Это грех

Ремай нехотя вступил за порог собора, следуя за хозяйкой. Он огляделся вокруг. Эта атмосфера внутреннего убранства здания его угнетала и давила. Он уже предвкушал заранее, как его голова начнет ужасно болеть, будто раскалываясь на тысячи частиц. Покуда было известно в аду, еще ни один из демонов, кроме него не посещал места для молитв светлому богу. Но Ремай был не из тех, кто робел или увиливал от обстоятельств. Ему было легко даже нарушить заветы своего отца — правителя ада, что он сейчас и совершил в очередной раз. В соборе царила тишина, нарушаемая лишь едва слышным потрескиванием свечей, отбрасывающих мрачные тени на старые каменные стены. Воздух был насыщен запахом воска и ладана. Готические своды возносились ввысь, создавая ощущение безграничного пространства, наполненного тенью и тайной святыни. Свет от слабо светящего солнца, мерцающий в огромных витражах, рисовал причудливые узоры на холодном полу. Знакомый Беатрис священник, облачённый в тёмное одеяние, стоял у алтаря. Услышав шаги, мужчина медленно обернулся, отрываясь от тихой, почти ритуальной уборки огарков. Его лицо, освещённое мягким светом, казалось строгим и немного угрюмым, ибо он знал, что прибытие таких незваных гостей не сулит ничего хорошего. — Госпожа Готье, — слегка улыбнулся он, встречая графиню. — Доброго утра вам, дьякон, — поприветствовала пожилого мужчину девушка. — Вам того же, храни вас господь, дитя, — кивнул священник. — Дьякон, могу я у вас узнать кое-что? — стрельнула дерзко взглядом в сторону священника графиня. Ремай стоял неподвижно, будто солдат на посту, и даже не слушал их монотонный диалог. — Конечно, дитя, спрашивайте, — слегка улыбнулся снова дьякон. — Кто тот рыжеволосый парень, который часто у вас в соборе появляется? — вдруг задала вопрос тому она. Дьякон слегка призадумался и пристально посмотрел на графиню, прибывая в легком замешательстве. — У вас к нему дело? — слегка встревожено произнес мужчина. Ремай усмехнулся, заметив реакцию священника на вопрос хозяйки, и бросил небрежный взгляд в сторону дьякона. — Да, — ровно произнесла Беатрис. — Он сейчас здесь? Или скажите, пожалуйста, когда мне можно прийти, чтобы застать его? — засыпала вопросами священника она. — Он здесь, дитя, — вздохнул дьякон. — Он сейчас занимается в сакристии, — договорил он. — Я могу пройти туда? — настаивала Беатрис. — Это и вправду очень важно для вас? — скептически изогнул бровь дьякон. — Это важно, — четко отозвался Ремай, его басистый голос отдался эхом по всей территории пустого собора. Мужчина перевел косой взгляд на того. — Проходите за мной, — дьякон с опасением посмотрел на Ремая, приняв обстоятельства и сухо ответив, направился вперед. Беатрис осуждающе посмотрела на слугу, а Ремай самодовольно ухмыльнулся. Они дошли до двери, дьякон слегка приоткрыл ее, заглядывая в сакристию. — Ноэль, сын мой, к тебе пришли, — с добродушной улыбкой позвал парня дьякон. Из проема двери почти сразу же выглянул рыжеволосый миловидный парень с библией в руках. — Кто пришел? — чуть растеряно произнес парень. Он увидел перед собой графиню и ее мрачного слугу и еще больше растерялся. — Госпожа… — еле слышно, замявшись, произнес Ноэль, нервно сжимая книгу. — Приветствую тебя, — улыбнулась тому дружелюбно Беатрис и протянула ему ладонь. — Добрый день, госпожа Готье, — сглотнул ком в горле Ноэль и легко сжал в знак приветствия руку девушки. — Знаешь меня, да? — хихикнула самодовольно Беатрис. — Дельце к тебе есть, — с ее уст не спадала ехидная улыбка. Ремай сверкнул взором в сторону юноши, почувствовав некое небывалое напряжение в теле, а тот, заметив пронзительный взгляд, отвел глаза. — Какое? — насторожился Ноэль. Беатрис плавно перевела взгляд на рядом стоящего дьякона. — Дьякон, мы украдем у вас парнишку на пять минут, — пролепетала