Навязчиво

      Успокаивался он медленно.              Стремительные безудержные рыдания чуть унялись и переросли в тихие, такие же безудержные слёзы. Но теперь Гарри хотя бы нормально дышал.              Он и сам не заметил, как прижался лбом к плечу по-прежнему сидевшего напротив профессора. Сперва Снейп твёрдо держал его за плечи, успокаивая трясущееся тело и взбесившуюся магию силой, которая ощущалась тяжёлым одеялом на разуме. Когда Гарри начал приходить в себя, хватка на плечах — а вместе с ней и давление этой силы — пропала. Снейп сидел неподвижно, и Гарри, закрыв глаза и опустив голову ему на плечо, тоже замер.              «Дыши. Просто дыши».              Они сидели так долго. Возможно, Снейп даже решил, что Гарри заснул, и это было невероятно далеко от истины. Одна лишь мысль о дрёме пустила по венам чистый адреналин; он, наверное, никогда больше не сможет нормально спать.              Медленно, почти рывками Гарри поднял голову. Он даже представить боялся, что подумал Северус Снейп, улицезрев его истерику, и понимал, что вспоминать об этом будет не иначе как с унижением. Гарри осторожно открыл глаза, ожидая увидеть привычное презрительное… или, по меньшей мере, бесстрастное выражение на желтоватом лице.              И застыл как громом поражённый.              Снейп заснул.              Гарри совсем растерялся. Может, он просто глаза закрыл? Гарри нервно помахал рукой перед спокойным лицом.              Никакой реакции. Ничего.              Гарри тут же предположил худшее, и сердце забилось где-то в горле.              «Господи, он что — мёртв?»              Но нет, грудь у Снейпа медленно поднималась и опускалась, он дышал. Он не умер, он… что ж, «заснул» казалось не очень подходящим словом. Скорее — вырубился.              Гарри молча разглядывал его, не зная, ему встревожиться, хмыкнуть или обидеться.              «Что ж… в этом, пожалуй, нет ничего удивительного», — хмуро подумал он.              Освобождение Гарри явно далось Снейпу нелегко. Он вспомнил жёлтое заклинание, голубые огоньки и ревущий Адский Огонь… и полёт — они ведь действительно летели? — и Щиты.              Щиты… Гарри чувствовал их даже сейчас, полностью сосредоточившись на размеренном дыхании. Как Снейп сделал это? Гарри не знал, что такое вообще бывает.              Но глупо было отрицать очевидное: в его разуме действительно стояли Щиты. И они здорово мешались. Значит ли это, что Снейп теперь у него в голове? Что он слышит каждую мысль? Гарри поёжился. Он очень надеялся, что нет.              Последнее, что ему нужно — новый обитатель в его сознании.              Гарри плотнее закутался в мантию Снейпа. Она, к счастью, застёгивалась, так что его наготы не было видно. Мантия была ему великовата, но он потуже затянул её в поясе и порадовался плотной ткани; хотя в комнате было тепло, Гарри до сих пор ощущал призрачные прикосновения мороза к коже.              Он встал медленно и как мог бесшумно, а Снейп остался сидеть не самым красивым каменным изваянием. Он уснул сидя, выгнув шею под каким-то невообразимым углом. Понимая, что пробуждение у него окажется не из приятных, Гарри собрался было чуть сдвинуть его, но вовремя спохватился. Он был благодарен за этот путь к отступлению, да и ненароком разбудить Снейпа совсем не хотелось.              Гарри прокрался к двери, надеясь и молясь, чтобы её нельзя было отпереть только снаружи, и ему повезло. Он провернул ручку, выскользнул за дверь и тихонько прикрыл её за собой.              В знакомом коридоре оказалось темно, но видел Гарри вполне хорошо… вообще-то, слишком хорошо. Он растерянно потянулся пальцами к лицу. Очков не было. Поразительно. Гарри тряхнул головой: он подумает об этом после.              Слева от себя он заметил на портрете матери Сириуса новые портьеры и задумчиво нахмурился. Просто чудо, что они со Снейпом не разбудили её. Их появление нельзя было назвать тихим. Может, это зачарованные шторы? Поэтому их какофонию криков не разбавили женские вопли? Или Гарри просто не услышал её? Не желая ничего проверять, он прокрался направо: туда, где находилась кухня.              Гарри взялся за ручку и замер перед дверью, прислушиваясь. С той стороны раздавалось тихое бормотание.              По большей части он до сих пор был уверен, что всё это сон.              — …не понимаю, почему бы всё ему не рассказать…              Рон.              — Всё ты прекрасно понимаешь! И мы не знаем, в каком он состоянии. Страшно подумать, что делает с человеком настолько продолжительный сон…              Гермиона.              — Он уже так долго там со Снейпом. Может, вынесем дверь? Я не доверяю…              — Как ему ещё доказать тебе, что он на нашей стороне, Рональд? — вскинулась Гермиона. Гарри почти наяву видел, как она раздражённо тряхнула головой. — Он рискнул всем — всем — чтобы спасти его.              — Я знаю, знаю, дело не в… Да, он на нашей стороне, но… это же Снейп, и он всегда его ненавидел… — угрюмо проговорил Рон.              — Уверена, Снейп действует из лучших побуждений, и когда он убедится, что он в порядке, то спустится сюда и отведёт нас к нему… если… если он вообще захочет нас видеть… — со страхом закончила Гермиона. — Такое… возможно. Все по-разному реагируют на подобный опыт.              — Но он же просто спал и, наверное, мало помнит, да? В теории?..              Гермиона, похоже, кивнула, потому что ответа Гарри так и не услышал. Повисла тишина. Язык во рту по-прежнему казался тяжёлым и слишком сухим.              «Сон. Это сон, поэтому мне нечего бояться. И нечего терять».              Удивительно, но теперь всё казалось проще. Глубоко вздохнув, Гарри медленно повернул ручку и открыл дверь.              Время остановилось: мгновение, которое длилось всего несколько секунд, словно растянулось в вечности. Рон и Гермиона смотрели на него, широко распахнув глаза, а Гарри переводил взгляд между ними. Он насухо сглотнул, и прозвучало это невероятно громко.              Гермиону, казалось, раздирали противоречивые чувства. Она осторожно шагнула вперёд, но Гарри увидел, как их с Роном руки замерли над карманами, готовые в случае чего выхватить палочки. Неужели их так напугала вспышка его магии? Но их лица стали почти виноватыми, когда они заметили направление его взгляда.              А потом, отбросив все сомнения, к нему бросилась Гермиона.              — Ох! — выдохнула она и сжала до хруста в рёбрах. Гарри так растерялся, что немного пошатнулся, но, кажется, у него не было ни шанса вырваться из тисков Гермионы Грейнджер.              Немного придя в себя, Гарри, не уверенный, хочется ему рассмеяться или разреветься, обнял её в ответ и зарылся носом в пушистые волосы, вдыхая знакомый запах. Гермиона умудрилась сжать его ещё крепче.              — Как же мы скучали… как же мы волновались… — бормотала она в его грудь, и Гарри с удивлением понял, что он стал выше подруги.              А потом кто-то обнял их обоих… Да, всегда найдётся человек повыше тебя. Рон. Их объятия согревали до самого нутра.              Гарри, Рон и Гермиона. Воссоединение. Если это сон, он не хотел просыпаться.              Наконец, Рон отошёл от них, и Гермиона отступила следом, но так и не отпустила рук Гарри. Её глаза блестели от слёз. Да, новоприобретённое зрение Гарри порядком смазывало мир вокруг, а он-то думал, что после той истерики больше никогда не сможет плакать. Гарри зажмурился, смаргивая слёзы.              Рон подчёркнуто смотрел в потолок, и то, как он тёр лицо ладонью, подсказывало, что и он не удержался от слёз. Когда он снова посмотрел на Гарри, голубые глаза влажно блестели, но он улыбался.              Совладав с собой, Гарри открыл было рот, чтобы высказаться о неприлично вымахавшем друге, но не смог выдавить ни слова.              — Знаешь, — сипло начал Рон севшим голосом, — как по мне… Ты же сам видел, какое это неблагодарное занятие: будить меня… и как я пинаюсь спросонья, если меня будит мама. Так вот, учитывая, что спал ты очень долго, а проснувшись, первым делом увидел прекрасного, как рассвет, Снейпа… Короче, как по мне — ты не дожал.              Рон нервно улыбнулся, хрипло рассмеялась Гермиона, а когда улыбнулся и сам Гарри, напряжение в комнате бесследно испарилось.              — И, — продолжил порядком взбодрившийся Рон, — поутру я на несколько часов забываю человеческую речь, так что, учитывая временные рамки, это ничего, если ты заговоришь через несколько дней. Или недель. Или… как выйдет.              Гарри рассмеялся, и Гермиона широко улыбнулась ему.              — Конечно, тебе не нужно ничего говорить… Тебе наверное и стоять непривычно… вот… — она быстро выдвинула из-за стола стул, предлагая ему сесть. Гарри кивнул и опустился.              Они не знали. Не знали, через что он прошёл. Что он не спал…              Притвориться, будто ничего и не было — славный план.              «Кто-то назвал бы это стадией отрицания», — раздался голос у Гарри в голове. Но это полностью его устраивало. Кроме того, всё это сон.              Наверное.              Рон и Гермиона сели по обе стороны от него, улыбаясь от уха до уха. Гермиона так и не отпустила его плеча, словно боялась, что если она уберёт руку — Гарри просто растворится в воздухе. Рон же, напротив, не давил своим присутствием. И Гарри не знал, чей подход нравится ему больше. Прикосновения были пугающими, но успокаивающими, расстояние наполняло облегчением и одновременно пустотой.              — Мы так волновались, — снова начала Гермиона. — Все мы. Орден искал тебя днём и ночью, мы не знали, что произошло…              — Гермиона… — предостерегающе окликнул Рон, и она тут же замолчала.              Но Гарри помотал головой, взглядом умоляя её продолжать. Гермиона нерешительно посмотрела на него.              — Я… прости. Просто я… я так… — казалось, она вот-вот расплачется. Гарри утешающе опустил руку на её плечо и глубоко вдохнул.              — …я… в порядке.              Его голос звучал… иначе. То ли от долгого молчания, то ли просто изменившись со временем. А может, и от того, и от другого. Он оказался ниже, глубже и с хрипотцой.              — Я вернулся.              Гермиона уставилась на него, а потом снова сжала в сокрушительных объятиях. Рон рядом застонал.              — Гермиона, дай ему вдохнуть, ты его так задушишь…              Она тут же отпустила его, и Гарри улыбнулся.              — Ох, прости! — повторила Гермиона, быстро вытирая щёки. — Что-то я расклеилась! Я просто… мы совсем… Снейп просто принёс тебя, он не предупредил, что сегодня… Он почти ничего нам не рассказывал…              Заметив недоумённый взгляд Гарри, Рон закивал.              — Да, дружище, Снейп искал тебя, но ничего нам не говорил. Сказал, что сам всем займётся и велел не мешаться, хотя мы очень хотели помочь. Сказал, мы только проблемы создаём… Скользкий слизень.              Гарри не сдержался и усмехнулся.              Снова повисла тишина. Мысли перескакивали одна на другую; всё казалось таким… настоящим. Но очень скоро заклятие немоты спало: дверь в комнату открылась, и в кухню вошёл Драко Малфой.              Время снова остановилось.              Драко, которому было заметно неловко, смотрел на них приоткрыв рот, потом звучно сглотнул и начал:              — Я…              — Катись отсюда, Малфой, — прорычал Рон, вскакивая на ноги, но Гарри теперь мог думать только о нём. О Драко Малфое. Если его сны были реальными… если всё в них происходило на самом деле, тогда Гарри видел Малфоя дважды: в Хогвартсе и на том собрании…              И если они были реальными…              Никто не успел даже пошевелиться, а Гарри уже подлетел к растерянному Драко и вцепился в его джинсы… он должен увидеть, должен убедиться.              — Я… эй… ЭЙ! ЧТО?!.. — Малфой дёрнулся было к выходу, но Гарри вжал его в стену и принялся почти остервенело сдирать с него штаны. Драко сдавленно, но пронзительно завопил.              — ЧТО ТЫ?!.. — Малфой попытался его оттолкнуть, но недавно угомонившаяся магия Гарри вдруг снова затрещала и буквально распластала Драко по стене. Не медля ни секунды, Гарри дёрнул джинсы вниз.              — КАКОГО ХЕРА! ВЫ ТАМ ЧТО, ЗАСНУЛИ?! — проорал Малфой оцепеневшим от удивления Рону и Гермионе. А те, словно зачарованные, наблюдали за сюрреалистичной картиной: Гарри Поттер раздевает сопротивляющегося и явно с этим несогласного Драко Малфоя.              И только Гермиона пришла в себя и подняла палочку, потрясённый чем-то Гарри сам отшатнулся и, дрожа всем телом, осел на пол. Он смотрел на оголённое бедро Драко, как будто оно его до смерти пугало…              Точнее не само бедро, а жуткий почерневший шрам. Гарри недоверчиво разглядывал его, схватившись за голову.              Магия вспыхнула и пропала, и Малфой, наконец, оказался свободен. Он весь раскраснелся и с перекошенным от злости лицом принялся судорожно поправлять боксёры и джинсы.              Дверь снова распахнулась, и в комнату с палочкой наперевес влетел Снейп.              — Что происходит? — прорычал он, оценивая обстановку: онемевшего и чуть дрожащего на полу Гарри; побагровевшего, застёгивающего штаны Малфоя и беспомощно замерших Рона с Гермионой.              — Он п-просто…              — Напал на меня! — зло отрезал Драко. — Он совсем тронулся… он просто!.. он… — с каждым словом лицо у него становилось всё красней, но, похоже, он не находил слов для поступка Гарри.              — Он… стащил с Малфоя штаны, — в голосе Рона отвращение причудливым образом перемешалось с благоговением.              Снейп перевёл взгляд с Гарри на красного Драко, который беззвучно открывал и закрывал рот.              — …это всё по-настоящему.              Все посмотрели на Гарри. Он уже не дрожал, но говорил будто в трансе. Гермиона опустилась рядом с ним и осторожно коснулась плеча.              — Конечно, по-настоящему, — успокаивающе заговорила она. — Мы — настоящие.              — Малфой, к сожалению, тоже, — добавил Рон. Он уже справился с потрясением и теперь старался не рассмеяться. — Надеюсь, ты раздевал его не для того, чтобы в этом убедиться? Ты же его не только голым узнаёшь?..              У Гермионы дрогнули губы, а Драко прожёг Гарри взглядом, но спросить ничего не осмелился.              — Это всё по-настоящему, — повторил Гарри, по очереди переводя взгляд, пока снова не остановился на пышущем праведным гневом Малфое.              — Ты жив. Как ты выжил?              Драко вздрогнул и выплюнул:              — Могу задать тебе тот же вопрос.              Гарри улыбнулся. Но секунда осознания — сладостной чистой надежды — тут же омрачилась. Он встал, и Гермиона помогла ему устроиться за столом. Все обступили его и теперь взволнованно (а в случае Малфоя — злобно) разглядывали.              — Выйдите вс… — начал Снейп, но Гарри не дал ему закончить.              — Нет, — отрезал он. Профессор замялся, и Гарри воспользовался этим, продолжив так уверенно, что и сам себя обдурил: — Всё хорошо. Я хочу… хочу поговорить. Хочу всё узнать, — он перевёл взгляд со Снейпа на Рона с Гермионой. Сердце застучало в ушах, когда Гарри облизнул пересохшие губы и приготовился задать вопрос, который до смерти его пугал, но ответ на который нужно было узнать…              — …сколько? — тихо спросил он, не сводя с Гермионы взгляда. Краем глаза он видел, как отреагировали на этот вопрос остальные. Рон уставился себе под ноги; Драко неловко переступил и пригладил растрепавшиеся волосы; Снейп остался неподвижен, но заметно напрягся. Гермиона же робко улыбнулась и села напротив.              — Ну… — пробормотала она, и её улыбка показалась отчего-то не успокаивающей, а напротив — дурным знаком. Гермиона снова крепко держала его за руки. — Скажу так: завтра… завтра твой день рождения.              Гарри моргнул. Его день рождения?.. Как-то странно: через несколько недель после похищения ему исполнялось шестнадцать… Но если то, что ему снилось, происходило на самом деле, времени должно было пройти больше.              Заметив его растерянность, Гермиона открыла рот, явно подбирая слова, но Гарри всё понял прежде, чем она заговорила.              — Завтра ты станешь совершеннолетним. Тебе исполнится семнадцать, — Гермиона крепче сжала его руку, а у Гарри внутри что-то оборвалось.              Целый год.              Он замер с отвисшей челюстью. Снейп тихо обошёл стол и опустился напротив.              — Я проспал целый год, — невыразительно произнёс Гарри, и Гермиона медленно кивнула. Он подумал мгновение и добавил, глядя прямо в тёмные глаза бывшего профессора: — …я ничего не помню.              Снейп в ответ посмотрел на него вопросительно.              «Вот так я и буду со всем этим справляться».              Только Снейп знал, что Гарри не спал… что Гарри помнил многое. Очень многое. Но Гарри не хотел, чтобы об этом узнали его друзья, не хотел, чтобы они смотрели на него, как… Он не мог, и не будет. Гарри громко прокручивал в голове эти мысли, пристально глядя на Снейпа. Тот прищурился, но промолчал.              — Так ты ничего не помнишь? — с надеждой переспросил Рон, садясь с другой от Гарри стороны.              — Ничего, — кивнул Гарри, переводя взгляд на друга. — Вот я сажусь на Ночного Рыцаря, а потом вдруг… просыпаюсь.              «Как же легко и приятно, — удивлённо подумал он, — притворяться».              Стадия отрицания. Похоже, она ему в самый раз.              — Ночной Рыцарь? — возмущённо переспросила Гермиона. — Но… с какой стати тебя занесло на Ночного Рыцаря?              Настал черёд Гарри краснеть. Но ему не пришлось самому описывать собственную тупость, за него этим с удовольствием занялся Снейп.              — Этот недалёкий мальчишка решил, что Тёмный Лорд пытается выманить его письмом от имени бывшего директора, и, задействовав весь свой скудный интеллект, взял дело в свои руки и ушёл из дому. Проще говоря, сделал то единственное, чего его просили не делать. Воистину — поразительно.              Гарри прожёг его взглядом. Кажется, что бы между ними ни произошло, ничто не в силах было изменить отношение Снейпа к нему.              Впрочем, их неприязнь была взаимной.              Гермиона, казалось, онемела от ужаса или просто, учитывая обстоятельства, не осмелилась устроить ему выволочку.              — Так, прежде чем продолжать разговор, давайте кое-что решим, — почти прокричал Рон, испепеляя Снейпа взглядом, но когда он повернулся к Гарри, лицо его смягчилось. — Тебе нужно новое имя, приятель.              Да, разумеется — Запрет. Но Гарри позволил другу всё объяснить.              — Недавно на твоё имя почему-то наложили Запрет… Кажется, Сам-Знаешь-Кто не хотел, чтобы о тебе говорили. Об этом объявили в Ежедневном Пророке, а потом хватали всех, кто не подчинился. Но нам же нужно как-то тебя звать, а Запрет срабатывает даже на имя.              — На имени Тёмного Лорда тоже Запрет, так что не произноси его! — выпалила Гермиона, и Гарри удивлённо приподнял брови. — Он сделал это после того, как это проделали с твоим именем, но об этом нигде не объявляли. Так они ловили участников сопротивления. Согласись, это имело смысл. По имени его осмеливались называть только повстанцы. Они так почти поймали Кингсли. И я знаю, ты никогда не боялся называть его по имени, но сейчас… не надо.              Гарри кивнул — с трудом запихивая подальше страшное воспоминание, где из горла вырывалось это самое имя — и растерянно посмотрел на Гермиону.              — Что происходит, когда произносят одно из этих имён?              — Какой-то магический всплеск оповещает егерей о нарушении Запрета. Министерство наняло их, чтобы преследовать преступников. Они кто-то вроде охотников за головами, которым платят за каждого…              — Но… погоди, — перебил Гарри, — Мы же на Гриммаулд Плейс. Этот дом по-прежнему под чарами Фиделиус? Даже после?..              — Да, — перебил его Снейп. — Перед смертью Дамблдор сделал Хранителем Тайны меня, — безразлично проговорил он. Гарри, не моргая, уставился ему в глаза.              — Вы убили его.              Взгляд у Снейпа не дрогнул.              — Да.              Тишина.              — Почему? — Гарри выплюнул это слово скорее как упрёк, а не вопрос.              — Потому что он уже умирал. Он столкнулся с могущественным проклятьем, и оно медленно его убивало. Я убил директора по его же приказу, чтобы Драко не пришлось этого делать.              Притихший в дальнем углу комнаты Малфой поднял взгляд. Гарри посмотрел на него и вспомнил сон о туалете Плаксы Миртл…              «Скажем так, моё задание чертовски трудновыполнимо, когда Дамблдор не в школе…»              Так вот что Тёмный Лорд ему поручил…              — Он хотел, чтобы ты убил Дамблдора, — Гарри не спрашивал, но Малфой отрывисто, почти незаметно кивнул.              Гарри снова повернулся к Снейпу.              — Значит, это сделали вы. И теперь вы Хранитель Тайны… Так что будет, если произнести моё имя или имя Тёмного Лорда здесь? Фиделиус устоит? Или Запрет настолько силён?              — Запрет — очень замысловатое и тонкое проклятие, хотя и Фиделиус непрост… Трудно сказать наверняка. Но если строить предположение, я бы ответил — да. Запрет взломает Фиделиус, пусть и на несколько секунд. И даже секунды хватит, чтобы мы оказались под ударом. Впрочем, мы можем это проверить, только испытав, а я надеюсь, что все мы разумные люди, не приемлющие неоправданного риска, — протянул Снейп.              — Да откуда вам знать, что Запрет взломает Фиделиус? — фыркнул Рон, скрещивая на груди руки.              — Кажется, я использовал слово «предположение», Уизли… Впрочем, о Запрете мне известно больше всех, ведь его создал я, — отрезал Снейп, скрипнув кривоватыми зубами.              — Вы его создали?!              — Да, Уизли, я именно так и сказал. Уровень вашего интеллекта не перестаёт неприятно меня удивлять.              Рон сверкнул глазами, но промолчал. Повисла тяжёлая тишина.              — Так… как нам его называть?              Это заговорил Драко. Он, похоже, замер рядом с дверью на случай, если Гарри снова бросится его раздевать.              Рон задумчиво протянул:              — Мы можем звать тебя по второму имени. С ним ведь Запрет никак не связан…              Снейп скорчил такую мину, будто само это предложение дурно пахло. Словно одна лишь мысль звать Гарри именем его отца будила в нём стойкое отвращение.              — Нет, — Гермиона явно заметила выражение лица бывшего профессора, — нет, это всё равно часть его настоящего имени. И это не лучшая идея. Думаю… как насчёт Эванса?              Кислую мину со Снейпа смело будто оплеухой.              — Ну, знаешь… Фамилия твоей мамы? — осторожно продолжила Гермиона. — Это хороший способ почтить её память, согласен?..              Гарри хватило единственного довода: застывшего, как громом поражённого, Снейпа. Кажется, идея использовать фамилию его мамы здорово встряхнула бывшего профессора… Так что он кивнул.              — Да. Мне нравится. Спасибо, Гермиона.              Она улыбнулась, Рон что-то согласно пробормотал, а так и державшийся поодаль Драко передёрнул плечами:              — Да без разницы.              Снейп промолчал.              — Ладно, Эванс так Эванс, — радостно возвестил Рон, Снейп вздрогнул, но всё равно промолчал.              Гарри усмехнулся и спросил, будто Драко не стоял всего в нескольких футах от них:              — Итак, как здесь оказался Малфой?              Рон помрачнел.              — Снейп приволок его с… АЙ!              Он подпрыгнул от жалящего проклятья и растёр плечо. Снейп лениво помахивал перед ним палочкой; он, наконец, пришёл в себя.              — За что?! — рявкнул Рон.              — Для вас — профессор Снейп, Уизли, — язвительно протянул Снейп, и Гарри как наяву припомнил эту издевательскую интонацию среди декораций Хогвартса.              — Да вы шутите…              — Я привёл Драко сюда несколько недель назад, верно, — ответил Снейп, будто Рон и рта не открывал. Тот помрачнел, но не перебивал. — Его смерть сфальсифицировали, так что теперь Драко Малфой мёртв для всего магического мира.              Малфой опустил взгляд и неловко почесал затылок. Гарри удивлённо вскинул брови и растерянно спросил:              — Почему?              — Потому что жизни Драко грозит опасность, — ответил Снейп, по-прежнему растягивая слова. — Несколько месяцев назад, в свои шестнадцать, он получил Тёмную Метку, — Гарри заметил, как Малфой потёр ладонью левое предплечье. — Тёмный Лорд сделал это только для того, чтобы наказать Люциуса. Он поручил Драко невыполнимое задание: помочь Пожирателям Смерти проникнуть в Хогвартс и убить Альбуса Дамблдора. Директор, разумеется, узнал об этом и впоследствии перепоручил это задание мне. Обе его части, — последние слова буквально сочились горечью.              