Женщина Воропаева

Был обычный летний день. Пушкарева возвращалась домой с рынка на автобусе. В автобусе была страшная давка, но среди плотной толпы людей Катенька заметила неожиданного пассажира. За верхние поручни держался Воропаев собственной персоной со вспотевшими прядьями волос на красивом лбу. Резко автобус попал на яму, и Пушкарева полетела прямиком в Александра. — Какая приятная встреча, Пушкарева, - сказал он смеясь и пытаясь удержать равновесие, чтобы не упасть. — Не ожидала увидеть вас в общественном транспорте, Александр Юрьевич. Нет денег на бензин? - съехидничала Катя. — Не дождешься, Пушкарева. Мой "Москвич" в ремонте, — говоря это, он дышал Пушкаревой прямо в обнаженную от воротничка нового платья шею. Воропаев вдруг почувствовал себя смущенным. Это было впервые, ведь где он, а где смятение. Они были невозможно близко друг к дружке. Воздух словно озарили искры. Пушкарева почувствовала, как мокреют ее трусики. Как только Катя увидела Воропаева в автобусе, она сразу же предположила подобный исход событий, ведь на Александра Юрьевича дрочило много баб, особенно писательниц. И даже скромная Катенька попала в это топкое болото, устав тайно восхищаться кобелиной начальником, его крепкими руками и большим орлиным носом. В последнее время Жданов вообще казался ей все менее и менее притягательным. В отличие от Воропаева. Александр покорял женщин уверенностью, твердостью слов, огненной харизмой и милыми, но немногочисленными веснушками на лице. Он был очарователен, красив, как утренний солнечный луч, играющий с серебрянными каплями прохладной росы. Его пальцы скользили, касались всего плавно, подобно полоскам дождя, меланхолично стекающим по тонкому оконному стеклу. Пушкарева хотела Воропаева и мечтала когда-нибудь принадлежать ему телом и душой, без остатка. Воропаев, в свою очередь, давно присматривался к ждановской секретарше. Такие как она будут вести себя покорно, без истерик и оправданий, беспрекословно выполнять все похабные требования. Эта девица явно представляет себе в самых ярких красках, как ее оприходуют во все дыры, лишь воспитание мешает осуществить сокровенные фантазии. Александр был решительно настроен приодолеть все препятствия, покорить вершину по имени Пушкарева, сорвать эдельвейс, наградить Катерину множеством головокружительных и незабываемых оргазмов. А тут как раз такой случай подвернулся. Общественный транспорт - то, чно нужно. Воропаева нехило заводило присутствие всех этих персонажей, причем разных - полусонных, злых, улыбающихся чему-то своему. Александр Юрьевич знал толк в извращениях, и секс в публичном месте это всего лишь нижняя, первая ступень темной лестницы его ненасытного похотливого существа. Какой-то плюгавенький старичок освободил место и вышел на своей остановке. До этого мужик сидел на сиденье напротив них и читал свежий выпуск газеты "Спид-инфо" с Анастасией Волочковой на обложке, а чуть ниже изображения раздвинутых ног балерунки был напечатан интересный отрывок из интервью, в которым она делилась с читателями, как в молодые годы пережила секс вшестером. Воропаев быстро пробежался глазами по газете и даже возбудился пуще прежнего. Но Пушкарева все равно была несравненной, от нее исходил какой-то неведомый магнетизм. Александр вдруг подумал, что наконец-то встретил достойную женщину для себя и своих игр. В глазах Пушкаревой он увидел нечто похожее. — Иди ко мне, — быстро шепнул Александр Пушкаревой, усевшись на освожденное место и потянув ее к себе на колени. — Ах, Александр Юрьевич, что вы делаете, — Пушкарева пыталась сопротивляться, но это была больше показуха, на самом деле она безумно желала Воропаева. — Я вижу, как ты смотришь на меня, ты хочешь меня, Пушкарева, а я, как ты понимаешь, не против пару раз вдуть тебе, а потом может быть ты станешь моей навсегда. — Саша, но я не могу так сразу, я приличная девушка, и что я даже вам нравлюсь? — Пушкарева, потрогай рукой у меня между ног, тогда почувствуешь, нравишься или нет. Вы все такие приличные до поры до времени. Пришло время прощаться с приличием, Катенька. - Александр залез руками под подол пушкаревского платья, отыскал мокрые трусики и, отодвинув их в сторону, вошел пальцами в вагину. Пушкарева простонала ему в шею, роняя сумку с рыночными продуктами на пол. — Расслабся, привыкай к ощущениям. Воропаев растегивал ширинку и доставал из трусов член, двигаясь пальцами свободной руки в пушкаревской вагине. — Здесь люди, Саша, - тихо напомнила ему Пушкарева. — Плевать на них, Катя. Мы делаем что хотим, а твоя длинная юбка скроет следы нашей страсти, — Воропаев вошел в Пушкареву, хватаясь пальцами за ее упругие ягодицы. Пушкарева глухо застонала, закусив губу и прижалась к Александру теснее, кожа к коже между ног. Их страстное соитие совершалось под мерную езду автобуса, иногда со слабыми прыжками по ямам. Пушкарева стонала, целовала Александра в шею и очень быстро в губы, чтобы никто не заметил. — Мне скоро выходить, Саша, - Пушкарева простонала ему в лицо особенно наслажденно, чувствуя, что финал близок. — Мне тогда тоже, — Воропаев выстреливал в ее горячую вагину спермой, ловя разноцветные круги перед глазами и яркие звезды. — Кажется, я влюбился в тебя, Пушкарева, - сказал он, тихо смеясь, заправляя свой влажный член обратно в трусы. — И я в вас, Александр Юрьевич. Может, сумку поможете донести, она тяжелая? — Пушкарева улыбнулась, чувствуя на до сих пор пылающих ягодицах мягкие поглаживания. Она поняла, что поможет. И это было только начало. С этого времени они будут делать друг для друга все.