Приезжайте к нам на ранчо

- А ещё! Я видела! Там будет сахарная вата! И шоколад! И яблоко в карамели! И… - Чонгук только улыбается, ведя машину и слушая дочь, которая слишком восхищенно и эмоционально реагирует на всё. Она разговорчивая болтушка, что позволяет сохранять доверие и отсутствие секретов от отца. Она, конечно, ещё маленькая, и Чон понимает, что в последующем ему понадобится помощь матери, чтобы хоть примерно представлять, что может его ждать в переходном возрасте, когда его маленькая Наён станет девушкой. Но это позже. Сейчас этот маленький комочек чонгуковского счастья и гордости сидит на переднем сидении в детском кресле и рассказывает, рассказывает, и лепечет, лепечет обо всём, что только помнит по цветной вывеске. Чонгук впервые за долгое время выбрался прямо-таки в отпуск: собрал вещи, посадил их в машину, следом на самолёт и отправился путешествовать. Благо его невзятых прежде отпусков хватит точно месяца на два, а то и на три. Чон в принципе универсальный работник, который может и удаленно выполнять свои обязанности, так что если всё хорошо пойдёт, они задержатся до самого конца своей возможности перед учебным годом. Правда, Чонгук думает о том, чтобы не вести Наён в школу, а устроить на домашнее обучение, чтобы она занималась своими танцами, вокалом, рисованием и борьбой - о последнем Чон очень надеется, что это прекратится - без перерывов и развивалась, самостоятельно познавая мир не через призму учебников и тетрадей. Чонгук не видит проблем с этим, пусть ребёнок выбирает то, чем он хочет заниматься. Учёба, несомненно, важна, но Чон помнит, как тяжело она даётся и как можно навредить своему моральному состоянию. И не очень хочет такого в будущем для Наён. Тем более, у него отец - физик и математик в какой-то степени, а мама - учитель иностранных языков. Что ещё нужно? Об общем развитии можно и не заботиться: Наён у него умная и любопытная. И сейчас он слушает свою малышку, стараясь не сильно отвлекаться от дороги, и… что таить, гордится собой. Воспитание детей в одиночку сейчас довольно распространенно, к сожалению. И Чонгук как раз попал под статус родителя-одиночки, когда после нескольких месяцев кормления грудью, омега отдал ему ребёнка со словами: «я устал, давай сам». У Чонгука глаза навыкат, после ещё больше шока от поведения и криков, их ссор и прочих глупостей ему назло. Чонгук ставил на первое место ребёнка, защищая его даже от собственного папы. И под конец оставил всё мужу, собрал вещи, Наён и уехал в новую квартиру. Съёмную на тот момент, ведь это был единственный хороший и быстрый вариант. А там дальше развод, подписание полной передачи опеки ему, переезд в другой город, переход в новый филиал компании и… налаживание жизни. Как оказалось, после чёрной полосы приходит и белая. Дела пошли в гору, он поднялся в должности и даже имел проценты в доли и акциях компании, он отучился, поднял квалификацию и многому научился. Особенно с ребёнком: верите или нет совмещать карьеру и воспитывает ребенка получалось как в видео-игре, другого сравнения почему-то не подбиралось. Да, Чонгук о многом не рассказывает, с виду оставаясь тем самым супер-отцом, которому всё ни по чём. Да-да, именно так. Но Чон и привык о многом не говорить, фокусируясь на цели. Потому что иногда чёрные полосы жизни напоминали о себе, желали вернуться, перекрыть его успех и вложенные силы. Но они справлялись. Вместе. Теперь они, Чонгук и Наён, лучшая нерушимая команда. - Папа! - Что, дорогая? - Чонгук улыбается, заранее видя, о чём пойдёт речь. - Мы приехали?! - Наён припадает к окну, рассматривая колесо обозрения, яркие флажки и разные сверкающие штуки. - Да. - Ура-ура-ура!! - Чонгук улыбается, скорее заезжая на парковку. - Погоди, дорогая, я помогу тебе, - Наён выпутывается сама из