***
Колин был счастлив вновь оказаться дома в окружении семьи. Определенно, лучше приключений в заграничных странствиях может быть только возвращение домой. Все утро он гулял по Мейферу, а после обеда общался с братьями, играл с сестрами, подпевал игре Франчески на фортепьяно - словом, это был чудесный день, омраченный лишь тем фактом, что он вынужден был отправиться на этот чертов бал. Единственное, что радовало его в этой вынужденной поездке - это возможность вновь увидеть Пенелопу. Колин надеялся, что она присоединиться к их празднику по случаю его возвращения, ведь раньше она всегда была рядом, однако она не пришла. Он спросил Элоизу и та ответила, что Пенелопа совершенно точно знает о его возвращении. И хотя он помнил об их тяжелом последнем разговоре, он все же надеялся, что она придет, ведь в конце концов, они были хорошими друзьями. А еще он невероятно скучал по ней и с нетерпением ждал их следующей встречи. Прибыв на бал, он окинул взглядом зал в поисках ее огненно-рыжих волос и был чрезвычайно удивлен, увидев ее среди кучи танцующих пар. Конечно, Пенелопу иногда приглашали на танец, чаще всего это был он или его братья. Однако сейчас с ней танцевал кто-то другой. Колин подошел чуть ближе, чтобы лучше разглядеть происходящее. Этот мужчина держал ее так привычно, танцевал с ней так легко, будто делал это далеко не в первый раз. Как только музыка кончилась, Пенелопа направилась к колонне у стены и ее партнер отправился за ней. Колин видел, что они стояли рядом и судя по всему не заводили долгих разговоров, но то как она говорила с ним вызывало у Колина какое-то странное чувство, в природу которого он решил пока не углубляться. Колин почувствовал чей-то пристальный взгляд справа и, взглянув вниз, увидел Элоизу. Она обернулась в сторону Пенелопы и, улыбнувшись, сказала: - Его зовут Генри Доусон, не имеет титула, однако богат. Слышала, он как-то связан с морскими перевозками. Милый, хотя довольно скучный. Ухаживает за нашей Пен последние несколько недель. - А кто нибудь проверял эту информацию? У нее нет отца, она нуждается в защите, - Колин почувствовал острый прилив протекционизма. - У нее же есть мать. Не знаю правда, поможет ли Пенелопе ее участие или наоборот, сделает все только хуже… Но, поверь мне, дорогой брат, она и сама в состоянии разобраться в характере человека и если уж она позволила ему за собой ухаживать, должно быть ей это приятно. - Не похоже чтобы он уделял ей много внимания - они почти не разговаривают. - задумчиво протянул Колин. Чуть позже, понаблюдав за парой, он все же решил не нарушать давнюю традицию и собрался пригласить Пенелопу на танец. Она сразу поняла его задумку, как только увидела, как он направился прямо к ним. Колин заметил, как ее глаза расширились от удивления, а мягкие губы чуть приоткрылись. Эта мысль - о ее губах - заставила его замереть на мгновение: он никогда не задумывался о том, какие красивые у нее губы. Поклонившись, Колин произнес: - Мисс Фезерингтон, рад вновь вас видеть. - Мистер Бриджертон, - мягким голосом откликнулась она, - Я почти не узнала вас, вы долго пробыли в Греции и весьма загорели. - Пенелопа обернулась к своему спутнику. - Прошу вас, познакомьтесь с мистером Генри Доусоном. Он приехал в город в этом сезоне. - Добрый вечер, мистер Доусон, - Колин поклонился. - Могу ли я украсть вашу даму на один танец? Это традиция. Пенелопа удивленно вскинула на него глаза и затараторила: - Нет, нет, Колин… Мистер Бриджертон, в этом нет никакой необходимости и это вовсе не традиция! - она обернулась в сторону Генри, - Просто обычно его матушка… - она прервала поток слов, осознав, что сейчас ей придется объяснять новому ухажеру их с Колином танцы из жалости. Повисла