"Свет, что ведет в Ад"

Очередной безумец оказался за спиной и Хан качнул головой - в Мохаве Чикагские Пустоши вспоминаются с теплотой ибо местные жители и кочевые племена нормальны, насколько можно быть нормальным в мире, где смерть всегда дышит в затылок или щелкает в счетчике Гейгера смертельными дозами облучения. По-хорошему, то существо за спиной надо было пристрелить на месте, как выродка и мутанта, даровав ему избавление от тяжкого бремени безумия, но нарушать незримый баланс, существовавший в этом адском месте, было бы неразумно. Хан мотнул головой - те, кто проводил много времени вне подземного города и Чикаго, контактируя с населением Чикагских Пустошей и, особенно, с северными племенами, жившими у Великого Мичигана, а летом переезжавших к Верхнему, перенимали слишком много привычек у местных, отчего среди Чикагского Центрального и Детройтского Производственного департаментов считались чудаковатыми и даже диковатыми: многие дальние патрули носили подаренные им местными тотемные символы-обереги, а солдаты дальних аванпостов и внешние разведчики раскрашивали броню в ритуальные боевые символы, распространенные у воинов племен. Странный симбиоз поначалу был не более чем игрой, незаметно преображаясь в опеку, а за ним и в товарищество и если жители юга из Индианаполиса, Сент-Луиса и Цинциннати все ещё ничего не знали об Анклаве, то северные племена настолько тесно сошлись с департаментами, что совместные патрули были обыденностью, а межплеменные споры решали на самом высоком уровне. Хан, как один из разведчиков, тоже имел несколько ритуальных практик и определенные философические воззрения на окружающий мир, полученных от племени Солнцеворов, входивших в его зону разведки. Поднявшись на пригорок, на котором стоял заколоченный дом, что был чуть ли не самой высокой точкой бывшего Гудспрингс, Хан постучался в дверь. Казалось, его поразило безумие - закованный в силовую броню человек стучится в заколоченный дом в тщетной надежде на то, что ему откроют. Редкие старатели добирались до этого городка, но никогда в нем не задерживались и не обыскивали: причиной тому были кости местных жителей, сваленные в телеги, что стояли вдоль дорог и покрытые черной плесенью. Город сожрала принесенная кем-то чума и сожрала гораздо быстрее, чем трупы успевали хоронить. Сердобольные, решившие убирать тела и попытаться их захоронить, испустили дух в своих домах или у этих самых телег. Впрочем, они смогли избежать смерти от Облака или когтей тварей, однако Хан не мог сказать, какая из участей была хуже... Дверь медленно открылась: бутафорские деревяшки, подпиленные в нужных местах, нисколько не мешали двери открываться во внутрь. Хан шагнул внутрь, пригибаясь и шлем тут же включил ночное видение, позволяя осмотреть полутемные помещения дома. Внутри его встретила девушка лет двадцати или двадцати пяти с темно-русыми волосами, одетая в легкий бронежилет, респираторную маску и сжимающая в руках потертую лазерную винтовку, испытующе глядя на вошедшего. Впрочем, она быстро расслабилась, опустив оружие и кивнула в ответ на поднятую Ханом в приветственном жесте правую руку. — Тут паразит под домом. - Начал Хан, проходя ещё чуть дальше внутрь. — Я слышала... - Ответила девушка, кивнув. По виду, она ощущала себя неуютно рядом с гигантом, то и дело поглядывая в пол, словно где-то провинилась. — Странно, что они ещё забредают сюда. - Медленно произнес Хан, скидывая капюшон с шлема, — Нам предстоит прогулка до Двадцать Второго. Надо проверить одно место и постараться проникнуть внутрь, если это окажется не "эхом". Вайолет? — Д...Да, лейтенант. - Девушка подняла свои темно-карие с желтыми прожилками глаза на Хана. Вайолет Нейлан, младший сержант отдела обеспечения биологической и технической безопасности, находилась тут, в Гудспрингс, на ротационной основе, являясь полевым сотрудником отряда "Тот" для поддержки разведчиков и патрульных в ближайшем секторе, в случае возникновения нештатных ситуаций, связанных как с технической неисправностью оружия и брони, так и с проникновением на выявленные в ходе изучения территории закрытые довоенные комплексы. — И смени оружие. Лазерная винтовка - не лучший выбор в тех местах, куда мы идем. — Но по показателям и данным она... — Младший сержант, в этих местах основной показатель - убойность, умноженная на скорость открытия огня. AER12 является надежной в Чикаго, но тут она очень быстро теряет темп огня из-за перегрева диверторов даже не смотря на улучшенный кожух. - Хан прошел в помещение, где стояла грубо окрашенная в песчаный цвет ("научники" не сильно разбирались в маскировке и наносили стандратные схемы на свое снаряжение шаблонно, как по учебнику) броня X-01 седьмой модификации с заменой вместительных сумок и дополнительных креплений для магазинов и оружия на усиленные сенсоры и анализаторы, тогда как правая наручная пластина представляла собой значительно улучшенную версию персонального компьютера на основе "Пип-боя". Рядом, на медицинском столе, лежали штурмовая винтовка калибра 7,62 мм "Ванкувер" промышленного департамента, легкий карабин под калибр 5 мм М-6 довоенной разработки, длинноствольный 10-мм пистолет-пулемет с барабанными магазинами "Шторм" разработки столичного Анклава и, конечно же, тяжелый наплечный 10-мм пулемет роторного типа основанного на довоенном образце, вывезенном из Эштона в 2243 году. — Богато живете. - Закивал Хан, осматривая арсенал, — Компенсируете неумение стрелять способностью доставать редкие образцы? - В шутку спросил лейтенант, обернувшись. Вайолет закатила глаза и протиснулась в комнату, расстегивая бронежилет и снимая респираторную маску с лица. — Ваш юмор был бы уместен, не пользуйся вы, лейтенант, отлаженной QPA-60, что соединена с интерфейсом вашего шлема. - Ответила Вайолет, активируя силовую броню и укладывая бронежилет и респиратор на стол, — Лицемерная шутка, в общем. — У меня QPA-60T - Ответил Хан беззлобно, — Усиленная батарея и разгонные модули вместо сопряжения с силовой броней. — А дробовик? — Он сопряжен. — Ну вот. Тогда я не снимаю своего упрека в лицемерии. Девушка шагнула в броню, убирая волосы в нейрокапюшон и подключая систему связи, оповещения и целеуказания в пазы на висках и макушке. Её тело сильно вздрогнуло, когда разряд электричества пронесся по телу, обозначая готовность систем и броня, громоздкая и неповоротливая, вдруг стала второй кожей: электрополе нейрокостюма позволяло ощущать окружение в полной мере, словно и не было между телом и внешним миром многослойной керамической брони, способной защитить даже от ударов Когтя Смерти или выдержать очередь из роторного гатлинг-лазера высокой частотности. Перед глазами Хана сразу же появился сигнал подключения к его системам и лейтенант принял его, обеспечив доступ Вайолет к своим сенсорам и системам оповещения, в тоже время получив все данные от её брони по запросу. — Что порекомендуете взять, лейтенант? — "Шторм" и наплечный. У тебя есть крепление? — Да... — Значит не попадаешь. Ответом послужило приглушенное ворчание, но к чести Вайолет, она не строила из себя покорителя Пустошей и не была самоуверенным безумцем: на магнитное крепление на плече легла громоздкая труба с тяжелым коробчатым магазином, а Хан помог подключить пулемет к системам брони через систему управления, расположенную под реакторным модулем. "Шторм" Вайолет взяла в руки, разместив запасные магазины к нему на поясе, а к наплечному пулемету - на правом бедре. — Двигаемся быстро. На местных, кто не проявляет агрессии, внимания не обращаем: Пустошь имеет на них свои планы, а мы не вершители судеб. На любую агрессию же отвечаем огнем без разбирательств. У Двадцать Второго лучше всего будет пройти через заросли, используя феромоны, не привлекая внимание выстрелами. — Не лучше ли будет обойти через Джейкобстаун? — Нет. Ночной переход в горной гряде, где ползают туннельщики - слишком рисковая авантюра без инсинераторов. И, в конце концов, мы не штурмовики... — ...мы не штурмовики. - Произнесла Вайолет одновременно с Ханом. — Верно. У нас нет цели разбить кому-то голову. Наше дело чуть более... Тонкое. Хан позволил себе усмехнуться - вечное соперничество в полезности между линейно-штурмовыми и патрульно-разведывательными секциями было обычным делом в Анклаве. Говорили, что это традиция, бережно сохраненная и перенесенная сквозь поколения из довоенной американской армии. Но если армейские подразделения развертывались в составе объединенных батальонов, где пропасти не существовало и соперничество было лишь номинальным, то отдельные и узкоспециализированные отряды Секретной службы были разделены запредельно