графиня торопливо и резко схватила Ноэля за руку, отобрав библию и вручив ее дьякону. Мужчина не успел произнести ни слова, как графиня, подобно призраку, скользнула за пределы собора, увлекая за собой юношу и слугу. В мгновение ока они очутились на старинном погосте, прилегающем к собору, где веками покоились священнослужители. Свет тусклого солнца едва пробивался сквозь густой туман, окутывающий кладбище. Небо было затянуто серыми тучами, и мелкий дождь падал на землю, усиливая атмосферу печали и мрачности. Капли дождя отскакивали от каменных старых надгробий и покрытых мхом католических крестов. Ноэль испуганно оглядывался, ощущая, как холодок страха пробегает по спине и не знал, чего стоит ожидать от графини. Ветер шептал среди ветвей старых деревьев, а под ногами тихо скрипели гравий и сухие листья, придавая этому месту ещё более зловещий вид. Тишина, нарушаемая лишь шумом мелкого дождя и редкими вздохами ветра, была густой и всепоглощающей. — Ничего себе магия какая, — прошелестел он изумленно. — Привыкнешь, — усмехнулась Беатрис, неотрывно разглядывая парня. — Что это значит? — встрепенулся Ноэль, уставившись на графиню. — Как твое имя? — переспросила Беатрис, заметив его трепет. — Ноэль, — ответил парень. — Зови меня теперь Беатрис, — кивнула та. — А это Ремай. Он мой слуга, — добавила Беатрис. Ноэль снова робко взглянула на высокую фигуру демона и слегка замялся. — Будем знакомы, — басистым голосом произнес Ремай, поклонившись Ноэлю. — Будем, — пустил нервный смешок Ноэль, пребывая в состоянии некой прострации. — Ты боишься? Это нормально, не переживай, — звонко захохотала Беатрис, наблюдая за парнем. На плечо Ремая неожиданно уселся, пролетающий мимо ворон и он, обернувшись в сторону птицы, ласково погладил самца по крылу, отвлекаясь от беседы госпожи и помощника священника. — Так, а что вы хотите? — спросил Ноэль, разведя руками растерянно. — Помочь тебе, — отчеканила графиня. — Но я ведь не просил ни у кого помощи, — поднял глаза Ноэль. — Я знаю. Я все о тебе знаю, Ноэль, — загадочно произнесла мадмуазель Готье. — Что именно вы знаете? — насторожился Ноэль, делая осторожный шаг назад и упираясь в надгробную плиту. — Я же сказала тебе, что всё, — хихикнула Беатрис. — Ты не волнуйся, Ноэль, — она подошла к тому, и смело взяла его за руку. Ноэлю ее прикосновения были совсем неприятны, и он уставился на нее шокировано, ожидая уже всего, чего угодно. — Чего вы хотите, я не понимаю? — покачал головой в недоумении Ноэль и одернул руку. Ремай заметил этот жест и усмехнулся, метнув взгляд на смятенную хозяйку. — Забрать тебя к себе, — заявила Беатрис, заглянув в голубые глаза парня. — А если я не соглашусь? — скрестил на груди руки Ноэль. Беатрис истерически засмеялась, переглянувшись с Ремаем. — Глядите-ка, строптивец какой, — говорила ядовито она. — Вместе с матерью живете в бедности. Я могу тебе дать абсолютно все, — договорила Беатрис. — Я сам вправе решать, что мне нужно. Я благодарю вас за вашу заботу и отзывчивость, — произнес рассеяно Ноэль. — Ладно, не хочешь сейчас, захочешь потом, — недовольно фыпкнула Беатрис, одарив пронзительным взглядом парня. — Пойдем, Ремай, —добавила она, махнув рукой, зовя слугу за собой. — Было приятно познакомиться с вами, — таинственно обронил фразу Ремай и зашагал следом за хозяйкой, оставляя шокированного Ноэля позади. Их силуэты вскоре растворились в тумане старого погоста вслед за летящими воронами. *** Настигнув поместья, Беатрис побежала наверх по лестнице, устремляясь в сторону спальни. В порыве ярости и отчаяния она сорвала с волос ленту вместе с небольшой прядью волос, и, едва удерживаясь на ногах, принялась сбрасывать платье, разрывая корсет, который трещал и расходился по швам под её дрожащими пальцами. Вбежав в спальню, Беатрис рухнула на