* * *
— Почему ты смеёшься? Драко настороженно замер в дверях. В скрещенных на груди руках он держал книгу, а сам подозрительно разглядывал содрогающегося от смеха Гарри. Малфой расплывался у него перед глазами, и Гарри не сразу понял, что смеётся сквозь слёзы. Драко явно хотел казаться циничным, но выглядел почти испуганным. Гарри решил, что со стороны выглядит немного тронутым. — Ох… просто шутка, — выдавил он, наконец беря себя в руки. — Забавная, забавная шутка… Малфой внимательно осмотрел комнату и заметил: — Но… ты здесь один. Гарри сел на диване, вытирая глаза. — Да, — согласно кивнул он. — В этом вся соль. Драко сощурился, но не двинулся с места. — Что? Тебе что-то нужно? — спросил Гарри, по-прежнему слабо улыбаясь. Малфой даже не моргнул. — Я должен присматривать за тобой, забыл? — усмехнулся он. — Я было подумал, что ты смеёшься со своими недалёкими друзьями, но, видимо, ошибся. Ты окончательно свихнулся? Похоже, они пришли к одному заключению. — Очень может быть, — пожал плечами Гарри. Драко фыркнул. — Здорово, — пробормотал он и вошёл в комнату, усаживаясь в кресло напротив. Потом открыл книгу и погрузился в чтение, буркнув напоследок: — Просто здорово. — Где ты взял книгу? Драко мазнул по нему взглядом. — В библиотеке. — Тут есть библиотека? Малфой со вздохом захлопнул книгу и раздражённо посмотрел на Гарри. — Ты же жил здесь? — Ну, да. Формально, — ответил тот. — Но мы всё время убирались и воевали с докси, когда пытались обустроить жилые комнаты… Не помню, чтобы здесь была библиотека. Хотя кто-кто, а Гермиона точно бы её не пропустила… — Ну, она есть, — коротко ответил Драко и, к величайшему раздражению Гарри, вернулся к чтению. — Что? Даже не покажешь мне её? Малфой не поднял глаз. — Нет. Гарри нахмурился. — Прекрасно, — он встал, подхватил с пола результаты С.О.В. и, сунув их в карман, развернулся к двери. — Счастливо. — Что?.. Эй, ты куда? — Гарри услышал, как за спиной снова захлопнулась книга. — Искать библиотеку, конечно. А ты, пожалуйста, оставайся здесь и не присматривай за мной. Я не скажу Снейпу. — Я не… нет, я не собираюсь так глупо… вернись! — Заставь меня. Гарри слышал шаги, когда пересёк гостиную и вышел в тёмный коридор, где за тяжёлыми занавесками прятали портрет матери Сириуса. Он как раз остановился напротив, когда Малфой схватил его за предплечье. — Я не собираюсь, как идиот, слоняться за тобой целыми днями! Гарри шикнул на него и многозначительно посмотрел на пока не завопивший, но висевший опасно близко к ним портрет. Драко его пантомима не впечатлила. — Что? Эта старая рухлядь? — уточнил он. — Теперь она просыпается, только если раздвинуть шторы. Гарри изумлённо осмотрел новые тяжёлые занавески. — О. Что ж, это здорово. И почему Снейп не сделал этого раньше? — он смотрел на тёмную ткань и как наяву слышал пронзительные завывания: «Грязнокровки! Отбросы! Предатели в моём доме!» — Это сделал не Снейп, — чуть недовольно ответил Малфой. — А Грейнджер. Думаю, она не оценила, что миссис Блэк говорила — точнее, выкрикивала — о ней… — он беспечно пожал плечами и с ухмылкой добавил: — Хотя я ей нравился. Гарри закатил глаза. — Прими мои поздравления. Обезумевший портрет давно мёртвой женщины одобрил твоё присутствие в её доме, — он помолчал секунду и насмешливо уточнил: — О, погоди-ка. В моём доме. Гарри шагнул было дальше по коридору, но Малфой его не пускал. — Я не… Гарри с лёгкостью вырвал руку, и оба замерли, удивлённые силой этого движения. Секунду они ошеломлённо пялились друг на друга, прежде чем его изумление сменилось победоносностью, а изумление Драко — плохо скрытой тревогой. — Тогда показывай, — ещё раз предложил Гарри. — Если не хочешь рассердить большого, страшного Снейпа или терять время, как идиот слоняясь за мной целыми днями. Глаза Драко — только что застывшие на куда более крепком предплечье Гарри — гневно метнулись вверх. — Хорошо, — буркнул он, — но я не… Чего Драко Малфой «не», Гарри так и не узнал: они услышали, как распахнулась входная дверь и как кто-то спотыкаясь вошёл внутрь. Обменявшись испуганными взглядами, они метнулись к прихожей. — Рон? — Гарри замер. Как-то чересчур быстро он вернулся с семейного торжества, да и выглядел… Смертельно бледный, в растрёпанной мантии и со взлохмаченными волосами. Их взгляды встретились; пепельное лицо исказилось от ужаса. — Это кошмар, — прохрипел Рон сквозь сбившееся дыхание, с грохотом захлопнув за собой дверь. — Я едва ноги унёс. — Что произошло? — разом спросили Гарри и Малфой, но Малфой зашёл ещё дальше: — Было нападение? Рон неуклюже шагнул вперёд, и двигался он как неповоротливый, неловкий зомби. — Хуже, — похоронным голосом ответил он. — Был… взрыв. Гарри накрыло холодным, необъятным страхом. — Что? — задохнулся Драко, и Гарри, наверное, в первый раз услышал, как звучит его голос, когда он по-настоящему за кого-то переживает. — Взрыв? Темномагический или?.. — Нет, — перебил его Рон. — Это был… взрыв… эстрогена. Гарри и Драко обменялись ошарашенными взглядами. Рон проковылял к дивану и рухнул на него, выглядя как человек, переживающий последствия серьёзной травмы. — О чём ты, Рон? — Гарри опустился рядом, чувствуя, как отступает тошнотворный ужас. Если бы случилось что-то действительно страшное, Рон бы уже рассказал… И если подумать, Гарри уже видел друга в таком состоянии: перед Святочным Балом, когда он пригласил Флёр Делакур. Малфой не сел с ними, но остался в комнате и ждал. Удивительно, но Рон не возражал и не требовал, чтобы он убирался; вообще-то… казалось, он рад разделить свой груз с как можно более широкой публикой. — Я стоял там, на кухне, — начал Рон мрачным, зловещим тоном, будто рассказывал страшилку, — всё шло вроде бы неплохо: мы разговаривали, чай пили… и, ну, утром