водка, ред булл

К понедельнику Джейк смог более менее привести себя в порядок, чего не скажешь про Джея, который заявился на третью пару заспавший, в солнцезащитных очках и с огромным пластырем поперек покрасневшего носа. Джейк подошел к нему во время обеда, чтобы извиниться. Тот отмахнулся. — Легкие физические увечья — это признак хорошо проведенного времени. И так, Джейк оказался за его столом. Впервые он обедал не с Феликсом. Джей мало говорил, и его эмоции за черными очками оставались загадкой. На последнюю пару они пошли вместе, и он чувствовал, как студенты смотрят им вслед. До конца сентября Джей и Джейк ходили на пары вместе. Назвать это дружбой язык не переворачивался. Все сводилось к тому, что Джей прогуливал кучу занятий, и Джейк одалживал ему свою тетрадь с конспектами, чтобы тот быстренько пролистывал и кивал, мол, все понятно. На образование он, конечно, начхал. Он был помешан на брендовой одежде, на брендовых аксессуарах и на брендовых духах. Его кожаная сумка с огромная надписью CHRISTIAN DIOR посередине весила столько не из-за учебников, а из-за 100 мл парфюмерной воды Floris, 150 мл парфюмерной воды Kilian Kologne в тяжелых стеклянных упаковках и навороченной камеры Sony A7 IV, в которой он понаснимал один и тот же закат с разных ракурсов, пару облеванных лиц в клубе и обнаженную кожу непонятных индивидуумов с расширенными зрачками. Справедливости ради, сумку эту он носил только в хорошие дни, так сказать, в дни, которые он начинал с кофе, а не с какого-то наркотика со страшным названием. По большей части он ходил без ничего. Ему хватало карманов пиджака, в одном из которых телефон, ручка, черные очки, а в другом — вейп, эйрподсы, белый порошок. Джейк бывало видал кого-то из его друзей. Редко Сону подсаживался к ним в кофешке студгородка. В первый раз он постоянно косился на Джейка нетерпеливо-раздраженным взглядом, будто тот был навязанным родителями младшим братом Джея, действующим всем на нервы тем, что не понимал ни слова из их взрослых разговоров. Что имело частичку правды, потому что Сону только и делал, что распускал безумные слухи про людей, имена которых Джейк слышал впервые в жизни. Чаще Чонвон присоединялся к их послеобеденному перерыву. С Джейком он вел себя преувеличенно приветливо и думал, что Джейк не замечает его резко опущенной улыбки, когда он отводил от него взгляд. Говорил о двух крупных ближайших событиях: во-первых, это день рождение Хисына, и, во-вторых, Слет первокурсников, в котором будет участвовать Ники. Эта новость поразила Джейка. Он не ожидал увидеть Ники в таком формальном мероприятии. К тому же, все они — Хисын, Сонхун, Чонвон, Сону — там будут. — А почему нет? — говорил Чонвон. — Банкеты у них нормальные. Мелькать перед ректором и деканом благовоспитанными хорошими мальчиками никогда не вредно. Хисын так хочет. — Хисын на старость лет все пытается держаться за остатки репутации. Зачем, я не понимаю? Все уже знают, какой он человек, — неожиданно запальчиво произнес Джей. Чонвон отреагировал с не меньшим запалом. — И какой он человек? — Ты знаешь. Он мудазвон. — А ты нет? — рассмеялся Чонвон. — А я нет? А Сону нет? А Ники нет? А Сонхун нет?! Если ты не заметил, мы все тут те еще мудазвоны. Он ушел, не выслушав ответного выпада Джея. Остаток учебного дня Джей провел в отвратительном настроении. А уходя в общагу, Джейк увидел его валяющимся на газоне университетского сквера. Он подошел к телу, чтобы убедиться, тот был жив. Он дышал, но совсем рядышком с ним смердела лужа свежей рвоты, а его помятый нос до сих пор не зажил: он никак не мог оставить его в покое, все шныряясь и шныряясь белой дрянью. Сейчас нос кровоточил. — Господи, — промолвил Джейк. Слет первокурсников приближался, и он не мог не думать о том, стоит ли ему туда идти. Хисын там точно будет. Эта мысль не давала покоя. К счастью, Ники освободил его от лишних дум, потому что лично позвал его туда. Как раз в тот день, когда Джейк нашел Джея на земле, он разблокировал чужой телефон (да, Джейк подсмотрел пароль и запомнил) и позвонил Ники, беспокоясь, что тот задохнется от своей же блевотины при новом приступе, или его найдет кто-то из преподов. Ники прибыл мгновенно. Он пожал Джейку руку, назвал его «отличным парнем» и пригласил на выступление и банкет. Как оказалось, банкет был закрытым мероприятием, куда проходили только по приглашению первокурсников. Ну, конечно, а как же иначе. Очередной раз одалживать одежду у Феликса не пришлось. У него на такие случаи имелся свой набор из белой рубашки и обычных джинсов. Он проторчал за зеркалом дольше обычного, занимаясь укладкой и макияжем. Шампунь, кондиционер, пенка, фен, совсем немного геля, чтобы зафиксировать челку, легкий консилер, глубокая черная линия карандаша на веках вдоль ресниц, тинт на губах и на щеках, расстегнутые верхние пуговицы, ожерелья на шее. Ничего броского, но достаточно, чтобы урвать чужое внимание. Слет первокурсников проходил на университетском спортивном стадионе, где первокурсники, поделившись на группы, показывали различные выступления. Джейк проторчал на этом сборище часа два, с завистью поглядывая на других студентов, которые держались вместе и социализировались с друг другом. Он не чувствовал, что достаточно близок с Джеем или Ники, чтобы написать им и попроситься к ним присоединиться, а потом вообще вспомнил, что у него нет их номеров. Все же иногда к нему подходили, чтобы познакомиться. Он вежливо им улыбался и пытался поддержать разговор, но ни их внешний вид, ни их простоватая манера держаться не впечатляли его, и они уходили, ощущая, что Джейк не заинтересован. Это заставляло его злиться на самого себя. Ники выступил с танцем. Он танцевал невероятно, и вся огромная толпа зрителей аплодировала и кричала ему. Джейк в том числе, но он ловил себя на мысли, что он ему нет особо дела до всего этого. Он просто хотел попасть на банкет. И увидеть там Хисына. Джейк мастурбировал на те разлетевшиеся видео с клуба уже трижды. Банкет в начался в культурном центре студгородка сразу после выступлений в семь часов вечера. Он ужасно волновался, но его имя все-таки оказалось в листе приглашенных, и так ему раскрыли дверь в банкетный зал. Большая, светлая, кремового цвета, с люстрой посередине потолка, украшенная цветочными композициями на стенах, на столах, на полах, в уголках комнаты, на подоконниках. — Джейк! — его позвал Ники. Джейк похвалил его танец, тот поблагодарил и принялся рассказывать про процесс подготовки выступления, который Джейк слушал вполуха, потому что все его внимание было сконцентрировано на парадных дверях. Зал наполнялся разными людьми. — А зачем ты поступил в корейский университет? — спросил Джейк. — Ради котиков. Батя открывает филиалы котокафе в Корее. Я там стажируюсь, пока учусь здесь, а после выпуска вернусь в Японию. — Вы владеете котокафе? Это так мило! Как называется? — Матэ. Джейк подумал, что ослышался. — Матэ?! Вау, это же огромное место. Я видел его в Итэвоне. — В Токио они больше. И в Осаке, и в Нагое, — усмехнулся Ники. — У нас еще есть интернет-кафе по всей Японии. Я кстати в одном из них и познакомился с Джеем и Сонхуном. Они что-то не поделили и разнесли компьютер. Вызвали полицию, а те вызвали отца Джея, а тот пришел и заявил, что хочет выкупить всю кафешку. Потом приехал мой отец, и они начали угрожать друг другу судебными исками. На