***
Ужин прошёл в мрачной, натянутой обстановке. И хотя родственники очень жалели бедствующее семейство, они ничуть не интересовались их проблемами и недовольствами. Они жили в своём обособленном мирке, и ничто не должно было мешать устоявшемуся порядку. Хозяйка не принимала гостей, не проводила обедов и ужинов, и тем более балов. Это было тихое место, и жизнь тут текла своим чередом. Старшая дочь хозяйки, взрослее Ксавьера на три года, была хмурой и молчаливой натурой. Она проводила дни за чтением книг и по вечерам играла на фортепьяно в общей гостиной, где собиралось всё общество усадьбы. Она была строга и требовательна к другим, но ласкова к младшей сестре, и, казалось, полностью менялась в её присутствии. Та, будучи хорошенькой, но ужасно резвой кокеткой и сплетницей, ловко привлекла внимание юноши и так же быстро разбила его надежды и самомнение. Сёстры часто вместе кокетничали и шептались, не замечая Ксавьера. И к его полному разочарованию, для девушек он стал лишь объектом насмешек.***
Однажды, покончив с невкусным ужином и находясь в угрюмом и неразговорчивом настроении, Ксавьер прогуливался по дому. Не было привычных ему развлечений: карточных игр, шумного круга людей, выпивки. Юноша быстро соскучился и изо дня в день бесцельно бродил по даче. Так и сейчас он намеревался скоротать время и скорее закончить очередной скучный день. Подходя к лестнице, Ксавьер краем глаза заметил молодых слуг — юношу и девушку. Увлечённые разговором, они позабыли об осторожности и громко беседовали. Ксавьер хотел пройти мимо и подняться наверх, однако в задумчивости остановился. Не возникло и малейших сомнений, что он знал этого юношу. Это был Джулиан. Бывший бедный одноклассник. Ксавьер злобно усмехнулся. Бедняк есть бедняк, его роль — прислуживать, и не более. Но затем осёкся и замер, впитывая каждое произнесённое слово. — Хозяйка так благосклонна к ним! Ходят слухи, что дело господина N совсем худо — он разорился и от безнадёги стал много пить. Вы слышали о его сыне? Барышни говорят о нём самые гадкие вещи. Неужто так и есть? Ведь он… Ксавьер, дрожа от злости, сбежал с лестницы. Говор прекратился, и слуги в ужасе смотрели на гостя. — Ничтожная челядь! Кто вы такие, чтобы шептаться за моей спиной?! Девушка виновато захлопала глазами. Краска стыда залила её круглое лицо, и она убежала. Ксавьер бросил гневный взгляд ей вслед и повернулся к Джулиану. Лицо юноши, изначально исказившееся изумлением, было мрачно спокойно. — Что?! Думаешь, раз мой отец разорился… — голос Ксавьера дрогнул. Напоминание о нынешнем положении сильно трогало его чувствительную к богатству душонку, — то можешь смеяться надо мной? Ты..! — Господин, успокойтесь. Хозяйка не обрадуется, если увидит вас таким в её доме, — ледяным тоном сказал слуга, выделяя слово «её». Ксавьер сжал ладони от бушующей в нём ненависти и злобы. Его красивое лицо страшно скривилось в презрении, и мышцы нервно задрожали. Ничего не ответив, он быстрым шагом удалился и, запинаясь, взбежал вверх по лестнице.***
Дела отца не улучшались. Последней надеждой был их большой, изысканно обставленный внутри и мастерски отделанный снаружи особняк. Распроданные впоследствии на аукционе вещи только частично покрыли долги, и теперь наступил черёд самого дома. Безуспешные торги задерживали бедное семейство на неприветливой даче и оттягивали их возвращение в город. На день рождения старшей дочери старая хозяйка решила выехать в свет и посетить званый ужин, что трепетным одобрением и страхом отозвалось в мыслях Ксавьера и его матери. Отец напрочь отказался куда-либо выезжать. Бедняга до сих пор не привык к тому, что говорили о нём в городском обществе. Таким образом, в семь вечера N дня две кареты со скрипом двинулись в город.***