Гарри задумчиво нахмурился.              — У него получилось, да? Получилось привести в школу Пожирателей?              Драко, кажется, надоело, что его обсуждают в третьем лице.              — Да, у меня получилось, — отрезал он, усаживаясь на последний свободный стул за столом и прожигая Гарри взглядом.              — Как? — Гарри и правда было интересно. Но только Малфой открыл рот, Снейп отмахнулся, словно закрывая тему.              — Это уже неважно. Он справился. Пожиратели ворвались в замок, и завязалась битва, которая закончилась смертью Альбуса Дамблдора и моей невозможностью, служа Тёмному Лорду, передавать сведения Ордену.              — Но… вы ведь здесь, — растерянно заметил Гарри.              — И об этом известно только нам, — ответила Гермиона, по-прежнему крепко сжимая его руку. — Больше никто из Ордена не знает, что Снейп на нашей стороне… никто. Ни Люпин. Ни Кингсли. Ни семья Рона… Все они верят, что он верный Пожиратель Смерти, что Драко Малфой мёртв, и что мы… Они думают, что мы… работаем над кое-чем, — она закончила так тихо, что Гарри едва её услышал. Рон с Гермионой многозначительно переглянулись.              Гарри пытался уложить новые факты в голове.              — Но почему? — спросил он. — Зачем держать всё это в секрете? Разве не лучше рассказать Ордену?              — Нет. Никто не должен знать, что мы здесь. Чем меньше людей в этом замешаны, тем больше шансы на успех. Просто примите это, — отрезал Снейп, исключая любую возможность на возражения.              — Но… разве члены Ордена не могут здесь появиться?              — Теоретически — могут. Но они считают, что теперь Гриммаулд Плейс принадлежит Беллатрикс Лестрейндж, хотя на самом деле это ваш дом.              Гарри на секунду онемел.              — …что?              — Да. Сириус Блэк завещал его вам. Я Хранитель Тайны, но вы — владелец. Мы позволили Ордену поверить, будто дом проклят и может перейти только к чистокровному наследнику. Так что они считают Гриммаулд Плейс собственностью Беллатрикс и не пытаются попасть сюда.              Гарри недоверчиво смотрел на Снейпа, сам не понимая, как отнестись к тому, что дом, который Сириус ненавидел всей душой, теперь его… Он подумает об этом позже.              — Ладно… — выговорил Гарри. — Ладно. Я понимаю, почему о нас с вами никто не должен знать… Но Малфой? Почему ему «грозит опасность»?              — Потому что я, — почти хвастливо вставил Драко, — хозяин Старшей Палочки, — он фыркнул, и у Гарри сложилось впечатление, что честь эта весьма сомнительная.              — Хозяин чего?              Но Снейп снова отмахнулся.              — Обсудим это в следующий раз. Суть в том, что Тёмный Лорд захотел бы убить Драко… Но сейчас он сам об этом не знает. Именно поэтому смерть Драко сфальсифицировали. Несколько недель назад нам представилась для этого удачная — или неудачная, как посмотреть — возможность. На одном из собраний у змеи Тёмного Лорда случился приступ кровожадности, и она напала на нас обоих.              Малфой сверкнул глазами и горько пробормотал:              — Чокнутая тварь…              Гарри отвёл взгляд.              — Не могу не согласиться. Змея укусила нас обоих, и мы оказались в Мунго… Я и сам чуть не умер. Пока я был без сознания, Нарцисса подстроила всё так, будто у Драко непереносимость противоядия. Это была сложная комбинация, включающая ещё одного умирающего пациента, целителей под подчиняющим и немалое количество Оборотного Зелья. Но Нарцисса Малфой — умная женщина и всё обставила гладко. Она рассказала мне всё, как только я очнулся, и я привёл Драко сюда.              Гарри был впечатлён.              — Так Нарцисса сейчас работает на нас? Она стала двойным агентом? — недоверчиво уточнил он.              В комнате повисла мрачная тишина.              — Что? — Гарри посмотрел на Малфоя, который тут же отвёл взгляд и пристально уставился в стол.              — Нет, — ответил Снейп. — По её просьбе я изменил их с Люциусом воспоминания. Они оба уверены в смерти своего сына. Это был единственный выход.              И снова неуютная тишина.              — …но… почему?              — Тёмный Лорд сможет распознать обман, и Нарцисса знала это…              — Только если это не ваш обман, — не удержавшись, огрызнулся Гарри. Снейп глянул на него мельком и продолжил, будто его и не перебивали.              — …Нарцисса знала это, поэтому попросила меня изменить её воспоминания. Родители должны были отреагировать на смерть сына соответствующим образом. Когда всё закончится, я верну им воспоминания.              — Но… почему вы не спрятали их всех? — выпалил Гарри, переводя взгляд между Малфоем и Снейпом.              — Потому что чем больше здесь людей, тем опаснее это для каждого из нас, — тихо ответил Снейп и многозначительно посмотрел на Гарри.              