tastes like she might be the one

      фестиваль, устроенный в честь переговоров с экзорцистами, от всех прочих праздников не отличался. шатры из говна и палок, куда согнали весь сброд с улицы, чтобы хоть что-то поели, продающиеся воздушные шарики в пятнах крови и с нарисованными отрубленными головами, чтобы развлечь адских детишек. на фоне поляны с гниющей травой, где проводили мероприятие, кармила в идеально выглаженном костюме с волосами, собранными в излюбленные два хвоста к верху и презрительным взглядом смотрелась смешно. интересно, ей самой не жалко тратить свой потенциал на кучку бомжей? кармайн в бою могла уделать и ангела, и грешника, но постоянно отвечала за организацию то сбора оверлордов (вельветт туда приходила раз в месяц отдуваться не только за всех троих ви, но и поглазеть на нее), то странных пиров.       неудивительно, что чудики из хазбин и кармила нашли общий язык — как эти идеалисты, видящие в грешниках, блять, людей, которые встанут на путь исправления, попали в ад хер кто мог представить. вельветт бесила благотворительность. имидж сучки давно въелся в ее личность и стал своего рода отдушиной. чужие возмущения в духе «озлобленная на мир, потому что никто не трахает» забавляли, и по сравнению с ними «шлюха» в комментариях было милым комплиментом. никто из этих хейтеров не признается в жизни (упс, смерти), что мечтает, чтобы вельветт дала ему.       вельветт готова была дать только одной женщине, которая сейчас выслушивала советы зестиала, решившего тоже присутствовать. аж зубы скрипят, как этот старикашка ее раздражал. лез не в свое дело, корчил из себя добродетель и копался в чужом грязном белье, вечно обвинял ви в их «подростковом максимализме». как из него еще песок не сыпется?       вокс один раз хрюкнул со смеху, что вельветт с жиру бесится при одном упоминании зестиала, потому что ревнует ебаную кармайн.       сегодня она тут издалека наблюдает за болтающими оверлордами исключительно для того, чтобы подловить кармилу после. ведь чувствует, что эта странная связь между ними взаимна. та никогда не выгоняет вельветт с собраний, пусть они хоть насмерть сцепятся, поддается на все провокации с интересом, насколько далеко они зайдут в желании доказать свою точку зрения. у младшей ви все чаще мокро в трусах от того, как кармиле нравится играть в их личную игру и дразнить друг друга. валентино мурлычет, что сексуальная ориентация вельветт — разъяренная кармила кармайн, сам во время отсутствия энджела на студии доводя вокса до белого каления своими скользкими «сладкий на вкус» и «податливый щеночек».       вот уж самая справедливая из оверлордов — точно сладкая на вкус.       вельветт замечает, как она направляется в сторону личного уличного туалета (разумеется, для высших слоев грешников его сделали чистым и сто пудов помпезным на вид. обычные люди задохнутся в своих кабинках и ссать будут на не смывшееся гавно), и решает последовать за ней. не представляет, что говорить, как намекнуть, что она дрочит на кармайн и отлизала бы ей, запоминая каждый ее стон, но действовать нужно сейчас или никогда.       — что ты тут забыла, ви? — кармила поправляет смазавшиеся стрелки на глазах перед зеркалом. вельветт облокачивается на стену как можно ближе к ней и, изображая безучастие, отзывается с язвой в голосе:       — тоже не знаю, нахера ты тусишь с безнадежными уебками. думаешь, в колени кланяться тебе будут, если ты сейчас покормишь их заплесневелыми остатками?       — а что ты предлагаешь? ждать, пока ад сам вымрет на радость экзорцистам? — она поворачивается к вельветт, и та, прикусив губу, невольно останавливается взглядом на глубоком вырезе платья. блядская кармайн хорошо знает, на чем делать акцент, и сейчас замечает чужую реакцию. — нравится?       — а ты для меня прихорашивалась?       — может, и для тебя?       кармила делает шаг к ней, и вельвет приходится едва поднять голову, чтобы теперь смотреть ей в глаза. горящие одному черту известным пламенем, как напиток «кровавая мэри», как ведьминский шабаш, как грешная страсть, к которой тянутся все дороги. длинные руки опускаются ей на плечи.       — чем ты меня собралась удивлять, крошка ви? — согласие, финишная прямая, назад пути нет — мысли вельветт смешиваются, когда она наклоняется и целует желанные губы. чертовски сладкие, что она восторженно ведет по ним языком. кармайн своим же проникает в чужой рот, раскрывая челюсть, и ощущает в нем себя полноправной госпожой, облизывая внутреннюю сторону клыков ви и сталкиваясь с ее острым язычком.       вельветт глухо стонет, отстраняясь от поцелуя, и подталкивает кармилу к стене, кусает ее за шею, приближаясь к груди, отмечая расцветающие фиолетовым засосы. пусть зестиал и прочие знают, что глава оверлордов принадлежит ей, и каждая метка на этом теле поставлена ею. верх костюма слетает с кармайн, она шипит и срывается на стон, стоит вельветт взять в рот ее сосок, вобрать и куснуть, в то время как гладит второй набухающий. кармилу ласкать одно удовольствие, она закатывает глаза и умоляет не останавливаться, совсем не напоминая привычную себя. вельветт в последний раз вбирает в рот поочередно оба комочка, чтобы влажными поцелуями пройтись до брюк.       «не я одна быстро становлюсь влажной», — ви спускает брюки с ремнем на них и будто случайно задевает промежность сквозь намокшую ткань трусов перед тем, как их снять, пока кармила дрожит в ее руках. если их кто-то застукает, то даже интереснее, так что вельветт, спустившись на колени, проходится языком по самому лону кармайн под ее перетекший из стонов крик. оглаживает кругами клитор, чувствуя, как она смягчается на ее рецепторах, зигзагами идет до самого низа и обратно, языком забирается в самую глубь.       — я не слышу свое имя! — ухмыляется вельветт, тут же возвращаясь к кармайн, ожидающей разрядки.       — вел-ль… ветт-т… — тяжелый вздох срывается с губ кармилы в завершение ее оргазма, и она размякает, а ви с удовольствием слизывает остатки, наконец полноценно отодвигаясь. все сложилось лучше, чем она представляла себе, и ее чуйка в поиске взаимности не подвела. может, в следующий раз придет черед кармайн довести ее кульминации — это их игра.       вельветт отправляет парочку фирменных воздушных поцелуев кармиле перед тем, как незаметно первой выйти из туалета, чтобы не привлечь внимания. в директ ей этим же днем, правда, напишут «хочу тебя нагнуть раком, а то даешь всем подряд, сука», но для адской дрочильни такие сообщения — база. если кому-то вельветт и даст, то лишь кармиле кармайн.       кармайн же, наспех спрятав созвездие засосов и вернув невозмутимость своему лицу, отмахнувшись от расспросов зестиала, чего она задержалась, во время разгара громкого фестиваля осознает, что если и дала, то лишь вельветт из ви.