следующий день из Сеула прилетел отец Сонхуна. В итоге, они вместе подали в суд на поставщика компа. Тип, продали бракованный. — И? Что дальше? — Они выиграли. — О, так комп был бракован? — Не-а, — сказал Ники нетерпеливо. — Я же сказал, Джей и Сонхун разнесли его! Брови Джейка поползли верх. — Ого, интересно. — Не, самое интересное это то, что как раз-таки отцы Сонхуна и Джея надоумили батю расширить бизнес в другие страны. Это был шок для всех. Мой батя ультраправый националист. Джейк уставился на него. — Он вообще собирался от меня отречься, потому что я учил корейский из-за кей-попа. Но все обошлось. Я теперь в семейном бизнесе. — Милейшая история, — пробубнил Джейк. Наконец, явились остальные. Джейк наблюдал за ними, как за кадром из кино. Вот открылись двери, скорее, распахнулись, точно под напором ветра. Все повернулись к шуму. Сначала зашли Сону с Чонвоном, оба невероятно красивые в элегантных жилетах, за ним следовал Джей в длинном черном пальто, Хисын шел последним, и выглядел он так роскошно, что у Джейка сперло дыхание. Зачесанные назад волосы, золотая цепь, выделяющаяся на черной бархатной ткани рубашки, и взгляд, мгновенно отсканировавший комнату и отыскавший стол Ники. Джейк всего на мгновение встретился с ним глазами, и у него уже запотела шея от волнения. Ему хотелось биться лбом о стол. Здравым смыслом он понимал, что Хисын мало что из себя представляет — всего лишь мальчик, которому повезло родиться в богатой семье с хорошими внешними генами. Уж не Джейку ли об этом знать, когда он провел почти весь месяц с Джеем и изредка с Чонвоном и Сону. Никто из этих троих за это время не поделился с ним красивой или умной мыслью, кроме, наверное, Чонвона, когда назвал их всех мудазвонами. Все они трое были просто невыносимыми придурками, которые любили зубоскалить о других студентах, о своих предках и преподах, делать по десятки селок в день, фотошопить их до неузнаваемости, торчать в инсте, внимательно изучая чужие и свои фотографии, и составлять вишлисты для будущих покупок — Джей вносил в эти списки слова, которые Джейк в жизни не смог бы произнести. В их семьях водились деньги, и они неприкрыто этим гордились. Но Джейк соврал бы, если бы сказал, что не считает это привлекательным. В глубине души он знал, что будь он богатым, красивым и свободным, он бы вел себя хуже. Эта мысль не испугала его. Смотря на конкретно отбитого от рук Джея, он думал о маминых нотациях и преисполнился жгучей ненавистью к ее «воспитанию». Его прошлое показалось ему смешным, бездарно потраченным временем, особенно в этот момент, когда напротив него сел Хисын. Чонвон и Сону слева и справа от него, Джей окатил Джейка волной приторного парфюма, когда расположился рядом. — А Сонхун где? — спросил Ники. — Опоздает, — ответил Чонвон. — Бля! — Он всегда опаздывает, — сказал Джей. — Не, я выругался из-за того, что он вообще придет. Сону ехидно улыбнулся, и его рука уже тут потянулась к бутылке шампанского. — Думаете, он придет с Вонен? — Наверняка, — откликнулся Чонвон. — Ники, не пускай ее! — воскликнул Сону. — Ты ее не приглашал. — Думаю, если Сонхун захочет ее провести внутрь, он ее проведет внутрь, — сказал Джей, сделав большой глоток с бокала. Сону закатил глаза. — Я против нее лично ничего не имею. Но она вьет из него веревки. Прям жестко вьет. Он даже не остался в клубе в тот раз, помните? Совсем на него не похоже. Она тащится за ним, куда бы он не пошел. — Я не ожидал, что у них так далеко зайдет, — сказал Хисын задумчиво. Он сидел прямо напротив Джейка, но на него не смотрел. Последний старался не пялиться на него. — Я тоже! — воскликнул Сону. — Она немного приставучая, да? — Сону, бля, завались! — Чонвон замахнулся на него ложкой. — «Я ее не ненавижу, но она тупая пизда». Вот так ты звучишь. Сону приставил ладонь ко рту, притворяясь шокированным. — Ты сказал это, не я. — Стоп, — произнес Ники, вздрогнув, будто о чем-то вспомнив. — На нее не хватит места за столом. — Тут еще три места, — возразил Джей. — Эм, к нам еще присоединятся Тэхен и Бомгю, — сказал Ники. — Соре, я не приглашал. Декан сам их сюда прописал. Сону и Джей застонали. А Джейк был рад, что за этим столом будут еще люди «вне» их группы, а не только он один. Тэхен и Бомгю были старшекурсниками, но одеты были как школьники в синие пиджаки с эмблемой учебного заведения и в белые рубашки, наутюженные настолько, что казались хрустящими. Джейк поморщился от ассоциацией со средней школой. Они зачем-то носили бейджики со своими именами. — Здорова, бандиты, — воскликнул Бомгю и грохнулся на стул, заставляя сервиз на столе зазвенеть. Тэхен сел на свое место намного спокойнее. — Веди себя нормально, долбоеб, — сказал Хисын с полуулыбкой. Звучал он… дружелюбно. И все-таки Джейк бесстыдно пялился на него и убедился, что тот намеренно игнорирует его. Не заметить такое усердное внимание к себе — это невозможно. — Это ТЫ говоришь вести себя нормально?! — нарочито оскорбленно воскликнул Бомгю. Они оба рассмеялись и типично по-мужски пожали друг другу руки. Джейк был потрясен услышать смех Хисына. — Субин не придет. Хотя должен был. Отлизывает той старой хрычовке, преподке по праву. — Иу! — пронеслось за столом. — Ей же лет девяносто! — Сону закрыл ладонью приоткрывшийся от изумления рот. — А Субину двадцать четыре, он взрослый мужчина, и все у них по обоюдному согласию! — вступился за президента Тэхен. Он аж покраснел от негодования. — Бомгю, это неприлично. Хисын громко расхохотался, откинув голову назад. Успокоившись, он неодобрительно покачал головой: — Ты выглядишь как придурок в этой форме, — он перевел взгляд с Бомгю на Тэхена. — Ты тоже. — Мы только что с мероприятия, — пояснил Тэхен. Хисын на него даже не посмотрел. Он смотрел только на Бомгю. На Джейка он тоже не смотрел. Ни разу за вечер не посмотрел. — Это какая-та форма? — вмешался Джейк. Хисын даже не дернулся в его сторону, и Джейк ощутил скапливающуюся в груди раздражение. Бомгю потянулся за бутылкой и демонстративно долго наполнял бокал шампанским. Тэхен молчал и, точно брезгуя смотреть на хисыновскую шайку, наблюдал за своим другом. Наконец, Бомгю обратился к Джейку: — А ты кто? — спросил он нарочито дружелюбно. — Я Джейк. — Он Джейк, — повторил за ним Ники и отчего-то засмеялся. — Он из Австралии. Настоящий Данди «Крокодил». — Он и выглядит немного как крокодил, вам так не кажется? — Сону подался вперед, как бы изучая Джейка. — Есть в нем что-то такое продолговатое. Лицо, я имею в виду. Большая челюсть, чтобы жрать… Бомгю драматично взметнул отростком волос. — Ну, а я Бомгю. Это Тэхен. Это форма профсоюза, — сказал он таким тоном, будто делает невероятное одолжение, объясняя это. — Третий курс, международные отношения, — отчеканил Джейк. — А я, кстати, слышал про вас много интересного. — И что же? — Я слышал, что тебя исключили из частной школы в Англии, потому что ты откусил собаке директора ухо, избил ее и хотел убить. Но тебя отстранили от нее, и ты попытался откусить ухо у охранника, но тот дал тебе в нос. — Чего? — опешил Бомгю. — А про тебя, Тэхен, я слышал, что ты трахнул девку на скале в Кёнсане, а затем швырнул использованный гандон на голову буддийской статуи Гатбави. — Ну было дело, — пожал Тэхен плечами. — Ты с ума сошел? — продолжал недоумевать Бомгю. — Что ты несешь? Джейк невинно похлопал глазками. Раз уже все считают его