пауза и мистер Доусон, посмотрев на нее, спокойно сказал: - Все в порядке, мисс Фезерингтон, наслаждайтесь танцем. Пенелопа сжала протянутую Колином руку и они вышли в центр зала. Заиграла музыка и она пыталась сосредоточится на ней или на их неловкой разнице в росте, на чем угодно, кроме его рук, обнимавших ее и того как ей нравилось это ощущение. - Насколько я понял, мистер Доусон ухаживает за тобой? Надеюсь твоя матушка убедилась в достоверности его биографии и финансового положения? - непринужденно спросил Колин, не обращая внимание на то, как Пенелопа вздрогнула от его поразительно прямого вопроса. - Это грубо и я не стану на это отвечать! - бросила она и отвернулась. - Я лишь забочусь о тебе. Как твой друг. Я наблюдал за вами и, похоже, не так уж тебе с ним и весело. Кажется его вовсе не волнует то, что ты танцуешь со мной, он даже не смотрит. Ко всему прочему, у него нет титула. Я лишь переживаю, что он может использовать тебя из-за твоего положения или денег. - Даже если это и так, что с того? - воскликнула Пенелопа и Колин шокировано посмотрел на нее. - Что ты имеешь ввиду?! Это неприемлемо, это значит, что он желает жениться лишь из корысти, ты ему не нужна, - прорычал он. - Что ж, в нежелании меня ты - эксперт! - она проговорила это быстро и тут же покраснела, осознав смысл собственной фразы. Увидев, что он собирается что-то ответить, она перебила, - Мне не следовало так говорить, это было неправильно. Колин, ты же понимаешь, я не похожа на других девушек: я не красива, не очаровательна и, хотя мой характер вполне терпим, я бездарна в общении с большинством людей. У меня есть недостатки и у мистера Доусона они есть тоже. Именно поэтому мы подходим друг другу. - Разве не ты как-то сказала мне, что заслуживаешь любить и быть любимой? - спросил он, быстрее закружив ее по залу. - Я помню, что я говорила. Однако это - совсем другое, - ответила Пенелопа, обходя вокруг него. Колин плотнее прижал ее к себе и продолжил кружить по залу. Он казался рассерженным и, после минуты молчания, наконец, спросил: - Что значит “совсем другое”? Почему перспектива ухаживаний от меня для тебя кажется неприемлемой, однако от этого мужчины ты их радостно принимаешь? - Не спрашивай меня об этом. Просто… Просто это так. - В каком смысле? Совершенно точно, я лучше подхожу тебе! По крайне мере, я, в отличие от него, заставляю тебя смеяться! Почему жизнь со мной тебе кажется ужасной, а с ним вполне желанной?! - Это совершенно другое… - Да, безусловно, мы - разные люди, но все же я не понимаю, чем мы так сильно отличаемся, что ты отказываешься от моих ухаживаний и принимаешь его? Просто объясни мне наконец, в чем же разница?! - Колин прижал ее еще ближе и Пенелопа, подняв на него глаза вскрикнула: - Да потому что я его не люблю! Мне не так больно, когда он пытается ухаживать за мной, потому что я не люблю его. Провести всю жизнь в качестве нежеланной жены, ненужной обузы, которую ты взял бы на себя лишь в качестве извинений за несколько обидных слов, которые ты сказал когда-то - это равносильно смерти! Вас устраивает такой ответ, сэр? Знаешь, Колин, ты красив и обаятелен, однако порой это заводит тебя так далеко, что ты уже не в состоянии контролировать то, как твои слова и поступки влияют на других людей! Пенелопа резко осознала что они стоят напротив друг друга, музыка не играет и в гнетущей тишине ее слова звучали гораздо громче, чем ей хотелось бы. Она посмотрела на Генри, увидела его глаза и тот неодобрительный и смущенный взгляд, которым он смерял ее. Пенелопа почувствовала себя настоящим чудовищем. Она посмотрела на Колина: он выглядел искренне ошеломленным ее признанием. Его потрясенный вид огорчил ее… и разозлил. Как он мог не знать?! Ей казалось, их последний разговор был достаточно откровенным и причины, по которым она просила его оставить ее были очевидны! Пенелопе хотелось рыдать, кричать и бежать отсюда немедленно. Тем не менее на них все еще смотрели люди, поэтому она спокойно поклонилась и тихо произнесла: - Прошу меня простить, мне пора домой, мне немного нездоровиться. Выбежав на холодный воздух она попросила подать ей карету.***