ремней. Пускай не совсем обычно и правильно, Чонгук не упрекает, помогая ей спуститься на землю и радостно запрыгать рядом. - Папочка, давай скорее! Скорее! - Погоди, дорогая, - Чонгук чуть пригибается под дёргающими вниз ручками, - какие у нас правила? - спрашивает, опускаясь на корточки. - Не убегать от папочки. И встречаться у машины. - Умничка моя, - Чонгук целует дочку в щёку, и Наён пищит, тяня его за руку. Чонгук едва успевает ровно подняться на ноги, чуть не падает, но шагает за ребёнком в этот ворох цветастого нечто. Посмотреть было на что. Куча фургончиков со всякими разными вкусностями, сладостями, горячей едой, готовящейся прямо тут же. В толпе ходили ростовые куклы, предлагали покупать сувениры, раздавали листовки, кричали. У каких-то ларьков создавались интересные конкурсы, показывали фокусы, играли на гитаре и пели, раздавали подарки. Наён тянулась ко всему, что ей попадалось на глазах, но покупала далеко не всё. Чонгук купил для себя забавную штуку на стол: давняя привычка собирать что-то, напоминающее путешествие. Ближе к обеду они перекусили, посмотрели шоу с мыльными пузырями и трюками.Чонгук порой брал на руки Наён, чтобы она смогла всё увидеть и её случайно не толкнули, не сжали. Что это было - фестиваль или праздник цветного хаоса - Чонгук не разобрал. Но и пусть. Для него лучшей наградой стали горящие глаза дочери. Особенно, когда он выиграл в тире для неё мягкую игрушку. О, Наён обожала такие интересности, всякие штуки, которые можно выиграть. И участвовала также в конкурсах для детей. Чонгук сторонился семейных активностей, чтобы их не расспрашивали о папе. Наён порой сильно расстраивалась из-за того, что они не могли поучаствовать вдвоём, а за грусть своего ребёнка Чонгук готов навалять всем, кто причастен к этой грусти. Это какие-то внутренние инстинкты, которые проснулись с рождением Наён и не отпускали до сих пор. Чонгук не готов потакать всем желаниям дочки, ведь считал, что стоит воспитывать понимание того, что позволено, а что нет, с раннего возраста, но за слёзы Наён получали все. Чонгук не знает, что это - гиперопека или охрана - но он просто безумно любит свою Наён. - Папа, смотри, там лошадки! - Ох… И почти во всём у них сходятся желания, кроме одного: Наён почему-то очень сильно тянет к этим огромными животным. Чонгук их, честно говоря, побаивается. Да и животных не очень любит. Не в том плане, что поддерживает насилие над ними, нет, совсем не в этом. Чонгуку просто забот хватает, а тут ещё какое-то пушистое или не очень существо, которое тоже требует внимание. С этим только разорваться, не иначе. Поэтому Чонгук очень аккуратно на протяжении взросления Наён избегает покупки четвероногого любимца. Но постоянно ездит на ипподромы, потому что Наён без ума от лошадей. Непонятно почему. Что вот она в них нашла? Они же большие, странные, громкие, тяжёлые, кусающиеся. Что в них такого привлекательного? - Скорее подходите, наше представление начинается. - Папа, скорее! - Чонгук не понимает, откуда у маленького ребёнка столько силы, но дочь упорно тянет его к заборчику, и Чонгук быстро её поднимает, садя на шею, и подходит к тому скоплению людей, которые тоже пришли посмотреть на представление. Только какое? В брошюре такого не было указано. - Позвольте представиться, меня зовут Хонг, а это мои сегодняшние помощники: Шторм и Бриз, - к нему в это небольшое пространство выпускают двух лошадей. Одного раскраской, как у коровы, а второго какого-то серенького с маленькими точками, - давайте я немного расскажу о них, - а сам вещающий на вид довольно молодой альфа, поджарый и высокий в штанах и странных сапогах. Сверху у него слишком уж растянутая майка, можно рассмотреть все мышцы торса, - перед вами Шторм - наш силач, - пацан, практически, ничего не делает, а лошадь