Прятки

— Женя водит, Женя водит!              Женя отворачивается к стенке, закрывает глаза и считает. Дети разбегаются, оставляя Семененко одного в большом тренировочном зале. Он слышит, как хлопает дверь и, не досчитав до положенных пятидесяти, принимается искать.              Он всегда выигрывает в прятках. Когда прячется, когда ищет, не имеет значения. Женя просто слишком хорошо знает арену, каждый ее потаенный уголок и закоулок. Единственное, он еще не долезал до верхних полок, но это ничего. Вырастет немножко, роста прибавит, и сможет и туда забираться.       Быстрее всех он находит девочек, которые пришли заниматься в группу совсем недавно. Это логично, они еще не так хорошо знают помещение, поэтому прячутся под трибуны или за шкафы в тренерской. Женя виду не подает, но определенно отмечает, что это самые слабые места. Он их прошел еще четыре года назад.       Постепенно он отыскивает и остальных детей. По ощущениям, Женя не потратил и десяти минут, на два раза оббежав Юбилейный и застукав почти всех игроков. — Петя последний, — говорит девочка с каким-то сложным модным именем, которое Женя все не может запомнить. То ли Арсения, то ли Аксинья.       Семененко кивает ей и уходит искать. На самом деле, у него осталось не так много непроверенных мест. Он на третий раз проверяет все проемы, отодвигает все столы, открывает все шкафчики, но Петю так и не находит. Возвращается к месту сбора и поглядывает на время: до конца перерыва остается пара минут, а затем им снова нужно возвращаться на тренировку. Зашедший Алексей Николаевчи лишь подтверждает это: — Ну что, чемпионы, отдохнули? — говорит он, поправляя на голове свою фирменную кепку, — пора за дело браться.       Тренер подгоняет их, попутно пересчитывая, и, наконец, замечает пропажу: — А Петя где? — У него шнурок на коньке лопнул, — выпаливает первое, что в голову пришло, Женя. Во-первых, ему было стыдно признаться, что он, мастер в прятках, не нашел Петю. Во-вторых, ему не хотелось поднимать шум из-за этого всего, — я сейчас сбегаю за ним. — Шуруй, шуруй, — соглашается Алексей Николаевич, — чтобы через пять минут на льду были.       Женя засекает время.       Он в очередной раз оббегает Юбилейный, но не находит ни следа Пети. Женя уже думает идти сдаваться, в ярких красках представляя, как через час тут будут полицейские с собаками искать пропавшего мальчика, а его самого будут допрашивать в темной комнате, как вдруг он в одном из коридоров замечает Петю. Он стоит, рассматривая панно на стене о выдающихся спортсменах Санкт-Петербурга и, кажется, даже не замечает Женю. Семененко подходит к нему, и спешно тянет за рукав в сторону залов: — Пошли, тебя уже там все потеряли. — Да подожди ты, — не двигается с места Петя, — мне две строчки дочитать осталось.       Жене хочется по-девчачьи топнуть ногой и надуть щеки, но вместо этого он скрещивает руки на груди, покорно ожидая. — Когда-нибудь и я тут буду. — Все? — спрашивает Семененко, когда Гуменник опускает голову, — а теперь, побежали.       И опять хватает за руку, срываясь на бег.       Алексей Николаевич их за небольшое опоздание пожурил. Скорее для вида и уж больно ласково, но Жене все равно неприятно было. После тренировки он, все же съедаемый любопытством, спрашивает у Пети. — Слушай, а где ты прятался-то? — А все тебе скажи, — смеется Гуменник, складывая коньки в сумку, — это теперь мое коронное место. — А вышел зачем? — Если честно, ноги затекли, — пожимает плечами, — да и я понял уже, что выиграл. Смысл там сидеть.       Тем не менее, Жене ну очень интересно, что же это за место, которое ему неизвестно. Он пытается выведать его у Гуменника, но тот молчит, как партизан и раскалываться не собирается. Женя даже идет на ухищрения, и во время каждой игры следует за Петей по пятам. Но Гуменник своей потайной нычкой пользуется, только когда водит Женя. В остальные разы он прячется куда-то в знакомые места. Семененко не из тех, кто готов сдаться. Во время тренировки он ловит Гуменника, отвлекая от отработки акселя и держит крепко, не намереваясь отпускать, пока не выведает секретное место. — Что мне нужно сделать, чтобы ты место показал?       Петя смеется. — Мне же невыгодно тебе его говорить. Ты тогда выигрывать будешь всегда. — Ну пожалуйста. По дружбе, — умоляет Женя, — я все-все-все что угодно сделаю.       Гуменник задумывается, а потом в его глазах проносится игривый огонек. — Давай так. Если ты съездишь на олимпиаду, то я показываю тебе место? — Юниорскую? — Нет, — качает головой Петя, — у нас все по-взрослому, и олимпиада тоже должна быть взрослой. — А иначе никак? Может, я сумку твою потаскаю? Или, хочешь, шоколадку куплю? — Только так.       Женя хмурится, задумываясь, нужно ли ему это и, в конце концов, соглашается. — Хорошо, но только честно-честно. Обещаешь? — Обещаю. — Полностью скажи. — Я обещаю, что покажу тебе свое секретное место для пряток, если ты съездишь на олимпиаду. — Не если, а когда. — Ладно, когда ты съездишь на олимпиаду. — Другое дело, — радуется Семененко и тянет руку, чтобы закрепить уговор. И уходит дальше тренироваться, с особым рвением налегая на аксель.       А потом проходит время. Что-то меняется, что-то идет не так. Петя, через пару лет, уходит из группы Мишина. Жене обидно, они, вроде как, были друзьями, а теперь им придется соперничать и штабами тоже. Но это его выбор, на который он повлиять не может. А потом его затягивают спорт, медали, соревнования. У него наконец начинает что-то получаться, Женя начинает убиваться и работать во все силы, и о детстве остаются лишь воспоминания. Порой, между напряженными днями короткой и произвольной программ ему снится, как он еще маленький что-то ищет в Юбилейном.       Ищет, а найти не может.       Первый взрослый сезон дается тяжело, а следующий — предолимпийский, еще тяжелее. Он каким-то чудом отбирается на чемпионат Европы и еще большим чудом едет на олимпиаду. Женя, конечно, безумно рад. И на радости этой выезжает обе программы, уверенно запрыгивая в первую десятку. А в короткой даже Ханю обыграл, на которого всю карьеру равнялся.       Когда он возвращается в Россию, то даже думает купить второй телефон для важных уведомлений. Ему ежеминутно приходят сообщения об отметках и лайках, телефон вибрирует не переставая. И среди этого потока он находит одно, которое даже спустя столько лет понимает: Пётр Гуменник: Подходи сегодня к Юбилейному.       Они встречаются у арены тем же вечером. Женя спрашивает: — Я даже удивлен, что ты не забыл.       Петя пожимает плечами, заходя внутрь: — Уговор дороже денег. Я же обещал.       Они идут по коридорам Юбилейного, и у Жени, восемнадцатилетнего лба, просыпается детский трепет внутри от мысли, что вот сейчас, вот-вот узнает главную тайну юности. Петя проходит в тренерской, аккуратно открывая дверь и, убедившись, что никого внутри нет и можно избежать нежелательной встречи, зовет за собой Семененко. — Вот здесь, — кивает головой на шкаф, в котором, Женя знает, Алексей Николаевич хранит галстуки, — раньше я помещался, сейчас вряд ли.       Семененко завороженно открывает шкаф и, посмотрев в него, смеется. Внутри сидит маленький мальчик, поджав к себе колени и приложив палец ко рту.