31 декабря, 2024 год | 19:28
Новогодние поздравления и влоги были уже отсняты заранее, за пару дней до того, как парни решили праздновать вместе. У многих не получилось уехать к родителям, а ведь новый год — семейный праздник. И потому было решено справлять вместе, ведь их коллектив был на самом деле дружной семьёй, правда местами дефективной. В тот вечер всё казалось нормальным — пархающая в воздухе приятная атмосфера праздника, которую так обожал Хёнджин, улыбки на лицах друзей, всё вокруг окутано волшебством. Всё вокруг абсолютно беззаботно, даже часы идут неспеша. Хван в тот вечер был безмерно счастлив, он уже тогда был влюблён. Влюблён от макушки до пят в одного единственного человека, которого знают как Бан Чан. Он в тот вечер должен был узнать о чувствах Хёнджина. В свою очередь младшему казалось, что его чувства взаимны. Ему казалось, что Чан смотрит на него краем своих прекрасных глаз, будто исподтишка, чтобы не спугнуть. Так делал сам Хёнджин и потому ему чудилось, что это же делает Кристофер. Это было большим самообманом. Хёнджин хотел это видеть, он и видел. Была в этом его проблема — сначала придумывает, а потом расстраивается из-за того, что этот сценарий оказался лишь выдумкой. Он никогда так усердно не грезил и не обманывался, как сейчас. Крис не испытывал абсолютно ничего к Хёнджину. Он считал его красивым, он говорил об этом ему прямо в лицо, потому что он вижуал группы. Не самый талантливый певец, неплохой танцор, но прекрасный вижуал. Его профиль знали все фанатки, Хёнджин безумно нравился публике, но только внешне Все мемберы собрались за большим дубовым столом. Он был накрыт в основном традиционно, как полагается на новый год. От блюд шёл пар и дурманящий запах. С ними ещё было несколько литров пива. Несколько — это около десяти, или больше. И две бутылки шампанского, одна из которых была куплена специально для Чанбина, потому что он не любит пиво, в отличии от остальных участников. На фоне в телевизоре шли новости, приглушенные почти до минимума. Все парни были легки сегодня. Они вымолили для себя достойный, заслуженный и очень долгожданный отдых. Когда не нужно каждый день ходить в спортзал и заниматься хореографией. Через пару месяцев у них начинается последний всемирный тур перед окончанием контракта. Парни с тяжестью на сердце, как и фанаты, принимали это решение, но противиться кампании не было возможности. Сейчас они все сидели за столом, в удобной одежде, которую подбирали не стилисты, ели вкусную еду, которую приготовили сами и просто весело проводили время вне камер, забыв о грядущем завершении их карьеры в группе. Некоторые парни не общались друг с другом. Легкая тень личной неприязни все равно была между мемберами, тонкая нить напряжения, протянутая через сердце каждого. Хван не отставал и активно участвовал в обсуждениях между половиной стола. Темы переключались от локальных мемов, через политику и до обсуждения экзистенциализма, а Хёнджин половину времени глядел на объект своего интереса. Банчан очень привлекал Хвана когда был чем-то занят. Он был таким увлечённым, таким заинтересованным и сконцентрированным, отчего таяло сердце и разум танцора. Феликс, который естественным образом сидел около своего друга толкнул коленкой потерявшего бдительность парня. Хёнджин вопросительно и растерянно посмотрел на Ликса затуманенными глазами. Тот в ответ закатил глаза, усмехнулся и продолжил дискуссию с ребятами. Он был в курсе того, что Хван влюбился в лидера группы около месяца назад. Как минимум в то время они решились поговорить об этом С течением времени все чуть чаще оборачивались на часы, чтобы убедиться в том, что ещё не пора пускать феерверки и открывать шампанское. Потихоньку пружина праздника сжималась. Она готовилась выстрелить. Как и Хёнджин готовился сказать объекту своей симпатии о том, что любит его. Конечно, странно было бы это слышать от мужчины