Experience/Bad experience

Милан. 3 года назад. — Эй! Тебе, вообще, сколько лет, малышка? — спросил у неё высокий черноволосый мужчина с густой щетиной на подбородке. — Выглядишь на пятнадцать. — усмехнулся он.  Рука мужчины в это время покоилась у девушки на бедре. Гермиона медленно сглотнула и попыталась ответить твёрдо, уверенно: — Мне восемнадцать! Не видно что ли?  Голос всё же дрогнул. — Ладно-ладно! Не стоит так нервничать. — хихикнул её клиент. Да. К сожалению, именно клиент… Дело было в том, что Джером уехал в Венецию. Ещё четыре месяца назад. Уехал и не позаботился о том, где его дочь будет жить. И за что она будет жить. Он оставил её в буквальном смысле ни с чем. Даже пару долларов в карман не закинул. Просто бросил её… как шавку на произвол судьбы. Поэтому шестнадцатилетняя Гермиона выживала как могла: сначала пробовала устроиться официанткой в какой-то захудалый кабак, а ещё курьером, грузчиком, продавцом-консультантом… а потом и уборщицей в общественный сортир… Но. Ничего. Не. Выходило. Её нигде не хотели брать! И она не понимала почему. Ей просто везде отказывали.  Чёрт, неужели из-за возраста?  Куда бы она не зашла, что бы она не сказала. На неё просто смотрели как на дуру и махали рукой… Блять, она оббегала всю Италию в поисках хоть какой-нибудь работы. Хоть какого-нибудь мизерного заработка. Но ничего не нашла… Тогда Грейнджер и решилась на этот роковой поступок. Ей пришлось решиться… Она совершила катастрофическую ошибку. Самую ужаснейшую ошибку в своей жизни. «Продам свою девственность» — напечатала она под собственной полуголой фотографией и выложила ту в сеть. Желающих оказалось гораздо больше, чем она ожидала… Ей писали и мужчины, и женщины, и подростки. Кого только Грейнджер не видела у себя в директе. Каждый предлагал разные суммы, суммы в обмен на её невинность, но и желал Гермиону каждый по-разному. Кому-то было достаточно обычной мастурбации, а кто-то, вообще, хотел вовлечь её в групповой секс. Были даже те, кто хотел… о-о-ох, проехали. Гермиона отогнала свои мысли прочь и посмотрела на заказчика, который уже начинал снимать с неё одежду. — Ты ведь помнишь о чём мы договаривались? — нервно спросила Гермиона. — Да-да, только минет и бла-бла-бла… — скучающе ответил мужчина. Было чертовски страшно.  Но ещё страшней сдохнуть от голода. Или холода.  Ей и так с трудом разрешили ночевать в каком-то нищем бараке, при условии, что она будет платить полную стоимость каждую неделю.  Поэтому хочется не хочется, а нужно терпеть.  Гермиона вздрогнула. Было невыносимо страшно, хоть мужчина и был её третьим клиентом...  Кто там знает девственница ты или нет? Кто знает, в какой раз ты берёшь в руки чужой член?   Никто! Поэтому, какая разница? Слово «девственность» просто привлекало больше нужных клиентов. Да, и по сути, она не врёт… Гермиона ведь не трахалась с ними. Это всегда была дрочка на скорую руку, или неумелый минет. Ничего лишнего. Наверное… Конечно, она выбирала тех, кто не просил ничего большего, а платил как за полноценный секс. Гермиона вздохнула и посмотрела на мужчину, который уже норовил поставить её на колени.  Тело дрожало от невероятного страха. И отвращения. Было противно от самой себя.  «Лучше бы ты и правда сдохла, чем занималась всей этой хренью…» — думала она про себя, чувствуя нарастающую тревогу. Мужчина занес руку над ней и с силой надавил на её плечо. Грейнджер буквально упала на колени перед ним, с уже плохо скрываемым страхом.  — Чего такая напряженная? — усмехнулся мужчина. — Хочешь волшебную успокоительную конфетку? — спросил он и разжал кулак перед её лицом.  На его ладони лежали две оранжевые таблетки в форме звёзд.  Что это, нахрен, такое?  