Три рабочие встречи

Когда спустя две недели она появилась вновь, скрытая мантией с широким капюшоном, он приветствовал ее молча, поднявшись в знак уважения и проследив за тем, как тихо опустился полог над уже знакомой комнатой номер три, отсекая их от остального мира. Тишину, повисшую между ними, можно было брать руками. Она все же нарушила ее первой. — Я очень надеюсь, что время, прошедшее со дня нашей предыдущей встречи, помогло тебе обдумать все еще раз и принять другое, верное решение, — холодно произнесла Нарцисса, едва чары скрытия внешности испарились. Он смотрел на нее уже без улыбки. Пальцы, в которых он знакомым жестом проворачивал жетон, замерли. Серьезный и даже несколько тревожный взгляд остановился на ее лице. — Здесь сумма, которая покроет все твои возможные расходы с лихвой, — произнесла она раздраженно, опуская на стол между ними конверт с выглядывавшим из него краешком банковского чека. — Надеюсь, мы поняли друг друга. Крылья тонкого крючковатого носа чуть побелели и затрепетали, край губ съехал в сторону. Он смотрел на нее, не опустив даже взгляда на лежавший между ними конверт. — Я не возьму с тебя денег, Нарцисса, — голос, чуть более хриплый, чем обычно, был на удивление спокоен. — Свою цену я уже озвучил. Она вздрогнула всем телом, с невероятным гневом в глазах глядя на него, вскочила с дивана, и тут же, словно из обжегшего ее пламени, вырвала свою руку из его хватки. — Постой, — устало и как-то невесело сказал он. — Мы оба жертвы обстоятельств, и не будь они столь неблагосклонны, я бы ни за что не оскорбил тебя подобным предложением. Но в этой ситуации я не могу поступить иначе. Все, что я прошу у тебя — несколько минут твоего времени, не более. Я не коснусь тебя более того, чем касаюсь сейчас, — он вновь попытался обхватить своей рукой ее запястье, она снова с негодованием вырвала свою руку, прижав ее к груди. — Мужчина всегда может поступить иначе, если дело касается женской чести и супружеской верности, — проговорила она, задыхаясь от ярости, стоя к нему спиной. — Если ты считаешь, что твоя похоть и разнузданность — достаточный аргумент, то мне жаль тебя. Видимо, ангел-хранитель действительно трудился на славу, защищая ее, потому что, не видя в этот момент его лица, она не могла оценить и того впечатления, которое произвели на него брошенные ею слова. Лицо, бывшее до этого усталым и почти печальным, вмиг изменилось. Сейчас перед ней сидел не измотанный школьной рутиной учитель, и даже не известный каждому студенту Хогвартса Ужас подземелий. В полутьме кабинки, сверкая блестящими, как ягоды паслена, глазами, сложив руки на груди и низко нагнув голову, как готовящийся к прыжку хищник, замер поистине страшный в эту минуту человек. Свесившиеся по обеим сторонам от лица его гладкие черные волосы, краешками прядей лежавшие на плечах, только оттеняли бледность его кожи, крылья тонкого носа раздулись от глубокого дыхания и едва заметно подрагивали, как у почуявшего кровь зверя. Излом плотно сомкнутых побелевших губ у самого левого своего края то и дело чуть приподнимался, словно в волчьем оскале. Видимо, почуяв спиной этот взгляд, она резко обернулась и невольно отшатнулась, увидев его лицо. — Сядь, — произнес он таким тоном, что Нарцисса невольно сглотнула сухим горлом. Но повиноваться не спешила. — Если ты думаешь, что я останусь здесь на тех же условиях, то ты очень заблуждаешься, — проговорила она со всей ненавистью, на которую только была способна. — Я сказал — сядь, — тем же безапелляционным тоном повторил он. — Мне напомнить, что в твоих руках сейчас — жизнь твоего сына? Нарцисса смотрела на него, не моргая. Ненависть, разливавшаяся в ее взгляде морем, медленно сменялась отчаянием и страхом. И хоть внешне это никак не проявилось, тонкий запах испытываемых ею чувств заставил дернуться ноздри его слишком чувствительного к подобному носа. Она могла бы, призвав в помощники гордость и стойкость женщин, рождавшихся в самой старой и самой благородной семье Блэк, оказать немалое сопротивление этой силе, могла бы вступить в открытый бой с ним, принять удар на себя и, возможно, даже сразиться с ним на равных. Но ситуация, в которой она находилась сейчас, спустя еще две недели после первой их встречи, связывала ей руки похлеще магических пут. И Нарцисса Малфой поступила так, как поступила бы женщина, жена и мать — она рухнула на край дивана, закрыла лицо руками и разрыдалась. Он никак не