мужчине, потому было решено сделать это пока все будут считать секунды до полуночи вместе с половиной страны под хлопки вылетающих пробок от шампанского и салютов. Настал тот самый момент. Все собрались на большом диване и сделали звук телевещания громче. Хёнджин нарочно сел рядом с Чаном. Сердце билось все сильнее с каждой секундой от мыслей о признании. До 2025 года осталась минута. Все встали и приготовили свои фужеры под игристое, которое доверили в руки Чанбину — Пять! — сердце пропустило удар — Четыре! — все в помещении улыбались как никогда искренне — Три! — сейчас или никогда, Хёнджин! — Два! — момент истины настал. — Один! — в сердце уколола золотая игла — Я люблю тебя, Крис! — сказал вместо крика «С новым годом!» танцор, наклонившись к лидеру Вот тот самый момент — момент истины. Хлопок пробки и радостные вопли ребят, подставляющих стекло под горлышко бутылки позволили двум парням сохранить тайну — Я тебя тоже, Хёнджин, — негромко сказал Чан и широко улыбнулся Сердце затрепыхалось так, будто они выступали перед всем миром одновременно. Дыхание участилось и стало тяжёлым как после олимпийского марафона. Язык присох к нёбу и оставалось только улыбаться и радоваться наступлению нового года… Этот вечер нельзя испоганить1 января, 2025 год | 02:13
В доме было на самом деле достаточно комнат, чтобы уместиться почти всем по одиночке, но парни решили вспомнить как это было в самом начале — как они разбивались по парам и спали на двухъярусных кроватях. Пьяные перетаскивали односпальные кровати в другие комнаты, кому-то было лень и второй человек спал на полу. Феликс вообще решил, что спит на диване в гостиной и сторожит входы и выходы. А хёнджину и Чану достался «номер для молодожёнов» с двуспальной кроватью. В доме стало тихо. Большинство мемберов уже спали и видели третьи сны. Режим все ребята соблюдали примерно одинаковый, особенно когда пили. Половина группы была легковесами в алкогольном спорте, другая просто устала за этот насыщенный день и добровольно легла спать. Насколько это было известно влюблённым — весь дом, кроме них крепко спал. Тем временем они закрыли дверь в комнату на замок, чтобы ни одна душа не смогла помешать их тихому счастью Хван сидел на крепких бёдрах лидера, прикрывая рот рукой из страха разбудить кого-то. Бан Чан тем временем увлечённо занимался вылизыванием шеи младшего. Им обоим нравился адреналин в крови, который получался от того, что они не одни в доме и буквально за стенкой спят ничего не подозревающие друзья Хван поспешно снял с себя свитер и прильнул своими мягкими губами к партнёру. Поцелуй получился грубым, рваным, Чан небрежно кусал кожу губ парня. Это было не очень приятно, но раз так захотел Крис, то Хёнджин мог только подчиниться. Он всегда предпочитал подчинение управлению и в сексе дела обстояли не лучше. Он любил грубо, но в меру. С каким-то из своих партнёров они даже практиковали БДСМ, что было пару лет назад. Сейчас его кусают за грудь, царапая короткими ногтями тонкую талию и рёбра, а парень просто приглушенно стонет, чувствуя алеющие щёки — видимо алкоголь снял тонкий слой мозга. Кожа стала чрезмерно чувствительной к прикосновениям, от чего Хвану пришлось силой воли прикрывать свою пасть. Хотя было желание кричать, молить о прикосновениях ещё больше. Он всегда был легко возбудим, но теперь что то сильно изменилось… Оба уже почти голые. Чуть мокрая от естественной смазки ткань плотно обхватывает налитый кровью орган, а внизу живота неприлично тянет. Хёнджин лежит головой на подушке с закрытыми глазами, пока над ним нависает гад-Банчан и играется языком с его сосками. Время близится к половине четвёртого утра, что замечал пассив, изредка поглядывая на часы, а потому можно было не так бояться уже точно спящих мемберов. Тяжёлые стоны медленно наполняют комнату, волосы Криса помещаются меж пальцев Хёнджина и он стискивает их в кулак от удовольствия. Молодые