приехала семья Флёр, а у неё есть сестра. Габриель, помнишь? Гарри кивнул. Рон сглотнул и продолжил. — Они с Флёр разговаривали, пока мама показывала их родителям комнаты и устраивала… и ты же знаешь, как я реагирую на их разговоры… — Драко фыркнул, и Гарри тоже не сдержал улыбки. — Так вот, Габриель — Габби, она сама попросила так её называть — она, ну, втрескалась в тебя, Эванс. Гарри рассмеялся. — Да ладно? — шутливо протянул он. — О да, — серьёзно ответил Рон. — Да, и она тоже знала, что сегодня твой день рождения… У них с Флёр завязался разговор о тебе, и Габби всё повторяла и повторяла, как ей жаль, что она никогда больше не увидит своего «гегоя»… Флёр утешала её, говорила, что тоже скучает по тебе… «Oui, mon chérie, я понимаю, я тоше ошень по нему скушаю…» Гарри решил, что с последнего раза Рон не особо продвинулся в подражании французскому акценту, но промолчал. — А потом, — продолжил друг, голос его стал ещё мрачнее и зловещее, — случилась Джинни. — Что? — и снова Малфой и Гарри заговорили в голос. — Да… Она вскочила и даже не заметила, как растрепала причёску, ещё и стул опрокинула — не знаю, видел ли ты Джинни в гневе, но она вылитая мама — и уставилась на них, как взаправдашний дьявол. Она ведь давно уже ненавидит Флег… эм, Флёр, так что там много чего накопилось, и Джинни начала на них кричать. Она кричала, что они не имеют права говорить ни о тебе, ни о том, как по тебе скучают, что они даже тебя не знают, а потом она сказала Флёр, цитирую «заткнуть свой долбаный рот». Малфой даже удивился на секунду, но Гарри чувствовал, что это ещё не конец. — Но Габби закричала в ответ, сказала, что Джинни просто ревнует, потому что «Мальшик-Котогый-Вышил гегой Габби, а не её», а Джинни, ох, Джинни так рассердилась, что, кажется, даже не могла говорить от бешенства. И тут вмешалась Флёр: «Oui, он был мне как бгат, он спас мою сестгу. Мы скушаем по нему, как и вы все», а потом… Очередная драматическая пауза. — Случилась Гермиона. Да, это было… что-то, — Рон кивнул, заметив вздёрнутые брови Гарри. — Надеюсь, я больше никогда не увижу её такой. Она неистовствовала. «Мы провели с ним несколько лет, мы бок о бок сражались с ним в Министерстве, мы стали ему семьёй с того дня, как встретили, а вы стоите тут и оплакиваете его, будто знали его… будто он уже мёртв». Рон глубоко вздохнул и продолжил. — А Флёр ей в ответ: «Только потому што ему не повесло родиться в этой вашей Бгитании! Ходить в эту вашу школу! С этими вашими некомпетентными пгеподавателями и этим вашим неадекватным Огденом!», а потом… Снова выдержанная тишина. — Случилась мама. Рон выглядел как выживший в жестокой кровавой битве. — Она спустилась на шум… И тогда всё действительно вышло из-под контроля: я даже пересказать толком не смогу её слова. Но потом Джинни что-то кричала, Флёр и Габби визжали на явно неприличном французском, они даже палочки повскидывали, и, Мерлином клянусь, мне показалось, что Флёр вот-вот превратится в ту чудовищную птицу и примется швыряться файерболами… знаешь, я так и не спросил у Билла, умеет ли она так, но тогда она выглядела вполне на это способной, а потом, а потом… Он переводил недоумённый страдальческий взгляд между Гарри и Малфоем. — Они разрыдались. — Что? — непонимающе моргнул Гарри. — Да, расплакались все разом. С воем и всхлипыванием они слились в одном гигантском объятии, и… ну, я не думаю, что мама рассердится, когда заметит, что я ушёл, мы все сбежали. Я, папа, Билл, Фред, Джордж и Чарли — мы тут же унесли ноги из этого чистилища. Каждый сам по себе. Я без понятия, куда разбежались они. Рон безучастно уставился в потолок, словно настигнутый призраками прошлого ветеран, и опустошённо выдохнул: — Надеюсь, они выжили. Гарри больше не мог сдерживать ухмылку, хотя отчасти чувствовал себя виноватым, в конце концов, всё это случилось из-за него. Рон потряс головой, будто пытался избавиться от воспоминаний. — Как бы то ни было… — он потянулся к карману и достал знакомый, только совсем крохотный чемодан и миниатюрную метлу. — Я забрал это перед отступлением… — Мой чемодан! — воскликнул Гарри, разглядывая маленькие предметы на ладони. Он уже и забыл, что Гермиона обещала принести его вещи. — И Молния! — от вида любимой метлы улыбка стала ещё шире. — Вау, спасибо! — Мы принесли их ещё днём, но Гермиона про них не вспомнила. В этом вся она, да? Отдать результаты С.О.В., но забыть, что нижнее бельё нужнее. Ты, конечно, не скоро сможешь полетать… Но пусть она будет под рукой. Идём в твою спальню, я их там расколдую, чтобы потом всё это не таскать. — Хорошо. Конечно, комната для гостей… — Гарри и Рон встали. Малфой замялся на секунду и словно бы собрался пойти следом, но потом пересел на освободившееся место на диване. Не говоря ни слова, он открыл книгу и продолжил читать. Друзья, так же не говоря ни слова, вышли. — Можно прямо тут, — когда они вошли в комнату, Гарри указал на изножье своей кровати. Рон быстренько положил на пол чемодан, сверху расположил метлу, распрямился, огляделся и застыл, переводя взгляд с кровати Гарри на кровать напротив. — Почему они обе не заправлены? — с опаской спросил Рон. Гарри поскрёб затылок и мрачно ответил: — Потому что мы с Малфоем два неряхи. Рон стоял как громом поражённый. — Нет. — Да. — Почему? Гарри сверкнул взглядом. — Приказ Снейпа. — Почему? — повторил Рон. Гарри помолчал секунду, рассказывать такое было неловко даже другу. — …чтобы… если у меня… Чтобы будить меня, когда нужно. На Рона снизошло понимание, но его жалость была не такой ярко выраженной, как у Гермионы. — О, — только и выдохнул он. А потом: — …вот же. Что ж, тогда тебе пригодится ещё один подарок, который я как раз захватил, — Рон достал из внутреннего кармана мантии ещё нечто