кровать, сбрасывая обувь, и её горькие рыдания мгновенно разнеслись по поместью. Каждая слеза и каждое всхлипывание отзывались в её душе болью и страданием о настоящем и прошлом. Её тело, полуобнажённое и беспомощно, дрожало, а волосы растрепались на подушке, как спутанные нити её терзаний. Призраки воспоминаний прошедших лет преследовали девушку и не давали покоя. — Госпожа, не расстраивайтесь, — посмотрев на ту, произнес Ремай, держа в руках выброшенное графиней платье. — Замолчи, мне плохо! — истерично завопила она. — Почему все вытирают об мою добрую душу грязные ноги?! — все рыдала Беатрис. — Мальчишка не стоит ваших слез, госпожа, — Ремай подошел к кровати и присел на край, бесстрастно оглядев девушку. — Я ненавижу этих узколобых людишек, Ремай! И ненавижу в себе все и просто утопаю в ненависти! — кричала она в отчаянье. — Успокойтесь, мы найдем вам жениха, но не забывайте о наших целях, — пытался успокоить хозяйку Ремай, аккуратно касаясь ее руки. — Ты меня любишь, Ремай? — вдруг спросила Беатрис, поднимая заплаканные глаза. Ремай слегка застопорился и осторожно убрал руку. — Госпожа, я же говорил вам, что демоны не могут любить кого-то, — спокойно произнес он и опустил взгляд. В его теле до сих пор оставалось напряжение. В одно мгновение, в памяти снова предстали ярко-голубые глаза молодого помощника священника. Ремай, погружённый в свои мысли, устремил взгляд в пустоту, не замечая громких всхлипов госпожи. Этот момент потряс его до глубины души, которой он не мог обладать, а сердце, которое он с детства считал камнем, вдруг начало биться и колоть с непривычной силой. Боль пронзила тело и «несуществующую» душу до невозможности, и руки демона слегка дрогнули. Он пытался отогнать от себя эти навязчивые мысли, но они прорывались сквозь сумрак его сознания. Пребывая в состоянии прострации, Ремай изо всех сил старался перетерпеть нахлынувшие ощущения и изгнать их из своей памяти навсегда. С каждым вздохом он надеялся, что эта буря его нутра утихнет, и он снова обретёт привычное безразличие. — Меня никто не любит, даже ты! — снова запричитала Беатрис. — Люблю, госпожа, угомонитесь, — недовольно произнес Ремай, сквозь зубы. — Правда? — вытерла слезы ладонью Беатрис и с надеждой посмотрела на слугу. — Да, — с трудом выдавил из себя Ремай. — Ладно, иди, подготавливай обед, после обеда зайдешь ко мне в кабинет, — вздохнув тяжко и успокаиваясь, сказала Беатрис. — Слушаюсь, — Ремай встал с кровати и, поклонившись госпоже, вышел за дверь. Ремай спустился вниз и заглянул на кухню, где суетился около плиты единственный повар. — А это вы, Ремай, — мужчина прикусил сигарету, задымляя пространство кухни. — Я сколько раз говорил тебе не курить на кухне? — приподнял недовольно бровь Ремай, сложив руки на груди. — Пардон, — мужчина резко затушил сигарету об столешницу и выбросил окурок в помойное ведро, — он посмотрел с натянутой улыбкой на Ремая. Ремай укоризненно посмотрел на того и покачал головой. — Анри, если не будешь должным образом исполнять свои обязанности, тебя уволят, — строго произнес Ремай и поправил воротник длинного пальто. — Да знаю я, сейчас все подготовлю, не волнуйтесь, месье, — засуетился Анри. — Поторопись, госпожа ждет, — обронил Ремай и посмотрел на наручные часы. Повар кивнул в ответ и принялся за работу. — Госпожа сегодня не в настроении. Кто-то обидел? Рев слышался просто душераздирающий, — вдруг обернулся в сторону Ремая повар. — Не твоего ума дело, живо принимайся за работу, приду скоро и проверю готовность блюд, — отчеканил твердо Ремай. — Небезопасно соваться в дела госпожи, ты знаешь, Анри, — договорил он и вышел из кухни. — Знаю-знаю, — бурчал под нос Анри, нарезая овощи. — В это поместье есть только вход, а выход сторожит старушка-смерть… — хихикал он. После того, как повар приготовил