деревенщиной, он будет вести себя как деревенщина. — А что, это неправда? Мне это Сону рассказывал. Хотя он тоже в это не верит. Он считает, что это выдуманная история, чтобы оправдать твою ринопластику. Повисла тишина. Джей и Ники отчаянно сдерживали смех. Чонвон сильнее прижался к Хисыну, пока тот с закрытыми глазами лениво попивал из бокала, отказываясь влезать в этот разговор. — Ни какую ринопластику я не делал, — процедил Бомгю и сверкнул глазами в сторону Сону. Тот сидел, обалдело глядя на Джейка. — Джейк! — предостерегающе вскричал он. — Что? — откликнулся Джейк, не понимающе вскинув брови. — Ой, это тайна? Просто ты говорил, что Тэхен тебе об этом рассказал, а он сидит прямо тут! — Да я вас ненавижу! На кой хуй мне с Сону сплетничать?! — воскликнул Тэхен, опасливо отодвигаясь от повернувшегося к нему Бомгю. На самом деле, Джейк знал, что Сону в тот раз имел в виду другого Тэхена, кого-то из другого факультета, и он думал, что сейчас Сону прояснит это недоразумение, но тот неожиданно рассмеялся: — Не строй из себя святошу, Тэ. Как ты мог забыть нашу ночь под сакурой… — Бля, что происходит?! — окончательно вышел из себя Бомгю. — Сону, ты трахнул Тэхена? — изумился Чонвон. — Почему мне не рассказал? Куда на этот раз он выбросил гандон? Терпение Джея и Ники иссякло. Их гогот привлек внимание других студентов. — Я предпочитаю без презика, — сообщил Сону с пошлой улыбкой. На этом у подслушивающей их девушки за соседним столом округлились глаза. — Дурак, хочешь бородавки на гениталиях? СПИД?! — рассердился Чонвон. — Я не трахался с Сону! — заявил Тэхен, а затем, заметив, сколько людей смотрит на них, спрятал лицо в ладонях. — Завалитесь все, — громко, но спокойно сказал Хисын. Все как по команде замолкли. Джейк удивленно оглядел их слегка неуверенные лица (кроме Бомгю и Тэхена, те до сих пор переваривали всю эту ситуацию). Как-то он не ожидал, что у Хисына столько власти над ними. Хотя, почему бы нет? Джейк уже сделал небольшое расследование по Хисыну. Хисын был сыном одного из председателя совета директоров подразделения Daewoo, которое занимается нефтяной и газовой промышленностью в Мьянме — в открытом экономическом рынке, известном коррупцией, зверствами, нарушениями человеческих прав и огромными деньгами. Хисын был старше, богаче, «круче» из-за прямой связи с чебольской компанией — дальнейшая роль отводится культу успеха, денег и социальной значимости. Джейк собственными глазами увидел, как трепещут перед Хисыном остальные парни, чьи родители были самыми что ни есть типичными бизнесменами, да, очень успешные, но все же обычные воротилы, чья «империя» сводится к сфере быстрого дешевого развлечения. Ники со своими котокафешками, Джей, чей отец президент популярного, но нишевого туристического агентства, Сону, кажется, говорил что-то про рестораны в Каннаме. У Чонвона родители — топ-менеджеры в крупной развлекательной компании. Ближе к статусу Хисына — Сонхун, отец которого знаменитый во всей Восточной и Юго-Восточной Азии кардиохирург. На середину банкетного зала встал мужчина в костюме. — Декан факультета бизнеса, — подсказал Ники. Для человека, который управляет факультетом, с которого должны выпускаться харизматичные и энергичные предприниматели, он говорил отвратительно скучно. Джейк зевнул. Он наклонился к Джею и прошептал: — Занудство. Тот согласно кивнул. А затем взял Джейка за руку и заставил встать со стола. Поклоняясь и извиняясь, они по стенке прошли в туалет. — Мне кажется, я полжизни провел в сортирах, — сказал Джей, доставая из кармана пальто вейп. Сев на столешницу раковины, он затянулся и передал его Джейку. — Что, не хочешь? — спросил, увидев растерянность на лице другого парня. — Хочу! —решился Джейк и, взяв с руки Джея сигарету, сделал резкий глубокий вдох из новомодного светящегося вейпа. И тут же согнулся надвое от приступа кашля. Он даже не почувствовал вкуса, лишь хлесткий порыв дыма в горло. — По нежнее надо быть, — рассмеялся Джей. — Это отвратительно, — отхаркивался Джейк. — Мне не нравится. — Потому что ты неправильно все делаешь, — раздался чужой голос. Джей и Джейк изумленно обернулись, увидев на пороге туалета Хисына, Сонхуна и Ники. Те быстро прикрыли за собой дверь. Говорил Хисын. — Затянись, — продолжил он, обращаясь к Джейку. — Затянись медленно. Сначала рот, а потом легкие. У Джейка не было никакого желания курить, но Хисыну он не мог ничего сказать. Он послушно сомкнул губы на девайсе и неторопливо заполнил рот дымом. У пара был банановый вкус, и Джейк выпустил его через нос. Горло все еще нещадно жгло. — Моя очередь, — заявил Ники. Они окружили Джея и пустили по кругу его вейп. Тот все жаловался: — Бля, я не планировал со всеми вами делиться. — Я боялся, ты Вонен притащишь, — сказал Ники Сонхуну. Сонхун глубоко вздохнул и выдохнул, отправляя серый дым прямо в лицо Ники. — Кстати о ней… — он нервно тряс коленом. Он посмотрел на Хисына. — Мне очень жаль, что я вот так вот об этом говорю. В общем, я съезжаю с общаги. Я и Вонен будем жить вместе. Повисла могильная тишина, а у Джейка некстати при новой затяжке запершило в горле, и он затрясся в кашле. Это вывело всех из шокированного транса. — Вот это новости, — произнес Хисын с усмешкой. — Чего ты так волнуешься? Я твой папочка, что ли, чтобы контролировать твою жизнь? Сонхун неловко рассмеялся. — Но это же не значит, что ты прощаешься со своими старыми друзьями? — Конечно, нет, — расслабился Сонхун. Его плечи опустились и распрямились. — Дела, — цокнул языком Джей. — Блин, — расстроился Ники. — Как так? — Его госпожа на это надоумила, — съехидничал Джей. — Жестко она тебя под каблуком держит, — Хисын оперся плечом о стену и внимательно смотрел на Сонхуна. Джейк удивлялся, как Сонхун под таким взглядом не растекается в лужицу. Потому что именно это Джейк бы и сделал. — Заебали. Вам не приходило в голову, что люди могут любить друг друга? В ответ ему все дружно в полный голос рассмеялись. Даже Джейк. Он был обкурен, взвинчен присутствием Хисына и сладко-горькими мыслями, что на их этаже освободилась комната, в которую мог заселиться кто-угодно. Они гурьбой вернулись в банкетный зал. Бомгю и Тэхен откланялись декану и уже собирались уходить. Хисын приобнял Бомгю за плечи и сообщил: — Ты, надеюсь, придешь на мою днюху? — он также обратился к Тэхену: — Ты тоже приглашен, богохульник. Богохульники у нас всегда в почете. Кислая физиономия Тэхена не выражала радости от такого приглашения. — На его день рождение нужно приглашение? — промолвил Джейк, ни у кого не спрашивая, просто высказывая свои мысль вслух. Но Джей, расслышав его, ответил: — Конечно. — Блин, я бы хотел сходить, — вырвалось у него. — А я хотел тебя пригласить, но Хисын сказал «нет». Чем ты ему дорогу перешел, признавайся? Джейк застыл с поднесенным ко рту бокалом. Он моргнул. — Да ничем. Он конкретно про меня сказал «нет»? — Ну типа, — кивнул Джей. — Это странно. Обычно он всех пускает. У Джейка не нашлось слов, чтобы поддержать этот разговор. Он смотрел на улыбающегося Хисына, прощающегося с Бомгю, здравым умом понимая, что их очень мало что связывает, но сердцем обижаясь. Хисын пристроился к его заду в ту клубную ночь. Это ничего не значило? Да и что вообще, что Джейк ему сделал? Они едва разговаривали с друг другом. Обычно он всех пускает. Хисын сел на свое место и не стал притворяться, что не видит