крошечное. Бутылочка. Гарри растерянно посмотрел на неё. — Engorgio! Сперва Рон увеличил чемодан с метлой, а потом повторил заклинание, направив палочку на бутылочку. Та тут же превратилась в увесистую стеклянную бутыль с жидкостью глубокого янтарного цвета. — Огневиски, — гордо провозгласил Рон. — Я стащил её из свадебных запасов. Потому что если бы это мне приходилось жить со Снейпом и Малфоем, я бы не упускал возможности поднять себе настроение, — с этими словами он вручил бутыль по-прежнему чуть сбитому с толку Гарри. — Огневиски? — переспросил тот, разглядывая золотистую жидкость. Рон усмехнулся. — Твой новый лучший друг. Главное… ты, главное, никому об этом не говори. Гермиона опять прочтёт мне нудную лекцию, Малфой стащит и сам всё выпьет, а… хм, а Снейп меня просто прикончит, — на последних словах он побледнел. — Серьёзно — прячь это от Снейпа. Гарри кивнул, сдерживая смех. — Спасибо. Я никому не скажу, — пообещал он и, осторожно прислонив Молнию к стене, открыл чемодан, а потом спрятал бутылку на самое дно под старую одежду. Интересно, он вообще в неё влезет?.. Огневиски. Гарри сомневался, что прикоснётся к нему. Напиваться в его положении самоубийству подобно, но заботу он оценил. Гарри быстро захлопнул чемодан и снова посмотрел на Рона. Надоедливые, зудящие мысли. Он уже почти привычно почесал затылок, и Рон посмотрел на него с сочувствием. — Не волнуйся, эти Щиты так мешают потому, что они снейповы. Свои ты даже замечать не будешь. Гарри вздёрнул брови. — Откуда ты знаешь? У тебя тоже?.. — Да. Хм, но мои собственные. Я научился неплохо прятать свои мысли… Снейп потребовал, чтобы мы с Гермионой овладели окклюменцией, учитывая, что рассказал нам Дамблдор — мы и тебе всё расскажем, когда придёт время — но только Гермиона научилась тому, что сделал с тобой Снейп. Гарри ничего не смог с собой поделать, чувствуя, как на него навалилось уныние. Рон тоже овладел окклюменцией? Ладно, с Гермионой-то всё понятно, но… как Рон научился тому, что никак не давалось самому Гарри? — Я как всегда понахватался от Гермионы по верхам, — ответил Рон на незаданный вопрос. Гарри смущённо усмехнулся. — Снейп… Он же не станет и вправду швырять в тебя непростительным, если узнает, что ты достал мне выпивку?.. — шутливо спросил Гарри, вдруг припомнив слова Малфоя. Но к его ужасу, Рон помрачнел. — Не знаю… Он всё может. — Да ладно тебе. — Приятель, я видел, как Снейп такие штуки творит. Он не… он не разменивается по мелочам. — В смысле? Рон со вздохом плюхнулся на кровать Гарри и с тоской покосился на чемодан, куда только что спрятали огневиски, казалось, он вот-вот попросит глотнуть для храбрости… но потом заговорил. Гарри сел рядом. — Был один случай. После смерти Дамблдора… Ты же знаешь, что Орден считает, будто этот дом отошёл Беллатрикс Лестрейндж? Ну, все приняли это близко к сердцу, но Снейп на всякий случай окружил дом чарами обнаружения. Это сложное заклинание. Что-то вроде мощной магической защиты. Сейчас она узнаёт меня, Гермиону, Малфоя, Снейпа и тебя, раз ты зашёл в дом вместе с ним. Но если сюда попробует проникнуть посторонний, мы об этом узнаем. Нам, конечно, и в страшном сне бы не приснилось, что кто-то из Ордена попытается вернуться в дом, в котором, по их мнению, могут находиться Пожиратели Смерти. Но кое-кто решил, что риск этого стоит. Гарри растерялся. — Кто? И почему? Зачем возвращаться в этот жуткий дом? — Мундунгус, — ответил Рон. — Хочешь правду? Думаю, он пришёл обворовать тебя, приятель. Объясниться он не успел. Понимаешь, Мундунгус попытался войти, когда Снейп, Гермиона и я были здесь… — он вздрогнул. Гарри ждал, затаив дыхание. — Снейп впустил его… чтобы убить. — Убить?! — задохнулся Гарри. — Да. Потому что тот увидел Снейпа и — представь себе — как и весь Орден после битвы в Хогвартсе, считал его Пожирателем Смерти. Так вот, Снейп собирался его убить. Да. Он прямо так и сказал. Сказал, что теперь Мундунгус — помеха. Он даже начал произносить убивающее, когда вмешалась Гермиона. — Что произошло потом? — Она убедила Снейпа оставить его в живых. Предложила изменить воспоминания и внушить какую-нибудь навязчивую идею. Заставить, например, покинуть страну и отправиться в Африку к югу от Сахары спасать слонов или носорогов. Так, чтобы никто его не нашёл и не смог расколдовать… Не то чтобы Мундунгуса вообще искали... — И сработало? Рон выдавил улыбку. — Ты же знаешь, Гермиона умеет убеждать. Если честно, я удивился, когда Снейп уступил, Мундунгус и вправду был почти что труп. Но да. Снейп уступил. Гарри усмехнулся в ответ. — Так сейчас старина Дунг в Африке? На страже живой природы? — он не сдержался и тихо рассмеялся, представив это. Рон тоже заулыбался. — Забавная картина рисуется, да? Дунг на сафари? Храни его Мерлин. Они сидели в тишине, представляя, как Мундунгус Флетчер заготавливает «дары» живой природы и спасает животных. А потом Гарри вдруг как молнией поразила мысль. — Рон… а ты… с Хедвиг всё хорошо? — как он только умудрился забыть о своей белоснежной красавице? — Я отправил её в Нору, перед тем как… перед… она?.. Голос Гарри дрогнул и стих, когда с лица Рона сошла улыбка. — О. То есть — нет, у неё всё хорошо, всё хорошо! — выпалил он, заметив ужас Гарри. — Она прилетела в Нору. Она… Можно сказать, Джинни её удочерила; даже брала её с нами в Хогвартс… С души свалился груз, и Гарри улыбнулся. Хотя бы Хедвиг вернулась в Хогвартс… Но почему тогда Рон кажется таким расстроенным? — Хотя Джинни никогда в этом не признается: она всё твердит, что просто присматривает за Хедвиг до твоего возвращения… Даже не знаю, сможет ли Джинни когда-нибудь… Рон посмотрел на Гарри так, будто его разрывали противоречивые чувства, будто он решался что-то сказать… но не смог. Неожиданно Гарри