люди общались только звуками — звуками влажных поцелуев на коже пассива, его редкими стонами и просьбами шёпотом. Когда оба уже не готовы терпеть собственного возбуждения, когда уже больно сдерживаться — происходит та самая неловкая пауза, когда любовники ищут презервативы и смазку. Их не оказалось даже в рюкзаке Хвана, хотя он старался всегда носить их с собой. Парень никогда не славился целомудрием. Часто совращал кого то из стаффа, мемберов других групп, даже женских. В целом он был просто жиголо, об этом тихо ползли слухи, но каждый раз когда он глотал сперму, когда кончал в девушку или его имели при помощи страпона он был доволен собой. Он был искренне доволен своей жизнью, будто так и должно было быть всегда, будто он рождён чтобы стать обычной проституткой. Жизнь для него — это большая большая сцена, а он на ней порнозвезда. — Чан, совсем ничего нет. Не знаю почему, но я не положил новых, когда закончились — И с кем это ты трахался, Хёнджин? , — нарочито твёрдо и низко спросил лидер, — Ты что из себя шлюху строишь? Парень встал от своего рюкзака и подошёл к разозлившемуся объекту — Именно так, Крис. Я самая хорошая шлюха, которую ты только снимал, у меня даже зппп ни разу не было, так что можешь не бояться подхватить что нибудь без латекса, — Хёнджин встал на колени перед парнем, чуть касаясь его колен. Бедро он погладил своей щекой, подобно коту, который ластится к хозяину, — Ты можешь делать со мной все что хочешь, милый, — он еле касаясь провёл пальцем по выпирающему органу старшего, отчего ему пришлось нервно вдыхать через нос и самозабвенно прикрыть глаза. Он был готов взорваться прямо сейчас, от этого прикосновения все тело прошло электрическим током, вызывая микросудороги. Он протянул Хёнджина за волосы, немного подвигая к паховой области — Желание клиента — закон, так ведь? Тогда я хочу чтобы ты взял сейчас мой член в рот и проглотил всё, что вытекает, моя дорогая шлюха Хван не любил слов. Вместо этого он стянул за краешек ткани боксеры доминанта, бросив их куда-то в сторону. Перед ним воцарил и вправду почти каменный стояк. Но он был красив, как показалось младшему. Он истекал липкой влагой, желая поскорее оказаться во внимании. Это в какой-то степени раззадорило Хёнджина и тот охотно облизал орган от самого основания до уретры. Насладиться ему не дали — Чан крайне настойчиво и даже агрессивно стиснул волосы младшего и заставил полноценно взять в рот, достав головкой почти до горла. На глазах Хвана, не спрашивая, появились слёзы. Это было от неожиданности, а не от неприятных ощущений, к которым он уже привык. В голове младшего засверкало и какой-то там тумблер в мозгу щёлкнул так, чтобы начать игру. Он играл, но не понимал этого. И не понимал всю серьёзность ситуации. Чан продолжил двигаться в ротовой полости пассива с тяжёлыми стонами, помогая бёдрами. Он выглядел действительно зло — брови сползли к переносице, стонал он стиснув зубы, а в глазах была нездоровая искра безумия. Таким парень своего лидера ещё не видел. Так вот какой он — сексуально активный Бан Кристофер Чан. В целом, ему это нравилось, но будто что-то было не так. Но Хёнджина это мало смущало в момент, когда его рот наполнился солоноватой вязкой жидкостью с глухим стоном лидера. Бан Чан взял младшего за подбородок, сильно впиваясь в кости челюсти пальцами — А теперь будь послушным, — сказал он приказным тоном, надменно подняв голову, — Проглоти. Если подумать сейчас — Хёнджин не хотел этого делать. Но ему где-то внутри, в сердце было страшновато отказываться и он, крепко зажмуривши глаза, поборов отвращение полностью проглотил всё, что было у него во рту. Чан же смотрел на это с самодовольной ухмылкой. Это было довольно странно, но тогда эта ситуация мало смущала — Хван был ослеплён тем, что его чувства взаимны и не видел красных флажков и тревожных звоночков. Впрочем, это было лишь началом их истории…