Высадив Такемикадзути у школы, Се Лянь с Киуном поехали к стажёру домой. По дороге оба хранили молчание и сидели, погрузившись в свои мысли. Но, когда они приехали на место, друзья довольно быстро выразили вещи из машины Се Ляня. Когда они вошли в подъезд и начали подниматься по лестнице, Се Лянь прошептал, чтобы не будить соседей:
— Я живу на самом верху, на пятом этаже, прям под крышей, так что будь готов к тому, что квартира немного необычно устроена.
— Давай сначала туда поднимемся? — порядком уставший ответил ему в тон Киун.
Се Лянь на последнем этаже остановился у белой двери с нарисованными карандашом в левом углу снежинками и, покопавшись полминуты в карманах, открыл квартиру. Киун попытался войти, сделав пол шага внутрь уткнулся головой во что-то твёрдое.
— Ай!
— Не так быстро, мой дорогой друг. — рассмеялся Се Лянь. — Отойди, пожалуйста, у меня там вторая дверь.
Он отодвинул в сторону поторопившегося друга, отперев вторую дверь, зашёл в тёмный коридор и включил свет.
— Извини, у меня тут небольшой бардак, а на второй этаж даже ходить страшно, так что пока будем располагаться на первом. — уже в полный голос проговорил Се Лянь и пропустил Киуна вперёд.
Японец вошёл в узкий коридор, снял ботинки и, пойдя чуть вперёд, огляделся. Справа была небольшая кухня с круглым столом посередине, чуть дальше лестница на "запретный" второй этаж, слева деревянные двери в какую-то комнату, а дальше коридор, ведущий к ванной. В коридоре рядом со стеной, смежной с кухней, стоял большой платяной шкаф с огромными зеркальными дверями, в которых Киун увидел своё отражение и от неожиданности перепугался.
— Лянь-Лянь, я тут у тебя такими темпами скоро от инфаркта скопычусь. Не квартира, а кладезь всяких неожиданностей.
— Надеюсь, ты из-за этого отсюда не сбежишь. — рассмеялся на это Се Лянь. — Ладно тебе, пошли спать.
— Ты бы мне минимально квартиру показал.
— Да что тут показывать? Вот они слева направо: комната первой необходимости, зал, и пока спальня, лестница на второй, если не хочешь получить по голове палкой, то туда лучше не ходить, кухня и кот. Привет, Фансинь! Я вернулся, а это мой друг Киун. — стал объяснять Се Лянь пришедшему со второго этажа коту.
Кот смотрел весьма недружелюбно, что вкупе с его чёрным цветом с редкими белыми пятнышками выглядело внушительно. Было видно, что новому гостю кот не рад и к себе точно не подпустит.
— Фансинь не очень любит людей в принципе, а меня терпит только потому что кормлю, так что если как-нибудь захочешь погладить, скажи мне, я тебе дам вкусняшку, он пока их ест прощает прикосновения. Кот обыкновенный, за еду готов на всё. И ещё, на ночь его из комнаты выгоняем и и дверь закрываем, чтобы не вошёл. Иначе он заходит и ложится на лицо спящему. А теперь пошли спать. Если что я в ванну первый.
— Хорошо, я тогда пока зубы почищу.
Се Лянь в ответ угукнул и скрылся за дверью ванны. А Киун, подхватив поклажу, пошёл в зал. Когда он вошёл в комнату, первое, что ему бросилось в глаза — огромный шкаф, полностью заставленный книгами. Киун как завороженный подошёл ближе и стал читать названия на корешках. Тут были и сочинения Шекспира, и сборник Басë и какие-то незнакомые ему книги китайских авторов. На каждой полке стояли разные статуэтки, Киун узнал миниатюрную Бастет, выточенную из какого-то чёрного камня, деревянного Ганеша, стеклянную вазу со стеклянными же ландышами внутри, размер которых был не больше половины ладони, сложенного из исписанного листа журавлика и покрашенного в золотой дракончика и виверну.