откровенно враждебного Джейка перед собой. Он вскинул бровь. Джейк показал ему язык. Хисын нахмурился. Джейк одним глотком осушил весь бокал. Слабовато. Он встал со стола и двинулся на зал, где люди пританцовывали под какую-то тухлятину, какую обычно ставят на задний фон кофешки. Он подошел к парню за ноутбуком, к которому были подключены динамики. — Эй, включи че-то нормальное! — А?! — парень и так был зашуганным. Возможно, первый день работы. От вида Джейка он невольно отошел назад. Джейк взял дело в свои руки и, оттолкнув его, врубил королеву Хёну «Roll Deep». Подняв взгляд от экрана, он встретился с сотнями глазами, уставившись на него с недоумением. — Что? Зажигайте! Ирокхе чорокхе ирокхе чорокхе — Джейк развернулся, чтобы потрясти задом, как его больно дернули за локоть. Это был Хисын. Он остановил музыку и объявил: — Прошу прощения, он немного пьян. Он потащил Джейка из зала в туалет. Судя по запаху и дыму, кто-то накурил там чуть ли не всю пачку сигарет. Джейка швырнули в кабинку. — Че ты, сука, творишь?! — тут же насел на него Хисын. — Что именно? Привнести немного веселья в этот банкет уныния и скуки?! — Там был декан! Там были преподы. Мы не лезем со всей этой хуетой к ним. Что тут непонятного? И не надо делать вид, что в вашей стране дела обстоят по-другому. Джейк не ожидал, что Хисын будет действительно пытаться с ним говорить, и на мгновение потупился. Затем он вскричал, уже не сдерживаясь: — Я расстроился, что ты не хочешь видеть меня на дне рождении. Типа, ты лично сказал не приглашать меня? За что?! — глаза слезились от обиды и от обилия дыма в туалете. — «Лично тебя»? Я сказал. Не звать. Кого попало, — с расстановкой возразил Хисын. Его голос, глубокий, обманчиво мягкий. — Позволь мне объяснить тебе. Ты и есть «кого попало». Ты вообще кто? — Но Джей хотел пригласить… — Это день рождение Джея?! — Хисын снял с себя маску спокойствия. Джейк со стыдом почувствовал, что его колени мелко подрагивают. — Ты никто. Ты заявился сюда от имени Ники, а значит, и от моего имени тоже и ведешь как тупое животное. Как бродяжка, которому кидают объедки еды, потому что им тебя жаль. Джейк вжался в плечи, но не мог разъединить с ним свой взгляд. Хисын смотрел на него сверху вниз, и его тень почти полностью поглощала тело Джейка. Господи, какой же он высокий, пронеслось в безумном мозге Джейка, и он, не подумав, ляпнул: — А тебе меня жаль? Хисын опешил, и если бы у Джейк не умирал от стыда, он бы умилился с этих нехарактерных приподнятых бровей, придавшим лицу Хисына ребяческий вид. — Ты так хочешь попасть на эту вечеринку? — спросил Хисын, и когда Джейк кивнул, разочарованно вздохнул: — Какой же ты жалкий. Жалкая-жалкая собачка. Попроси. — Можно… можно я приду на твой день рождение? — Попроси вежливо. — Пожалуйста, можно мне на твой день рождения? — Вежливо! — Я же сказал «пожалуйста»! Хисын закатил глаза и толкнул Джейка к стенке кабины. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя противный голос? Такой знаешь, — он призадумался, подбирая слово. — Сучий! Будто ты не просишь, а требуешь. И это так бесит, ты не представляешь. Просто какой-то хер с горы, с Австралии, блять, понимаешь ли, хочет, чтобы все ему любой приказ исполняли. Давай-ка еще раз. Умоляй. Джейк был готов зарыдать. Возможно, Хисыну это бы понравилось. — Я ум… — Умоляют на коленях. Джейк опустился на колени. Он чувствовал себя горящим под солнцем на пустыне Сахары, несмотря на то, что кафель под его коленями и ладонями, которые он послушно сложил перед собой, был прохладным. — Я умоляю, пожалуйста, пожалуйста, Хисын, позволь мне посетить твою вечеринку, — захныкал Джейк. Он плакал. Он всего лишь уличная собачонка, у которого нет хозяина. Разве Хисыну ему не жалко? Джейк сделает все, чтобы быть подобранным этим человеком. — Хочешь я тебе отсосу? — он высунул язык. Всего на мгновение Джейк поймал шок на лице Хисына. Так далеко тот заходить не планировал. — Не используй руки. У собак лапы. Джейк зубами вцепился в молнию ширинки и потянул вниз. Носом утыкаясь в бугорок, он смог расстегнуть и спустить чужие джинсы. Упершись взглядом в трусы Calvin Klein, он уже не чувствовал себя настолько уверенным. Его пробила дрожь. Он был девственником. — Я помогу, — услышал он голос сверху. Хисын оттянул свои трусы вниз. Джейк покраснел от вида чужого члена. От смущения он поднял взгляд вверх, что не особо помогло ему в этом состоянии. Хисын за ним внимательно наблюдал. Он вздернул бровь. — И чего ты ждешь? — Да, да, сейчас, — Джейк тупо вытаращился на его член. Он был приподнят, и от него несло потом. Джейк собрал волю в кулак, поцеловал его в кончик и начал полизывать. Член полностью встал, Джейк продолжал покрывать его малюсенькими поцелуями и лобзаниями языком. — Братан, мне щас легче подумать про свою бабушку, чтобы раз-возбудиться и уйти, — сказал Хисын. — Черт, — расстроился Джейк. — Подожди… Он резко попытался взять в рот член и сразу же поперхнулся. Он снова заплакал. — Бля, какой же ты идиот, — Хисын взял его за волосы. — Мы сделаем по-моему. Открой рот. — Джейк открыл рот. — Шире! — Джейк открыл рот шире. — Хорошо. А теперь слушай меня внимательно. Если захочешь блевануть, ударь меня по бедрам. Если блеванешь на мой хуй или укусишь его, мои юристы посадят тебя в тюрьму. Я не шучу. Он зафиксировал положение Джейка, схватив его за подбородок, и толкнулся в рот. Сначала он действовал медленно, проверяя, насколько глубоко он может протиснуться, не вызывая рвотного рефлекса, и удовлетворенно вдохнул и выдохнул, когда нос Джейка защекотали чужие лобковые волосы. — У тебя большой рот и хорошая глотка, — похвалил Хисын, с силой пройдясь ладонью по его волосам. Похоже, это он так меня погладил, подумал Джейк. — Чего же ты так стеснялся? — он звучал почти нежно. Джейк в расплывчатом от слез взоре отчаянно пытался разглядеть его лицо. Хисын задвигался быстрее, а потом еще быстрее, пока от его толчков внутри кабинки не разнеслись лихорадочные хлюпающие звуки. Джейк послушно принимал каждый толчок, стоя на коленях, выглядя не более чем вещью, которую можно использовать, и Хисын действительно использовал его, двигая бедрами вперед и назад, вперед и назад, беспорядочно, быстро, не щадя. Глаза Джейка широко раскрыты и влажные от слез, лицо ярко-красное, челюсть отвисла, рот открыт настолько широко, насколько это возможно. Хисын стонал, не стесняясь чужих ушей, последние рывки он сделал особенно жестко, пропихивая член в жаркое пульсирующее горло Джейка, и выглядел он совершенно офигевшим от того, как хорошо Джейк его брал. Он кончил, громко выругавшись. Джейк совсем не ожидал прибоя спермы, когда тот все еще был глубоко в его горле. Он задохнулся и попытался отстраниться, но Хисын крепко держал его за подбородок, не позволяя двигать головой, и только в этот момент Джейк остро ощутил, насколько в опасной позе он находится — не сдвинуться, не отпрянуть, не увильнуть. Это напугало его, но этот страх пошел не в голову, а прямиком в член. И все же он задыхался, и откуда-то из глубины его рта вырвался ужасный напряженный звук. Хисын отпустил его. Джейк согнулся в безумном кашле. По его подбородку стекал целый водопад из телесных жидкостей — слезы, сопли, слюны, сперма. — Неплохо, неплохо, — сказал Хисын, отдышавшись. — Ты все? — Стой! — Джейк обнял его за ногу. — Пожалуйста, я умоляю… — Да насосал