отреагировал на это, молча и спокойно пережидая истерику, и лишь когда она, наконец, перестала отчаянно всхлипывать, медленно достал из кармана сюртука аккуратно сложенный темно-зеленый мужской платок и сунул ей в руку. Нарцисса отбросила его прочь, но тут же схватила снова, закрывая им лицо, всхлипывая и содрогаясь от затихающих рыданий. — Ты чудовище, Северус Снейп, — произнесла она срывающимся голосом. — Ты настоящее чудовище. — Лучше быть живым чудовищем, — произнес он, — чем мертвым святым. Рука вновь нырнула в недра сюртука, доставая на этот раз флакончик с прозрачной жидкостью. — Выпей, — он толкнул флакончик по крышке стола в ее сторону, — травить тебя мне нет резона. Обычное успокоительное. Будет намного легче прийти к взаимопониманию. Нарцисса покосилась на ткнувшийся ей в руку флакон, скривилась, как от оскомины, поспешно достала из сумочки зеркальце и прошлась по заплаканному лицу платком, приводя себя в порядок. Оставшегося на ее стороне стола флакона она так и не коснулась. Снейп еще некоторое время сидел неподвижно, глядя перед собой и будто ожидая подходящего момента. Потом встал, обошел по кругу небольшой стол между ними и опустился на диван со стороны Нарциссы. Та покосилась на него, презрительно подбирая подол платья и поправила лежавшую на коленях сумочку. — Я помогу Драко выполнить поручение Лорда, — произнес он. Голос, звучавший отстраненно и холодно, резал остро наточенным ножом. — Ему не придется это делать, я исполню поручение за него. Темный Лорд будет доволен. И, надеюсь, сменит гнев на милость в отношении вашей семьи. Нарцисса не смотрела на него, прижимая к губам платок и периодически едва слышно всхлипывая. Казалось, она была согласна сейчас на что угодно — ей просто было все равно. После слов «Драко не придется это делать» все остальное отошло на второй план, потеряло смысл и значение. Видя это, Снейп решился на несвойственный для себя жест: взял ее руку в свою, обхватил тонкое запястье и сжал его чуть сильнее, чем предполагалось для дружеского жеста. — Выслушай меня внимательно, — пристально глядя на профиль Нарциссы, произнес он. — Об этой сделке должна знать твоя сестра. Это обязательно. Ты обратишься ко мне с этой просьбой в ее присутствии. И я дам тебе свое обещание, которое она, безусловно, подвергнет сомнению, — он ухмыльнулся, глядя в сторону. — Беллатриса не верит мне, считает меня предателем и лжецом. Ей застит взор доверие, которое Темный Лорд оказывает мне, я понимаю. Нарцисса слушала молча, не пытаясь уточнять или задавать вопросы, не глядя на него, вообще никак не показывая своей заинтересованности произносимыми словами. — Ты притворишься, что ничего не знаешь о том, что мне известно. Ни о поручении, которое Темный Лорд дал Драко, ни о том, что я в курсе этого. Сыграешь свою роль, когда придешь ко мне с этой просьбой, — с нажимом повторил он. — Точнее, мы разыграем это представление вдвоем. Дай понять ей, что не рада ее обществу там. Да, леди не может появиться в доме неженатого мужчины без сопровождения, но все же — постарайся сделать вид, будто отсылаешь ее, не нуждаешься в ее помощи. Более того — чтобы твои слова звучали правдоподобно, ты упомянешь о том, что просила Темного Лорда пощадить Драко, и он отказал тебе. Видя, что Нарцисса не собирается никак отвечать ему и реагировать на его слова, он вновь слегка сжал ее запястье. — Тебе лучше участвовать в этом обсуждении, Нарцисса, — спокойно произнес он. — Если что-то пойдет не так, Беллатриса не поверит в актерскую игру — твою или мою, выкручиваться придется долго и старательно. Нарцисса поджала губы и горделиво вскинула подбородок. — Он действительно отказал мне, — холодно произнесла она, — более того, он запретил мне говорить об этом… — Чудесно! — абсолютно безучастно заметил Снейп. — Ты обязательно скажешь об этом при Беллатрисе. Пусть считает, что в ее руках есть козырь против тебя, что ты пошла против воли Темного Лорда. Это лишь подчеркнёт твое отчаяние, безвыходность твоей ситуации, — он продолжал держать ее запястье в своей руке, не позволяя ей забрать руку каждый раз, когда она пыталась это сделать. — Участие твоей сестры избавит нас от подозрения в измене. Она не верит мне, я знаю, — он криво ухмыльнулся, глядя в сторону. — И знаю, что мне придется вступить в нелегкий диалог с нею по поводу моих мотивов, которые ей непонятны. Это меня не пугает, каждый свой шаг я уже объяснил самому Темному Лорду и объясню