Похоже и правда на детские конфеты… — Это что? — неуверенно спросила Грейнджер. — Экстази. — заказчик усмехнулся и закинул одну таблетку себе в рот. — Ну что… хочешь? Попробуй, будет весело! — уверил её он и захохотал. Гермиона ещё раз посмотрела на наркотик в его руке.  А что, если попробовать?  Может быть, оно стоит того? Может быть, действительно, будет весело?  Гермиона взяла в руку таблетку.  Поднесла её ко рту… Блять, она что, умом тронулась? Она сейчас, действительно, закинет себе в рот это дерьмо? А о последствиях она думает? Что, если она потеряет контроль?  Тогда… он сможет сделать с ней всё, что угодно! — Нет! Я не буду! — Грейнджер резко выкинула таблетку и закачала головой. — Я тебе не ебаная наркоманка! — Ну тогда принимайся за дело, чистюля! — внезапно зло произнёс мужчина и расстегнул свою ширинку. Гермиона уселась на пол поудобней. Чувствуя тошноту, обхватила его член губами и… замерла, не знала что делать дальше. Паника нахлынула на неё в секунду. Сердце тревожно заколотилось, подбородок отнюдь не кстати задрожал…  Из глаз внезапно брызнули горькие слёзы отчаяния.  В кого она превратилась? Кто она? Просто маленькая дешёвая потаскуха… не более! А кем она станет через год, два? Будет отдаваться кому не попадя за цент? Какой же мрак… Мужчина, посмотрев на неё сверху вниз, фыркнул дабы, вывести Грейнджер из транса:  — Я тебе деньги плачу! Что за пауза, мелкая шлюшка? — спросил он дрожащую девушку и грубо надавил ей на голову, насаживая по самое основание, так, что нос Гермионы чуть не уткнулся ему в пах.  Грейнджер закашлялась и попыталась подавить приступ рвоты. Чёрт, она чувствовала его головку прямо в своей глотке…  Слёзы потекли ручьем, но она постаралась взять всю волю в кулак и продолжить.  «Это последний раз!» — подумала Гермиона. — «Я найду выход!»  Точно найду… Но пока нужно потерпеть. Иначе денег не получить. Лондон. Грёбаное 8 апреля. — О чём вы, мать вашу? — напряглась Гермиона.  Что, чёрт возьми, значит «действовать по-другому»? — Оставишь нас? — повернулся мужчина к Драко.  Тот наградил Гермиону взглядом аля: «Так тебе и надо сучья морда!», улыбнулся, кивнул Артуру и покинул это затхлое помещение. Гермиона бы тоже, с радостью, его покинула. Но… — Знаешь, девочка, ты смелая, — раздался противный голос Артура, он задумчиво прищурился и постучал пальцем по подбородку. — И отчаянная. А мне нужны такие люди… я ведь сам отчасти такой. Драко такой. Все люди в моей команде такие. И видишь ли, все они меня в какой-то степени ненавидят… но понимают. Я не позволяю им терять контроль. Они нуждаются во мне… как и я в них. Но не пойми меня неправильно, это не всегда о злодеяниях и криминале, — насмешливо продолжал мужчина, заставляя девушку внимательно слушать каждое его слово. —  Это о лояльности. О смелости идти против течения. О стойкости духа и о том, чтобы стоять до конца за тех, кто тебе дорог. Я ведь пошёл по этому кривому пути не потому что мне стало скучно, — Соули опять усмехнулся.  Горько усмехнулся. Его лицо осталось почти непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то такое…  Что-то, что было похоже на боль. — Я потерял человека. Родного человека. Человека, которого любил.  Гермиона недоуменно нахмурилась не понимая, к чему он клонит. — Это была моя жена.  Воу, чёрт, это больно. Но зачем он ей всё это рассказывает? Думает, она станет его жалеть?  Чёрта с два! Девушка откинулась на спинку стула. Закованные в наручники босые ноги ещё сильнее упёрлись в холодный, сырой пол. Она подняла уголок губы и продолжила смотреть Артуру в глаза. Не мигая. Ожидая пояснений.   Он ведь не думал, что Грейнджер сейчас погладит его по головке и даст выплакаться у себя на плече?  — Её звали Эрнеста. Она была… — мужчина замолчал, словно пытаясь вспомнить какую-то важную деталь. — Она была светлым пятном в моём темном мире. Моим ангелом. Хоть и была Capo di Tutti Capi. — Соули тепло улыбнулся.  — Что вы имеете ввиду? Я не очень то разбираюсь в ваших мафиозных иерархиях! — возмутилась Гермиона. — Босс всех боссов. Эрнеста была главой всех семей, — он достал из кармана пачку сигарет. — Пока её не убил Лино. Лино Кларк. Он был обычным консильери, но захотел власти. Захотел, поглотить её империю! Он всегда видел в ней препятствие. — извлёк сигарету из пачки, тонкую и хрупкую.  Хрупкую, словно его собственную веру в лучшее.  — А Джером… твой отец… он не был таким. Он был моим другом, — сморщился, ощущая, как дрожат пальцы, будто ветки на порыве ветра. — Лучшим другом. Другом, который меня предал. Который… помог убить мою жену! Который вонзил мне нож в спину. Который тоже считал, что после смерти Эрнесты сможет занять её место. Figlio di! Гермионе показалось, что её сердце и вовсе перестало биться в груди.  Какого дьявола? Опять Джером? Вокруг него, мать вашу, что земля вращается? — Но он ошибся! Крупно ошибся. И крупно заплатил за свою ошибку. Твоя мама… её ведь не стало, верно? — пламя вспыхнуло, яркое и зыбкое, как его желание забыться. Соули поднёс огонь к сигарете, чувствуя, как тепло проникает в его холодные пальцы.  Вдох. Выдох.  Дым клубами потянулся вверх, словно его мысли, теряясь в бесконечности. — Моя мать умерла из-за пневмонии. Когда мне было двенадцать. — мрачно изрекла Гермиона, которую уже начинала раздражать эта «светская» беседа. Артур усмехнулся и приблизился к ней так близко, что она могла почувствовать его холодное дыхание. Дым от сигареты летел ей в лицо. Глаза заслезились, и девушка закашлялась. — Это я убил Джин.  Гермиона отшатнулась, её влажные глаза расширились от ужаса. Она не могла поверить в то, что слышала.  Что он себе позволяет? Её мать умерла от болезни! Что несёт этот душевно больной человек?  Гермиона наклонилась к нему и прошептала:  — Не смей… не смей говорить о моей матери. — Я отравил её, представляешь? Отомстил за свою жену. Morte per morte… Смерть за смерть. — Надеюсь, эта сука хорошенько помучилась перед тем, как сдохла! — отметил он безразлично. — Не смей! Ты блядский… ублюдок! Вы все здесь просто законченные мрази! — не смогла сдержать порыв всепоглощающей ярости Грейнджер. — Ты и твой чертовски неуравновешенный блондинистый мальчик со своей шайкой недоумков! Не смей! Блять! Говорить! О моей! Матери! — на грани истерики, срывающимся голосом кричала она. Что за бред? Как он мог убить её мать?  Грейнджер совершенно ничего не понимала.  Джером, действительно, лгал ей на протяжении всей её поганой жизни? Блять! Её слова, казалось, только развлекли Артура. Он расхохотался и продолжил: — Ох, Драко… этот сорвиголова никогда не любил контроль. Но… не то чтобы он был неуравновешенным, как ты выразилась, — Артур резко посерьезнел, вздохнул и продолжил. — Скорее безудержным. Он рос в жестоком мире. Его отец истребил в нём человека. Сделал из него орудие своей власти, машину для убийств. Научил его всему, что знал сам: как управлять людьми, как манипулировать ими, как уничтожать их. Жестокость Люциуса поглотила почти всё светлое в сердце этого парня.  — Ага! А ты, о пресвятой Архангел Артурио, поставил эту нечисть на путь исправления и исцеления, чтобы она более не возвращалась к греху… — голос Гермионы был пропитан скепсисом и насмешкой. И злобой. Неисчерпаемой злобой. Хотелось ещё ладонь к ладони приложить. А лучше, съездить Соули по его мерзкой роже. Жаль, наручники мешали. Артур ухмыльнулся и, казалось, с фальшивой тоской продолжил свою тираду: — Малфою пришлось выбирать пути, которые нашли отклик в темноте. И его тропинка окончательно пошла вкривь. — Артур затушил сигарету о бетонную стену и устало опустив веки продолжил. — Жаль, я заметил его позднее. Я забрал Драко себе как только узнал о его налёте на монетный двор Италии. Он стал спусковым крючком. Это было дерзко, — он усмехнулся. — И самонадеянно. Но тем не менее… он со своей шайкой молокососов вынес оттуда шестьсот миллионов евро. Как потом рассказал мне Драко, их целью был миллиард… Но копы ведь тоже не дремали. Чудо, что почти вся команда вообще осталась жива. Если бы кто-то из них сделал неверный шаг… всех бы бросили за решётку. Возможно казнили бы. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — выплюнула Грейнджер с нескрываемым презрением. К чему клонит этот чёртов мафиози? Что он от неё хочет? Она ведь сказала, что ничего не знает о грязных делишках Джерома! — И знаешь, он не был простым грабителем или киллером, — продолжил мужчина, словно не замечая её реакции. — Он был волком, загнанным в угол. Зверем, которого лишь нужно приручить. И я это сделал. В его глазах ещё теплился огонь. Огонь мести. Расплаты. Я знал, что он способен на гораздо большее. Игроки ведь всегда настроены совершенствовать свою игру… Я увидел в нём огромный потенциал. Увидел то, чего никогда не видел ни в ком другом.  Я научил его контролировать свои инстинкты. Научил использовать свою темную сторону. И он стал моим лучшим орудием, моей правой рукой.  Он – силён, умён, чертовски опасен. Он тот, кто когда-либо был нужен мне. Гермиона неотрывно смотрела на мужчину. Её глаза были полны недоумения.  Какого чёрта он так распинается перед ней?  Перед какой-то там пешкой в большой игре… — За коим хреном ты мне всё это рассказываешь? — в который раз спросила девушка. Одна её бровь иронично взлетела вверх.  — Я думаю, в тебе кроется малая толика того, что есть в нём. Я вижу это. Это было заметно ещё на улице. По твоим глазам. По твоему наглому взгляду. Знаешь, Драко так же на меня смотрел, когда мы только познакомились. С презрением. С надменностью. Он так же не во что не верил. — его слова будто кнуты.  Хлестали яростно. Без разбора.  Гермиона не хотела быть чем-либо похожей на этого отморозка… Ну-у-у… разве что внешностью. Но, увы, этот пунктик сразу отпадает.  Начнем с того, что вместо гладких и идеально платиновых волос у неё на голове будто попугай ара гнездо свил. Чёрт, обидно ведь… на этом и закончим. — Какую же вы хрень несёте! — вернувшись из своих мыслей, девушка закачала головой и засмеялась, словно стараясь скрыть волнение. Как назло, ладони вспотели, а в горле пересохло. Так хотелось пить. Невыносимо. — А ты… ты однозначно пригодишься мне. Я найду тебе применение. Неплохо будет позлить старика Джерома, взяв тебя в команду. О, как я люблю трепать его нервы, — с усмешкой добавил Артур. — Надеюсь, вскоре его крохотное сердечко не выдержит, и он подохнет как последняя псина. И знаешь, ты была бы прекрасным дополнением нашего дружного коллектива. — рассмеялся Соули. — Твой переход на нашу сторону был бы колким напоминанием твоему папочке о том, что я всегда на шаг впереди.  Гермионе вновь стало не по себе от мысли о том, что её хотят использовать как ебаную шахматную фигуру. В игре, в которой выиграть невозможно. — Ты ведь понимаешь, что я, блять, не стану частью вашего мира? Я не стану инструментом в твоих руках! — с яростью воскликнула Гермиона.  