И если ты умрешь, я умру вместе с тобой.

Говорил ей Игорь, не лезть в это дело, дать самому разобраться, да Димке под ногами не мешать, а она лезла. Отчаянно лезла, метко стреляла во всех, кто переходил им дорогу, кто мешал задержанию. В отделении появлялась чаще своей квартиры. Подолгу сидела там с Игорем и Димой, помогала им во всём. Иногда материал для роликов заимствовала или с Фёдором Ивановичем разговаривала за кружечкой кофе, принимая очередное приглашение на ужин вместе с Игорем. Сейчас было так же, только в тысячу раз сложнее, в тысячу раз больнее. Дело даже не рук самого Сергей Разумовского или Олега Волкова, или Хольта, хотя… будь они, было бы проще. Серия убийств, сделанных под самоубийства, с искусно придуманной причиной, подходящей под проблемы жертв. Казалось вот, вышли на след, дело осталось за малым, а теперь… преступник скручен, в темном переулке дворов где-то в Шушарах, несколько нарядов полиции, скоро должен приехать Фёдор Иванович, а Юля… Юля сидела на мокром асфальте. Её тушь была размазана по щекам горячими слезами, которые безостановочно катились из глаз, её руки обвивали Игоря, дыхание которого было все ещё тяжелое, а глаза прикрыты. Пуля прилетела где-то вблизи легких. Рядом мельтешил Дима, ситуацию не делающую лучше совсем. — Игорь… — Юля осторожно поправляет его взмокшую челку и убирает со щеки кровавую каплю. Голос дрожит, она закусывает губу, не позволяя из груди вырваться новому всхлипу. — Ну родная, ну ты чего. — Еле шепчет Игорь, а у Пчёлкиной ещё больше бегут слезы. Она склоняется над ним совсем, отгораживая от остального мира своими красными волосами, чувствует как его холодные пальцы мажут по подбородку, собирая соленые капли. — Так, Юленька, давай-давай, поднимайся. — по плечу её хлопает подошедший Прокопенко с бригадой скорой помощи. На негнущихся ногах, благодаря опоре в виде Димы и Фёдора Ивановича, Юля поднимается с асфальта. Судорожно приглаживает волосы и спешит к врачам. — Ну куда ты! — Я могу… могу с вами поехать? Я ему девушкой прихожусь. — Даже если бы Юля хотела казаться спокойной, в некотором роде серьезной, у неё не выходило. Истерика захлестывала. Она видит, как фельдшеры переглядываются, что-то обговаривают и кивают. Машина скорой помощи мчится по улицам Санкт-Петербурга, в самую лучшую больницу. Юля сидит рядом с Игорем, держит его за руку, поглаживает большим пальцем костяшки пальцев, нервно поглядывая на аппараты, пугаясь каждого писка. Боялась ли она, что все закончится здесь? Что Игорь умрет на её руках? Очень. Очень сильно боялась. Столько слов было не высказано, столько поцелуев не оставлено. Однако, больница встречает Игоря Грома оперативно. Его сразу же забирают в операционную, оставляя Юлю в приемном покое и оказывая ей так же необходимую медицинскую помощь. На ней ведь тоже с десяток ссадин и царапин с синяками, после таких встреч. Кажется время тянется слишком. Просто слишком. Сюда успевает приехать даже Дима, который садится рядом с Юлей, пытаясь с ней заговорить. Она не против компании и разговоров, просто переживает за Игоря. Операция проходит успешно и следующую неделю, Игорь проводит ещё в больнице, в общей палате. С ним каждый день рядом проводит Юля. Приносит фрукты, сменную одежду и разговаривает. Много-много разговаривает, просит больше так не подставляться, хотя знает, что если надо, он вновь полетит под пули. Что это необратимый процесс. Но она всё равно любит его, знает, что её в ответ так же любят и по-своему определенно берегут.