сгребли в крепкие объятия. — Как же я по тебе скучал, — пробормотал Рон, выбивая почву из-под ног столь несвойственным ему проявлением чувств. — Без тебя Хогвартс… это был отвратительный год. Я так… я жду не дождусь, когда мы сможем рассказать о тебе остальным, — Рон отстранился, но крепко продолжал держать Гарри за плечи на вытянутых руках. — Мы победим в этой войне, Эванс, — непреклонно произнёс он. Гарри никогда не видел у него такого яростного и решительного лица и такой мужской отваги в глазах. Где они только были на пятом курсе? Гарри бы сотню галлеонов не пожалел, чтобы нынешний гриффиндорский вратарь обрёл хоть половину всего этого. Похоже, прошлый год безвозвратно изменил Рональда Уизли. — Мы победим в этой войне, жизнь изменится к лучшему, и… и… Теперь его глаза блестели страстным желанием. Буквально — блестели и… О, чёрт. Гарри понял, что Рон на грани слёз. — Чёрт, — вторил тот его мыслям и принялся обмахивать лицо ладонями, прямо как королева бала, которой только что вручили корону и букет. — Чёрт… этот эстроген и меня доконал… Рон встал, вытирая глаза рукавами, и Гарри неловко рассмеялся. — Эта свадьба. Эта война. Клянусь, я уже не вижу между ними разницы, — он сердито провёл по лицу руками. — Прости, но мне пора, — пробормотал Рон, прочищая горло и стараясь не встречаться с Гарри взглядом. Гарри тоже встал. — Эм. Да. Ладно, — что ещё сказать, он не знал. Он держался на два шага позади, пока они шли к входной двери. Рон замялся в прихожей, обернулся и мельком взглянул на Гарри. — Удачи, — он понадеялся, что сказал это ободряюще. Рон попытался улыбнуться, но ничего не вышло; казалось, он вот-вот опять расплачется. — Спасибо, — просипел Рон. — Я… мы вернёмся, как сможем, — а потом выскользнул наружу и исчез с громким хлопком. Гарри постоял секунду и медленно закрыл дверь, пытаясь понять, что только что произошло. Но внезапный шум мигом привёл его в себя: в глубине дома кто-то бродил. — А, — произнёс Гарри. — Снейп встал? Это он спросил у Драко, который, развалившись на диване, по-прежнему читал книгу. Похоже, сцена между Гарри и Роном была ему глубоко безразлична. — Он, наверное, на кухне, — отмахнулся Малфой, переворачивая страницу и даже не поднимая взгляда. Наплевав на его отчуждённость, Гарри зашагал туда. Зуд в мыслях стал острее, стоило вспомнить свой сон — кошмар — вспомнить, что он ощутил, когда прикоснулись к Щитам… Гарри отпер закрытую, к его удивлению, дверь… и замер от представшего перед ним зрелища. Снейп готовил. И как же он готовил. На конфорках обжаривалось нечто похожее на грибы и лук; на трёх деревянных разделочных досках тонкими, почти хирургически выверенными ломтиками ножи нарезали овощи; по комнате летали специи, самостоятельно добавляясь в большой кипящий котелок… чего-то. Чего-то одуряюще вкусно пахнущего. Задремавший было в Гарри голод снова поднял голову, как одичалая и очень, очень изголодавшаяся тварь. Посреди кухни царил Снейп. Как виртуозный дирижёр, он управлял всем этим одной лишь палочкой. Гарри смотрел ему в спину и понимал, что своей готовкой Снейп мог бы посрамить и миссис Уизли. Гарри просто залип на несколько секунд, прежде чем смог заговорить. — Эм, профессор? — он нерешительно обозначил своё присутствие. — Могу я… поговорить с вами? — чувствовал себя Гарри очень неловко, таким сосредоточенным казался ему Снейп. — Пока мы вынуждены жить под одной крышей, я требую соблюдения некоторых правил… — бывший профессор по-прежнему стоял к нему спиной, но когда он резко повернулся, Гарри задумался, умеет ли вообще Снейп двигаться так, чтобы не разметать картинно полы мантии. — Одно из них звучит так: когда я готовлю на кухне, вы — вне её, — с этими словами он махнул палочкой на шинкующие перец и сельдерей ножи. Те в два раза быстрее застучали по доскам, опасно блестя сталью. — Л-ладно, — выдавил Гарри, осторожно покосившись на зловещие лезвия, и попятился из кухни. Ноги сами собой вернули его в гостиную. Малфой поднял взгляд, ухмыльнулся и как будто с надеждой спросил: — Он обещал тебя разделать? — Нет… То есть, не совсем. Ответ Драко разочаровал. Гарри снова рассеянно поскрёб затылок и пробормотал: — Какой странный день… Малфой фыркнул. — Да уж. Так странно, когда тебя оплакивают и за тебя дерутся вейлы и ведьмы… — он вдруг усмехнулся с каким-то игривым озорством, — а ты сам гребёшь от них к другому берегу. У Гарри дёрнулся глаз. — Малфой, клянусь, если ты не заткнёшься… — То что? Швырнёшь в меня банкой супа? Гарри угрожающе согнул руку и сжал кулак. — Или вдарю разочек так, что челюсть на место больше не встанет. Ухмылка Драко увяла, взгляд скользнул по напрягшимся мышцам, а потом он захлопнул книгу с видом человека, которому всё это надоело. — Ладно. Почему ты так выглядишь? — требовательно спросил Малфой, обводя его рукой. — Не знаю, о чём ты, — с наигранным непониманием прохладно ответил Гарри. — Всё ты знаешь. Ты был… раньше ты был костлявым, тощим как щепка и… и низкорослым… в этих дурацких очках… — Что я слышу, Драко, — задохнулся Гарри и польщённо схватился за сердце. Малфой вздрогнул, таким сладострастным сарказмом истекало его имя. — Хочешь сказать, ты так внимательно изучил моё тело? У Малфоя отвисла челюсть, а сам он побагровел от злости, но не смог выдавить ни слова. — Кажется, это ты гребёшь к другому берегу, — продолжал Гарри. — Что ж, теперь всё обретает смысл. Вспомнить только, как страстно ты пытался со мной подружиться, а потом так же страстно ко мне цеплялся: каждый год, как по часам, вламывался в наше купе… признайся, ты скрещивал пальцы и надеялся застать меня голым? — Заткнись! — Малфой, наконец, обрёл голос. — Заткнись! Я не… я просто… ты прекрасно знаешь, почему я это делал. Гарри улыбнулся совсем уж паскудно. Драко