ужин. Он вышел из кухни и направился по коридору в сторону крыла для прислуги. Войдя в комнатушку, он приземлился в кресло, которое скромно стояло около его односпальной кровати. Свет едва проникал в комнату, протискиваясь тонкими лучами сквозь маленькое окно. Анри только закурил сигарету и внезапно в дверь комнаты постучали. Он лениво встал с кресла и открыл дверь, пряча сигарету за спиной, а на пороге показался задорный юноша, который всегда при встрече со всеми улыбался и был дружелюбен. — А, Теодор, это ты, — снова закурил Анри. — Проходи, — пропустил он юношу в комнату. — Боже, какое поместье огромное, из последних сил драил коридор, — причитая, выдохнул устало Теодор, и смахнул пот со лба. — А ты чего тут делаешь, прохлаждаешься? — улыбнулся он, глядя на Анри. — Обед готов, Ремай сейчас заберет, — ответил повар, доставая из пачки очередную сигарету. — Жуткий он, — протянул Теодор. — Мрачный, неразговорчивый и строгий, никогда не улыбается, — говорил он. — Так он не человек же, — хохотнул Анри, выдыхая дым, бросая беглый взгляд в сторону юноши. — Знаю, но я остерегаюсь с ним контакта, — улыбнулся Теодор, поправляя белокурые волосы, которые свисали до плеч, выгладывая из-под косынки. — Как он тебя нашел, все хотел спросить? — задав вопрос, Теодор присел рядом с Анри на край кровати. — Я был моряком, уже не помню, как меня занесло именно в Париж, — вздохнул Анри, выдыхая табачный дым. — Я был самым сильным и стойким из нашей команды, и я почти дослужился до звания капитана. Как-то раз меня занесло каким-то чудом в Париж, в то время я уже лишился всего того, что имел и развелся с женой, из-за своей пьянки, точнее она меня выгнала, не смогла терпеть больше. Не знал, куда податься, наверно нутро кричало, что мне нужно именно сюда. На мостовой я стоял и думал. Долго думал обо всем. Какие-то безумные мысли в голове закрались: «Не сброситься ли в Сену и дело с концом?» Ведь я до безумия любил жену, но она к тому времени уже нашла другого. Ее счастье было для меня важнее своей жизни, поэтому я не стал мешать. Я собрал все мысли в кулак и в отчаянье кинулся в воду. Наглотался воды, чувствую, что задыхаюсь. Думал, что все вот он конец. Но чуда не произошло, представляешь?! — рассказывал с энтузиазмом Анри, вспоминая. — Ну, ничего себе! И что дальше-то? — изумленно и внимательно слушая рассказ, спрашивал Теодор. — Из моих легких вдруг исчезла магическим образом вода, и я оказался на поверхности. Лежу в полнейшем неведении, жадно вдыхая воздух, как рыба, и смотрю на звездное небо, ощущая холод каменной кладки моста. Вдруг, вижу таинственную зловещую тень поблизости. Стало жутко, но я не дернулся, а просто привстал. Чувствую, что на меня кто-то пристально смотрит, но не могу понять, что это за существо или, быть может, человек, — докуривая сигарету, продолжал рассказ Анри. — Я встал на ноги и хотел уйти оттуда от беды подальше, но вдруг почувствовал, как на мое плечо аккуратно опустилась чья-то рука. Я обернулся и увидел перед собой высокого парня с длинными черными волосами. Он представился и попросил меня пройти за ним, перед этим выдав мне практически всю мою биографию. Я понял сразу, что это был он, тот, кто наблюдал из сумрака ночи. Ремай предложил мне сделку. Пообещал хороший доход и условия жизни, взамен на верную службу некой юной графине Готье. Так как я был человеком азартным, я почти сразу же согласился и оказался здесь, ведь мне было уже нечего терять, — закончил рассказ Анри, глядя на Теодора. — Вот это да! — поразился Теодор, округляя глаза. — Не стоит бояться его умыслов, у него их нет, но госпожа… — протянул загадочно Анри, качнув с досадой головой. — Я слышал, как она плакала сегодня, — закивал Теодор. — Все слышали. Ни в коем случае не суйся к ней за душу, занимайся работой и делай то, что