Осенняя шалость

Кухню заполняет знакомый сладкий запах свежеиспечённого тыквенного пирога, забивая лёгкие Субина. Листья за окном шуршат. Серые обрывки ваты вбиваются в кучу. Субин ставит горячую сладость на деревянный подоконник и возвращается к чтению кулинарной книги. – Привет, – слышится позади знакомый до электрических искр голосок. Губы обнажают белые-белые зубы. Субин поворачивается. Шея щёлкает. Чхве отзеркаливает улыбку. На пропахшем лимоном и мятой подоконнике сидел парень, опираясь ладонями в края. Синии волосы, голубые глаза, созвездия на щеках, белая длинная накидка: на конце капюшона красовались кроличьи ушки, а на краях накидки висели кружева, на груди блестел бантик, во рту брякал клубничный леденец, в глазах отражался улыбающийся Субин; это был Кай. – Привет, – подойдя ближе к Каю сказал Субин, облокотившись руками на подоконник. Не думая совсем Кай обхватывает Субина руками, прижимаясь к груди, пытаясь расслышать как бьётся чужое ватное сердце. Субин издаёт тихий смешок, обвивая увлечённого Хюнина. – Какао будешь? – шепчет Чхве Каю на ушко, щекоча тёплым воздухом мочку. – Буду, – отстранившись сказал Хюнин, смотря в мрачные глаза напротив. Смотреть в глаза Субина долго нельзя: можно утонуть. Хюнин выпускает Чхве из объятий, скатываясь с подоконника. Кай приземляется на стул, ложась головой и руками на устеленный тюлем стол. Субин брякает кружками и металлическими банками с побледневшими этикетками. Кай наблюдает за мелькающей фигурой. Ватное сердце бьётся о рёбра. Ещё немного и вата разлетится по костяной клетке. Красный стеклянный леденец хрустит. Звёзды в голубых глазах стекленеют и потихоньку набирают светящуюся краску. Кончик носа чешется от запаха выпечки. Кай думает. Глубоко зарывается в лабиринте сознания. Хюнин прокручивает одинаковые портреты, мысли, чувства. Душа саднит и брызгает тёплыми чувствами. Хюнин понимает, как это, когда любишь и молчишь. Молчишь, но по глазам всё равно всё видно. Глаза – зеркало закрытой на стальной замок души. А Субин один из ключей. Не успел Кай заснуть от своих мыслей, как его возвращают в реальность бряконьем кружки с исчезающими рисунками. Хюнин поднимает голову, смотря на сидящего напротив Чхве. В животе проскальзывают бабочки, шурша своими крыльями. – Ты думаешь обо мне? – заглядывая глубоко в глуш субиновых глаз, спрашивает Хюнин. – Думаю, – как-то не задумчиво и быстро ответил Субин и медленно покрылся розовым налётом. – Думал, как поцелую тебя в губы. Кай краснеет до кончиков ушей и накрывает лицо белыми рукавами. В этой накидке он выглядит как ангел. Как волшебный, нетронутый, ранимый, милый, чуточку стеснительный ангелочек. Ну а Субин же был рыжим, немного напористым, прямолинейным, спокойным, постоянным и, в добавок, любимым. Кай вздрагивает, когда слышит звук грома и оторвавшись от рукавов, посмотрел в окно. На улице завывал ветер, облака почернели, капли потихоньку капали, до того момента пока в дали не показалась молния. Субин не торопясь закрыл окно, отставив пирог на стол и вернулся на место. Хюнин натянул на синюю макушку капюшон и притянул кружку с какао ближе. Чхве наблюдал, пожирая миловидного Хюнина, заставляя его смущаться. – Пойдём, – произносит Чхве, отставляя кружку. Кай молчит, встаёт со стула и плетётся за Субином сквозь коридор. Кай больше смотрит в пол чем вперёд, поэтому когда Субин остановился, Хюнин врезался ему в спину. Кроличьи ушки вздрагивают, но Кай не падает. Субин открывает дверь в свою комнату и пропускает Кая. Хюнин проскальзывает и приземляется на кровать, сразу же обматываясь в плед. Субин снова улыбается. Чхве подходит к комочку счастья замотаного в плед и, садясь, прижимает его к себе. В голове Кая всё время кругами проскакивали слова Субина о поцелуе. Хюнин посмотрел на рядом сидящего Субина и замер. Чхве смотрел на Кая, задумчиво. Субин чувствовал что-то странное, тёплое, чарующее. Чхве хотелось и обнять Кая и поцеловать, но не в минеральную щёку, как обычно, а в искусанные, манящие, переливающееся, желанные, пухлые, и на верняка мягкие и сладковатые губы. Кай мелко дрожит, когда слышит очередной звук грома, но глаза не отводит, лишь прикусывает нижнюю губу. Ещё один громкий звук и Кай хвается за щёки Чхве руками. По глазам Субина видно, что он шокирован. Кай смотрит на губы, потом в глаза и при свете молнии, резко прислоняется к лицу Чхве, не касаясь губ. Субин сидит тихо и непоколебимо. Кай поцеловать не решается и расстроенно отстраняется. Субин же не даёт Каю отстраниться и напористо касается чужих губ. Как Чхве и думал, губы Кая мягкие и сладкие.