Мысли о произошедшем на балу не давали Колину покоя. Он знал, что Пенелопа испытывает к нему чувства, но даже не подозревал насколько сильные. Поэтому он пытался понять свои чувства по отношению к ней. Он никогда не понимал тех, кто считал ее уродливой. Она никогда не отличалась худобой, однако все равно казалась ему маленькой и… милой. Он вспоминал ее волосы - невероятно яркие, словно огонь, так красиво оттеняющие кремовый цвет ее кожи. И он не мог не заметить, что став наконец свободной от контроля матери и ее вечной любви к желтым нарядам, Пенелопа стала невероятно хороша. Но главное - он наконец понял, особенно за последний год, она - его самый близкий друг и он безумно по ней скучал. По разговорам, по остроумным замечаниям. О, Боже, как она была умна и при всем при том не забывала напоминать ему о необходимости быть добрым. Колин вспоминал о браке своих родителей. Это была не просто любовь, это была вечная крепкая дружба и он всегда восхищался этим и желал для себя того же. Он искренне верил, что однажды встретит девушку и влюбится в нее с первого взгляда и позже, узнав друг друга, они смогут стать друзьями, но никак не ожидал, что найдет близкую подругу и со временем влюбится в нее. Влюбится? Он любит Пенелопу? Да, кажется, действительно любит. Он резко осознал одну простую мысль: она была идеальна. Идеальна и сейчас за ней ухаживал кто-то другой. Колин просто обязан был что-то предпринять, как минимум ему необходимо было наверстать то упущенное время, когда этот Доусон ухаживал за ней. Проспав несколько часов, он отправился в город, чтобы пройтись по магазинам: во-первых, нужно было зайти к модистке - Колин хотел купить для Пенелопы платье, не отвратительно-желтое, вечно навязываемое ей матерью, а нежно-голубое, подчеркнувшее бы ее глаза. Однако платье не смогут сшить так быстро, поэтому он взял образец ткани, чтобы показать его Пенелопе, а после зашел в книжный, чтобы купить несколько недавно напечатанных книг, о которых он уже слышал и был уверен, что она их оценит. Купив для надежности еще и шоколад, Колин отправился домой и перед тем как отправится к Фезерингтонам захватил собственный рисунок, на котором был изображен афинский закат. Он написал эту картину в одном из своих недавних путешествий, этот яркий закат ассоциировался у Колина с Пен. И вот, перед самым послеобеденным чаем, он стоял со всем этим у дома Фезерингтонов. Дверь ему открыла явно чем-то расстроенная мать Пенелопы. - О, мистер Бриджертон, я не думаю, что сейчас лучшее время для визита - запричитала она, а после продолжила уже более зло: - Пожалуй, это лишь подтолкнет мою глупую дочь к еще более безрассудным поступкам! - казалось эту фразу она специально прокричала в сторону гостинной. - Миссис Фезерингтон, я лишь хотела поговорить с Пенелопой. Что-то случилось? - Быть может вы сможете образумить ее? Она только что вернулась от мистера Доусона. И, подумайте только, просила его прекратить ухаживания! Она по глупости считает, что не может выйти за него замуж, после того, что она устроила на балу прошлым вечером. Нет, нет, конечно, это не ваша вина, но ведь дело в том, что у Пенелопы нет других вариантов! Это катастрофа! - миссис Фезерингтон разрыдалась пуще прежнего. - Мне очень нужно поговорить с ней! - с