Падаю в твои объятия.

Чужое сердце под краснеющим ухом стучалось настолько быстро, будто могло вот-вот выпрыгнуть. Кёнигу уже казалось, что всё это — сплошной бред, и воображение влюбленного парня просто хочет составить иллюзию, будто бы что-то может быть взаимно, но если бы он только видел красное от неловкости лицо Келлермана, прикрывающего глаза тыльной стороной ладони, пока другая движет пальцами в тёмных и мягких волосах, от которых пахнет очень приторно и приятно.

***

Соломка за ухом, красные от ягод пальцы рук и громкий грохот. Всё это пахнет и отдаётся рутиной дачных приколов, когда в три ночи хочется пойти на рыбалку, даже зная, что ловить рыбу ты не умеешь, а в 6 вечера хочется жарить шашлыки и драться ветками, изображая из себя гениев фехтования. Пыльные полки, полив теплицы из шланга, из-за чего вся одежда становится мокрой насквозь, посиделки в беседке и обязательный пункт побега от соседских кур. Сворованные ягодки у других соседей и сама вишня на торте — страшилки в темноте ночью. — Блять! — громкий крик, после которого следует кашель. — Дэм? — прикрикивает парень, резко разворачиваясь и глядя в сарай. Пыльный Келлерман, уронивший старое радио стоял и кашлял, отряхивая себя от пыли. — Пиздец, Кёниг! Пиздец! — очень яростно восклицает парень, желая скорее убрать эту старую тарантайку на место и вылезти от этого сарая, да закрыть его дверь ещё надолго. Тэнэ, наблюдая за такой картиной, совсем рассмеялся, особенно, когда из этой черни вылез грязный и недовольный друг. — Зато больше туда не полезешь, — темноволосый осторожно лохмочет чужие пряди волос, — теперь мыться пойдёшь? Ебать ты грязный-то, — парень хмыкает, не сводя своих глаз с чужого лица. — Жуть, Тэнэ, а тебе смешно! — грязной рукой Дэм мажет по чужому лицу, так что второму приходится отбежать, чтобы не стать таким же грязным. — Ну блин. Идти мыться — теперь самое лучшее решение, но тогда лучше отложим поход на речку на завтра, — он пожимает плечами, подходя ближе к Кёнигу, который уже спокойно идёт в ровень. В эту же секунду Келлерман с резкостью закидывает локоть на чужое плечо, совершая захват своего друга, с которым приехал пожить жизнью дачной, как все дачники. Оба парня громко смеются, машинально дрыгаются, стараясь победить в этой детской схватке. Светловолосый напирает чуть больше, так что староста сгибается в коленях, следом захватывая в свои руки чужие ноги, отчего Дэм уже падает на землю. С резкостью их победность сменяется, но упавший тянет темноволосого в свою сторону, угрожая недалеко растущей крапивой. Тэнэ почти умирает со смеху, когда уже оказывается на короткостриженной лужайке под чужой силой. Головой Кёниг тянется к чужим рукам, почти оскаляя зубы, один отпускает второго, желая скорее отправиться в душевую и пережить этот день без следа чужих зубов. — Бывай, лопух, — он машет рукой в воздухе. — От чумазого ничего не слышу, — щурит свои серые глазки парень, вставая с мягкой травы, желая отряхнуться. Когда Келлерман уходит с поля зрения, парень, положив руки на бока, оглядывается вокруг, не зная, что же сделать, а бесполезно тратить время тоже не хотелось. В глаза бросаются не убранные по местам лопаты и прочие части арсенала, грязные стенки теплицы и неполитые уже как два дня цветы, рядом с которыми — самое симпатичное место. Староста сразу же идёт энергично убирать ненужные сейчас вещи и весь видимый беспорядок. Отдых — это хорошо, но ещё лучше хоть как-то помочь, когда есть возможность и светловолосый не ругается. Совсем нелёгкая рутина садоводства и дачников всё больше удивляла Кёнига. Совсем случайно начав полоть небольшие проростки ненужной у цветов травы, парень завлекся настолько, что руки были совсем