вскочил и швырнул книгу на диван. — Между прочим, перед тем, как началась вся эта херня, у меня практически была девушка, — прорычал он. — Кто, Паркинсон? — попробовал угадать Гарри и, когда Малфой кивнул, рассмеялся. — Ха! Да ты сам себя закапываешь. Паркинсон на мужика похожа и чуть-чуть на мопса. И что значит «практически»? Это как вообще? И только Драко открыл рот, как от дверей раздался холодный, тянущий буквы голос. — Кажется, я велел вам держаться друг с другом в рамках приличий. Снейп каким-то загадочным бесшумным образом оказался в комнате. Гарри начал всерьёз подозревать в нём шифрующегося вампира. — Это всё он, — Гарри и Малфой разом ткнули друг в друга пальцами, как двенадцатилетние мальчишки, а не совершеннолетние члены общества. Губы Снейпа искривились в зловещей, но вместе с тем почти весёлой улыбке. Гарри уже был готов, что бывший профессор займёт сторону Драко, а его обзовёт нахальным, безответственным кретином… и здорово удивился, когда этого не произошло. Снейп передёрнул плечами и повернулся к кухне; оглянувшись через плечо, он бросил: — Обед готов. Гарри недоверчиво потёр уши: ему послышалось нечто странное. — Что он сказал? — он повернул голову к Малфою. Но тот уже шагал по коридору. — Обед, — пробормотал себе под нос Гарри. Снейп. Северус Снейп. Тот самый Северус Снейп… приготовил ему обед? Гарри пошёл медленно и нерешительно, будто ждал, что пол под ногами вот-вот разверзнется и он ухнет вниз. Когда ничего подобного не произошло, Гарри опасливо заглянул на кухню. Там, уже перед полупустой тарелкой с рагу, сидел Снейп и читал Ежедневный Пророк. Малфой как раз наполнял тарелку, а Гарри пялился на эту картину, начиная подозревать, что он всё-таки так и не проснулся. Снейп на мгновение поднял взгляд, уставившись на него тёмными глазами. — Ешьте, — велел он и снова уставился в газету. Гарри не двинулся с места и несвязно заговорил: — Вы… приготовили еду. Для… нас. Для меня. Чтобы поесть. Малфой хихикнул и заметил: — Именно так с едой и поступают, — потом он сел рядом со Снейпом и сосредоточился на тарелке. Гарри не двинулся с места. — Если бы я время от времени не готовил нормальную пищу, Драко уже скончался бы от недостатка витаминов, что было бы крайне глупо, учитывая, сколько сил я потратил, спасая его, — Малфой казался уязвлённым, но промолчал. — То же касается и вас, — продолжал Снейп. — Это было, бесспорно, своеобразное проявление заботы, но вы не можете питаться… тортами. Только теперь Гарри понял, что торт пропал, и с любопытством спросил: — Куда вы его дели? — Выбросил, — просто ответил Снейп и, заметив, что Гарри застыл на месте, куда строже повторил: — Ешьте. Обычно у нас есть хлеб, но Драко съел его быстрее, чем я успел применить простейшие размножающие чары. Малфой сверкнул взглядом, но опять промолчал. Медленно и выверенно Гарри наложил себе рагу в маленькую тарелочку и сел поперёк от Драко, по правую руку напротив Снейпа. И всё равно это было чертовски неуютно. Он осторожно сунул ложку в рот, здраво рассудив, что Малфой со Снейпом уже сняли пробу, и изумлённо распахнул глаза. — Господи боже, — выдохнул Гарри, опуская ложку. Драко и бывший профессор вопрошающе на него уставились. — Простите, — смущённо пробормотал Гарри. — Просто. Это… очень вкусно. Малфой закатил глаза, а вот Снейпа его удивление задело. — Я с завязанными глазами могу сварить Напиток Живой Смерти. Полагаете, я не справлюсь с каким-то бёф бургиньо́ном? Гарри попытался не рассмеяться. — Нет, просто… ну… неважно. Повисла тишина, а когда Снейп снова открыл рот, Гарри приготовился услышать оскорбительное или едкое замечание… но снова ошибся: тот отложил газету и невозмутимо спросил: — Вы хотели поговорить со мной? Гарри поднял взгляд. — Эм… да, — он невольно покосился на Малфоя. Снейп тут же понял. — Драко, — бросил он и указал на дверь, — оставь нас. Малфой со звоном швырнул на стол ложку и перевёл воинственный взгляд со Снейпа на Гарри. — Что?! — прокричал он. — Серьёзно? И с ним? Я… — Выйди, — слово прозвучало мягко, но угрожающий ледяной подтон не оставил места возражениям. Драко вскочил, едва не опрокинув стул, и зашагал к выходу, как ни за что наказанный ребёнок, тихо бормоча себе под нос о «грёбаной несправедливости». Его еда осталась на столе. Когда он вышел, Снейп почти по-деловому сложил перед собой руки и повторил, будто ничего и не произошло: — Вы хотели поговорить со мной? Гарри звучно сглотнул. — Ээ… да. Мм. Вы… Вы почувствуете… То есть… Эти Щиты, если их как-то коснутся, побеспокоят… Вы почувствуете это? Тёмные глаза чуть распахнулись, но больше Снейп ничем не обнаружил своего волнения. — Нет. Они в вашем разуме, и я не чувствую их… Но я, конечно, узнаю, если их сломают. Во-первых, они тут же перестанут подпитываться моей магией, а во-вторых… Почему вы спрашиваете? Надеюсь, вам не хватило глупости их испытывать? — он нахмурился, и Гарри готов был поклясться, что зуд стал ещё невыносимее. — Кажется, они совершенно невредимы… — Нет, ай… — Гарри сильнее поскрёб затылок. — Я ничего не делал, просто… во сне, когда я… услышал его… — голос затих. Почему, ну почему у него опять горит лицо? Ему не должно быть так трудно об этом говорить. Но было. Снейп терпеливо ждал. — …он прикоснулся к ним. Снаружи. И я ощутил… — Гарри содрогнулся, не в силах подобрать слов. Снейп даже бровью не повёл. — Так вы их не чувствуете? Значит, и тогда ничего не почувствовали? — Нет. Гарри поморщился. — Что ж, зато почувствовал я, и это было ужасно. Хотя теперь я уверен, что он не знает, жив ли я, иначе он не ограничился бы прикосновениями… Если бы он знал… если бы выяснил… — Гарри взволнованно замолчал. Снейп опёрся подбородком на руку и, казалось, задумался, но в глубине его глаз тлел