этими словами Колин наконец вошел в дом. В гостинной он встретил обеих сестер Пенелопы, которые, при виде него тут же вскочили с дивана и уставились на него. Колин перевел взгляд на Пенелопу, стоявшую у окна. Пруденс и Филиппа медленно вышли за дверь, но он более не обращал на них внимания. Колин смотрел на Пен и у него возникло чувство дежавю: год назад, когда он покидал ее, когда их дружбе почти пришел конец, она точно также стояла у окна. - Ты правда говорила с Доусоном? - Да… Не смотря на то, что я знала на что иду, продолжать все это было бы нечестно по отношению к нему… По очевидным причинам. - Потому что ты любишь меня? - она резко повернула голову в его сторону, ее глаза потемнели, словно она собиралась отрицать сказанное им. Но это был всего лишь инстинкт, выработанный годами, поэтому она ответила спокойно, с полным ощущением принятия этого факта: - Да, потому что я люблю тебя. - Хорошо. - Колин положил на стол все, что принес. - Тогда мы начнем прямо сейчас! Это для тебя: книги, шоколад и… - Колин, стой! Мы ничего не начнем! Ничего не изменилось, я лишь сказала, что люблю тебя, но это не меняет того факта, что ты по-прежнему не любишь меня. - Пен, послушай… Прости меня, мне очень жаль, что мои глупые действия заставили тебя решить, будто я не могу полюбить тебя. Все детство я смотрел на своих родителей и мечтал о подобном браке, браке, в котором любовь переплеталась бы с дружбой. И я был уверен, что встречу идеальную девушку и мы в одно мгновение влюбимся друг в друга, а уже после построим крепкую дружбу, но я ошибся. Все произошло совсем наоборот: я обрел лучшего друга - тебя, и ты даже не представляешь, как я скучал весь последний год! И я эгоистично не хочу давать тебе время, чтобы забыть меня, потому что я не желаю забывать тебя! Я должен просить у твоей матушки разрешения ухаживать за тобой и я надеюсь, что за это время ты влюбишься в меня еще сильнее. Быть может тогда я смогу убедить тебя выйти за меня замуж. - Колин закончил свой монолог и выдохнул - впервые в жизни он чувствовал себя таким смущенным. Пенелопа молчала минуту, а потом едва слышно прошептала: - Но ведь… Небо - голубое… Колин подошел ближе и положил руки ей на плечи. - Я не понимаю, о чем ты? - Ты сказал когда-то, что никогда не женишься на мне. И это было сказано как факт, как истина: небо - голубое и Колин Бриджертон никогда не женится на Пенелопе Фезерингтон… - Пенелопа, мне все равно какого цвета небо, главное, чтобы я стоял под ним вместе с тобой. Колину никогда не удавалось удивить ее, но кажется сейчас у него получилось: притянув ее ближе, он осторожно прикоснулся своими губами к ее. Сердце Пенелопы забилось сильнее, когда Колин чуть прикусил ее нижнюю губу прежде чем разорвать поцелуй. Она отстранилась чуть дальше и подняв на него глаза серьезно сказала: - Колин, ты уверен? Пойми, ты не должен делать этого из жалости, потому что я сказала, что влюблена в тебя или из-за чувства вины по поводу моего расставания с мистером Генри. - Колин нахмурился, услышав имя мужчины. Он вновь притянул ее к себе, но целовать не стал. - Все совсем наоборот, Пенелопа: я прошу тебя сжалиться надо мной. Я знаю, я долго шел к этому, но теперь, когда я наконец понял, как сильно люблю тебя, я не могу думать ни о ком другом. Если ты откажешь мне, я вынужден буду провести всю свою оставшуюся жизнь в одиночестве. Поэтому прошу, умоляю, мисс Фезерингтон, сжальтесь над несчастным влюбленным мужчиной и позвольте мне ухаживать за вами. Я принес подарки! - он бросил на нее лукавый взгляд. Колин всегда был немного мошенником, способным очаровать и уговорить любого. Иногда Пенелопе казалось, что ему может сойти с рук даже убийство. Боже, как же сильно она