любому, кто посмеет во мне усомниться. Снейп побарабанил пальцами свободной руки по колену, словно подбирая дальнейшие слова. Его собеседница тоже молчала, с неизбежностью ожидая момента, когда он озвучит плату за свой детально продуманный план. — Зная Беллатрису, я ни минуты не сомневаюсь, что она потребует от меня дать Непреложный обет. Примется обзывать трусом, подозревать в том, что в последний момент я сделаю шаг назад, — он ухмыльнулся, в глазах его при этом горел темный огонь. — Если же она не сделает этого, это должна будешь сделать ты. Нарцисса скользнула по его лицу испуганным взглядом. — Это непременное условие моей помощи твоему сыну, — сказал он. — Будь добра, помни об этом. Они еще некоторое время сидели молча. — Мне заказать вино? — наконец, спросил он. Нарцисса тут же гневно покачала головой. — Говори, чего ты хочешь от меня взамен на эту услугу и забудь навсегда, что мы были знакомы, — процедила она сквозь зубы. — И не пытайся выглядеть галантным — ты уже показал свое истинное лицо. Его ухмылка вновь стала хищной. Откинув голову на высокую спинку дивана за своей спиной, он выдохнул из легких весь воздух. — Как пожелаешь, Нарцисса, — тон, с которым было произнесено это, заставил ее мелко задрожать — момент настал, он объявит ей свои условия. Выпрямив спину еще ровнее и стараясь ничем не выдать своего замешательства, она ждала, сидя в чрезвычайном напряжении, прислушиваясь к каждому звуку. — Расслабься, — с насмешкой произнес он. — Ничего сверх ужасного я не потребую от тебя. А взамен ты получишь жизнь своего сына и собственное спокойствие. Думаю, равноценный обмен, — в его голосе звучала откровенная насмешка, но она не отреагировала на это, закрыв глаза и почти перестав дышать. Снейп же, напротив, будто совершенно расслабился, откинулся всем телом назад, выдохнул и несколько секунд сидел молча, не двигаясь и ничего не говоря. Потом рука, которой он держал ее запястье, будто ожила. Большой палец принялся медленно гладить ее кожу, чуть сдвигая край рукава, проходясь то сверху по пястью, то внизу, где под тонкой алебастровой кожей хорошо ощущался сумасшедший ритм ее пульса. Через мгновение к одной его руке присоединилась другая. Взяв ее ладонь в свои, он согрел ее теплом, уложил безвольные пальцы на свою ладонь, узкую и сухую, и принялся легко гладить ее длинными мягкими касаниями. Нарцисса не смотрела на него, сидя к нему полубоком, с одной рукой, сжатой в его руках, всем своим видом подчеркивая то, что он противен ей, его действия ей противны, его присутствие ей противно. И она жаждет только одного — поскорее покинуть его общество. Несмотря на то, что ласковые прикосновения не были неприятны, она намеренно не позволяла себе расслабиться, ожидая с замершим сердцем, чего же он потребует от нее в следующую минуту. Но Снейп будто не спешил. Успокаивал ее касаниями кончиков пальцев к ладони, чертил на ней какие-то символы, разминал подушечками пальцев кожу, массировал пальцы. Она едва не вышла из себя, крикнув, чтобы он поспешил, что она не собирается сидеть с ним весь день, что ей противно каждое его касание. Но он, будто ощутив это, подхватил ее ладонь и аккуратно опустил ее на свою ногу немногим выше колена. Нарцисса вздрогнула, зажмурилась и приказала себе думать о сыне, только о сыне, ни о чем больше. Она здесь только ради него, только из-за Драко, только потому, что ее сыну грозит опасность. Уложив сверху на ее ладонь свою, горячую и на удивление тяжелую, он провел ее рукой по своей ноге до самого паха, потом еще раз и еще. Дыхание его становилось все более глубоким и расслабленным, он явно настраивался на нечто интимное рядом с нею, и Нарцисса с отвращением подумала о том, что очень хотела бы сейчас помешать ему, причинить внезапную боль, отвлечь, заставить вспылить, занервничать. Но еще больше она хотела, чтобы все поскорее закончилось и она, наконец, оказалась дома. Прижала к груди Драко, улыбнулась портрету Люциуса в рамке, надолго погрузилась в горячую ванну, смывая с себя чужую похоть и вожделение. Рука ее тем временем, направляемая рукой Снейпа, легла на его пах в простых шерстяных учительских брюках. Мерзко, дико и отвратительно — все, что она могла в этот момент выудить из собственных чувств. Слава всем богам, она никогда не опускалась до того, чтобы изменять мужу, принимать ласки чужих мужчин. Даже зная, что никогда бы не смогла пойти на это, она и представить не могла, до чего