала она.       Джимин хотела сопротивляться, она чувствовала, что было в той коробке. Всеми фибрами своей души она хотела убежать от того, что, возможно, увидит там. Что почувствует, когда реальность окончательно обрушится на нее. Ей хотелось кричать от досады, плакать от страха, рвать на себе волосы от обиды.       В коробке была фотография.       В следующую секунду Джимин рванула к ванной комнате, где ее вырвало. Слезы продолжали катиться по щекам, руки начали неконтролируемо трястись. Перед глазами все еще стояла незнакомая комната. Тело, которое сидело спиной к стене, понурив голову. И красный след, который тянулся по затхлым на вид обоям вниз. Зачем кому-то делать такое ужасное фото? Зачем кому-то совершать такое ужасное преступление в первую очередь? Джимин сильно лихорадило, но она услышала, как дверь ванной закрылась за ней, за ее спиной было холодное присутствие.       Рядом с ней раздался звук, и краем глаза Джимин уловила, как фигура становится на колени рядом с ней и разворачивает ее за плечи лицом к себе. Глаза Минджон источали какую-то странную одержимость. — Я обещаю тебе, Джимин-а. Я никогда не сделаю тебе больно. Мы сделаем это вместе. Мы всегда будем вместе, — прошептала Минджон, ее глаза были полны отчаяния.       Джимин не могла отказать. Уже не могла.