страх. — Думаю, — неспешно начал он. — Ваша связь с Тёмным Лордом весьма запутанная и не только… ментальная. И даже не только магическая. Вас связывает нечто куда более глубокое и сильное. «Типа осколка его души во мне, профессор? Нас связывают души? Прямо как…» К горлу подкатила тошнота: Гарри едва не использовал самое неподходящее слово «соулмейты» для связывающих их с Лордом Волдемортом отношений. Снейп, разумеется, неверно истолковал его внезапно позеленевшее лицо. — Это не значит, что её нельзя подавить. Просто я не смогу сделать этого для вас. Ваша связь — если мои предположения верны, а они чаще всего верны — дело почти… интимное. И единственный, кто может справиться с ней окклюменцией — вы сами. Гарри слабо кивнул. — Так… вы опять будете учить меня закрывать разум? — он ненавидел саму мысль о возобновлении этих уроков, но лучше они, чем эти чужеродные, невыносимо зудящие Щиты в голове. Но Снейп покачал головой. — Не сейчас. Для занятий по легилименции и окклюменции Щиты придётся убрать, а мы не можем так рисковать. Может, через несколько недель. — Недель? — сердце пропустило удар. — Да, — ответил Снейп. — Но пока вы можете научиться блокировать парселтанг. В груди забрезжила надежда. — Правда? — Да. Я пришёл к заключению, что связь между вами мало связана с разумом… именно поэтому я не могу сам разорвать её. Но вы, будучи стороной… вторгаемой, вполне на это способны. С сегодняшнего дня очищайте перед сном разум. Избавляйтесь от всех мыслей. Вероятно, это приглушит и вашу связь, и его голос. Гарри слабо кивнул и чуть разочарованно согласился: — Ладно. Этого казалось недостаточно. Снейп продолжал задумчиво его рассматривать. — Ещё что-нибудь? Он вроде бы сказал это равнодушно, но Гарри заметил его сосредоточенность. Словно Снейп знал — а, может, и правда знал — что между Гарри и Тёмным Лордом происходило нечто куда большее, чем ему рассказали. — Нет, — Гарри старательно отводил взгляд. — Нет, это всё… сэр. Снейп промолчал. Но Гарри чувствовал его пристальный взгляд, пока сам он с откровенно преувеличенным вниманием вперился в тарелку. После недолгой тишины Снейп снова развернул Пророк и скрылся за ним, как за бумажной занавеской. Гарри медленно доедал свою порцию и, чтобы больше не позволять слову «соулмейт» коснуться мыслей, вчитался в статью на передовице, оказавшейся как раз перед ним; там было о Гринготтсе. О том, как за этот год собираются усилить его безопасность. Гарри тихо орудовал ложкой, разглядывая колдографию с крепко сбитым, высокомерным на вид гоблином за столом магического банка… Прошло минут десять, прежде чем в дверь нарочито громко постучали. — Теперь мне позволено войти? — протянул до сих пор обиженный Малфой. Снейп опустил газету и устало потёр виски, но голос его прозвучал как всегда твёрдо и резко. — Да. Прошу. Он встал, когда Драко вошёл, и, не дав ему и рта открыть, заговорил сам, переводя между ними взгляд. — Раз я любезно приготовил обед, это я оставляю на вас, — Снейп обвёл рукой разбросанную по кухне посуду — её было очень много — и Гарри кивнул, но Малфой тут же снова взбунтовался. — Что? — недоверчиво огрызнулся он. — Мыть посуду, как магглы? Почему бы вам не использовать магию? Гарри не ожидал подобной грубости даже от Малфоя. Но Снейп невозмутимо достал палочку, и на одну невозможную секунду показалось, что он прислушался к Драко и сейчас использует чистящее заклинание. Вместо этого Снейп приманил через кухню в открытую ладонь Ежедневный Пророк и с ухмылкой ответил: — Потому что я не хочу. Маггловская рутина пойдёт тебе на пользу… А Эванс тем временем объяснит значение слова «этика», — он мельком посмотрел на Гарри, и тот снова кивнул, вставая. Это было так странно: занять сторону Снейпа… Малфой с убийственной миной наблюдал за их переглядываниями. Снейп усмехнулся шире. — Что ж, оставляю вас, — протянул он и шагнул к выходу. — Стойте… эм, профессор? — Снейп остановился и, вздёрнув бровь, обернулся к Гарри. Тот глубоко вдохнул и, чувствуя себя до крайности неловко, произнёс: — …спасибо. Теперь неловко стало не только ему. — Э… За… за еду, — добавил Гарри, хотя каждому было ясно, что его благодарность простирается куда дальше. Снейп явно не мог решить, какое выражение лица нужно состроить, когда тебя искренне благодарит твой самый нелюбимый бывший ученик. В конце концов, он ограничился отрывистым кивком и быстро вышел из кухни. Малфой пнул стул и буркнул: — Ублюдок. Гарри, сдерживая смех, принялся собирать посуду и составлять её на столешницу возле раковины. — Заткнись и хватай полотенце.* * *
Работали они в напряжённой тишине. То есть — почти в тишине. Малфой просто не мог не бубнить что-то горько себе под нос, неуклюже вытирая посуду, которую подавал ему Гарри. То, что Драко в жизни не прикоснётся к грязным тарелкам, было понятно сразу, но он даже вытирал кое-как и чуть не уронил сковородку. Дважды. И, похоже, до него никак не доходило, что чистую посуду надо расставлять аккуратно. Гарри же, всё детство проживший в услужении Дурслей, был опытен во всём, что касалось хозяйственных забот, и неловкость Малфоя веселила его. Впрочем, то и дело слыша «он бы справился за пару секунд», «убираюсь тут, как сквиб», «будь у меня палочка», Гарри молча закатывал глаза. Он как раз помыл последнюю чашку, когда за спиной раздалось звучное «бум». Драко выронил котелок, и тот с дребезжанием покатился по полу. — Нам бы не помешал домовик, — проворчал Малфой, поднимая его. — Нормальный, а не это немытое чучело… Гарри фыркнул и мрачно заметил: — Странно, что Кричер не пытался к тебе подлизаться. Ему вспомнилось, как эта тварь сбегала из дома на донос Беллатрикс Лестрейндж, настоящей чистокровной ведьме. — О, он пытался, — насмешливо протянул Драко. — Бросился мне в