Только звук включения воды сумел отвлечь Киуна от рассматривания коллекции. Только Киун отвлёкся от книг, так сразу в голове возник вопрос, где они будут спать, потому что в комнате не обнаружилось кровати! Конечно, у стены стоят диван, но он был недостаточно широк для двоих! Озабоченный Киун уже подумал пойти стучаться к другу, но решил всё-таки его дождаться. Пока он чистил зубы, Се Лянь успел вылезти из ванной и отправить туда не успевшего ничего узнать Киуна. Но когда он вышел, проблема отпала сама собой. Диван оказался раскладным, и на нём могло уместиться, пожалуй, даже три человека, не говоря уже о худом Се Ляне с Киуном.
— Я чур с краю. — сходу сообщил Киун и демонстративно улёгся.
— Ладно. — уставший Се Лянь даже не нашёл сил сопротивляться и лёг у стены. — Спокойной ночи.
— И тебе того же.
***
Утром Киун проснулся в семь утра первым по ежедневному будильнику, который он не отключает уже несколько лет. В панике выключив его, чтобы не разбудить друга, Киун перевёл взгляд на Се Ляня и, увидев спящий глубоким сном затылок, спокойно выдохнул.
Решив время зря не тратить, ведь если Киун уснёт снова, то непонятно когда проснётся, японец решил приготовить завтрак. Ну или просто что-нибудь съедобное в этом доме поискать.
Первое, что Киун нашёл в квартире и нарёк едой оказалось сыром с двойной плесенью. Этот объект он аккуратно выбросил в обнаруженное под раковиной мусорное ведро и продолжил поиски. Дальше дело прошло лучше. Следующим он обнаружил вполне съедобного вида кашу в кастрюльке на плите, но памятуя из переписки, что сам Се Лянь плохо отзывался о собственном кулинарном таланте, решил сразу самому не пробовать, а угостить Фансиня. Тот, увидев кашу, зашипел и дрыснул на второй этаж, так что её Киун также забраковал. Покопавшись в ящиках, Киун нашёл сухие хлопья, обрадовался и, закинув в рот горсть, продолжил обыск. Через некоторое время Киун сумел накопать свежее, что удивительно, молоко, яйца, муку и соль с сахаром и маслом.
— Значит, на завтрак будут блинчики. — тихонько пропел себе под нос Киун и начал готовить.
Единственное препятствие заключалось в том, что венчика он не нашёл и взбивать тесто приходилось вилкой, но Киуна это не остановило. Подумаешь, вилкой взбивать, бывало и похуже.
Когда-то было время, когда Киун был неуверен, что он будет делать вечером ради того, чтобы завтра было, что поесть. Тогда его очень спас Секиун, дав шестнадцатилетнему подростку работу секретаря, разглядев в нём способность. Правда, периодически Киуну приходилось выполнять не только работу секретаря... Потом его приставили к маленькому наследнику и работой почти не нагружали. Но не миссиями. Постепенно их становилось всё больше и они становились всё сложнее, поэтому при первой же возможности Киун ушёл оттуда и стал преподавать в школе для старших классов литературу, благо он ею интересовался ещё до катастрофы, которая случилась с родителями. Киун бы ещё глубже погрузился в свои мысли, но его отвлёк запах подгорающего блина.
— Первый блин — хозяйский. — обжигая пальцы, прошипел Киун, как сзади услышал голос.
— Значит мой! — это проснулся на запах блинов Се Лянь и, подойдя поближе, уложил голову другу на плечо. — Блинчики это хорошо, блинчики я люблю.
Киун, увидев такого разморенного Се Ляня, не сумел сдержаться и, отставив сковородку на другую комфорку от греха подальше, развернулся к нему и, заключив в объятия, начал тискать, приговаривая.
— Кто у нас такая сладкая булка, с утра проснулась, у кого это дома еды съедобной нет.
— Я тебя предупреждал. — рассмеялся Се Лянь и только крепче сжал друга в объятиях.