На вечере Ксавьер в унынии держался рядом с матерью. Юношу не отпускала мысль, что все гости до единого в подробностях знали о его положении, и потому с издёвкой улыбались ему и с высокомерием пожимали руку. Он скучающе слонялся возле усыпанного блюдами стола, не решаясь с кем-либо завязать разговор. — Ксавьер?! Вот это встреча! Окликнувший его молодой человек, с зализанными на затылок чёрными волосами и в свеженьком костюме, был старый знакомый, с которым наш герой изредка общался в школьные годы. Он лукаво улыбнулся и протянул Ксавьеру руку. — Отойдём? Слишком тут шумно. Ксавьер удручённо вскинул брови. Встреча с этим человеком не сулила ничего приятного. Пусть они были близко знакомы, не раз между ними возникало непонимание и споры. В том числе и из-за самовлюблённого характера Ксавьера. Преодолев зал, наполненный людьми, юноши расположились у окна. Сложив руки на груди, Ксавьер со скукой смотрел на сгущающееся сумраком небо. — Все только и говорят, что ты обеднел, — юноша коварно улыбнулся, — даже после этого остаёшься в центре внимания, а? Ксавьер поджал губы и продолжал пялиться в окно. Слова собеседника возбуждали в нём гнев, отзывались быстрым пульсом в сердце и в голове, и он едва сохранял терпение. — Ну, что же ты молчишь? Не ты ли говорил, что нищие нужны лишь для того, чтобы делать нас богатыми? — злорадно продолжал юноша, — ох, расскажу тебе одну тайну. Банковское дело моей семьи знатно обогатилось, когда бизнес твоего старика сгорел. Не находишь, к чему я это говорю? — Заткнись! — резко зашипел Ксавьер, не сдержавшись. Юноша брезгливо сощурился. — Просто признай, что ты стал… — Молчать! Кто ты, чтобы говорить мне это?! — Ксавьер задыхался от давящей на мозг злобы и замахнулся. Но поспешно опустил руку и боязливо оглянулся. Если бы вы знали, как колотилось его сердце, не находившее возможности выплеснуть наружу возбуждение и всё, что он думал в этот момент! Как он горел желанием прямо тут вызвать на поединок этого острого на язык наглеца. Увы, он не мог позволить себе ухудшить своё и без того тяжёлое положение. — Хочешь драться? Да пожалуйста! — понизив голос, процедил юноша и протянул руку в знак договора, — сразимся на дуэли. На пистолетах. Ксавьер нервно сглотнул. Он не умел стреляться на пистолетах. Однако, невзирая на это и не желая трусить перед неприятелем, уверенно хлопнул подставленную ладонь. — Идёт.***
Ночью Ксавьер не сомкнул глаз. Чувство тревоги порождало в голове ужасные мысли о его возможной скорой смерти. Что тогда будет? Наверное, ничего. В высшем кругу вновь перемоют его кости. И забудут. Может, кто-то всплакнёт, выказав этим минутное глубокое сожаление, затем вытрет слёзы носовым платком и как ни в чём не бывало с жаром примется обсуждать новые сплетни. Юноша усердно вспоминал и перечислял своих приятелей, с которыми сохранил дружеские отношения, и кто мог бы взять на себя роль секунданта. Ситуация складывалась плачевно. Он не умел стреляться, не имел пистолета и никак не находил среди знакомых нужного человека. И в этом доме… Ксавьер закрыл лицо руками. Джулиан… Но согласится ли он? Ксавьер соскочил с кровати и обыскал комод. Найденный среди вещей мешок с деньгами благозвучно зазвенел, и юноша в волнении прижал его к груди. Не шло и речи о собственном достоинстве и любви к себе и богатству. Не было иного выхода. Он с отвращением представлял, как будет упрашивать слугу о помощи. Упрашивать слугу! До чего он докатился, лишившись состояния! И тем не менее, юноша крепко сжал мешок и решил действовать.***