Ужасное ощущение, повисшее в воздухе, удушало. Гарри и не думал, что когда-нибудь искренне посочувствует Драко Малфою. Тот выглядел расстроенным, как никогда; разве что в том видении — если оно в счёт — в туалете Плаксы Миртл. Гарри прочистил горло и решил оставить эту тему в покое.              — Вы сказали… сказали, что сделали всё, чтобы нас с вами считали погибшими, — пробормотал он.              — Да, — кивнул Снейп. — Сперва я надеялся, что спасу вас, а потом сумею вернуться к своим обязанностям. Сумею остаться среди Пожирателей Смерти… Но теперь это невозможно. Я уверен, что Тёмный Лорд знает, кто освободил вас.              — Уверены? — спросил Рон с по-прежнему скрещенными на груди руками.              Снейп выразительно свёл брови, и Рон почти насмешливо добавил:              — Сэр?              Но Гарри уже знал ответ. Ненависть Волдеморта ещё была свежа в воспоминаниях, когда он прошипел имя…              «…Северус…»              Гарри подавил дрожь.              Снейп закатал рукав на левой руке, обнажая яркую, матово-чёрную на бледной коже Тёмную Метку. От неё прямо фонило силой. Драко дёрнулся в сторону и с жалостью посмотрел на бывшего профессора.              — Если бы я до самого локтя не наложил на свою руку заклинание онемения, то сейчас корчился бы от боли, — равнодушно произнёс Снейп. Малфой зашипел и сжал собственное предплечье, словно и его метку вдруг припекло.              — Так вы сейчас всё предплечье не чувствуете? Совсем? — скептично уточнил Рон, Снейп, казалось, был готов ему врезать.              — Блестящее умозаключение о свойствах заклинания онемения, Уизли. Я мог остановить боль либо так, либо просто отрезав руку.              — А он не может… не может отследить вас по ней? — Рон озвучил вопрос, который как раз пришёл Гарри в голову.              — Это не так работает.              Все удивлённо повернулись к Гермионе, а та покраснела.              — Я же права? Тёмная Метка была у Игоря Каркарова, но он скрывался месяцами. Если бы Сами-Знаете-Кто мог его отследить, всё закончилось бы быстро. Каркаров просто сглупил и не сфальсифицировал свою смерть так же убедительно, как профессор Снейп… Сама Тёмная Метка работает в одном направлении. Сами-Знаете-Кто создал их очень специфическими: его могут призывать последователи, и то не каждый раз и только в крайнем случае… В конце концов, всё упирается в волю самого Тёмного Лорда. Не думаю, что он допустил бы, чтобы его отвлекали по пустякам… Ещё он может причинять через метки боль, может контролировать её интенсивность и продолжительность, но Тёмная Метка настолько замкнутая и своеобразная, что он не может быть уверен, что Пожирателям Смерти действительно больно, если они не стоят прямо перед ним… Так?              Все смотрели на Гермиону в потрясённой тишине, а она напряжённо вглядывалась в молчащего Снейпа.              — …пять очков Гриффиндору, мисс Грейнджер, — голос Рона прозвучал так похоже на бывшего профессора, что Гарри разразился лающим смехом, и даже Драко не сдержал кривоватой улыбки.              Гермиона закатила глаза, но тоже усмехнулась и с надеждой спросила:              — Итак, я права, профессор?              Снейпу, кажется, даже сейчас было физически больно признавать её интеллект.              — Да, — всё-таки согласился он. — Всё верно. Он не сможет отследить по меткам ни Драко, ни меня.              — И это как-то странно… — задумчиво протянул Гарри. — Ему бы стоило так сделать, да? Создать метку, которая в случае чего убивала бы предателей по его воле. Или по меньшей мере отслеживала бы их.              — Уверен, с сегодняшнего дня он доработает эти упущения для меток новых Пожирателей Смерти, — отрезал Снейп. Драко звучно выдохнул, будто только что увернулся от промчавшегося по кухне убивающего. — Но Тёмный Лорд не всегда был столь…              — Двинутым? — услужливо подсказал Рон. Рука Снейпа дёрнулась к палочке, и Гарри усмехнулся: интересно, сколько ещё его друг продержится до очередного жалящего?              — Безжалостным и неуравновешенным, — невозмутимо договорил Снейп. — Как бы то ни было, сейчас метка на моей руке может быть нам полезна; она послужит ориентиром. Когда боль окончательно успокоится, мы поймём, что Тёмный Лорд смирился и принял наши смерти, — он красноречиво посмотрел на Гарри. — Думаю, это не займёт много времени, и с нашей стороны будет неразумно покидать этот дом. Мы должны проявить исключительную осторожность.              Гарри вдруг остро ощутил в своём сознании эти инородные Щиты.              — Как это вы сделали? — спросил он. — Как вообще можно запихнуть кому-то в голову Щиты?              — До недавнего времени было нельзя, но я над этим поработал, — Снейп прикрыл глаза, запрокинул голову и сложил перед собой руки. Он выглядел так, будто слушал посвящённое ему рукоплескание толпы.              Гарри нахмурился. Эти Щиты здорово мешали.              — Эм… вот как. Это гениально.              Снейп распахнул глаза, словно очнулся ото сна.              — Это действительно гениально, — пробрюзжал он, — И моя гениальность — ваше спасение. Вам стоило бы целовать землю, по которой ступает мой незамутнённый, всеобъемлющий гений.              Гарри всего передёрнуло, потому что несмотря на всю его неприязнь к Снейпу, это была правда.              — Брось, Эванс, не так уж это было и гениально, — вскинулся Рон, и на слове «Эванс» на лице Снейпа опять появилось странное выражение. — Он кучу времени убил на эти Щиты. Это был путь проб и ошибок.              Очередное жалящее, и Рон громко чертыхнулся.              — И как же вы создали Щиты? — спросил Гарри, сдерживая смех. Он действительно был благодарен за эту попытку его защитить.              — Тренируясь на нас, ясное дело, — буркнул Рон, потирая ужаленную руку, и неловко заёрзал вместе с Гермионой и Драко. Кажется, никому из них не понравились эксперименты Снейпа с их разумами.              — В самом деле. И новизна этой разработки нам только на руку, — произнёс Снейп, уже привычно растягивая слова. — Тёмный Лорд знает, что из вас вышел никчёмный окклюмент, и когда он попытается нащупать вас через связь, то ни на миг не заподозрит, что вы защищаетесь от него. Это станет очередным доказательством вашей смерти.              Гарри кивнул. В голове гудело. И зудело. Как же неудобно.              — А вы можете… не знаю, сделать их ну… незаметней? — пробормотал Гарри, почёсывая голову, словно это могло унять зуд. Рон, Гермиона и — к его изумлению — Малфой посмотрели на него с сочувствием.              А Снейп — с раздражением.              — Я использовал очень сложную, неестественную магию, мальчишка, и она постоянно истощает меня. Эти Щиты будут неудобными, потому что они чужеродны вашему разуму. Насильственно навязаны. И они останутся, пока вы не научитесь создавать собственные, такие же мощные Щиты. Наши жизни зависят от этого. Вы поняли?              Гарри нервно сглотнул.              — Я… да. Я понял, — он прочистил горло, и когда Снейп вздёрнул бровь, быстро добавил: — сэр.              Снейп подозрительно сощурился.              — Хорошо, — наконец произнёс он. — Думаю, на сегодня разговоров достаточно.              Снейп встал и окинул Гарри таким взглядом, что тому стало неловко. Он почувствовал себя вредным родственником, заботу о котором навязали человеку, не питающему к нему нежных чувств.              Что ж… это было недалеко от истины.              — Вы двое, — Снейп выразительно посмотрел на Рона и Гермиону. — За мной.              Рон тут же набычился, вот-вот готовый возразить… но во всю ту же руку прилетело очередное жалящее, и он завопил от боли.              — Живо, — рыкнул Снейп и, не дожидаясь ответа, быстро зашагал к выходу из кухни. Мантия эффектно развевалась за ним, словно на невидимом ветру.              — Да пошёл он, — буркнул Рон, когда Снейп вышел.              — Нам надо идти, — тихо произнесла Гермиона. — Он, наверное, хочет расспросить нас о… ну, ты понял, — она мельком глянула на Гарри и снова сжала его руку. — Прости, Эванс, нам так много надо тебе рассказать, но…              — Всё нормально, — выпалил Гарри: у него и так голова раскалывалась от новой информации. Неплохо бы всё это переварить. — Не заставляйте Снейпа ждать, а то мне кажется, от его жалящего у Рона скоро рука отвалится.              Гермиона тихо рассмеялась, Рон тоже попытался улыбнуться, но, похоже, это было так недалеко от правды, что гримаса у него скорее вышла кислая.              — Да, хорошо. Мы скоро вернёмся, — Гермиона снова ободряюще сжала его руку, а потом встала и двинулась к выходу. Рон поплёлся за ней, напоследок убийственно глянув на Малфоя.              Драко и Гарри остались одни. Малфой растерянно осмотрелся, будто не понимал, как так вышло.              — Я больше не буду чудить, — пообещал Гарри.              Кажется, Малфой ему не поверил.              — Ладно, — он встал. — Но я предпочту не рисковать, Эванс, — фыркнул Драко и зашагал к двери.              Мысли ощущались роем взбесившихся насекомых. Они с пронзительным жужжанием носились в голове, врезаясь друг в друга и в стенки черепа, от чего Щиты казались ещё невыносимее. Гарри в очередной раз — напрасно — поскрёб затылок.              Малфой уже повернул ручку и готов был выйти в тёмный коридор, когда Гарри не выдержал.              — Все считают нас мёртвыми, — произнёс он, будто подводя итог их разговору. — Тебя. Меня. Снейпа. Весь мир, кроме Рона и Гермионы, думает, что мы умерли. И теперь мы должны… сидеть здесь.              Драко оглянулся через плечо. Выражение лица его не было ни добрым, ни злым. Он, похоже, попытался выдавить знакомую Гарри по школьным денькам ухмылку, но вышла она пустой. Серые глаза казались холодными и загнанными.              — Добро пожаловать в дом с привидениями, — протянул Малфой, но вся его бравада казалась натянутой. И, больше не удостоив Гарри взглядом, он вышел в тёмный коридор. Дверь за ним захлопнулась.