— Ладно, давай я воду тебе хотя бы налью, красавец. — Киун попытался выскользнуть из объятий, но Се Лянь оказался сильнее, чем он предполагал, и выбраться не удалось. — Если ты меня не пустишь, то мы оба останемся без завтрака.
— Запрещённые приёмы используешь, мой дражайший друг. — усмехнулся Се Лянь и отпустил Киуна, который тут же вернулся к готовке блинов. — Я тогда пойду пока оденусь, хорошо?
— Вперёд и с песней. — не отрываясь от готовки, откликнулся Киун.
Через пятнадцать минут два друга сидели за столом, на котором Се Лянь разгреб уголок, и с довольным видом поедали блинчики с яблочным вареньем, которое Се Лянь принёс со второго этажа со словами "матушкино".
После завтрака они пошли в зал и, усевшись на сложенный диван, стали смотреть дораму. Через три часа, посмотрев серию, где самурай в теле главного героя спасает одноклассника от суицида, пара друзей решила прерваться. Они пошли на кухню и постепенно завязался довольно странный разговор.
— Послушай, Киун, — грея руки о чашку с чаем, задумчиво позвал друга Се Лянь. — а как ты относишься к тому, что люди накладывают на себя руки?
— А что думаешь ты?
— Ну, пожалуй это плохо, к тому же чаще всего у тех, кто так поступает, что-то не в порядке с головой. Но я никогда с таким не сталкивался. Ни я сам, ни кто-то из друзей не думали о таком.
— Спешу тебя тогда разочаровать. — Киун откинул голову на спинку кресла и, закрыв глаза, улыбнулся. — Видишь? — он оттянул ворот белой водолазки, оголяя шею и шрам на ней. — Помнишь, ты хотел узнать, откуда шрам на моём лице? Раз уж мы затронули эту тему, позволь рассказать. Мои родители умерли, когда мне было 14 лет. Я до сих пор не знаю, что стало причиной их внезапной смерти. Но с учётом того, что смерть настигла их одновременно, скорее всего умерли они не своей смертью. Сначала меня хотели отдать дальним родственникам, живущим в деревеньке на Хоккайдо, но что-то пошло не так, и меня решили отдать в детский дом. В детдом я не хотел и решил добраться до родственников сам. План потерпел крах, потому что несмотря на то, что денег до места мне должно было хватить, меня ограбили в первый же день. В итоге я начал жить на улице. Вернее, я жил в подвале заброшенного дома, куда стащил разную старую мебель со свалок. Лето и первую половину осени я прожил неплохо: было много всякой подработки из-за туристического сезона, а с наступлением холодов моё место жительства нашли наркоманы и выгнали оттуда. К тому же работы почти не стало. Тогда я отчаялся в жизни и решил её покинуть. Я нашёл острый кусок стекла и нанёс себе два удара: один по лицу, а вторым вскрыл шею. Но смерть меня не настигла и, едва окунувшись в спасительную темноту, я очнулся на больничной койке. Мне сказали, что кто-то меня нашёл, истекающего кровью, и вызвал скорую. После того, как меня выпустили из больницы, я нашёл себе неплохую работу, которая к тому же предоставляла общежитие. А на следующую весну меня нашёл Секиун-доно, и я стал работать секретарём. А буквально через пять лет я сумел получить работу в школе. Так что моё отношение к людям, решившимся на столь отчаянный шаг весьма... неоднозначное. Ой, извини, вывалил на тебя это всё, даже не спросив, хочешь ли ты. Неприятно, наверно было. — Киун закрыл глаза и выпрямился в кресле. — Это довольно болезненные воспоминания, и я не смог ещё их отпустить. Да и вряд ли получится, потому что каждый раз, глядя в зеркало, вижу напоминание об этих событиях.