ноги, как только я здесь появился. Но я не потерплю рядом с собой это отвратительное существо. «Вот она, ирония», — подумал Гарри, вытирая руки, и задумчиво посмотрел в потолок. Сейчас Кричер был готов верно служить именно тому волшебнику, который относился к нему как к животному. Рону Кричер никогда не нравился, но он не был жесток, а Гермиона… что ж, Гермиона говорила с ним, как с равным. Но грязный домовик лишний раз даже не приближался к ней из-за маггловского происхождения. Статус крови. Пожалуй, именно из-за него в его жизни случалось большинство бед. — Как думаешь, чем он там занимается? — спросил Гарри, не опуская взгляда. — Какая разница? — пробормотал Малфой. — А мне любопытно. Поднимусь-ка я наверх… Драко чуть побледнел и выпалил: — Я туда не пойду. — Почему? Ты что, боишься Кричера, Малфой? Драко прожёг его взглядом. — Нет. Эта тварь мне отвратительна, а жилище у неё ещё хуже. Гарри ухмыльнулся, почуяв шанс хотя бы на время отделаться от Малфоя и не собираясь его упускать. — Ну, я всё равно поднимусь, — он ликующе хлопнул в ладони. — А у тебя нет выбора, ты же должен присматривать за мной… — Ни за что, — заметно занервничал Драко. — На этот жуткий чердак я не пойду, и ты не пойдёшь. — Что ж, попробуй меня остановить. Малфой свёл брови, в очередной раз оценивая их явно разные физические возможности. Когда Гарри подошёл к двери, Драко решился. — Мерлин, ладно! Просто не рассказывай Снейпу, что ты шатался по дому без меня, — раздражённо произнёс он. — И… не торчи там долго. Гарри обернулся и широко, обезоруживающе улыбнулся. — И в мыслях не было, — пообещал он и вышел из кухни, оставляя Малфоя в одиночестве. Победа.* * *
Гарри как мог бесшумно поднимался по скрипучей лестнице. Снейп, похоже, снова засел в своей комнате, по крайней мере, Гарри не заметил его следов, осторожно ступая по дому. Может, он опять лёг спать? Гарри ухмыльнулся: мысль о хронически сонном профессоре изрядно веселила… Пусть он сам был косвенно к этому причастен. Итак, Гарри крался, понимая, что разбудить Снейпа — хуже, чем разбудить дракона. Поднявшись на этаж под самым чердаком, он замер: перед ним оказалась дверь с деревянной табличкой. И от выбитого на ней имени сердце замерло, пропустив удар. Сириус. …спальня Сириуса. За ней шла комната его брата — Регулуса, но Гарри не сводил глаз с имени крёстного. Он ведь никогда не был в спальне Сириуса… Гарри коснулся ладонью ручки… и не смог её повернуть. Его накрыло скорбью и сожалением, и он не смог. Он просто не вынесет вида места, где жил крёстный, места, которое сделало его несчастным в юности и на последнем году жизни. Да, с тех пор как Сириус пропал за Завесой, прошёл уже год, но для проспавшего почти всё это время Гарри смерть человека, который стал ему семьёй, была ещё свежа в памяти. Как глубокая, рваная рана, не начавшая пока даже запекаться. Однажды. Однажды Гарри войдёт туда. Но не сегодня. Он отошёл и посмотрел на нынешнее место содержания Кричера. Дверь на чердак с ручкой и наружной щеколдой находилась на потолке. Высоковато даже для порядком вытянувшегося за год Гарри. Он прыгнул один раз, второй и лишь с третьей попытки открыл металлический затвор, а на четвёртый прыжок повернул ручку и шумно приземлился на пол. Из открывшейся двери спустилась маленькая лесенка. Повисла зловещая тишина. Гарри думал, что стоит отворить чердак и по лестнице тут же скатится домовик, но он ошибся. Наверху было темно, и, кажется, Гарри начал понимать, почему Малфой даже приближаться к чердаку не хотел. Но Гарри не трусливый слизеринец с воспалённым чувством самосохранения; он — отважный, безбашенный гриффиндорец с воспалённым чувством любопытства. Так что Гарри поднялся по лестнице. Что ж, в самом деле — отвратительно. Первым он ощутил запах. В застоявшемся воздухе нестерпимо воняло смесью протухшей еды, грязного белья и пыли. Гарри закашлялся и осмотрелся, вглядываясь в темноту сощуренными глазами. Комната оказалась небольшой, но захламлённой каким-то старьём: кипами одежды и тряпья, коробками, сундуками и прочим хламом, которому тут явно было не место. Похоже, Кричер натаскал сюда всё это прежде, чем его заперли. — …Кричер? — негромко позвал Гарри, шаря взглядом по чердаку. Сзади что-то зашевелилось. Он мигом обернулся и по привычке потянулся к палочке, не сразу вспомнив, что её у него нет. Он был там: в углу под старым заплесневелым полотенцем прятался морщинистый эльф. Огромные глаза блестели, отражая пробивающийся из двери в полу тусклый свет. Он уставился на Гарри, и затхлая тряпка соскользнула с лысой головы, открывая длинные обвисшие уши и иссохшую физиономию. Домовик явно был в ужасе и дрожал всем телом. Гарри кольнуло жалостью. Похоже, когда открылась дверь, Кричер забился в угол и спрятался от незваных гостей… Неужели Малфой или Снейп навредили ему?.. И сколько он уже здесь? Недели? Месяцы? Запертый в этой маленькой, жуткой темнице. Гарри это было знакомо. — Мальчик… Мальчик-Который-Выжил… но Кричер думал, что он мёртв, Кричер думал, что он пропал… Старый трясущийся домовик шатко шагнул вперёд, а в Гарри разрасталось сочувствие. — Но вот он, в доме хозяйки. С грязнокровками и предателями крови, как бы плакала госпожа, если бы знала, знала, кто осквернил её дом… Сочувствие сдулось, как воздушный шарик. Гарри нахмурился и раздражённо начал: — Кричер, чем ты тут так шумно занимаешься? — А теперь он говорит с Кричером, но Кричер не хочет говорить с ним, говорить с полукровкой, с… — Отвечай на вопрос, — перебил Гарри. У домовика дёрнулся глаз. — Иногда Кричер пытается сбежать, пытается спуститься и спасти бесценные вещи хозяйки, пойти к хозяйке и поговорить с ней, подчиниться её приказу, и Кричер, ох, как Кричер тоскует по хозяйке… — И как же ты пытаешься