В честь принца Сянь Лэ!

Мой принц. Моë земное божество, что олицетворяет нежность и грацию в одном лишь своëм теле. И он прекраснее любой сяннюй или даже упокоенной невесты: тëмные, шелковистые волосы - потоки крепкого пуэра, струящиеся сквозь пальцы, глаза - тягучий, жидкий мëд с примесью верескового сока, что отливает янтарными бликами, когда он улыбается, руки тëплые и гладкие, с тонкими и изящными пальцами, а губы бледно-розовые, словно малиновые пионы... Он сам по себе - ходячее искусство. Мужчина, что сразил меня с первой же нашей встречи. Как вчера помню... Все суетятся, и я, совсем юный, готовый прыгнуть... А он стремится ко мне, словно стрела. Ловит и пролетает над толпой, держит на руках: я впечатлëн и растерян одновременно, не знаю, что делать... Просто смотрю на него в маске, которая явно была лишней на его лице. А эти глаза... В эти глаза я вгляделся настолько, что даже не заметил, как позволил ему забрать свою волю. Разрешил ему поглотить меня, сделав своим должником во веки. Этот взгляд, перешедший с полëта на моë детское лицо... Он смотрел на меня не высокомерно, но достаточно, чтобы я ощутил себя неловко рядом с таким, как он. Кажется, он улыбнулся мне... "Если не знаешь, ради чего жить - то живи ради меня," - эти слова впечатались мне в голову самыми стойкими чернилами, засев во мне на долгие годы. Честно говоря, я до сих пор повторяю их. И до сих пор нахожу самыми вдохновляющими, самыми необычными для себя... ...Принц Сянь Лэ, Се Лянь. Спасибо, что подарил мне смысл жить и появился в моей жизни вовсе. Когда-нибудь настанет день, и я поймаю тебя в ответ. А ты протянешь свои руки, позволяя мне сделать это. *** Ярмарка горела самыми яркими красками в эту сияющую ночь: красные и пурпурные фонарики освещали каждый угол лавочек, помогая звëздам освещать путь проходинцам, а на углах звучала музыка из гуцинов и флейт. Яркие вывески и горячая уличная еда привлекали покупателей один за одним, дети бегали по улочкам со сладостями и сувенирами, стараясь не отставать от товарищей, а продавцы-зазывалы пытались прорекламировать свою продукцию, ораторским подходом завлекая посетителей. Либо кто-то использовал магию, либо духи пробудились ото сна, потому что в небе то и дело мелькали полупрозрачные силуэты лисиц, волков и южных птиц, что струились по небу над головами людей, исчезая за облаками и оставляя после себя рваный, тонкий след, напоминающий полосы тумана. Скрашивали тëмное небо и светлячки, что кружились вокруг и взмывали ввысь, россыпью разлетаясь над крышами прилавков. Было невероятно красиво... Се Лянь и раньше бывал на ярмарках, но подобная вызывала в нëм неимоверный восторг. Он с восхищением осматривал лавки, разглядывал украшения и небо, сталкиваясь с несколькими прохожими и дожидаясь, когда подойдëт Хуа Чен, плетущийся за ним сзади. Он терпеливо перебирал ногами, наблюдая за тем, как Се Лянь, словно ребёнок, исследует лавки и смотрит на всë подряд. Где-то по пути, он очень долго засматривался на цветочный прилавок, разглядывая свежие цветы жасмина, что благоухали до самой мясной лавки: Хуа Чен купил для него один и вплëл ему в волосы, довольный такой искренней реакцией на столь малый подарок, когда Се Лянь, не веря своим глазам, улыбался и трогал цветок ладонью. Дальше, они перекусили паровыми булочками; Хуа Чен в одной из игр на метание выиграл Се Ляню плюшевого камикадзе, а позже они присели на камнях, возле храма одного из небесных мелких чиновников. Се Лянь знатно подустал, а Хуа Чен готов был ходить за ним вечно, лишь бы он был счастлив постоянно... - Спасибо тебе, Сань Лан... Это было прекрасно, - поблагодарил Се Лянь, обнимая коричневого зайца. - только... Удивительно, что ты пригласил меня. Интересно даже, в честь чего вся эта ярмарка... - А ты не знаешь? - выгнул одну бровь Хуа Чен, сложив одну ногу на другую. - Эта ярмарка - праздник твоего народа. Среди кочевников и тех, кто выжил после падения Сянь Лэ - потомки и бывшие жители каждый год устраивают фестиваль в самую ночь, начиная с летнего восхода луны: по этой причине, очень здесь много огней и известных тебе вещей, вроде еды и традиций. Также, некоторые местные с этой земли тоже принимают участие в празднике, выступая