скажет Ремай. Она опасная девица. Никогда не узнаешь, что у нее на уме, — предупредил юношу Анри. — Мы с ней не часто пересекаемся. Ремай забирает постиранное белье и одежду из нашей прачечной, — ответил Теодор, пожав плечами. — Он нашел меня на постоялом дворе, все скептичные люди всегда считали меня сумасшедшим, хотя в наше время это было абсурдом. У меня были знания алхимии и способности ясновидения, которые я никогда не принимал всерьез из-за сомнений в себе, — повествовал Теодор. — Он тоже предложил мне сделку, вытащил меня из нищеты, в обмен на службу, — подтвердил юноша. — Почему ты не работал? — спросил Анри, слегка щурясь из-за солнечных лучей. — Моя мать заболела туберкулезом, и я тоже подхватил, меня выгнали пинками из мастерской местных ремесленников. Ремай нашел и излечил меня, но мать к тому времени уже умерла. Я не мог по состоянию здоровья заниматься алхимией, так как прибывал уже в состоянии агонии, но во сне увидел тот же образ, что и ты. И я никак не мог додуматься, что он окажется вещим, да мне и думать было тяжко, — поделился своей историей Теодор. — Я же говорил, что Ремай не плох для нечисти и красив же черт эдакий, — усмехнулся Анри. — Да, но он пугает меня до сих пор, — ответил, понижая тон в голосе Теодор, опасаясь, что его услышат лишние уши. — Не мнись перед ним, Тео. Будь смелее, — похлопал ободряюще по плечу того Анри. — Не могу, — пожал плечами Теодор. — Его глаза прям в душу смотрят. — Есть такое, — рассмеялся добродушно Анри. — Пойдем, Тео, работать нужно, не то истеричка снова разгневается и нам несдобровать, — поднялся с кресла Анри, облокачиваясь на ручки, и подойдя, открыл входную дверь, пропустив Теодора вперед. *** После того, как обед был подан хозяйке, Ремай принял обычную для себя стойку «смирно» рядом с графиней. — Все так, госпожа? — посмотрел на нее Ремай, заметив, как лениво девушка скребет приборами по тарелке. — Так, — буркнула она себе под нос. Беатрис с трудом доела основное блюдо и отодвинула от себя креманку с десертом. — Что-то не так, госпожа? — заметив это, спросил Ремай. — Нет, я просто не хочу десерт, — сухо произнесла Беатрис. — Вы никогда не отказывались от десерта, — развел руками Ремай. — Я сказала, не хочу! — она стукнула ладонью по столу. — Хорошо, госпожа, — кивнул послушно Ремай. — Зайдешь ко мне в кабинет. Сейчас же! — громко и нервно произнесла Беатрис. — Будет исполнено, госпожа, — ровно ответил Ремай. Беатрис быстрым шагом поднялась наверх по широкой мраморной лестнице, и направилась по длинному коридору к кабинету. Ремай послушно последовал за ней. Беатрис опустилась на большое кресло, оббитое кожей, заняв место за рабочим столом. — Вы меня хотели видеть, госпожа? — отозвался Ремай, заходя в кабинет, и остановился напортив письменного стола. — Да, — вздохнула Беатрис. — Мне очень одиноко, Ремай, понимаешь? — посмотрела на того она. — Я вас понимаю, госпожа, — кивнул Ремай. — Мне нужно найти жениха, но достойных кандидатов нет… — протянула Беатрис, задумавшись. — Кроме того парня, — добавила она. — Что я могу сделать для вас? — смотрел с долей скепсиса на нее Ремай. — Приведи сюда того парня, я хочу, чтоб он был только со мной с самого первого дня, когда я его увидела, — коварно произнесла Беатрис. — Насильно мил не будешь, даже я это понимаю, госпожа, — посмотрел на ту Ремай. — Мне все равно! Это не моя проблема, а уже твоя головная боль, — возмутилась Беатрис. — Хорошо, госпожа, это все? — безэмоционально отозвался Ремай. — Угу, — Беатрис самодовольно ехидно заулыбалась и черканула перьевой ручкой запись на бумаге. — Тогда я перейду к исполнению, — Ремай поклонился графине и вышел за дверь, приготовившись к исполнению приказа. — Удачи, я в тебе не сомневаюсь, мой верный пес, — усмехнулась ядовито Беатрис и продолжила делать заметки.