выпестованной исключительностью. Штурмовик и разведчик Секретной службы срать не сядут в одном комплексе, притом иногда буквально. — Ладно. Выходим. - Произнес Хан, разворачиваясь и бросая взгляд на фотокарточку, где был изображен человек с аккуратными усами и залысиной, обнимавший седеющую женщину. Оба они были одеты в комбинезон убежища, а снизу фотокарточки была подпись: "Митчеллу от..." — Это Хан. Я беру с собой Вайолет из точки "Салун". — Вас понял, Хан. Отметил. - Ответил голос оператора, — Майор Брен извещен. **** Джек чуть отошел от остальных старателей, вызвавшись наблюдать за окружением вместе с Оливией. Пока все думали, вскрывать ли дверь сейчас, в сумерках, или сделать это утром, Джек думал о том, как бы быстрее "вмазаться" джетом, чтобы унять тремор в теле. Эта болезнь появилась недавно, после очередного выхода в патруль у Последнего Приюта, в котором обожженный в облаке безумец схватил Джека за лицо и выхаркал на него свои легкие, визжа что-то о "благословении". Док ничего не нашла при осмотре и даже когда появился тремор, тряска и накатывающая лихорадка, она сказала, что это не более чем "самовнушение", но Джек знал, что это не так. Что-то внутри него росло, пыталось вырваться наружу и только джет помогал погасить это "нечто". "Ничего, сейчас заработаю крышек и в Республику... Найду хорошенькую врачиху... Меня на ноги поставят..." - думал Джек, доставая из подсумка ингалятор с мутной жижей и поднося тот ко рту. Руки тряслись, не то в предвкушении, не то от страха того, что росло внутри. Оно всегда боялось, всегда тряслось, когда Джек подносил ко рту джет. Пьянящее чувство власти над неизвестным, опасным окрыляло. — Пошел ты нахуй, козел. - Процедил Джек, обхватывая губами ингалятор и впрыскивая пары смеси в рот, вдыхая их. Тряска и чувство тревоги ушло, уступив место эйфории, спокойствию, радости. Бросив использованный джет под ноги, Джек вдавил тот в сухую землю, втянул носом прохладный, горный воздух и улыбнулся, направившись широкими шагами к Оливии. — Хей, детка! Как твое ничего? Классно стреляла по этим зеленопузым растениям! — Джек? Ты разве не должен сторожить тропу? — Да че там сторожить то? Какая тварь по ней вообще пройдет, а если и пройдет, то мы услышим её раньше, чем она нас учует. Че, зря что ли Бьянка и Бегунок ставили эти банки консервные? — Джек, тебе моча в голову ударила? Мы в Мохаве, дегенерат. В Мохаве, а не посреди Хаба, придурок. Это не то место, где можно забить свой хуй на обязанности! Вернись на место! - на лице Оливии, к удивлению Джека было непонимание, а не злость. Джек поджал губы и развел руками, выпучив глаза, сдерживая улыбку: — Ол, ну блять, какие тут чудовища? Разве что за той гермодверью, а в горах то кто? Тут слишком высоко и пусто для туннельщиков, а гули и Когти сюда не забредают, потому что Зеленка! От кого мы тут вообще должны что-то сторожить?! — Джек, ты долбоеб? Тебя мама, когда рожала, часом не об пол ванны уронила из своей... Джек?... Что это? - Оливия вдруг вжала пальцы в оружие, приподнимая то. — Где? - Широко раскрыв глаза, Джек обернулся. В горах, даже невысоких, в момент прихода сумерек мало что можно было разглядеть и требовалось довольно долгая адаптация зрения. Супермутанты, гули и зверье любили охотиться на двуногую дичь в это время в Пустошах. В Мохаве же сумерки были временем, когда реальность и больное, истощенное стрессом, воображение объединялись, порождая опасные образы, путая и внося сомнения, зачастую смертельные. — Бля, Ол, там нихуя нет и если я сейчас обернусь и тебя не окажется за моей спиной, я очень сильно разозлюсь... - Поднеся пальцы к переносице, Джек потер её, глуповато улыбаясь. Что-то теплое стекло по его носу, падая на нижнюю губу. Затем ещё... На сей раз капля упала на землю. Мотнув головой, Джек убрал руку от лица: та была вся в крови. — Что за хуйня... - Он обернулся. Перед ним лежало тело Оливии, бившееся в предсмертных конвульсиях. На месте глаз зияли продавленные дыры, из рваных век текла кровь, в шее торчал штык-нож, в котором Джек узнал подарок своего старого приятеля, с которым они вместе бродили по Большому Кругу. — Слыш, Ол, это не смешно. Ол? Ол, блядь?! ЭЙ! ЭЙ, КТО-НИБУДЬ! КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ! - Заорал Джек, припав на колени и начав трясти тело мертвой