противно и отталкивающе это может быть в реальности. Он, без сомнения, был возбужден — полувставший член, который она четко ощущала под ладонью, дернулся, когда ее пальцы скользнули по ширинке. Нарцисса отогнала от себя мысли о том, кто в последний раз касался его, и касался ли вообще. Вновь перенесла свои мысли на что-то более приемлемое, но думать сейчас о сыне или муже было еще хуже — ощущать под ладонью чужую эрекцию и думать о близких людях? Нет уж, лучше отвлечься на нечто постороннее. Тем более, что судя по тому, как за эти несколько минут его член стал тверже и явно увеличился в размерах, ей придется недолго терпеть это унижение. Хотя не будет удивительным, если он не сможет кончить, и ей придется терпеть все это неизвестно сколь долго. Чувствуя сбоку от себя движение, звук расстегиваемой молнии и шорох отодвигаемой одежды, она неволько скривилась, давя внезапный рвотный позыв от прикосновения к чужой плоти, разлившегося в воздухе тонкого запаха мускуса и чужого возбуждения. Он сгреб в ладонь ее пальцы, укладывая на уже достаточно твердый член, втянул воздух сквозь сомкнутые зубы и сделал несколько глубоких вдохов. Нарцисса зажмурилась, отвернулась в сторону и попыталась вновь отвлечь себя мыслями о посторонних вещах, о стоявших в ее просторной ванной баночках с лосьонами и кремами, которые она, несомненно, использует на себе — все, которые только пожелает, отмокая в полной пены ванне, о новом шелковом халате, который набросит на влажные плечи, когда уляжется отдыхать вечером этого долгого отвратительного дня. О чем угодно, только не о том, как, направляемые его рукой, ее пальцы сомкнулись вокруг его члена, как он принялся водить ее ладонью по нему, горячему, влажному от выступившей смазки. «Скорей бы он кончил, — проносилось в голове, — скорее бы. Я не выдержу этого долго. Как женщины не брезгуют прикасаться к мужчинам, которые им отвратительны, к тем, которые принуждают их силой? Я бы никогда не смогла. Никогда». Судя по сбитому дыханию, доносившемуся за ее спиной, он был с головой погружен в процесс — рука, удерживавшая ее ладонь, двигалась быстро и ритмично, и она поблагодарила всех неизвестных ей богов за то, что он не играет с нею, не наслаждается намеренно, оттягивая финал, не вовлекает ее в это действо, ничего не говорит ей, никак не реагирует на ее явное отвращение. Еще несколько движений, и он задышал уже совсем неровно, громко, рвано, но в тот момент, когда она уже приготовилась выдернуть свою ладонь, брезгуя быть выпачканной чужой спермой, он вдруг взял ее ладонь в свою руку, пальцем другой руки начертил на ее ладони какой-то мудреный символ, и вдруг склонился к ней, почти опираясь грудью на ее плечо, жарко шепча ей почти в самое ухо: — Ты мать, защити сына. Своего и чужого, защити сына. Ты мать, ты сущее и данное. Защити сына, слышишь? Она дернулась было в сторону, но он тут же отпрянул назад, рухнув спиной на мягкую обивку дивана. Руку, которой он быстро вновь обхватил свой член, обожгло потоками горячей спермы. Нарцисса дернулась, вырываясь, слыша, как сквозь финальный стон, низкий и хриплый, он шепчет что-то на латыни: «Tu mihi, ego tibi», а потом резко отталкивает ее руку, выхватывает палочку и наносит очищающее на себя и свои пальцы. Нарцисса своей палочкой проводит и по своей руке, и по краю платья, и, кажется, готова наложить очищающее на все вокруг. Еще не закончив, она порывисто встает и касается края бархатной завесы, но он успевает вновь схватить ее за запястье. В ладонь ложится небольшой предмет, и он быстро зажимает ее пальцы в кулак, вынуждая удерживать переданное. — Это портал в Коукворт, к моему дому. Оттуда, где выбросит вас с Беллатрисой — вверх по склону. Через дыру в ограде и все время прямо до переулка Паучий тупик. Ряд домов, над которым высится заводская труба. Направо, последний дом. Запомнишь или повторить? Нарцисса дернула руку из его захвата, но он не отпускал ее, внимательно глядя в лицо, которое она успела скрыть под капюшоном. — Не забудь о Непреложном обете, Нарцисса. Это обязательное условие. Отпустив ее руку, он едва успел увернуться от летящей в его лицо шторы, которую она, вылетев из кабинки, резко отбросила прочь. Откинулся спиной на подушки дивана, укладываясь во весь рост и закинул одну руку за голову. Второй не спеша поправив брюки и сюртук, он вновь улыбался — теперь уже совершенно довольной, сытой улыбкой, будто исполнив какую-то давнюю свою мечту.