сбежать с таким грохотом? — Гарри приподнял бровь. — Показывай. Домовика перекосило от злости и желания взбунтоваться, но он не мог не подчиниться новому хозяину. Просеменив по комнате, Кричер забрался на старый шкаф и глянул на Гарри сверху, гневно блестя глазами. А потом нырнул вниз головой. Гарри аж подпрыгнул, когда круглая башка эльфа встретилась с деревянным полом с такой силой, будто домовик надеялся пробиться сквозь половицы, как пушечное ядро. Но Кричер был не пушечным ядром, а лёгким тщедушным эльфом, так что результатом стало лишь громкое «бум». — Боже милостивый, — выдохнул Гарри и попятился, а домовик встал, пошатываясь, словно… хм, словно крепко приложился головой. — Кричер! Какого чёрта? Ты что, пытаешься… пытаешься пробить пол? Больше не смей так делать! Домовика повело в сторону, будто пьяного, но это не мешало ему прожигать Гарри взглядом и злобно бормотать себе под нос: — А теперь он говорит Кричеру прекратить, говорит не идти к хозяйке… — глаза навыкате пригляделись к двери в полу, и он, хрипя, побрёл к ней. — Я приказываю тебе не покидать этой комнаты, — выпалил Гарри, и эльф застыл. — Да как он… а теперь… грязное ничтожество… предатели крови и грязнокровки в доме моей хозяйки, ох, как бы она плакала, как бы разочаровалась в Кричере… — Кричер, заткнись… Домовик тут же захлопнул рот, прожёг Гарри убийственным взглядом и снова поплёлся в угол, свернувшись там под очередным замшелым полотенцем. «Так вот чем он тут занимался, — подумал Гарри. — Буквально бился головой о стены…» Что ж, теперь это хотя бы прекратится. Гарри куда внимательнее осмотрел комнатку. Кричер и правда успел перенести сюда кучу всего. Повсюду валялись кипы одежды и обуви его прежней хозяйки, а деревянный стол был завален личными безделушками миссис Блэк. Там лежало позолоченное ручное зеркальце, наверняка некогда красивое и отполированное, но сейчас грязное от пыли; несколько шкатулок — Гарри узнал ту самую, которая едва не усыпила их своей мелодией два лета тому назад; куча драгоценностей: блестящие колечки, браслеты и длинные элегантные ожерелья, а посреди их всех — будто Кричер считал, что этому предмету нужно особое место — лежал… медальон. Гарри узнал его, подхватил и попытался открыть. Раз он стал чуточку сильнее, быть может, медальон поддастся?.. Но нет. В ногу вдруг что-то врезалось. Гарри покачнулся и, вцепившись в стол, испуганно опустил взгляд: в голень со всей дури врезался Кричер. — АЙ! — вскрикнул Гарри и зло отшвырнул эльфа. — Прекрати уже использовать свою голову как таран! Технически Кричер подчинился, но теперь царапал его ноги, отчаянно пытаясь выхватить медальон тонкими, слабыми руками. Но попытки были почти бессильными. — Прекрати, — велел Гарри, и домовик тут же унялся. Теперь он смотрел на медальон так жадно выпученными глазами, что, казалось, они вот-вот вывалятся из глазниц. Гарри тоже внимательно посмотрел на украшение. Оно было дорогим даже на вид: большое, увесистое, выполненное из сверкающего серебра с выгравированной на нём большой «С». Очень симпатичный медальон; не безвкусный и не девчачий, какими обычно бывали такие безделушки… Вообще-то, он выглядел очень по-мужски, словно и предназначался для мага, а не для волшебницы… Чем дольше Гарри смотрел на медальон, тем больше он ему нравился. Серебро отлично сочеталось с новыми часами и… что ж, может, забрать медальон, даже не зная, что внутри, это немного неразумно, но ему ведь не каждый день исполняется семнадцать, верно? Похоже, его решение как-то отразилось на лице, потому что Кричер издал какой-то жуткий гортанный звук. — НЕТ! Этот медальон… для Кричера, он принадлежал хозяину Рег… — Кажется, я велел тебе заткнуться, — прорычал Гарри, и домовик тут же затих, а потом с разгона ударился головой о стену. — Прекрати! — зло прикрикнул Гарри, тот послушался и теперь снова прожигал его ненавидящим взглядом. Гарри крепче сжал медальон, а когда опустил глаза на тыльную сторону ладони, его осенило. — Знаешь, чего тебе не хватает, Кричер? — задумчиво протянул он, осматривая комнату. Взгляд наткнулся на пергамент, а через пару секунд нашёл и древнее, странной формы перо с чернилами. — Тебе не хватает задания, которое отвлечёт тебя от попыток пройти сквозь стены… Вот, — Гарри положил пергамент и перо на пол. — Ты будешь писать для меня строчки, — от нахлынувших воспоминаний голос прозвучал злорадно. — Приказываю тебе написать «Я не должен лгать»… не знаю… тысячу раз. Злая мина Кричера стала ещё злее, когда он неохотно подошёл к пергаменту и взялся за перо, явно всем сердцем желая воткнуть его Гарри в ногу. Вместо этого он медленно и гневно принялся выводить слова. Гарри снова посмотрел на медальон. В самом деле, не сглупит ли он, если заберёт его? Принять решение помог домовик. Он писал, но не сводил мертвенно-бледного взгляда с Гарри, явно боясь, что тот оставит медальон себе, и это всё решило. Глядя, как Кричер пучит глаза, Гарри усмехнулся и накинул цепочку на шею. — С днём рожденья меня, — произнёс он и спрятал медальон под рубашку. Пусть и мужское, но не хотелось, чтобы Малфой узнал, что Гарри носит подобное украшение. Понимая, что уже задержался на этом провонявшем чердаке, он подошёл к двери и уже готов был спуститься по ступенькам, когда вспомнил про своё обещание. — Ах да… Кричер, приказываю никому не говорить, что я приходил сюда, — Гарри достал из-под рубашки медальон, ещё раз внимательно его рассмотрел и добавил: — …и что забрал это. У домовика так задёргался глаз, будто его вот-вот удар хватит, но, не смея нарушить приказ, он послушно выводил строчки. Гарри усмехнулся и принялся спускаться; когда на чердаке осталась видна лишь его голова, он сказал: — Лучше напиши две тысячи раз, — потом закрыл дверь и запер её.