ты на приглашение, все ок! — заверил его Хисын. После оргазма он широко улыбался. — Нет, я, это, эмм, — Джейк прижался пахом к туфле Хисына. — Можно? Хисын совсем развеселился. Он открыто рассмеялся ему в лицо. Приподняв носок обуви, он кивнул. — Давай уже. Джейк задвигал тазом. Его лицо терлось о грубую джинсовку, он не замечал, но он немало наслюнявил на чужие штаны. Сквозь ткань штанов он ощущал твердость блестящих черных туфель Saint Laurent. Он отчаянно ловил приглушенное, но в то же время сладкое наслаждение, сношаясь с ногой Хисына, будто мастурбирующий пес. Как же он хотел большего. Его нос упирался в ширинку, и он подумал, что если бы Хисын сейчас снова выебал его рот, это было бы так охуенно. От этой мысли Джейк жалобно заскулил. Его темп был хаотичным, движения нервными, сила, с которой он вжимался в туфлю, была почти болезненной. Коник туфли натирал ему мошонку. И он так долго и упорно терся, раскрыв рот, закрыв глаза, коленями елозя по отвратительно грязному кафелю, забыв полностью про собственное достоинство. Он кончил с громким всхлипом. Хисын наклонился к нему и чмокнул в лоб. — Хорошо постарался, — его пальцы, снова забравшиеся в чужие пряди, мягко поглаживали скальп. От столь неожиданной нежности Джейк был готов растечься по полу. Из кабинки он вышел едва ли не на коленях. Хисын в последний момент поднял его, схватив за подмышку. Они оба обомлели, увидев сидящего на столешнице раковины Джея. Он парил вейп и скроллил в телефоне. Хисын обозвал его извращенцем. — Надо привести Джейка в порядок. — А тебе Хисын, надо в зал. С тобой декан хочет потрындеть. И еще, я даже боюсь спрашивать, что это за пятна? — А? — Хисын посмотрел на джинсы, где у паха чернело влажное пятно. — Блять, Джейк. Ладно, скажу, что пролил случайно на себя воду. Еще и этого ублюдка развлекатель надо. Пригляди за ним, по-братски, — Хисын передал Джейка Джею. — Ему досталось от меня. — Ага, — Джей с нескрываемой брезгливостью подвинул его к раковине. Когда Хисын ушел, а Джейк потихоньку смывал с лица все это безобразие, Джей спросил: — Как на вкус Хисын? — Мясистый, очень насыщенный, немного даже с остринкой, — размышлял Джейк с серьезной миной. — Он ест много рамена? — Да! — восторженно крикнул Джей, и они оба расхохотались. Вуайеризм и обсуждение чужой спермы сближают людей. Джейк почувствовал оттаявшее отношение Джея к своей скромной персоне уже на следующий день. Возможно, сыграло роль, что он официально и лично приглашен на день рождение Хисына, и это уже говорило о том, что он «в теме». Он не «кто попало». Он тот, кого Хисын трахнул в рот. Джейк почувствовал гордость. Но он все же никак не ожидал, что его попросят помочь собрать вещи Сонхуна. Правда, его ждало разочарование. Лифт был заполнен ребятами из младших курсов Ему даже стало немного стыдно, что он, третьекурсник, в этой толпе. Они не знают, что Ники приглашал его на слет, и что он сосал член Хисына. Они ему не ровня. «Общажные» комнаты парней были столь вопиющем примером университетской коррупции, что Джейк даже почувствовал укол обиды из-за несправедливости. Просторная гостиная-кухня, на котором хоть сейчас снимай американский сит-ком про «обычных» работяг, живущих в нью-йорских апартаментах за десятки тысячи долларов. Вокруг ровно семь дверей. Одна из них туалет с ванной. А потом ему стало плевать, потому что к ним вышел Хисын, одетый в домашнюю одежду, в футболку и спортивные штаны. Он скользнул по ним ленивым взглядом и указал на приоткрытую дверь. — Туда пройдите, — сказал он, садясь за диван и беря в руки джойстик. Он так и продолжал играть в свою глупую рпгшную игрушку, пока все остальные таскали килограммовые коробки Сонхуна до лифта. Сонхун суетился у дверей и делал звонки. Потом к ним присоединился Ники. Он пожал всем руки. Эти первокурсники были из его потока. Увидев Джейка, он широко улыбнулся. — Круто, что ты пришел. — Кто-нибудь собирается уже въезжать в комнату Сонхуна? — как можно более равнодушным тоном спросил Джейк. — Пока что нет, — Ники призадумался. — Все Хисын решает. Он, кажется, хочет Бомгю сюда затащить. Они дружат с первого курса, — Ники под конец захихикал, увидев сморщенное лицо Джейка от упоминания Бомгю. — А, ты такой милый, Джейк! Поехали с нами? Заценим хату Сонхуна и… Не успел он докончить предложение, как Джейк воскликнул: — Да! Он бы умер, если бы они уехали, оставив его с этими сопливыми первокурсниками. В салоне черного Ягуара, пахнущим лавандой от агрессивных моющих средств (за натуральной кожей нужно тщательный уход), он вместе с Ники и Сонхуном за рулем ехал в сторону высотных зданий. Новейшие апартаменты в Каннаме. В доме, в котором будет жить Сонхун, был самый настоящий роскошный вестибюль, чистотой и белизной слепящий в глаза не хуже солнца. Джейк такое видел только в кино. Он нервно сглотнул, пытаясь не осматривать все вокруг с широко раскрытыми глазами и с разинутым ртом как деревенщина, впервые попавший в большой мир. На лифте они прибыли на восьмой этаж, и Сонхун открыл дубовую дверь односпальной квартиры. Джейк ожидал чего-то более импозантного, но и высокие потолки в три метра, огромные окна, наполняющие пространство светлым солнечным светом, перламутровый неоклассический интерьер побудили его тихонько промолвить «вау». Тюли, напоминавшие древнегреческую драпировку, рельефные карнизы, стулья с овальными спинками и с закрученными ножками, большие зеркала и хрустальные вазы с засохшими цветами. — Ощущаю присутствие Вонен, даже когда ее тут нет, — промолвил Ники. — А где она? — Учится. В этот раз вещи им подняли грузчики. Сонхун мельтешил под ногами южно-восточных мигрантов, указывая, куда им ставить его картины в ажурных рамках, пара десятков кашемировых пальто от Kiton, кубки и медали со спортивных соревнований. Джейк споткнулся о коробку с фарфоровым сервизом, когда пробирался в туалет. Внутри что-то треснуло. — Упс, — Джейк виновато похлопал глазками, когда Сонхун окинул его леденящим душу взглядом. Ники толкнулся плечами с грузчиком, неудачно пытаясь протиснуться в тесную арку с прихожей в гостиную. Мужичек чуть не выронил огромную коробку с одеждой. — Парни, не мешайтесь, — зашипел Сонхун. — Хочу ссать, — объявил Джейк. Ники засмеялся, будто это была шутка с мощнейшим панчлайном. Они с Ники заперлись в туалете Сонхуна покурить вейп. Грузчики заканчивали перетаскивать вещи. Пока Сонхун расплачивался с ними, Ники с Джейком заказали доставку еды. Сонхун вернулся в гостиную, и от его перекошенной физиономии, когда он увидел двух парней, забравшихся на чистый диван в уличной одежде, они оба рассмеялись. — Мы заказали с пепперони, если ты не против. — Что? — Пиццу. С пепперони, — объяснил Ники и снова уткнулся в свой айпад. Сонхун смотрел на них как на идиотов. — Вы тут собрались жрать? — не дав им время ответить, он сказал: — От вас воняет айкосом. Проваливайте! — А я говорил, что Сонхуну это не понравится, — сказал Ники. — А что такого? — не понимал Джейк. — Это теперь обитель Вонен. Она скоро вернется, а он не хочет, чтобы мы попадались ей на глаза, — усмехнулся Ники. — Мужчина — царь… Каблук его корона, — рассеянно процитировал какой-то мем Джейк. Сонхун кинул в него пластиковое яблоко, которое взял с чайного столика. — Это наша обитель. Я вас пригласил, чтобы вы мне с вещами помогли, поглядели на квартиру и отъебались, а из-за вас на моей любимой