откликается будто на его слова, пробегая рядом со зрителями, описывая круг, - ну что ты, Шторм, не стесняйся. Покрасуйся! Покрасуйся! - пацан вскидывает руки, когда рядом с ним Шторм останавливается, и тот на дыбы поднимается. - Вау!! - слышит восторженную Наён Чонгук, улыбаясь с её хлопающих ладошек. - Какой красавец! Красавец! - Шторм кивает головой несколько раз и чуть приподнимается на задних ногах, перебирая передними, - а вот наша Бриз очень вежливая. Правда, Бриз, - пацан выставляет ногу и кланяется, и вторая лошадь по имени Бриз тоже выставляет свою ногу и кланяется ему. Вот от этого даже у Чонгука удивление в глазах. Ого, как это? - и вам поклон, - пацан кланяется вместе с Бриз в другую сторону. А дальше под его громкий голос производится шоу. Чонгук бывал на таких представлениях, это не самое впечатляющее из того, что он видел. Но люди вокруг хлопают ему громко и кричат. А лошади спокойные, им, кажется, даже в радость исполнять эти трюки. Они поднимаются на задние ноги и проходят какое-то расстояние, прыгают с одной ноги на другую, красиво маршируют, высоко задирая колени, бегают разными узорами и словно понимают этого пацана. А под конец он запрыгивает на спину Шторма, и произносит совсем смешное «Але-оп!», и Шторм поднимется на дыбы уже с ним на спине. А тот ещё главное держится, не падает без седла и делает это с такой лёгкостью, что и поверить сложно. - Спасибо, спасибо, - кивает пацан, и к нему присоединяются подопечные, качая головами, - приезжайте к нам на ранчо, чтобы увидеть больше лошадей, съездить на экскурсию в горы и степи, а также пообщаться с этими милыми животными, - пацан гладит их по шеям, хлопая, - приезжайте, мы рады всем! - на этом его представление заканчивается, люди хлопают вокруг, он проезжает круг и покидает загон. Ему помогают со второй лошадью, уводя куда-то. - Папа! Папа! А мы поедем!? Поедем к ним!? - восторженная Наён не сразу ровно встаёт на ноги, когда её опускают. - Не знаю, дорогая, не знаю. Надо бы найти этого парня и расспросить, - Чонгук на секунду отвлекается на врезавшегося в него альфу. - Папочка, пойдём! - Погоди, стой, - но Наён рядом уже нет, - что? - она никогда не убегала. Как же так?! Что случилось? Чонгук быстро оглядывается в её поисках. Но попробуй разглядеть маленького ребёнка среди толпы. Чонгук кружится на одном месте, туда-сюда ходит, пытаясь понять, куда она могла уйти. Наверняка к лошадям. А где они остановились? Где их местечко на фесте? С горем пополам Чонгук находит идущую лошадь, катающую мальчика, и вместе с управляющим доходит до их "стоянки". А следом видит Наён, которую поднимает на плечо тот самый пацан, что-то рассказывая и помогая Наён дотянуться до морды Шторма. Чонгук выдыхает, на смену растерянности и страха приходит облегчение и немного злости. Какого это чёрта какой-то левый альфа поднимает его Наён? Дочери он всё скажет позже, сейчас её надо забрать. Хотя бы на свои руки. Наён смеётся с чего-то, о чём говорит пацан, продолжая её держать, гладит Шторма, стоящего тихо и спокойно, но уже с седлом. Чонгук подходит ближе, оглядывая крупное животное и начинает: - Наён, ну как так можно убегать? - дочка поворачивает к нему голову и виновато поджимает губу. Привычку у него взяла, будто по наследству передалась. - Ой, папочка. А я думала, я тебя потеряла. - Я сам тебя потерял. Ты пришла сюда? - Да, сэр, всё в порядке, - вступает в разговор пацан, улыбаясь, и от него несёт животными, потом и каким-то тяжёлым запахом, непонятно пока чего, - ваша дочка? - Да, - грозно отвечает Чонгук, и, видимо, его реакция пацана забавляет: в его улыбке проскальзывает усмешка, а в глазах сверкает что-то забавляющееся. - Она у вас очарование, - заявляет, и Чонгуку стоит усилий, чтобы не оскалиться. Мало того, что перепугался, так