— Есть разговор, — безэмоционально шепнул Ксавьер, останавливая идущего навстречу Джулиана. Слуга нахмурился, но послушно поплёлся следом. Оказавшись в покоях, Ксавьер напоследок окинул коридор подозрительным взглядом и закрыл дверь. — Послезавтра в шесть утра… Я иду на дуэль. Будь моим секундантом. Джулиан удивлённо поднял брови и задумался. Исход поединка мало волновал его, и мысли занял другой, не менее интересующий вопрос. Словно предчувствуя это, Ксавьер достал денежный мешок. — Я заплачу. Но сперва достань или купи мне пистолет, с патронами, — он подал несколько золотых монет, — остальное получишь после дуэли. Джулиан несогласно покачал головой. Озвученные условия не устраивали его, и он махнул рукой на злосчастный мешок, намекая, что хочет получить всю награду сейчас же. Он уже был опытен в подобных сделках. — Чёрт с тобой! Забирай! Только будь добр, разбуди меня и будь со мной на дуэли, — проскрипел Ксавьер.***
Дуэль была назначена в яблоневом саду. Ксавьер тщётно пытался предложить другое место для поединка, чтобы не порочить имя доброй хозяйки и не привлекать внимания жильцов усадьбы выстрелами, но эти попытки не увенчались успехом. Джулиан провёл их через чёрный ход, и никем не замеченные они оказались на улице. Занимавшийся рассвет лениво выглянул из-за чернеющего вдали леса, озарил тёплым светом склон и расстилающийся внизу сад. Ровно в шесть часов с другого берега реки приплыла лодка с двумя людьми — сыном банкира, который и был знакомым Ксавьера, и его секундантом, седеющим мужчиной. Старик не переставая дёргал юношу за рукав и о чём-то просил, на что тот грубо скалился. Джулиан же даже не предпринял попытку примирить стороны, в чём отчасти заключалась роль секунданта. Он равнодушно наблюдал за происходящим. Оттолкнув старого секунданта, юноша занял позицию и взвёл курок. Так же поступил и Ксавьер. Решительно посмотрев на соперника, он тревожно сглотнул. Его тело дрожало от страха, что прямо сейчас всё закончится. Пуля попадёт в сердце или, может быть, в голову… Каково это умирать? Он не знал. И не хотел знать. Сделав глубокий вдох и выдохнув, Ксавьер направил пистолет на оппонента. Убивать? Но для чего? Какой смысл в дуэли, если её исход ничего не решает? Мысли омрачили его рассудок. От волнения пальцы дрогнули, и воздух одновременно огласили два выстрела и последующий мучительный стон. Ксавьер в ужасе зажмурил глаза и выронил пистолет. Всё кончилось. Грудь разрывалась от бешеного сердцебиения и на тело мгновенно накатила усталость, от чего он не выдержал и упал на мокрую от росы траву. Вдруг послышался выкрик. Это был голос второго дуэлянта. У его ног, скорчившись от боли, лежало скрюченное тело секунданта с окровавленным боком. Как заметил Джулиан позже, в последний момент старик заслонил юношу собой от шальной пули. — Он мёртв, — сухо оповестил Джулиан, пощупав шею мужчины. Вдруг у дома замелькали люди. Сын банкира, первый заметивший нежелательных свидетелей, бросил горький взгляд на мёртвого секунданта и рванул к лодке. Не прошло и минуты, как Ксавьера окружила толпа из слуг и господ. Мать, отчаянно пытавшаяся разговорить сына и едва не сошедшая с ума от вида трупа и пистолета, пала в обморок. Хозяйка качала головой и что-то злобно бормотала, попутно покрикивая на столпившихся зевак. Тут же были и девушки, бледные и испуганные от увиденного. И только Джулиан не поддавался всеобщему волнению. Он молча наблюдал из тени и злорадно улыбался.