Девушка видела, что Артур пытается ею манипулировать, но каждое его слово всё же заставляло сердце сжиматься. Соули, наконец-то, обратил на неё своё внимание и произнес: — О, дорогая, возможно ты думаешь, что у тебя есть выбор, — тихо, но с явной угрозой в голосе, произнёс мужчина. — Я бы на твоём месте пересмотрел свои приоритеты. В этом мире не всё так просто, девочка, и твоё нежелание сотрудничать… оно может стать большой проблемой не только для тебя. На мгновение в воздухе повисло молчание, нарушаемое лишь её судорожным, участившимся дыханием. — Ты грёбаный монстр… — только и смогла тихо выдавить из себя Грейнджер. — Зачем же так грубо, деточка, просто если ты не под моим контролем, значит, ты против меня… против всех нас, и я не могу позволить тебе стать препятствием. Ты, Гермиона, просто идеальный катализатор, чтобы показать Джерому, что я могу крушить всё, что он строит. Мне нет дела до твоих слёз, страхов, — его голос был спокойный. Но, чёрт, такой жуткий. — И будет жаль, если тебе прийдется узнать, что я серьёзен, когда говорю о последствиях для тех, кто встаёт на моем пути. Мы могли бы использовать тебя, но если ты так хочешь… что ж, ты узнаешь, каково это — иметь против себя моих людей. Как думаешь, за сколько секунд Драко расправится с тобой, скажем, голыми руками? — как бы, между прочим, спросил он. Угроза, зависла в воздухе, тяжелым облаком, полным надвигающейся бури. Гермиона попыталась собрать свои мысли воедино. Получалось из рук вон плохо. Нужно было найти выход из этой ситуации. Наверняка он есть? Нужно сохранить себя и свои принципы! Но как, блять, это сделать? Грейнджер понимала всю опасность, с которой столкнется, если будет противится воле мафии.  Перед её внутренним взором промелькнули все возможные пути…  Любой из них обещал быть тернистым. В этой пыльной комнате каждая частица воздуха казалась пропитанной тяжестью её ситуации.  Ей стоит сразу согласиться на его условия, чтобы избежать худшего? Или оставаться верной самой себе и потерять всё, что имеется? Собственную шкуру, например.  Больше отбирать у неё нечего. И, если Артур думает, что сможет напугать её смертью отца… что ж, он ох как ошибается. — И… что ты заставишь меня делать? — устало, с ноткой отчаяния в голосе, спросила Гермиона. — О, надеюсь, ты будешь хорошо себя вести, и заставлять не придётся. — ответил Артур со зловещей улыбкой. — Ты всего-навсего будешь налётчицей.  Девушка побледнела, не веря своим ушам.  Налётчицей, мать вашу?  — Ты… ты в своём уме? — неверяще проскулила Грейнджер. — Налётчицей? Голос дрожал от злости, в горле стоял ком. — Только не нужно драматизировать! Это очень весело, вот увидишь! К тому же ты будешь работать с лучшими. Уверен, мои ребята не дадут тебе заскучать! — подтрунивал мужчина над ней. — Адреналин, драгоценности, деньги, что может быть лучше? — Иди в задницу! — закричала Гермиона. Оу, она была в ярости… Дьявол! Налётчица! Вот же старый мафиозный извращенец! Мог ведь найти кучу других изощрённых способов поиздеваться над ней… Почему именно это?  — Что, возбуждают молодые девушки с оружием в руках и кобурой на поясе? — она прищурилась и едко усмехнулась. — Прикуси язык! Не я сейчас в наручниках, и не я прикован к стулу. — с заметным раздражением проговорил Соули. — М-м-м, так ты ещё и падкий на своих жертв? — вскинула Гермиона одну бровь. Кончик губы опять поплыл наверх. Она чувствовала себя пойманным зверем, загнанным в угол. Острые прутья страха вонзились в душу, но она не могла позволить ему сломить себя. Не сегодня. Не перед этим трусом она будет сотрясаться. Который, между прочим, даже пальцем не пошевелил для того, чтобы она сейчас здесь перед ним сидела. Совершенно беззащитная.  И поэтому, Гермиона встречала его взгляд с вызовом. С язвительной улыбкой на лице. Пряча дрожь в глубине янтарных глаз. Словно тонкая сталь, скрытая под бархатом, решимость сквозила в каждом её движении, в каждом вздохе. Она не покажет им свои слабости. Не даст им насладиться своей победой.  — А знаешь, дорогой Соули, я согласна. Тебе, действительно, не придется меня заставлять, — внезапно произнесла Гермиона и подняла свой подбородок. — Только… есть одно «но», — в её глазах блеснул хитрый огонёк. — Деньги! Ты ведь не думаешь, что я буду подчиняться тебе за бесплатно?  Артур слегка приподнял бровь. Он явно не ожидал такой ультимативности от девушки, которая пять минут назад дрожала от страха и готова была разрыдаться.  Он усмехнулся и отчеканил: — Этот вопрос обговоришь со своим капитаном.  У неё что, уже и капитан есть? Чёрт, куда она попала… Грейнджер почувствовала, как внутри неё закипает злость. Она знала, что мужчина не просто так произнёс эти слова.  — И кто же он? — спросила Гермиона, пытаясь удержать свой голос ровным. — Хочу знать, кому придется вылизывать задницу. Соули посмотрел на неё с нескрываемым удовольствием. Он любил, когда его неприятели задавали вопросы. Особенно такие неприятели. Это всегда значило одно: они уже попали в его ловушку, и выбраться из неё будет очень непросто. — Не переживай, ты обязательно узнаешь, перед кем становиться на колени. — мерзко ухмыльнулся Артур и зачем-то полез в карман. — А теперь, думаю, нужно представить тебя твоей новой семье.  Он достал из кармана два маленьких ключика и подошёл к ней. Поднёс ключ к наручникам. Провернул.  Щёлк.  И её руки свободны.  Ещё один щёлк. И она может встать со стула. Один миг.  И Гермиона резко вскочила на ноги. Занесла руку для удара.  Секунда.  И кулак огрел мужчину по голове, отчего у того зазвенело в ушах. Он не успел среагировать, и второй удар пришелся под дых. Соули скрутился, держась за живот.  У чертовки была просто отличная двоечка… Грейнджер рванула к выходу.  «Хоть бы дверь была открыта. Хоть бы она была открыта…» — молилась девушка всем богам. Она молниеносно пробежала по ступенькам и толкнула дверь.  — Блять! — чертыхалась Гермиона и напуганно оборачивалась.  Неужели закрыто? Нет!  Она ещё раз толкнула дверцу. И… ничего.  Сколько ещё она будет поддаваться своим сиюминутным порывам? Вот же идиотка! Жизнь ничему не учит! Девушка разбежалась и толкнула дверь плечом.  — Ну же! — нервно произнесла она и толкнула ещё раз. — Да! — дверь распахнулась и Гермиона влетела в огромный коридор. — Ну и куда идти-то, блять? — лихорадочно оглядывалась девушка по сторонам. «Найти выход! Срочно найти выход!» — стучало набатом в голове. — Предполагаю, что ко мне навстречу. — внезапно раздался дерзновенный голос сзади.  Всё упало вниз.  Ну… она хотя бы попыталась спасти свою жизнь… И сделала ещё хуже. Дура! — Далеко сучка не убежала, Артур. Я позабочусь о ней. — насмешливо проговорил Драко в рацию. — Вот чёрт…  Грейнджер с минуту стояла неподвижно. Думала, стоит ли пытаться бежать или нет. Размышляла о том, убьют ли её сразу или же будут мучить до последнего вздоха. — С твоего позволения я доставлю тебя в столовую. Думаю, ты не откажешься от ужина? — как ни в чём не бывало, спросил Драко и приблизился к ней. Что? — Чего? В с-смысле? — заикаясь, проговорила Гермиона. — В какую, нахрен, столовую? Это вы здесь так завуалированно пыточную называете?  Она только что главного босса отмудохала… а ей предлагают поужинать?  Что не так с этими людьми? — Если тебя больше прельщает пыточная, я не против провести тебе экскурсию. — двусмысленно поиграв бровями, предложил парень. — И в чём шутка? — всё не понимала девушка. Малфой нервно вздохнул и, закатив глаза, выдал: — Ты, пиздец, какая бледная. И я бы не прочь прикрыть твои бедра чем-то, кроме этой тряпки, не хочу, чтобы семья видела тебя в таком виде.  — Ладно… — настороженно согласилась Гермиона. Она всё ещё ждала подвоха. Но парень вдруг кивнул и швырнул в сторону девушки какие-то чёрные кроссовки.  Грейнджер даже не заметила их у него в руке. — И обуйся уже наконец, пол холодный. — мрачно изрёк Драко и приказал идти за ним.