хотела поверить ему. И она поверила. Пенелопа не торопилась отвечать и ушла на секунду в свои мысли: она все еще его любила, пожалуй, даже сильнее чем прежде. Она прекрасно знала, что он не идеален, у него были свои недостатки, однако он никогда не стал бы говорить таких вещей из жалости, это было бы жестоко, а он никогда не был жесток. Если Колин говорил так, значит это было правдой. - Да. - наконец произнесла она. - Что “да”? - с улыбкой уточнил Колин. Пенелопа закатила глаза. - Да, мистер Бриджертон, я согласна принять ваши ухаживания. - Что ж, в таком случае, я буду считать это полным вашим согласием на мое предложение руки и сердца. - шутливо ответил он. - Ну это зависит от того что вы мне принесли, - бросила она в ответ. Колин радостно подхватил со стола все свои сокровища и направился к ней. Он действительно знал ее, знал какие цветы она любит, знал какие книги она хотела бы прочесть. Ее поразило его внимание к деталям, когда он заговорил о платье и мысль о том, что она впервые наденет это платье для него заставила ее покраснеть. Наконец, Колин обратил ее внимание на картину. - Собственно, этот подарок не так хорош, как прочие… Однажды я наблюдал за закатом в Афинах и он был так прекрасен, что все о чем я мог думать в тот момент - как бы мне хотелось чтобы и ты была там, со мной, чтобы я мог показать тебе его. Поэтому я его нарисовал, не так хорошо как хотелось бы, но не суди меня строго. Пенелопа взяла в руки картину. Рисунок можно было назвать грубым, Колин не был художником, однако это явно был закат в удивительно красивом сочетании красного, розового и желтого цветов. Пенелопа легко прикоснулась к нему, осторожно, чтобы не испортить, провела пальцами по поверхности. - Небо не голубое. Он посмотрел через ее плечо и ответил: - Нет, совершенно точно не голубое. Видишь, некоторые вещи меняются, Пен, некоторые вещи не очевидны с самого начала. Колин развернул ее к себе, чтобы поцеловать еще раз. Пенелопа правда старалась и искренне надеялась, что у нее хорошо получается, ведь раньше она никогда ни с кем не целовалась. Сначала она просто пыталась копировать его движения, но затем она почувствовала, как его язык коснулся ее - это было самое интимное прикосновение в ее жизни - из ее губ вырвался стон. Колин отстранился и прижался губами к ее лбу. - Мне нужно уходить… Но сначала я должен поговорить с твоей матушкой. Или может быть сначала с моей? Поговорить с ними обеими одновременно? Давай просто расскажем все на следующем балу? Нет, я бы хотел чтобы все узнали что ты моя прямо сейчас! - Пенелопа не могла поверить, что когда-то могла думать, будто Колин захочет сохранить их отношения в тайне. Он был замечательным человеком с большим сердцем и она не сомневалась, что теперь, когда он в самом деле ухаживает за ней, он станет самым яростным ее защитником и самым пылким влюбленным. - Было бы неплохо, если бы мы знали леди Уислдаун! Она могла бы объявить о наших отношениях и предстоящей помолвке в завтрашнем утреннем выпуске, - со смехом сказал Колин. Глаза Пенелопы удивленно расширились, но на ее лице появилась улыбка. - Кстати об этом… Прежде чем ты уйдешь, я должна тебе кое-что рассказать. Тебе лучше присесть…***
В конце-концов, хотя Колин и был потрясен, он гордился своей будущей женой. Она смогла использовать свое порой обидное положение, превратив его в собственную выгоду. И более всего ему было приятно, что в этих тихих разговорах о происходящем в обществе он был ее первым слушателем. Она была умна, хитра и красива. Колин благодарил бога за то, что наконец понял это и за то, что она согласилась дать ему второй шанс, потому что он совершенно точно не женился бы ни на ком другом, кроме Пенелопы Фезерингтон.