в качестве дани уважения падшей страны. - Так... Это траурный праздник?.. - опешил Се Лянь, крепче стискивая камикадзе и прикусывая губу, начиная было задумываться об этом, но Хуа Чен покачал головой, улыбаясь. - Нет-нет... Мëртвых здесь припоминают, а не поминают. - пояснил он, кивая на ряды лавок: отсюда хорошо были видны волны из крыш и пятна горящих огней вдали, что тянулись лентой до самых гор. Вид был просто невероятный. - Этот праздник - живая память: здесь никто не думает о войне, а вспоминает родные края и людей, что были с ними. Поэтому здесь столько красок и живой суеты... - Ох... Это и вправду трогательно, - вздохнул Се Лянь, с воодушевлением смотря на лавки и толпы. Такая верность и любовь народа вызывала нечто тëплое в груди. - вау... - И помимо того... - Хуа Чен встал с места, протягивая руку принцу: тот, немного колеблясь, встал, принимая чужую ладонь. - Я хочу показать тебе основную причину этих празднований. Продемонстрировать истинный масштаб преданности твоего народа. Се Лянь смутился, прикусывая губу, но не стал возражать, когда ему закрыли ладонями глаза. Он пошëл за Хуа Ченом, следуя его указаниям и аккуратно перебирая ногами, боясь споткнуться. - ...Я сейчас уберу руки. Только будь осторожен, мы высоко, - предупредил Хуа Чен, готовясь отпустить. - Раз... Два... Три. Ладони на глазах сползли на плечи, а в зрачки ударил свет: в небе один за другим взлетали фонарики, хаотично разбросанные меж звëзд, чьи огни горели разными цветами - фиолетовым, красным, белым и жëлтым, а сверчки мелькали над головами, догоняя их и создавая эффект искорок, что моментально исчезали после каждого воспламенения. Магические духи бежали за ветром, растворяясь в свете фонарей. Отсюда, линии ярмарки было видно издали, а именно - то, где они начинались, и то, где они завершали свой световой путь. Где-то за палатками, шатрами и прилавками было видно озеро, в котором расцветали лотосы: их бутоны стали розовыми точками, что были видны даже отсюда, а рябь на воде и мокрые кувшинки отливали тëплым светом фонариков, поражая своей красотой. Се Лянь даже не нашëл, что сказать, наблюдая за этим... Просто вау. Как же здесь всë-таки чудесно... - Сань Лан... - заворожено выдохнул Се Лянь, положив одну из рук на ладонь на собственном плече, что сейчас держала его у края. Он задержал дыхание, не отрывая глаз от этой картины. Хуа Чен наклонился к его уху, разглядывая глаза своего гэгэ: мëд в них сменился на миллионы красок, но от этого они стали ещё прекраснее. Он прижался к нему сзади со спины, положив щëку на чужое плечо. - Этот фестиваль - праздник Сянь Лэ. Праздник, посвящëнный императорской семье и их наследнику, что люди Сянь Лэ предпочли сохранить в своих сердцах. День, когда для принца дарят звëзды и посвящают ему ночь, - добавил Хуа Чен, смотря на всë снизу вместе с Се Лянем. Принц ошарашенно повернул голову к нему, опешив от таких слов. - вся эта ночь - твоя и только твоя... Люди помнят о тебе только хорошее, гэгэ. И их потомки прославляют тебя, потому что верят своим предкам. Се Лянь покраснел, опуская глаза и поглядывая на блики в отдалëнной воде. Ну разве он достоин этого?.. Того, чтобы ему дарили звëзды? Осознавая, что Се Ляню некомфортно, Хуа Чен поднял голову и ослабил хватку, давая тому расслабиться. Се Лянь же задумался. - А я и не знал... Даже стыдно теперь перед ними, - вздохнул он, кивая на людей. - интересно даже, сколькие посвятили мне "звезду"... Я так и не застал за все эти годы ни одной... - Ничего страшного, гэгэ. Зато застал сейчас, - успокоил Хуа Чен. - Спасибо тебе, Сань Лан... Без тебя бы я никогда не узнал, что есть люди, хранящие память обо мне, - Се Лянь улыбнулся. - это так... Неожиданно и восхитительно. Не думал, что когда-то мне удастся ощутить подобное... - Что ты! Ты должен был узнать. Мне показалось, что тебе понравится, - усмехнулся князь призрачного города. - и... Вижу, я был прав. Ты достоин этого, гэгэ. - И всë равно... Спасибо. Се Лянь крепче сжал его руку, направляя взор в небо. Хуа Чен не отпрянул, продолжая думать о нëм. "Спасибо тебе, что дал мне возможность показать тебе эту ночь. И спасибо, что позволил ходить с тобой на одной земле. Спасибо за смысл жизни, милый гэгэ."