красными от работы без перчаток, но теперь клумба выглядела ещё лучше, так что оставалось только дать земле побольше влаги. Пробегаясь до крана, чтобы заполнить лейку водой, Тэнэ не замечает, как из дома выходит весь чистый и довольный Келлерман, который удивлённым взглядом провожает темноволосого с небольшой лейкой зелёного цвета. Осторожными шагами, шлепая своими тапочками, голубоглазый направляется к клумбе, ещё больше удивляясь тому, что сотворил своими руками староста, лишь стоило ненадолго уйти в душевую. — Нихуево тут сделалось, — он корчит совсем удивлённое личико, поворачиваясь назад и слыша, как из лейки вода плескается на дорогу. Замечая, что руки у Кёнига в плачевном состоянии, парень выхватывает лейку себе, проявляя желание помочь. — Бабушка не обидится, что я чутка хуйни сделал? — Тэнэ неловко чешет голову ладонью, которую недавно хорошо промыл под кранчиком. — Не, я думаю, ей всё понравится. И ты в том числе, — опустошая лейку, парень кладет её недалеко от клумбы, подходя обратно к Тэнэ. — Руки болят? — он тянет к себе чужую ладонь, чтобы поглядеть, а после недовольно цокает. — Нормально всё, не парься, — потихоньку убирая свою ладошку из чужой, Тэнэ лишь улыбается. Оба парня снова переглядываются. — Пошли на качели может? Делать ваще уже нечего же, — парень пожимает плечами, разворачиваясь в другую сторону двора, которая находится за кранчиком, к которому до этого староста шел за водой для зелёной лейки. — Раскачаю тебя со всей силы, но сначала сам покатаюсь, — парень берёт разбег, желая как можно быстрее добраться до качелей на высокой сильной ветви дерева, что у него и получается сделать. Усевшись на деревянную дощечку, Дэмон начинает раскачиваться, совершая обыденные механические действия: наклоны туловищем и помощь себе ногами. Ветер, обдувающий лицо, то убирает обросшие волосы назад, то возвращает их к лицу. Подходящий ближе староста с улыбкой помогает раскачаться, аккуратно толкая дощечку, чтобы чужие ноги не прилетели в лицо и Тэнэ не сбило с ног. — Как тебе тут на даче? Бабушка звонила, кстати, сказала, приедет через дней так 5. Разгуляемся ещё, — Дэм посмеивается, сильнее раскачиваясь и рассекая телом воздух. — Мне нравится всё, что ты предлагаешь. С тобой весело, поэтому, думаю, мне вдвойне нравится на даче, — Кёниг облокачивается об яблоню, растущую прямо за спиной и провожает глазами каждое перемещение Дэмонтаниэля. — Завтра на речку. Потом обязательно ещё на крышу через пять домов залезем. И, конечно, — замолкает парень, с резкостью спрыгивая с качель, когда тело с деревяшкой берёт направление вперёд. Приземление оказывается совсем чётким. Один тапок парня слетает с ноги, но это ничего не портит, — тебе обязательно нужно тоже прокатиться на качелях. Садись уже, — он улыбается, прося всем видом уже сдвинуться с места. Тэнэ вздыхает, послушно отталкиваясь ногой от дерева и доходя до деревянных качель, на которые быстро и удобно садится, хватаясь за веревки с двух сторон. — Ну, валяй, — цыкает сероглазый, чуть прищуривая глаза, сильнее сжимая в ладонях веревки, когда Келлерман начинает со всей силы помогать парню раскачаться. Секунда за секундой проходят в своем темпе, Дэм убирает с лица свои прядки волос, сразу продолжая раскачивать своего друга. — Блять, не раскачивай сильно так, хватит уже, — Кёниг недовольно хмурится, устремляя взгляд прямо в голубые глаза. — Да ладно тебе, чё, боишься что-ли? — ещё один сильный толчок по качелям, от которого Кёниг слетает с них, а Дэм, не удержав равновесия, сам падает. Разве существует более неловкое приземление? После такого Кёнигу будет ещё тяжелее смотреть в те голубые глаза, из-за которых родной орган сердца стучит не медленнее чужого.