ещё и какой-то пацан здесь что-то говорит про его девочку. - Папочка, я хочу прокатиться на Шторме! - Наён тянет к нему руки, и Чонгук с облегчением забирает дочь из рук этого оборванца. - Дорогая, ты напугала меня. - Прости меня. Я не специально. Я хотела прокатиться, - Чонгук глубоко вдыхает и выдыхает под взглядом ярких зеленоватых глаз, отличающих местами золотом, и успокаивается. - Поговорим об этом позже, хорошо? - Наён кивает несколько раз, прикладывая пальчики к щечкам, - сколько за прогулку? Или прокат? - Пятерка, сэр, для вас скидка, - ещё и подмигивает. Чонгук достаёт кошелёк, благо на месте ещё, и протягивает купюры, стараясь не выдавать раздражение, - позвольте помочь, - Чонгук кивает, вновь передавая Наён пацану, который устраивает её в седле, объясняя, как держаться, - мне вас вместе сфотографировать? Или вы сами? Можете тут остаться, чтобы не ходить. Мы быстро, - улыбается пацан, Чонгук в который раз глубоко вдыхает, пару раз фотографирует Наён и отпускает на прогулку. Чонгук, конечно, не очень доверяет этому пацану, ему на вид лет пятнадцать, но сам он ничего не сможет сделать. Поэтому терпеливо ждёт, оглядываясь. Люди и дети очень радостно подходят знакомиться к лошадям, осторожно гладят и катаются. Чонгук их не понимает. - Здравствуйте, - но его отвлекает голос, отчего он оборачивается, - вас что-то интересует? Я могу подсказать, - улыбается ему молодой мужчина. - А вы… откуда? - Чон не знает, как корректнее вопрос задать можно. - Ну, я стою у лошадей, - намекает мужчина, и Чонгук наконец различает нежный запах. Перед ним омега, - значит, могут предоставить информацию о них и о ранчо, - Чон цепляет знакомое слово. - Ранчо, это куда звали после представление с лошадьми? - О, да-да, вы правы, - кивает он, - вас интересует? - Да. Мы бы хотели посетить ваше ранчо. У вас есть какие-то программки? - Ох, так, - облизывает губы омега, оборачиваясь и кого-то выглядывая, - пойдёмте, я выдам вам брошюрку, там вся контактная информация, экскурсии, услуги, как до нас добраться. Подойдёт? - Да, давайте, - Чонгук шагает за омегой, выглядящего так необычно в каких-то странных джинсах в сапогах, похожих на те, что носил пацан на представлении, и рубашке с то ли нитками, то ли чем, свисающими с рукав и подола. - Прошу, - омега вручает ему листок, - вот этот телефон рабочий, - обводит ручкой, - можно звонить, уточнять, бронировать. Маршрут и как нас найти с этой стороны, - переворачивает листовку, - а всё, что может вас интересовать, внутри, - и раскрывает, - одиночные, групповые, развлекательные программы. Всё подберём и организуем по вашему вкусу. - Хорошо, спасибо большое. Заглянем обязательно к вам, - омега кивает несколько раз, улыбаясь, и отвлекается на подошедшего бету, а Чонгук стоит, наблюдая за ним. Вроде и сказать что-то хочет, а что сказать - непонятно. Омега красивый, загоревший и улыбчивый, высокий и крепкий, на первый взгляд. Совсем не похож на омег в городе: те бы такую одежду никогда в жизни не надели, разговаривали манернее, кокетничали. А этот омега всё чётко и по делу, серьёзно, а в конце широкая улыбка. Мило. Чонгук понимает, что Наён вряд ли сможет его найти так же быстро, как он, и решает удалиться, так ничего и не сказав. - Папа! - Наён обнимает его за шею, повисая пандой. Устала, малышка. Путь был долгим, нужно уже ложиться отдыхать. - Спасибо, - Чонгук не очень хочет, но всё равно благодарит. Всё же это правильней, чем промолчать. - Хорошего дня, - улыбается цапан, и Чонгук уходит с фестиваля, обещая Наён приехать сюда ещё на днях. А пока они добираются в туристический домик, заранее забронированный, немного разгружает вещей и ложится спать, убедившись, что Наён удобно устроилась и крепко спит. Сегодня определенно хороший день. Хорошо начался их отпуск.