девушки, — БЛЯДЬ! ПОМОГИТЕ ЖЕ, НАХУЙ! Раздался выстрел. **** — Твою то мать, падаль мелкая! - Произнес Бьянка, поднимая с земли остатки джета. Визг Оливии, раздавшийся пару минут назад, заставил всю группу бросить пререкания и броситься на помощь. К своему ужасу они увидели смеющегося Джека, что выдавливал глаза Оливии, склонившись над ней. В её шее торчал штык-нож, вошедший под углом так, что конец вошел в сердечную мышцу, мгновенно оборвав её жизнь. Жизнь обезумевшего Джека, завопившего что-то о благословении и счастье, оборвал сам Карм из своей личной "Секвойи". Тот-Кто-Бежал взял разбитую склянку из рук Бьянки и понюхал содержимое, что налипло на стекло: — Дурман. Дрянной дурман. Такой мешает голове видеть ясно. — Думаешь, Джек свихнулся не от передоза, а от какой-то отравы? — От мыслей и дурмана. Если бы у него не было плохих мыслей, то не было бы нужды в дурмане. — Блядь, ты его оправдывать пытаешься? — Не его разум. Его дух. - Кивнул Тот-Кто-Бежал. — А по мне он просто мудак, который поехал кукухой. Блядь, я даже рад, что мы его пристрелили так быстро. Представьте, че этот озабоченный мог с трупом сотворить. Бр-р-р. Карм вскинул брови, глядя на Бьянку. — Да че ты так смотришь? Все знали, что он дрочит на баб на плакатах. — А ты нет? - Вскинул брови Калеб, не сводя глаз с трупа Джека, чье молодое лицо теперь было разворочено пулей, не считая ужасной, безумной гримасы. — Да я не про то! - Отмахнулся Бьянка, — Ну он же был... — Завали хлебало нахуй, Бьянка! - Рыкнула Джессика, снайпер и неофициальный медик группы Крама. Седовласая женщина лет сорока пяти, она была коренной жительницей Мохаве, из Норт-Сайда и имела за плечами более чем двадцать ходок из которых семь были в сам город, — Абсолютно насрать на то, что он мог сделать и кем был. Не насрать только на то, что у нас за одну только ночь уже нет двоих! В безопасной, твою богу душу мать, зоне! — И че? Нам больше добра достанется! — Ты правила забыл? - Вскинула округлила глаза Джессика. — Хуйня твои правила, пизда старая. Это суеверная муть дикарей! Таких, как этот! - Зарычал Бьянка, махнув рукой на Того-Кто-Бежал. Тот, в свою очередь, спокойно пожал плечами. — Правила пишутся кровью, Бьянка. Если безумие проявилось, то надо валить отсюда и побыстрее. - Карм качнул головой и посмотрел на сидевшую у тела Оливии Эф, по щекам которой катились слезы, — Джесс. - Он подозвал к себе Джессику и прошептал ей на ухо, — Если эта тоже тронется головой, мы валим на рассвете. Ясно? Проследи за ней. - И повысил голос, — Вскрываем дверь завтра! Сегодня всем отдохнуть и... Следите за головой. Бьянка... Ты особенно. Когда все разошлись, Эф ещё некоторое время провела у тела Оливии в одиночестве, оплакивая подругу. Она все ещё не могла понять, почему придурковатый, но незлобивый Джек вдруг пошел на убийство той, кто никогда не желал ему зла. Подтрунивания не могли задеть этого человека настолько сильно. — Безумие, Шестеренка... Это все безумие. - Раздался довольно доброжелательный женский голос позади неё. Джесс принесла две жестяные кружки с чаем из алое. — Безумие... Вы так говорите, Джессика, словно это болезнь. — Это она и есть... С тех пор, как Мохаве отравило Облако, в головах людей тут что-то пошло не туда. Я имею ввиду, как говорили в старом мире, шарики за ролики заехали. Ну, или шестерни за болты. Не суть. В общем, неправильно все в головах стало. Но хуже того, эта неправильность стала заразительна. Вот сидишь ты, смотришь на человека, что руку себе отрезает и на заборе рисует кровью своей и вроде это неправильно, мерзко, больно. Но... А почему бы самому не попробовать? О, такие мысли всегда в голову лезут, но тут они перестают пугать. А что не пугает, то нормализуется. Потому, первое, что ты должна усвоить - бояться своих мыслей не просто нормально. Ты должна, обязана изыскивать этот страх, развивать его и держать в голове. Иначе станешь такой же, как Джек. — Безумной? — Я бы сказала, что мертвой. Только вот не как он, а, скорее, ты перестанешь осознавать себя. Уж я то на херню насмотрелась за свою жизнь и знаю, о чем говорю, милая. На. Пей. - Джесс протянула кружку с горячим напитком. — С... Спасибо. — И давай отойдем... Нечего над трупами сидеть. Ночь будет долгой, ещё успеешь за время дозора оплакать Ол... Бедняга. Не такой смерти она заслужила.