Он вырос

Это было последнее лето его детства. Не хотелось прощаться с ним, не хотелось отпускать, не хотелось взрослеть, но выбора не было. Он уже не тот маленький мальчик. Тома, Антон и Рома уже выпустились, а ему только предстоит пройти через все прелести одиннадцатого класса. Да и без них в школе как-то уж очень скучно. День был жарким, даже очень. В автобусе галдели недети и дети младше Сережи. Он сидел один, так как ещё не успел ни с кем познакомиться - все его сверстники были уже с друзьями и парень понимал, что он, несуразный, странный, перетравмированый мальчик, который до сих пор не отвык от глупых игр с Мушкетерами, никогда не впишется в компанию, где все парни были по типу Шутова, только глупее и трусливее. От одного воспоминания злосчастной фамилии по спине побежали мурашки. Серёжа потерся ею о спинку кресла и вздохнул. Языком он провёл по зубам и ощутил там привычную дырку. О да, Стас Шутов оставил на нём не мало травм. Рукой он незаметно скользнул под футболку и ощутил там шершавую поверхность шрама. Тогда Койоты его заперли в каком-то сарае вместе с Ромой и Тохой и тыкали в них подоженной палкой. «Бекон», — грустно улыбнулся он. Как раз кличка в Шутовом окружении у него была Пятачок. Вздохнув, он подперел подбородок ладонью и посмотрел в окно. Они уже подъезжали к лагерю, это он понял по табличке, гласившей «ЛАГЕРЬ "ЮНОСТЬ"». Оригинальное название, ничего не сказать. Почему, например, не " Мушкетеры"? В лагере с таким названием Серёже бы понравилось намного больше. Когда автобус остановился, Сережа вышел самым последним. Иначе его бы просто задавили и глазом не моргнули. С двенадцати лет он вырос только на семь сантиметров, да и поправился несильно - как был кожа-да-кости, так и остался. Говорила же ему мама: есть нужно больше.. А ещё батя Ромы ему постоянно больше всех своей фирменной лапши наваливал. Приходилось есть, иначе ему бы эту лапшу в жопу залили. Ну, конечно, никто не залил, но всё равно, батю Ромы обижать не хотелось. Такой классный мужик всегда помогал. Забрав свои вещи, он, находявшийся в самом конце строя, отправился на распределение по отрядам. Первая лагерная ночь была неплохой. В комнате было по четыре места. По мнению Сереги, ему попались самые крутые соседи. Тимоха - улыбчивый, хорошо сложенный и веснушатый парниша который чуть ли не сходу защекотал Сережу и сразу стал звать его Рыжим. Он говорил так быстро, что иногда было тяжело понять, что именно он говорит. Также был ещё один Сережа. Длинный, смуглый, с длинными волосами и банданой. Он был фанатом рока, да и в целом напоминал какого-то панка - жирные волосы, футболка "Король и Шут" и невыносимый аромат. Хотя всё же крутой - знает много интересных историй. Ну и Жаксылык, он казах и его всё называют Жак (полное имя не выговорить). Хмурый и тихий, но остроумный, много знает и всегда вставляет в разговор какие-то интересные факты. Как оказалось, Тимоха ездил в этот лагерь каждое лето и знал множество интересных историй. И, конечно же, в первую ночь он решил поведать соседям какую-то глупую историю про приведений или убийства в этом лагере. Включив фонарик на телефоне, он начал говорить медленно, загробным тоном. — Однажды, когда этот лагерь только открылся, здесь был вожатый.. Старый такой дедушка. — Чикатило что-ли? — перебил Серёжа-который-панк. — Да молчи ты, вонючка, не перебивай, — нахмурился Тимофей, а после продолжил. — Его все любили. Он был добрым, веселым. Но однажды он пропал. — И его тело нашли в лесу? — насмехнулся Жак. — Ну так не интересно. Я таких историй много знаю. Рассказчик закатил глаза. Сережа шикнул. — Ребят, давайте послушаем, а. Не душните. — Спасибо, Рыжий, — Тимоха улыбнулся. В ту ночь никто так и не уснул. Не потому что история была настолько страшной, а потому что они просто дурачились. Сережа и сам не заметил, как пролетели три недели. Кроме своих соседей, он друзей не нашёл, и хотя у них была группа в ВК, отпускать их все равно не хотелось. Первым уезжал Тимоха. Парни всей компанией пошли его провожать. Когда автобус скрылся вдалеке, Серёжа ещё долго стоял и смотрел вслед. Вместе с Тимохой уехало его детство. Ничто не сравнится с этой тоской. Тоской по времени, которое уже не вернуть. По разодранным при падении с велосипеда коленям. По лазаньям по деревьям. По друзьям, которые всегда были рядом. По сну на скучном уроке физики. По детству. И пусть оно у Серёжи было не самым прекрасным, пусть с одинадцати лет его швыряли за волосы, били, пусть ему оставили много шрамов, но он это пережил. Он нашёл действительно верных друзей. Он нашёл друзей, которые принимали его таким, какой он есть. Друзей, которые никогда не унывали и не распускали сопли. Которые не обижались. Те, с кем он мог искренне смеяться. Сейчас нужно идти дальше. И он пойдет. Он пойдёт, зная, что те, кому он верит, будут рядом. Зная, что он в безопасности. Сережа вырос, и он этим гордится.