Киун открыл глаза и посмотрел на друга, чтобы увидеть его реакцию на эту историю. Лицо Се Ляня было удивлённым и задумчивым. Заметив взгляд друга, Се Лянь начал говорить:
— Киун, тебе стоило мне раньше об этом рассказать. Я бы знал, каких тем не стоит касаться. — Се Лянь замолк и после небольшой паузы продолжил. — Скорее всего сейчас ты хочешь знать, как я к этому отношусь, не так ли? Видишь ли... я уже говорил, что раньше никогда не сталкивался с подобным. Но знаешь что. Я подружился с тобой таким, какой ты есть сейчас и не испытываю отвращения к тебе, узнав эту историю. Но ты меня шокировал, так что мне понадобится время, чтобы привыкнуть к этой информации, хорошо?
Киун приятно удивился таким словам от друга. Раньше в общении Се Лянь не показывал подобной взрослости, скорее наоборот, вёл себя как человек, которому постоянно потакали в детстве. Но куда больше он был благодарен другу за то, что, даже узнав эту часть его жизни, Се Лянь не отвернулся от него. Киун сдержанно улыбнулся и решил сменить тему.
— Послушай, Лянь-Лянь, у меня есть идея, чем можно заняться.
— Ну и чем же?
— Давай погуляем по городу? Можно ещё и Таке-куна захватить, и ты нам, как местный, проведешь экскурсию. По-моему звучит неплохо.
— Ну, я за.
— Хорошо, тогда я позвоню Таке-куну. — завершил разговор Киун и пошёл набирать Такемикадзути.
Собрались они с Се Лянем быстро. В целом прогулка получилась неплохая, Киун сумел отвлечься от утреннего разговора. Правда, когда они забирали Таке от школы произошла небольшая заминка — с ними увязался сосед Таке по общаге, Хуа Чен. Но даже это не помешало Киуну насладиться прогулкой. Не то чтобы Киун невзлюбил Хуа Чена, просто он ещё не привык к новой обстановке, а тут уже новые лица появляются. К тому же Киун будет вести литературу именно у этих классов и ему не хотелось бы, чтобы о нём пошли какие-то слухи до его появления в школе. Он предпочитает сам составлять первое впечатление о себе, а не позволять это делать посторонним людям.
К тому же воспитанник был резок с ним. Киун пять лет старался заменить ему отца, неудивительно, что он волнуется о Таке-куне, тогда почему подросток столь груб. На самом деле Киун уже успел привыкнуть к равнодушию Таке. Но всё ещё немного неприятно.
В конце взрослые ушли отдельно, оставив старшеклассников добираться самостоятельно, и поехали домой.
Дома Се Лянь извинился и зарылся в ноут, готовясь к завтрашним урокам, а Киун выцепил книгу со сборником китайских рассказов и сидел читал. Всё равно завтра он только в администрацию пойдёт, чтобы ему всё рассказали о том, у кого он будет вести. И хоть благодаря Се Ляню он уже знает ответ, придти всё равно надо. Чем больше перед начальством маячишь с лицом лица, тем больше оно уверяется, что ты усердный сотрудник.
Киун так погрузился в книгу, что не заметил, как прошло время и очнулся только тогда, когда Се Лянь позвал его ужинать. Во время трапезы Се Лянь рассказывал о своих коллегах.
— Запомни, Киун, если будут какие-то проблемы, можешь смело подходить к Юйши Хуан. Она хоть и просто комендант общаг, но раньше была учителем и почти все нынешние учителя раньше учились у неё и до сих пор считаются с её мнением. Также есть госпожа Линвень. Она секретарь директора и его зам. Она всегда завалена работой, так что лучше лишний раз её не нагружать, но Линвень откликается на все просьбы, поэтому на неё периодически скидывают работу другие. Директора зовут Ши Уду, также он ведёт у старших классов родной язык. Пей Мин, друг Ши Уду и Линвень ведёт алгебру с геометрией. Именно за него Линвень делает всю бумажную работу. Так же был господин Мей Нянцин, который вёл литературу, но ты приехал на его место, поэтому он уехал куда-то, пока ты у нас. Физкультуру у нас ведёт Лю Цингэ, физику — мой друг Фен Синь, химию — Му Цин, информатику — Шан Цинхуа, географию — Цзян Фенмянь, историю с обществознанием — Лань Цижень, а английский — Шень Цинцю.