чашке трещина. А это вообще-то Bernardaud, — он швырнул в него второе пластиковое яблоко Джейк эксперимента ради попытался откусить с фальшивого яблока. Не получилось. Сонхун сдался. Драматично раскрыв самсунговую смартфон-раскладушку, он заказал пиво. От этих нескончаемых издевок у него совсем пошатнулось мужское эго, а в таких случаях помогают только горькое пиво, острые чипсы и что-то брутальное по телику. Когда еда прибыла (прибыла быстрее, чем Джейк с Феликсом когда-либо могли об этом мечтать), они включили «Винченцо», и Джейк уже начал думать, что наконец-то проведет хоть один нормальный вечер в компании этих людей. Пока Сонхун не сделал глоток из выпивки и не открыл рот. — Хисын встречается с Чонвоном, — сообщил он с каменным лицом. Джейк ответил ему с таким же каменным лицом. — И? — Хисын мой лучший друг. — А Чонвон душка, — добавил Ники с набитым ртом. Джейк вспомнил, как однажды, обедая вместе с ним и Джеем, Чонвон размышлял, как ему в этот раз сдать экзамен по математике — подкупить препода деньги или своими нюдсами. — Ага, душка, — пробормотал Джейк мрачно. — То, что ты делаешь, это очень неправильно, — гнул свое Сонхун. — Я делаю?! — возмутился Джейк. — Я никого ни к чему не принуждал! Бедный-бедный Хисын. Он кричал и плакал, когда я ему отсасывал. Просил о помощи и пощады, его так парализовало от ужаса, что он не мог ничего поделать, когда я беспощадно и хладнокровно брал его в рот. Ники взвизгнул от смеха и расплескал на диван пиво. Сонхун тоже скалился в полуулыбке, но улыбка эта быстро померкла, когда он увидел, что стряслось с диваном. — Животное! — рассердился он. — Где животное? Парни вздрогнули от внезапного женского голоса. Вонен и Чонвон зашли внутрь, сияя широкими радушными лыбами. Сонхун показал пальцем на Ники. — Ябеда, — усмехнулся Ники. — Да ничего страшного. Отдам на химчистку, да? — она подошла к Сонхуну и поцеловала его в макушку. Джейк подумал, что им либо очень неловко раскрывать перед другими свои интимные чувства, либо у этих безупречных Аполлона и Афродиты самые сухие отношения, которые он когда-либо видел. Между малолетками из его средней школы, которым стыдно подержаться за руки, было больше страсти. Вонен помахала всем: —Мы с Чонвоном в эту ночь заняты. У нас большие планы. — Я тоже хочу! — напросился Ники. — Это девчачья ночь, — с ехидной улыбкой ответил Чонвон. Ники покрутил у виска. — Что за глупости. Ты-то не девочка. — Ну, если хочешь, Ники, то давай с нами. В спа-салон, торговый центр, лаундж, выпьем вишневый шнапс, сделаем ноготочки… Сделаем из тебя конфетку! — Вонен сложила вместе ладони и легонько подпрыгнула. Ники состроил брезгливую мину. — Тухляк. Когда там днюха Хисына? — Пятнадцатого! На следующей неделе! — Чонвон игриво покачал плечами. — Что, даже в честь твоего переезда ничего не будет? — ныл Ники, обращаясь Сонхуну. — Не, у меня завтра с утра важный тест, — покачал головой Сонхун. — И у вас тоже! На этой неделе во всех факультетах финальный срез. Ники разъяренно застонал. — Бля, не знал, что попал в компанию отличников и хорошистов! — А не надо было мелочиться. Поступил бы сразу в профсоюз. Там они не только сплошь комсомолы да красавцы, но и активисты, — Сонхун многозначительно поднял указательный палец. — Ходили бы на конференции, в детдомы, на семинары, мастер-классы, мероприятия всякие по здоровому образу жизни… Чонвон рассмеялся. — Забавно. Вы виделы сторисы Субина? Он в «En-night». А его комсомолы в пригородном доме Тэхена. У того целый стол пиццы. Это, чтобы наесться перед тем, как накачать себя тонной бухла и наркоты. — Самые сумасшедшие те, кто больше всех строят из себя идеальных, —Сонхун закинул ногу на ногу и, видно, наслаждался темой разговора. — Это как религиозные девственники. Те еще извращенцы. Могут кончить в штаны от одного поцелуя. Разве Бомгю не христиан? — Не может быть! — воскликнул Ники. — Мне Сону рассказывал, что его выперли из церкви, потому что он нарисовал хуй на полях Библии, — сообщил Сонхун. Он от греха подальше отобрал пиво от согнувшегося в смехе Ники и передал его Чонвону. Чонвон отхлебнул из банки и заговорил: — Однажды Хисын заставил меня молиться ему. О, Господи, Ли Хисын, щедр ты и милостив. Благодарю тебя, Отче наш, Ли Хисын, поем и величаем тебя. Твое несказанное милосердие смиренно молим: умоляю, трахни раба божьего твоего — меня. Джейк ненавидел себя за то, что немного возбудился. Он же, блин, вроде христианин. — Иу, о чем вы вообще говорите?! — взвизгнула Вонен и скрылась в коридоре. Еще целый час преимущественно Сонхун и Чонвон перемывали косточки абсолютно всем своим знакомым. Сону ворует косметику ради андреналина. Джей плакал всю ночь после неудачного секса со шлюхой. Мать Хисына алкоголичка. У Кая во время шоппинга отказала карточка: его семья совсем обнищала. Время близилось к десяти вечера. Ники все-таки уговорил Сонхуна пойти в клуб. Джейк робко поглядывал на своих новых приятелей, не понимая, приглашают ли его с ними или нет, а когда настало время заходить в машину, он, не мешкая, зашел в салон вслед за Ники. — Вы знаете, где нас найти, — Сонхун отсалютовал из приоткрытой окошки Вонен и Чонвон, и Ягуар тронулся. В «En-night» все оставалось по-прежнему. Дикая музыка, дикая толпа и дикие танцы. Ему тут же всунули в руки пестрые коктейли. У барной стойки они неспешно попивали свои напитки. А чего торопиться? Впереди вся ночь. А ведь Сонхун насчет важного теста не врал. Джейк что-то такое припоминал. Растревожиться о проблемах в учебе ему не позволили. Сонхун упомянул, что к ним присоединится Хисын, и все мысли Джейка с важного и глубокого сместились на воспоминания на пальцах, державших его крепко за подбородок. — Этим клубом владеет Хисын? — спросил Джейк. Сонхун прыснул от смеха. — Ага, — сказал он язвительно. — В 22 лет владеет ночным клубом, а еще он глава мафии, миллиардер, самый молодой CEO огромной компании и практикует БДСМ. — БДСМ? — ахнул Джейк. Сонхун громко и протяжно вздохнул. — Его старший брат всем заправляет, — объяснил Ники. — А Хисын пользуется семейными привилегиями. — А мы пользуемся его привилегиями, — добавил Сонхун. Говоря о Дьяволе. Джейк заметил его сразу: в обычной футболке и в глупой шапке-бини. Когда он подошел ближе, Джейк увидел серебряную цепь, туго обтягивающую его широкую шею почти как чокер. Джейк сглотнул. — Привет всем, — поприветствовал Хисын, и его взор всего на мгновение споткнулся о Джейка. — Мартини! — крикнул он бармену. Джейк бы предпочел остаться у барной стойки. Да, он понятия не имел, о чем-то толкуют Хисын и Сонхун — о чьих-то яхтах, отелях и управлении подаренной родителями недвижимостью. Он просто хотел пялиться на красивого Хисына, с серьезной миной обсуждающего свои тупые мажорские проблемы под красным неоном: идеальный будто нарисованный изгиб губ, большие черные глаза, заволоченные пеленой вседозволенности, но в то же время сияющие, будто в них горели звезды. Это сияние привлекало Джейка. А Хисын снова делал вид, будто его не существует, и это бесило до покрасневшей кожи на ладони, которые Джейк слишком сильно сжимал в кулаки. — В этой квартире должна была жить моя сестра, но родители отдали ее мне, — рассказывал Сонхун. — Им не нравилось, что я живу в общаге. — Очень по-братски отнимать квартиру у сестры, — сказал Хисын. Джейк рассмеялся. Возможно, слишком громко, потому что Сонхун и