Старое новое обещание

Дань Хэн всегда много думал, но сейчас думает слишком много. После того, как он пережил возвращение воспоминаний и все те события, что произошли на Лофу, его голова была забита слишком многими мыслями, которые бились о его сознание, как бушующие волны о камень. Раньше он переживал. Слишком много. И это не прекратилось. Нет, ему стало спокойнее, ведь теперь от Экспресса не было никаких тайн. Но теперь переживания заполнили его голову по другому поводу. Келус. Келус, который лишь промолчал, когда Дань Хэн объявился в облике Пожирателя Луны. Это действительно сильно напугало его. Дело в том, что Дань Хэн умудрился влюбиться в этого короля мусора. И самое главное, это тонкое чувство, которое он и не сразу опознал, впервые появилось в его душе. Или нет… Не помнит. Память всё ещё плохая. В любом случае у него было странное чувство при их встрече. И это чувство было как-то связано с тем, что Дань Хэн вообще не понимал с какого момента влюбился в Келуса. Будто так было всегда. Будто так надо. Это были странные ощущения, которые Дань Хэн ранее пытался изучить, но его кошмары и голоса прошлой жизни ему мешали. Отчётливо стучались в стены его сознания, медленно разрушая его. Этот росток любви отчаянно пытался выжить среди всего этого хаоса. Одно из немногих светлых чувств, которое спасало Дань Хэна из всепоглощающей тьмы. И он боялся потерять его. Но всё оказалось в порядке. Он не до конца понял как, но его чувства с Келусом оказались взаимны и они даже… Начали встречаться. Дань Хэн за долгие года скитаний никогда не думал о том, что будет кого-то любить… Речь о той любви, которая даёт тебе ощущение того, что ты един с человеком, что он твоя вторая часть. Что он тот лёгкий запах сирени весной, легко уловимый, но такой приятный. Такой любимый. Теплота в глазах Дань Хэна разливалась сама. И это было так заметно, что замечали абсолютно все. Кроме Келуса, очевидно. Ну, по всем законам жанров. В книгах, которые Дань Хэн читал, никто из возлюбленных тоже ничего не замечал. Но это уже не важно, главное то, что они с Келусом устроили себе полный разбор полётов, который закончился взаимным признанием. И Дань Хэн уже начал думать, что всё будет хорошо. Всё было действительно хорошо. И Келус, который был крайне заботлив к нему, стал ещё более аккуратен к его чувствам. Относился как к хрусталю, как к самой хрупкой фарфоровой кукле. И Дань Хэну нравилось это бережное отношение. Келус понимал, что у него куча загонов и комплексов, на самом деле, поэтому постоянно повторял слова любви. Подтверждал. Обновлял. Дань Хэна это спасало, но не навсегда. Порой Дань Хэн опять зарывался в свои мысли, тонул в них, утопал. И постоянно думал о том, что слишком обременяет Келуса. Своей неуверенностью, сомнениями. — Дань Хэн, ты же ведь тоже помогаешь мне. Всё нормально, так и должно быть, — говорит ему Келус. И Дань Хэн успокаивался. А потом опять начинал накручивать себя. Он не знал, что ему нужно, дабы успокоиться. Какие слова ему нужно услышать, чтобы успокоиться? Дань Хэн не знал, а Келус пытался искать. — Дань Хэн, ты прожил тысячи лет в неволе, от твоего груза не избавиться за пару месяцев, — продолжал размышлять Келус. Да, верно. От привычек сложно избавиться, от мыслей тем более. От чувств ещё сложнее. Дань Хэн долго искал нужный ему ответ на вопрос. Что именно ему мешало? Чего именно он боялся? Он лежал в комнате Келуса. Тот играл в приставку, оперевшись о косяк кровати, а Дань Хэн лежал прямо над ним на кровати. Вытянул руки и своими пальцами массировал голову Келуса. Тот обожал, когда Дань Хэн так делал. Да и сам дракон любил это, у Келуса были невероятные волосы. Охотники за Стеллароном явно постарались… Ещё и такой красивый. Дань Хэн смотрел на макушку с особой любовью и думал о том, как же всё-таки хорошо любить. Взаимно любить. И любить именно так. Когда спокойно и плавно, как тихая гавань, как море. Или как глубина океана, которая слишком далека от человеческого взгляда, потому невероятно чиста. — Дань Хэн… — позвал Келус. — Да? — Спускайся ко мне. Дань Хэн не спрашивал зачем. Всё и так ясно было. Он слез с кровати и Келус подозвал сесть его между ног. Дань Хэн так и сделал, после чего Келус обнял его и уткнул в собственную грудь. Начал водить руками по спине и гладить волосы, несколько раз поцеловал в макушку. Дань Хэн высунул голову из чужой груди и поцеловал Келуса в губы, тот с радостью принял инициативу и они лениво поцеловались. — Люблю тебя, — говорит Келус. — Так сильно, что кажется, будто перерожусь и всё равно влюблюсь в тебя. И тут у Дань Хэна что-то ярко встрепенулась в голове. Точно. Кажется, именно это он и искал. Именно этих слов. Келус смотрел в задумчивые глаза напротив. Дань Хэну стало ясно, что во всём виновата его природа, его корни, его начало. В конце концов он был рождён Постоянством. Не был обычным человеком. Не был обычным существом. Он был тем, кто рождён из Пути. Дань Хэн воплощение собственного Пути. И его душа, его сознание, они сотканы из этих нот Постоянства. Из-за устоявшегося сценария его жизни, который питался Постоянством из подсознания, он просто не мог изменить самому себе. Не мог отринуться от того, что ненавидел. Но, нет, в этой жизни влияние Постоянства ослабло, так как Дань Хэн изменился. Он намного свободнее, чем был. И теперь ему можно проявлять чувства и желания, не скрывать свои эмоции. Но кое-что от Постоянства всё-таки осталось. Желание этой самой стабильности. И вечности. — Келус… — Дань Хэн напрягся, — повтори то, что ты сказал. — М? О чём ты? О следующей жизни что-ли? — Да. Это была шутка или ты серьёзно? Келус внимательно смотрел на него, пытался прочитать чувства, да и понять самого себя. Дань Хэн тоже видел его насквозь, так уж вышло. — Не шутил, — серьёзно сказал Келус. — Мои чувства действительно настолько сильны. И они… Похожи на твои. Ты же помнишь? Мы обсуждали. Дань Хэн вспомнил тот разговор. Да. Такое действительно было. Он поджал губы, думая о том, стоит ли задавать вопрос. Но всё же решился. Жизнь у Келуса долгая, а Дань Хэн не ясно переродится ли вообще. А если переродился, то неизвестно как. Вдруг он будет выглядеть совершенно иначе? Арканум Трансмутации то не воссоздать. — А ты можешь поклясться, что если у нас будет следующая жизнь, то полюбишь меня снова? Келус в удивлении раскрыл глаза. Дань Хэн не моргал, боялся пропустить любую эмоцию. — Я тебя буду любить в каждой своей и твоей жизни, — говорит Келус и кажется, что его глаза светятся. У Дань Хэна чувство дежавю. — А ты? Ты будешь любить меня? Вместо слов Дань Хэн на эмоциях тянется губами к Келусу, целует его глубоко, прижимает родные плечи к себе. Он чувствует, что их сердца бьются в унисон. — Я… Я буду любить тебя в каждой жизни. Клянусь. И эта клятва соблюдается из жизни в жизнь. Просто это находится на той полке воспоминаний, которая пока что закрыта для них.