— Боюсь, я всех прям так сразу не запомню.
— Никто от тебя этого не требует. Все понимают, что ты новенький, и не будут к тебе строги. Главное, запомни имена трёх опухолей: Ши Уду, Пэй Мина и Линвень.
— Трёх кого? — Киун удивился столь странному прозвищу.
— Опухолей. Они втроём вместе ещё со школьных времён, и уже тогда были очень дружны между собой и считались элитой школы. Ну, завистники и дали им это прозвище. Они не растерялись и сами назвали так свою компанию.
***
Утром Киун проснулся от того, что из него вышиб дух Фансинь, запрыгнув на живот. Некоторое время они с котом смотрели друг на друга в непонимании, а потом парень снял с себя кота и, поставив того на пол, сел в кровати.
— Не самое приятное пробуждение, но спасибо хоть не когтями. — обратился к коту Киун, на что тот неопределённо мяукнул и убежал из комнаты.
Оглядевшись по сторонам, Киун не увидел ни Се Ляня, ни его телефона.
— Значит уже ушёл в школу. Стоп, а сколько времени? — Киун запаниковал и, взяв в руки телефон, посмотрел на время. — Фух, всего лишь десять утра. Значит, я успеваю.
Поднявшись с кровати, Киун поверил телефон на наличие непрочитанных сообщений и, увидев одно от Се Ляня, зашёл в переписку.
Брат по разуму, 7:12
Киун, я ушёл на занятия
Тебя будить не стал
У тебя же на большой перемене встреча в администрации? Если что я в 11:10 тебе позвоню, если ты до этого не встанешь.
Вы, 10:03
Привет, я уже встал)
Что на завтрак?
Брат по разуму, 10:03
Я пиццу с утра заказал, на кухне твоя половина😘
Звякни, как придёшь, я тебя впущу и провожу
Вы, 10:04
Хорошо)
Пиццу нашёл
Киун оторвался от телефона и, положив на тарелку три куска нетронутой пиццы, поставил в микроволновку разогреваться. Поев, Киун принялся одеваться. После недолгих раздумий он надел белую водолазку, закрывающую горло, брюки молочного цвета и светло-серый пиджак.
— Осталось только причесаться, и я буду готов.
Киун посмотрел на телефон и, увидев, что сейчас только пол одиннадцатого, сел читать книгу, которую начал вчера. В двенадцать, еле оторвавшись от очередного рассказа, Киун быстро почесал свою светлую шевелюру и направился к будущему месту работы.
Через полчаса оказавшись на месте, Киун позвонил Се Ляню как тот и просил.
— Ало, Се Лянь, я на месте.
— Да, да, подожди немного я щас подойду.
— Окей, жду. — Киун сбросил вызов и, положив телефон в карман, пробормотал. — Наверно, с учениками разбирается.
Только Киун начал ждать друга, как главный вход открылся и из него выпорхнула стайка учениц, весело щебечущих между собой. Но только они заметили нового учителя, как смутились и, замолчав, прошмыгнули мимо него. Киун сохранил невозмутимое выражение лица, хотя в душе посмеивался над такой реакцией девочек. Он уже успел соскучиться по этим влюблённым взглядам. В прошлой школе они всегда сопровождали молодого учителя литературы, и, если бы Киун захотел найти себе пару, это не составило ему труда. Но пока что все девушки уходили от него в слезах и удивлялись его холодности.
Наконец из ворот вышел запыхавшийся Се Лянь и повёл его по территории школы.
— Запомни, Киун, никогда не называй Опухолей этим прозвищем при них, чужим они этого не позволяют. А во-вторых, корпус администрации — красного цвета. Тебе сегодня, конечно, выдадут карту территории, расписание и пропуск, но это лучше запомнить сразу.
— Цвет счастья и благополучия?
— Ага. И партии. — улыбнулся догадливому другу Се Лянь. — Ну, вот я тебя и привёл.
Киун приобнял друга на прощание и толкнул дверь в корпус к будущему начальству.