Ники вытаращились на него как на полоумного. Джейку на это было все равно — он получил довольную хисыновскую улыбку. Ники потянул его за рукав. — Потанцуем? Джейк сделал большой глоток. Слишком сладко. Посмотрел в сторону разговаривающихся Сонхуна и Хисына, с чувством и с определенной целью облизнул губы, поймал на себе взгляды сразу их обоих. Джейк усмехнулся. Плохое настроение мгновенно улетучилось. — Пошли! В руках Ники крутил вейп. Знакомых у него в клубе, похоже, набралось пол зала. Люди продолжали подходить к ним, они пританцовывали рядом с Джейком, угощали со своих напитков, в одном из которых кто-то точно подкинул низкокачественный наркотик, пока Ники выдыхал ему в лицо горький дым. До Джейка не сразу дошло, что их окружают одни мужики. Не то чтобы его это сильно волновало, но он заметил, как Ники едва ли не шарахался от девушек. — Ты что, стесняешься? — Нет! — возразил Ники слишком быстро. — Да ладно тебе, девочки не кусаются. — Кусаются, — раздался голос со стороны. К ним подошел Сонхун. — Вонен может и кусается, — согласился Джейк. — Хотя кто тебя знает. Может быть, за дело кусается. Сонхун на это приподнял брови, и на губах Джейка заиграла игривая улыбка. Сонхун откровенно пялился на него. — Ники, ты что по девушкам? А то я думал, я один такой, — улыбнулся он. Выглядел он возбужденным, распыляя лицо Джейка горячим учащенным дыханием. За все общение с Джеем Джейк научился различать, когда у человека мозги набекрень от химозной дряни. — Дискриминация гетеро! Джейк перекривился от кринжа. — Какой ты, блять, гетеро! — со спины Сонхуна вылез Хисын. Он вошел в кружок, приобняв того за плечи. — Самый что ни есть настоящий! — Не верю! — крикнул Ники. — Я тебе тоже не верю, — заявил Джейк. — Это еще почему? — Ты ведь хочешь поцеловать меня? — Джейк сложил в губы бантиком. — А?! — изумился Сонхун и уставился на чужие губы. Хисын, смеясь, подтолкнул Сонхуна к Джейку. — Не-а, не сможет, — покачал головой Ники. — С нужной дозировкой все сможет, — ухмыльнулся Хисын, и Джейк снова залип. На Сонхуна, который стоял практически впритык к нему, он не обращал никакого внимания. Тот уловил это и сделал шаг назад. А ведь если бы Джейк ответил ему флиртом, то он бы точно поцеловал его. Всей компанией они поднялись на второй этаж. Хисын и Сонхун сели на диван, неспешно и выпендрежно курили — закинув руки за стенку, зажав сигареты между указательным и средними пальцами. Хисын курил Parliament, Сонхун Marlboro. Подстегиваемый заводной песней и электризующим вниманием со стороны Хисына, Джейк танцевал. Крутануть тазом, расстегнуть верхние пуговицы рубашки, задрать шею, взлохматить волосы, расстегнуть нижние пуговицы рубашки и забраться ладонью под ткань, показывая миру подтянутый живот и белую полоску трусов. Краем глаза он заметил, как Ники крутился рядом с какой-то девушкой. Джейк фыркнул. Похоже, он устрашил Ники своим шутливым посягательством на его мужское эго, и тот поспешил доказать себе и всем, что никого не боится. Он поискал глазами Хисына, и его прекрасное душевное состояние тут же пошатнулось. Рядом с Хисыном сидел Чонвон. Его волосы были уложены на полную, его кожа безупречна, губы сияли, накрученные кудри с блестками, и пах он, наверняка, свежей клубникой после спа процедур с Вонен. Джейк остановился, как вкопанный. Он не мог себе врать: Чонвон выглядел потрясающе, даже в непритязательной белой футболке. И Хисын явно разделял то же мнение. Он без капли стыда разглядывал Чонвон с головы до ног, пока тот игрался с чужой цепью. А потом они поцеловались. Хисын в тот раз не поцеловал Джейка. Да и как он мог, когда рот Джейка был полон всякого дерьма, и сам он сидел на коленях на полу публичного туалета. Отвратительно. Таких как он Хисын не целует. Джейк почувствовал себя паршиво. Ему нужно было отвлечься. Сонхун неловко пританцовывал у стены, его движения были ленивыми, но в то же время хаотичными. Джейк подошел к нему. — Сонхун! — М? — его глаза были полузакрыты. — Поделись? — А? — Б! — не вытерпел Джейк. — А?! — Сонхун во все глаза уставился на него расширенными зрачками. Как Джейк и думал. Джейк схватил его за локоть и потащил к тому самому ВИП-туалету, который неожиданно был открыт. За дверцей кабинки кто-то яростно пыхтел. — Занято, — раздался голос. — Блять, Субин, какого хуя ты тут делаешь?! — заорал Сонхун и пнул стену кабинки. — Не мешай. Вторая кабинка свободна. — Кто дал тебе ключи? — Хидо. Он, в отличии от своего выебистого брата, нормальный мужик. У Сонхуна отвисла челюсть, а Джейку, откровенно говоря, было похуй. Он толкнул Сонхуна к стене и начал шариться по его карманам. — Эй! Эй! Ты что творишь? — Я же сказал. Поделись, — медленно и четко выговорил Джейк. Звучало это как угроза. — Пожалуйста, — он мило улыбнулся. Сонхун все так же продолжал глупо смотреть на него. — Пожалуйста, — повторил Джейк, улыбаясь еще шире. — Ты хочешь накуриться? — Сонхун достал из кармана что-то обернутое в белую бумагу. — Это травка. — Не курите! Проваливайте! — закричал Субин. — Иди нахуй!!! — еще громче заорал Сонхун. Джейк прислонился бедром к краю раковины. Сонхун зажег кончик косяка и сделал быстрый вдох, а затем передал его Джейку. — Кури его как сигарету, — коротко проинструктировал он. Джейку не хватило смелости сказать, что он и обычную сигарету не курил, только вейп. Он сделал вдох и зашелся сухим кашлем. — Медленнее, салага, медленнее. Ко всему в этом мире нужно подходить медленно… Спустя одну-две затяжки Джейк приноровился. Он и Сонхун делали на двоих один косяк. В кабинке срал Субин. В зале включили BTS. Хороший клуб, подумал про себя Джейк. От травки кружилась голова. — Вонен тоже тут? — спросил он. — Нет. А что? — Я видел Чонвона. — А, я его тоже видел. Выглядит потрясно. Это он перед днем рождения Хисына так старается. А Вонен такие клубы не любят. Не ее толпа, — в его голосе проскользнула досада. — Какие у Хисына с Чонвоном отношения? У них все серьезно? — Ну, как сказать, — Сонхун призадумался и сказал, невнятно и спотыкаясь о буквы, то резко повышая голос, то понижая его: — У Чонвона все серьезно. Он вообще серьезный мальчик! Если он за что-то возь… берется, он будет бороться за это до конца. Даже если это… эээ… приведет в тупик, — он многозначно приподнял бровь. Пока что в списке сплетников Джейка Сонхун занимал второе место, сразу после Сону. — А Хисын… — Не может быть, Чонвон хочет завоевать сердце Хисына? За что он себя так ненавидит? — перебил его Субин. — Завались!!! — закричали оба Сонхун и Джейк. Джейк нетерпеливо подначивал: — А Хисын…? — А Хисыну кого угодно подавай. — Что это вообще значит?! — Джейк стукнул его по плечу. — Шлюшка твой Хисын, вот что это значит! — ответил ему Субин из кабинки. Джейка это не расстроило. Он запал на Хисына, а не влюбился в него. Наверное. В любом случае, он и не надеялся построить с ним великую любовь. Любовью тут и не пахло. Наверное. Хисын в его глазах был невероятно горяч — вот и все, что имело значение. Повисло короткая тишина, которую нарушил звук слива. Из кабинки вышел Субин, высокий, красивый, солидный. Объективно, он тоже был очень горяч, но Джейк не хотел его. Нет, в принципе, он бы был не прочь, но Хисын был предпочтительнее. Намного. Почему? А хрен его знает, и от этой мысли Джейк немного приуныл. И это его бесило. Он сбежал от предков в другую страну, чтобы веселиться, а не страдать