***
Ещё Дайнслейф отлично помнил первое прикосновение. Он видел, что его принц часто касается других людей в разговоре. Похлопает по плечу, обнимет, порой — дружески шлёпнет по заднице. (Дайнслейф каждый раз отводил взгляд, потому что однажды его принц выговорил ему за то, какими глазами он смотрел на Дилюка). Но сам Дайнслейф, разумеется, держал вежливую дистанцию. А как же иначе? В один вечер захмелевший Кэйа пришёл домой совсем поздно. Он рассказывал днём до про праздник у одного из сослуживцев — Дайнслейф знал заранее, но всё равно волновался. Он встретил своего принца у порога. Тот держался на ногах хорошо, пусть и был явно пьян, и Дайнслейф молча оглядел его, думая, сумеет ли он раздеться и лечь самостоятельно, стоит ли сразу принести воды и как вообще себя вести… — Да-айн, — протянул тем временем Кэйа, одним шагом сокращая привычную дистанцию. Дайнслейф отшатнулся машинально и наткнулся на стену. Заморгал часто, глядя на своего принца. Оказывается, Кэйа был ниже, пусть и ненамного. — Всё-таки красивый, как ни посмотри, — усмехнулся его принц и коснулся щеки Дайнслейфа. Ухватил за подбородок, разглядывая совсем близко. — Эх, давно я хотел так сделать. Давно пора было… ну что ты молчишь? Дайнслейф, замерев и вжавшись затылком в стену, кое-как выдавил: — Мой принц?.. — Да-да, — фыркнул Кэйа и так же, одним движением, отстранился. Дайнслейф остался у стены. Он не мог даже шелохнуться под этим взглядом. — Мне в детстве говорили, что ты никого и ничего не боишься. Дайнслейф и не боялся. Просто… просто почему-то щёки загорелись. — Если я забуду с утра об этом, напомнишь, — забил последний гвоздь в крышку гроба его принц и направился в спальню. Дайнслейф стоял у стены ещё некоторое время, уставясь в пустоту и переваривая случившееся, а потом заглянул в спальню — его принц спал. Тихо-тихо прокрался, поправил одеяло, поставил на тумбочку рядом стакан воды и порошок из трав от похмелья. А с утра за завтраком пришлось всё-таки заговорить: — Вы просили напомнить, если забудете… И сонный Кэйа потёр лоб. — Я помню. А Дайнслейф возблагодарил небеса, что ему не придётся мучительно неловко пересказывать случившееся ночью.***
С тех пор прикосновения стали происходить всё чаще и чаще. Кэйа делал это так, будто в этом не было ничего особенного. Проходя мимо, хлопал по плечу. Трепал по волосам. Однажды — и вовсе выкинул странную вещь: — У тебя здесь грязно, Дайн, — ткнул в грудь, и когда Дайнслейф опустил голову, ухватил его за нос и рассмеялся. Дайнслейф тогда просто стоял, не зная, как на это отреагировать, и молчал. Признаться, он очень на многое не знал, как реагировать. И потому всякий раз, как его принц ронял мимоходом: — Красавец, — или: — Ну что за причёска! Только прядь выбилась, дай поправлю, — или: — Вот тут вырез бы поглубже, — всякий раз Дайнслейф смущённо моргал и замирал истуканом, а его принц усмехался, но как-то не очень весело. Дайнслейф вообще не понимал, как вести себя в такие моменты. Он понимал, что делать, если ему отдавали приказы те, кто имел на это право; понимал, как реагировать на агрессию от тех, на кого он мог поднять меч. Да что уж там! Если бы кто-то, кто не был его принцем, посмел выкинуть нечто подобное… этот кто-то быстро отправился бы на корм червям. Но Кэйа!.. — Чего вы хотите? — однажды выдавил Дайнслейф, а Кэйа грустно улыбнулся. — Быть умным — это вовремя прикинуться глупым, хах? — Я не понимаю, о чём вы, — отозвался Дайнслейф, отведя взгляд куда-то в сторону. — Безнадёжен. — вздохнул Кэйа. — Скажи, тебе нравится, когда я тебя касаюсь? Дайнслейф вскинул голову и непонимающе нахмурился. Какая разница? Принц касался, потому что хотел того. Какая разница, нравилось это Дайнслейфу или нет? Да и это… не могло не нравиться, раз уж на то пошло. Но признаваться в таком было — стыдно, что ли? Не должен преданный рыцарь так желать прикосновений своего принца. Не должен даже задумываться об этом, и категории «нравится — нет» здесь были недействительны. Они пропали в день падения Каэнри’ах или ещё раньше, тогда, когда Дайн принял рыцарскую клятву — и вдруг его принц просил воскресить их вновь. Какого вообще ответа от него ожидали? — …а должно? — осторожно спросил он. — Это я тебя спрашиваю, должно или нет, — покачал головой Кэйа. — Нравится? …у его принца были изящные и тёплые руки, несмотря на силу Крио, и когда он касался — касался самыми кончиками пальцев, почти невесомо, позволяя почувствовать контакт, но не насладиться им сполна, — по спине неизменно пробегали мурашки. Хотелось перехватить эту руку и бережно поцеловать костяшки, прижать к щеке, зажмуриться, растворяясь в нежности… — Дайн, просто ответь мне честно. Если нет — я прекращу, — немного грустно сказал Кэйа. …и Дайнслейф резко понял, чего от него хотят. — Да! — воскликнул он даже чуть быстрее, чем следовало, едва ли не перебивая своего принца, и Кэйа моментально просиял и хлопнул Дайнслейфа по плечу, задержав руку там. — Неужели нельзя было сразу сказать? — ухмыльнулся. А Дайнслейф просто молча стоял, остро чувствуя плечом тепло ладони своего принца, и думал: звёзды небесные, как хорошо. Как хорошо, что такое возможно на свете. И даже проклятие болело чуть меньше.