из-за какого-то придурка. Обдав их обоих холодным молчанием, Субин покинул туалет. — Иу, руки не помыл!!! — заорал ему вслед Сонхун. — А Хисын часто целуется? — спросил Джейк в сентиментальном настроении. От этого косяка его мысли и чувства носились во все стороны. Сонхун не понял вопроса. — Ну, наверное? — он равнодушно пожал плечами и сделал глубокую затяжку. На двоих оставалось совсем чуть-чуть. — Вот, скажи, ты бы поцеловал меня? Я серьезно. У Сонхуна уже во второй раз за вечер отвисла челюсть. Он опустил взгляд с глаз Джейка на его губы, а потом на его открытую шею. Рубашка Джейка едва держалась на трех пуговицах. — Это ты к чему? — пробормотал он смущенно. — Я вызываю у тебя брезгливость? Джейку хотелось убить себя за то, насколько жалко это прозвучало. — Да нет, ты чего? — Сонхун обнажил зубы в улыбке, и Джейк увидел, что у него есть малюсенькие клыки по обе стороны. Зубы у Хисына огромные, неестественно белоснежные. Винировые. У Сонхуна зубы намного милее. И сам Сонхун довольно милый. Зато у Хисына красивые губы, красивые глаза, красивый нос, красивые скулы, сексуальная смугловатая кожа, да даже эти огромные зубы, еле вмещающиеся во рту, наверное, очень сильные — достаточно сильные, чтобы разорвать ими одежду. — Джейк? — позвал его Сонхун. — А? — Джейк стряхнул с себя фантазии о зубах Хисына. — Последняя затяжка осталась. Только на меня. Но ты не волнуйся, я поделюсь. Сонхун сделал вдох, кинул бычок на пол и припал к губам Джейка. В рот Джейка хлынул поток дыма, и он едва успел подавать приступ кашля. Целовался Сонхун торопливо, хотя сам минуту назад говорил, что «ко всему нужно подходить медленно». Они вышли из туалета, смеясь и тяжело ворочая ногами. По дороге к дивану Сонхун отнял у кого-то стакан джин-тоника. Он пнул бедного парня под зад, а когда тот попытался поднять шум, набросился на него с таким количеством угроз, что тот сделал ноги. — Ты ебанутый, — рассмеялся Джейк и сел на его бедра. Джейк одним глотком выпил половину джин-тоника, а остаток налил в рот Сонхуна. Их одежда промокла от пролитого алкоголя, они целовались до тех пор, пока Джейка не толкнули в сторону. Он вскинул взгляд и с удивлением обнаружил нахмуренного Чонвона. — Сонхун, какая же ты мразь, козел, скотина!!! — он начал дубасить Сонхуна слабыми, но ощутимыми ударами по голове. Сонхун начал орать, Чонвон орал ему в ответ. К ним подбежала парочка добрых самаритян, пытавших разорвать драку, но их усилия были тщетны. Чонвон вконец рассердился и начал бить Сонхуна по полной программе. — Свинья, я все Вонен расскажу!!! — кричал Чонвон. — Нет, не говор… — говорить Сонхуну было тяжело, когда его швыряют на чужие столы и пинают по животу. Джейк, даже в обкуренном состоянии, смог объективно оценить свои силы и попятился назад, боясь попасться на глаза Чонвона. Зато он попался кому-то другому. Он обернулся и увидел Хисына. — Ты резко стал непривлекателен. Пожалуйста, скажи Чонвону, что ты мне неинтересен. Позволь мне жить. Хисын рассмеялся, и Джейк глупо захихикал, радуясь, что рассмешил его. — Не парься, Чонвон тебе не тронет, — сказал он. — Ты уверен? — засомневался Джейк. — Уверен. Ты знаешь, он человек прогрессивных взглядов. Любовница никому клятв не давала, а изменщик изменил бы с кем-угодно. — Я не «любовница», — огрызнулся Джейк. — Ну тогда Чонвон надерет тебе задницу. — Ладно, буду любовницей, — Джейк приподнялся на цыпочки и заглянул ему в глаза. Хисын не разрывал зрительного контакта. На фоне стоял ор громче самой музыки. — Ну или он наверняка знает, что Сонхун не даст ему отпор. Тем более, если он ударит Чонвона, тогда ему вдвойне прилетит от Вонен. Тут много слоев контекста, — говорил он с притворно ласковой интонацией, будто он объясняет ребенку нечто глупое и смешное, только чтобы побаловать его. — Насчет тебя он еще не в курсе. Ты бы дал ему отпор? Джейк фыркнул. — Конечно. Но я бы вообще не стал драться из-за Сонхуна. — А из-за меня? — Тем более. — Ты бы не стал драться ради меня? — Хисын притворно обиделся. — Я люблю агрессивных сучек. — Я не сучка! — Да я шучу, ты ж моя принцесса. Джейк застонал от досады. — Это ты обкурен или я? Что ты вообще несешь?! — Тебе не нравится, когда я называю тебя «принцессой»? Джейку это очень нравилось, но признаваться в этом, конечно, не будет. Ему было очень стыдно. Хорошо, что в приглушенном свете клуба невозможно разглядеть его покрасневшего лица. — Нет, я не стал бы драться ради тебя. Ты мне настолько не нравишься. Одного минета недостаточно. Тем более, минета с моей стороны! — А что еще нужно? Если бы Джейк имел хоть каплю самоуважения, то он бы ответил «ничего», развернулся и поставил всему этому цирку точку. Но очевидно он тупой. — Поцелуй меня. Хисын неверующе покачал головой и изогнул бровь. — И все? Ну так пошли, — он взял его за запястье и потянул к туалету. К счастью, Субина там не оказалось. Хисын закрыл за ними дверь на ключ. Он схватил Джейка за талию и прижал к стене. От Хисына пахло терпким алкоголем, не каким-нибудь дешманским соджу, а чем-то дорогим и опьяняющим. Он припал лбом к его лбу и буравил Джейка своими большими ланьими глазами. Взгляд его был нечитаемым, но звезды внутри все также сверкали, и Джейк провалился бы на пол, если бы не крепкие руки, державшие его за талию. По тем места, где Хисын его трогал, шли мурашки. Джейк не знал, чего ожидал, но он точно не ожидал мягкого прикосновения к уголку губ, а затем теплого языка, едва ли не робко проникающего внутрь. Хисын на удивление хорошо целовался. Это если сравнивать с остальными, с кем у Джейка был опыт: Ники целовался грубо, Джей лениво, Сонхун беспокойно, про девочек из воскресной школы в Австралии он и вспоминать не хотел. Хисын проходился по его рту медленно и нежно, будто он делал это ради чувства близости, а не ради пустого наслаждения, будто это по серьезному, будто Джейк ему действительно небезразличен. Джейк чувствовал себя ребенком, наевшимся конфет. Хотелось сделать глубокий вдох-выдох, лечь и заснуть сладким сном, желательно с кем-нибудь в обнимку. Их языки вцепились в чувственный танец, их носы сталкивались с друг другом, Хисын сжал его крепче за талию, и у Джейка совсем поплыла голова. Все внутри в нем вспучивалось и шипело, как пузырьки в газировке. Он не мог больше этого терпеть. — Это нечестно, — заныл он, разрывая поцелуй. — Ты такой жестокий, Хисын. — Что? Я был очень нежен. В этом-то и проблема. Джейк не мог поверить, что этот человек называл его «уличной псиной». Добрый Хисын ему очень нравился. Добрый Хисын очарователен и мил, он целует тебя так, будто вы у моря, и медовый месяц только начался. Возможно, слишком нравился. Так нравился, что он был готов сделать все, чтобы всегда быть рядышком, когда у Хисына хорошее настроение, быть тем, кто это хорошее настроение на него наводит. Он внезапно понял Чонвона, который так старался выглядеть на все сто — лишь бы услужить Хисыну и заслужить его милость. Интересно, Чонвона он целует так же? — Если ты разобьешь мне сердце, я убью себя. Хисын широко улыбнулся. — Боже, ты такой плаксивый и капризный. Как настоящая принцесса. — А ты будешь моим рыцарем? — Я король, — и чмокнул в нос. Тупая фраза, тупое самолюбие, тупое поведение кринжового бэд боя. Но Джейк прыснул от смеха, улыбнулся так, как умеет улыбаться только он — зажав меж зубами язык, и с нежностью погладил хисыновские плечи.